Конкурс прозы "Три задания". Третий этап. Голосование.

участник М = 3 балла
участник F = 2 балла
участник K = 1 балл

Подарок

Глава I

Вывеска поскрипывала на ветру. Марк замедлил шаг и поднял глаза. "Украшения, созданные посредством магии" — говорила ветхая надпись. Взгляд юноши остановился на последнем слове и, симпатичное лицо приняло насмешливое выражение. Он вошёл. За прилавком сидел широкий мужчина средних лет с книгой в руках. Чтение поглотило внимание торговца и он, казалось, не замечал посетителя. Марк, быстро окинув взглядом сомнительной чистоты и освещенности помещение, настороженно склонился над столиком с золотыми кольцами.
— Не стесняйтесь. Можете взять и рассмотреть поближе. — Не отрываясь от чтения, произнес торговец.
— Благодарю.
Юноша достал из кармана лупу и последовал совету.
— Я польщен, сударь. — Снова раздался голос мужчины.
— Правда? И чем же?
— Тем что Вы утрудили себя заглянуть в мою лавку.
Юноша покраснел от гнева.
— И как вижу не зря!
— Вот как.
Марк указал на кольцо с крупным синим камнем.
— Здесь, например, огранка плоха. Из-за неё камень потерял в цвете и теперь он кажется темнее. Я бы придал ему форму овала. А в этом, — он указал на другое кольцо, — сильно заметен естественный дефект. А это и вовсе полудрагоценный камень и не годится для изделия за такую цену!
— В моей лавке цена соответствует усилиям вложенным в работу. Ни больше, ни меньше.
— Впервые слышу о такой связи.
— Раз так, тогда не лучше Вам самим заниматься этим делом и создать украшение, которое подходит Вашим требованиям?
— Я бы желал, чтобы мастера соответствовали минимальному уровню качества.
По-правде сказать Марк и хотел этим заниматься, но он вкладывал все силы в дело семьи.
— Тем более Вы утверждаете, что все созданное тут — чистое волшебство. Разве, в этом случае, результат не должен быть безупречным? — Добавил юноша, пристально посмотрев на торговца.
— Как знать. — Ответил тот.
— "Практическая магия"? — Прочёл Марк название книги.
Мужчина закрыл книги и, взглянув на обложку, кивнул.
— Интересуетесь?
— Ничуть.
Получив ответ, он вернулся к чтению. Марк продолжил изучать украшения, тщательно рассматривая каждое. Наконец он нашёл, то что искал. Идеальное со всех углов, с поражающей точностью исполнения. Но увидев цену, юноша смутился. Странно, оно никак не могло быть подделкой.
— Вот это кольцо. В чём хитрость?
— Её нет.
— Неужели, ювелир совсем не старался?
— Ни на йоту. Могу отдать даром.
Юноша мешкал.
— Я ведь вижу что Вам понравилось. — Улыбнулся мужчина.
— Хорошо, но я заплачу его настоящую цену.
— Как пожелаете.
Марк вышел из лавки, сияя от радости. Его воображение уже витало высоко в облаках. Шум толпы на площади остановил его. Пробившись сквозь зевак, Марк увидел в центре внимания первую красавицу города — Изабеллу. Подле неё с поникшим видом стоял один из многочисленных незадачливых ухажеров девушки. В ногах его лежал букет цветов.
— Отчего Вы так неаккуратны, Джек? — Спросила девушка.
— Простите, сударыня. Я сейчас же помчусь за новыми. Более красивыми.
— Не стоит, но я ценю ваше внимание. — Улыбнулась в ответ красавица.
— Эта улыбка должна была достаться мне! — Тихо фыркнул наш юноша.
Услыхав слова девушки, её ухажер выпрямился. Оглядев вокруг, он глубоко вздохнул, как будто намереваясь сделать решительный шаг. Понимая, что не должен терять драгоценное время, Марк выдвинулся вперед. Джек уже открыл рот, как из толпы раздался голос:
— Прекрасная Изабелла! День в разлуке с Вами убийственный для меня!
— Альберт? — Удивленно произнесла она.
— Я счастлив, ведь Вы признали меня! — подскочил он, хватая девушку за локти.
Толпа была растрогана этими словами.
"Наглый выскочка. Последний уличный актер сыграл бы убедительнее!" — Мысли Марка и Джека оказались созвучны.
— Вы слишком торопитесь, мой дорогой. — Сказала девушка, отстраняясь от него.
— Я не мог иначе! Страсть разрывает моё сердце!
— Мы все понимаем Ваши чувства, но общаясь с дамой соблюдайте правила приличия. — Наконец вмешался Марк.
— Согласен. — Поддержал его Джек.
Юноша продолжал:
— Позвольте уделить мне пару минут своего драгоценного времени.
— Я думаю, Изабелла с удовольствием сделает это, но только после того как закончит разговор со мной. — Сказал Джек.
— Простите, но мое дело не терпит отлагательств.
— Если бы я мог ждать, то не скакал бы сюда ночи напролет, покинув умирающего дядюшку! — Вмешался Альберт.
Напряжение повисло в воздухе. Толпа гудела словно улей.
— Постойте, господа. — Вмешалась Изабелла.
Все вмиг замерли и устремили на неё взгляды.
— Я выйду за того, кто сделает мне лучший подарок. Вы, Джек, ювелир, поэтому создайте украшение, которое поразит меня. Вы, Альберт, часовщик. Я буду ждать от Вас искусно выполненные часы с точным механизмом. И наконец, Марк. Как сын столяра порадуйте меня красивым и удобным стулом собственной работы.
Марк, печальный, вернулся в мастерскую. Он перебинтовал руки и принялся за дело в котором был плохо подкован.
— Благодаря тебе у нас запас дров на целую зиму! — Слышал он шутки отца.
Юноша днями и ночами пилил, строгал, вытачивал и шлифовал. Раны ещё больше покрыли его руки, спина потеряла чувствительность от боли.
— Хочешь сделать запас дров на десять лет? — Снова раздавался смех.
У Марка никогда ничего не выходило. На одну кое-как изготовленную деталь приходилось двадцать испорченных. Все работники поражались упорству юноши, но за глаза подшучивали над ним. Его отец давно потерял надежду сделать из сына достойного приемника.

Глава II

Настал день, когда Марк отчаялся. Он не мог оправдать ожидания семьи, а также заполучить руку Изабеллы. Весь мир был против, все вокруг огорчало его. Он не хотел видеть рабочее место, инструменты. Даже неотправленные любовные письма и кольцо, которое он собирался подарить. Кольцо? А ведь точно! Как он мог забыть чудака, который читал книги про магию.
Марк забежал в лавку. Торговец удивленно поднял на него глаза. Юноша понял свою ошибку и принял равнодушный вид.
— Что вам угодно?
— Да вот хочу доказать что Вы мошенник.
— Каким же способом, если не секрет?
— Очень просто. Я использую Вашу так называемую магию на себе и, после того, как затея не сработает, все станет очевидным.
— Это честь для меня, удостоится такой большой жертвы в Вашем лице.
— Жертвы говорите?
Мужчина кивнул.
— Исполнение желания может повлечь за собой серьёзные последствия.
— Например?
Торговец не успел ответить, как в дверь постучали.
— Войдите.
На пороге стоял Альберт с часами в руках.
— Вы моя последняя надежда!
— Чем могу быть полезен?
— Правда, что воспользовавшись Вашими услугами, даже бездарь превратится в умельца?
— Возможно.
— Это наши фамильные часы. Они прекрасны, но время не пощадило их. Механизм неисправен, даже дядюшка Рудольф бессилен. Смогу ли я с Вашей помощью починить их?
— И зачем они Вам? — Вмешался Марк.
— Они решат судьбу мою и дорого мне человека.
— Неужели это подарок?
— А если и так?
— А то, что условием было, то что изготовить подарок нужно самолично.
— Тогда мне интересно, что Вы делаете в таком месте?
— Я в отличии от Вас провожу расследование. Прошу Вас, продолжайте. — Обратился Марк снова к торговцу. — Какие неприятности меня могут ожидать.
— Использование этой книги противозаконно. Вас могут арестовать.
— Плевать.
— В этом случае я Вам ничего не говорил и Вы её украли у меня.
— По рукам.
Марк взял книгу и, оставив часовщика и торговца, зашагал домой. Тщательно изучив написанное, он дождавшись темноты, отправился в заброшенную часовню, чтобы ни одна живая душа не проведала о его замысле. Юноша, словно тень, скользил по улицам, приближаясь к цели и, наконец, перед глазами выросло ветхое здание. Он вошёл. Его неуверенные шаги зазвенели эхом в пустоте. Яркий лунный свет пронзал когда-то цветные витражи, создавая тяжёлые длинные тени. Идя по залу, юноша чувствовал на себе, спрятанные под паутиной, взгляды образов. Он остановился, и под высоким сводом часовни замерла тишина. Марк достал книгу и совершил все необходимые приготовления: набросил на себя белое одеяние, зажег свечи, начертил круг и, войдя в него, прочитал заклинание. Перед изумленным юношей начал вырисовываться силуэт духа. От этого зрелища кровь холодела в жилах. Огни свеч затрепетали. Усмирив учащенное дыхание, Марк произнес:
— Прошу исполни мое желание… я… Я хочу быть мастером столярного дела и превзойти отца…
Призрак вспыхнув чёрным пламенем и пролетев сквозь юношу, растворился во мраке ночи. Марк потерял сознание.
Наутро, придя в себя, он обнаружил, что вещи, которые он принес с собой исчезли. Возвращаясь, юноша почувствовал небывалый прилив сил. В мастерской все удивлялись его энергии. Даже качество работы Марка возросло. Довольный, он лег спать. Но долго ворочался в постели. Одна-единственная мысль не давала ему покоя и затмевала все хорошие воспоминания об ушедшем дне. Юноша думал о часах Альберта. Он жалел что не обследовал их, тогда в магазине, не попытался найти нужный изъян. Он мысленно прокручивал все возможные причины поломки, и с рассветом отправился к часовщику. Тот с напускным радушием принял его.
— Любые попытки бесполезны. Что я только не перепробовал. Эти часы уже давно груда металла.
Но не успел Альберт закончить, как услышал их ход.
"Даже если ему хватит наглости подарить их, он все-равно нарушает правила. Изабелла заметит это". — Думал юноша дорогой к Джеку. Марк был очень счастлив, поэтому решил посмеяться над ювелиром.
— Погляди, какое восхитительное кольцо я, случайно, откопал в лавке одного мошенника. Такого высокого качества не найти во всём городе. Жаль, мне оно больше не нужно.
На столе у Джека он увидел дивной красоты аквамарин. Почти как глаза у Изабеллы. "Счастливец, раз обладает таким сокровищем." — Подумал юноша. Вернувшись в мастерскую, Марк понял что не может толком работать из-за недосыпа. А на следующий день его поглощали мысли о камне. Юноша захотел приобрести его. Он снова побежал к ювелиру. Найдя его за работой он воскликнул:
— Что ты делаешь? Разве можно так огранять камни?
Он взял линзы и сел за станок. Так появилось прекрасное кольцо, искрящееся солнечным светом.
Время неумолимо бежало вперед. И Марку вскоре удалось закончил и свою работу.
Настал день вручения подарков. Изабелла была хороша как никогда. Взгляды женихов и гостей наполнял восторг.
— Итак, сегодня решится ваша судьба, господа.
Девушка приняла от Альберта часы и с любопытством рассматривала их.
— Для меня честь, получить столь ценный подарок.
Далее она надела на тонкий пальчик кольцо Джека и, очарована аквамарином, долго любовалась им.
— Это достойная работа. Я поражена её красотой.
И наконец пришло время Марка. Улыбнувшись ему, девушка, подобрав платье, села на стул, и в этот момент его ножка подломилась...

«… и пелена пала с его глаз»

Олег написал в тетрадь тему урока: «Символ бесконечности».
Горыныч опаздывал. Урок не выучил, остается только вздохнуть и загадать, чтобы учитель сегодня вообще не явился. Из окна потянуло ароматом яблок.
Змей пришел, но по лицу было видно, что чем-то расстроен. Однако спрашивал как всегда строго, после взял дневник, на мгновенье задумался и, словно целясь, сжал ручку как копье.
- Нарисую тебе сегодня тройку. Домашнее задание творческое: объяснить значение фразы «пелена пала с его глаз».

Пытаясь представить, по какому поводу пелена или покрывало может оказаться на глазах… у живого человека… Олег вдруг спросил:
- Почему тебя назвали Змей?
- Когда-нибудь ты и этому сможешь дать объяснение. Если не будет дождя, после обеда занятия по обжигу кирпичей и стрельба из арбалета. Стрельбу не пропусти. Вечером отец вернется, пересчитает все дыры на мишенях.

* * *

Старая яблоня клонилась к дому Горыныча, кривые толстые ветки, отяжелевшие от спелых яблок, касалась окон. Олег любил сидеть в кроне дерева, примеряя полученные знания ко всему, что видел вокруг. У кирпичного забора пустует будка Полкана – значит, собаки не бесконечны. А вот забор… Олег часто бродил по саду с Горынычем, изучая плодовые деревья, и сколько бы ни шли они вдоль забора, силы заканчивались, а забор – нет. Значит, забор бесконечен?
Не так давно Олег сделать подкоп под стену, скрытый в тени старого сарая. Наверное, не верил в бесконечность и хотел знать, есть ли что-то или кто-то по ту сторону кирпичной кладки.

Темные тучи закрыли небо. В раскатах грома слышались удивительно слаженные звуки. К аромату яблок примешался запах грозы. Частые ливни пропитали землю, вырытая яма заполнилась стоячей водой так, что копать стало невозможно.
Редкие тяжелые капли били по листьям. Небо совсем почернело, налетевший ветер громко хлопнул ставнями, и ливень накрыл пространство. Олег сделал пару шагов по скользкой от дождя ветке, заглянул в комнату Горыныча – никого. Прыгнул, сбив несколько яблок, уцепился за оконный проем и перелез в комнату, подул на ободранное запястье и осмотрелся.
Узкая тумба у кровати покрыта вышитым рушником, на нем глиняная плошка и стеклянный пузырек нежного цвета. Пузырек источал такой аромат, как если бы в него запихали целое поле душистых цветов. Желая найти объяснение про пелену, Олег взял с полки книгу сказок с картинками, сел на пол и начал читать.
В сказке Горынычем звали не его учителя, а чудовище о трех головах. Зеленая кожа сказочного змея покрыта жестким лемехом, как кровля дома. Его, Олега, Горыныч был строг, но справедлив, а сказочный – плевался огнем почем зря, жег воду в реках, убивал богатырей. Олег взял другую книгу - большую и тяжелую, в красивом переплете с черно-белыми картинками. С первой страницы на Олега смотрел Горыныч… в окружении… двадцати пяти детей! Ошибки быть не могло – это его Горыныч, только моложе и в других очках. Олег листал книгу, и на каждой странице были дети, много детей, а Змей улыбался счастливо и с достоинством. Забыв обо всем, Олег разглядывал незнакомые лица, пока не уснул.

Шум ливня за окном проник в его сон потоками воды, что лились с потолка, заполняя комнаты. Вода почти у горла, промокшее покрывало растянулась до размеров быка, опутало с ног до головы, увлекая вниз, во двор, в тот туннель под кирпичной стеной… Размахивая руками, Олег пытался сорвать покрывало…

* * *

Резкая боль в ране на запястье прогнала кошмар. Глаза щурились от света лампы - над ним склонился обеспокоенный Горыныч. Олег протянул учителю книгу и тихо спросил:
- Змей, кто эти дети?

Отражение

В голову расплавленным оловом вливались тяжесть кровяного давления и невесёлые мысли: случается ли так обычно со всеми или только с ним? Сейчас, когда Батист Аббиньё раскачивался над огромной ямой вниз головой, для нахлынувшей тоски вполне имелись основания. Всего-то час назад он почти сорвал поцелуй с улыбающихся губ прелестной Жанетт, а теперь болтается здесь, в горьком одиночестве, привязанный за ноги к толстому дубовому суку. Жизнь при этом абсолютно не налаживалась, отнюдь нет, всё становилось только хуже. Если его не найдут в ближайшее время, то наверное вся кровь из тела натечёт в его красивую, но, судя по всему, абсолютно пустую голову. Он умрёт в семнадцать, так и не познав ласк Жанетт. И это весьма грустно…

- А всё потому, что ты волокита. Но при этом неосторожный! – вклинившийся во внутренний монолог голос был полон наставления и доброго упрёка.
- Ты младше меня на два года, как смеешь поучать? – Батист уцепился за протянутую руку. На миг синие глаза Жана, его друга, сверкнули усмешкой, потом рывок – и Батист, прокатившись по траве, уткнулся носом в землю.
Жан опустился возле него на корточки и свесил ладони между колен.
- Она помолвлена и у неё трое братьев. Ну!
Батист, усевшись, вяло распутывал связанные лодыжки. Голова стала лёгкая и горячая, словно наполнилась паром, а ноги жарило, как возле печи в стекольном цехе его отца.
- Тебя отец прислал?
- Угу.
- Зеркало есть?
Жан улыбнулся, так что даже уши шевельнулись под русыми лохмами. Достал маленькое зеркальце из мешочка под распашной курткой.
- Держи!
- Что-то мутноватое, плохо наполировано, - пробурчал Батист, стирая грязь с носа.
- Специально для тебя купил. А то долго будешь на себя смотреть, и случится, как на той гравюре, что твой батюшка нам показывал. Там, где девица так долго на себя любовалась, пока её гости ожидали, что дьявол ей в зеркале свой зад показал. А она и не отличила.
- Лицо от зада?
- Себя - от греха! – хохотнул Жан, толкая друга локтем в плечо.
Батист пригладил волосы пятернёй и по-хозяйски сунул зеркальце за отворот кафтана.
- Идти можешь? – Жан подал руку и рывком поднял Батиста с земли. Потом прислушался, став похожим на оленёнка, готового опрометью сорваться с места. – Идёт кто-то… Может, братья решили всё-таки не творить душегубства…

Батист подпихнул под манжет рукава у рубашки розовую надушенную ленту, стянутую с причёски Жанетт и, дёрнув Жана за ворот куртки, спрятался за массивным стволом дуба.
Странные незнакомцы мелькнули меж деревьев.
- Нет. Местные через этот бурелом не пойдут, ноги переломать только. Оружие бряцает, жюстокор военный и сапоги узкие, для конной езды. Точно не наши.
Юноши оттолкнулись от дерева и побежали сквозь заросли рябины и можжевельника.
– Ты, право слово, аккуратнее, - отдуваясь, проговорил Жан. Вечно занятый в цеху работой и обучением, бегал он плохо. - Сейчас везде снуют люди с мануфактуры Кольбера, знаешь же, его король поддерживает. А ты кутишь вовсю. Месье Аббиньё сейчас по-новому зеркала будет лить, на манер железных, только стеклом. Не выдувать. Так как бы не прознали тайны, да завистники не ополчились. А если как хрусталь будет, так вообще несдобровать. И месье, и тебе заодно.
- Да нужен я им. Ты лучше меня все секреты знаешь.
- Я-то подмастерье, а ты сын мастера. Смекаешь? Люди говорят, нынче сожгли один стеклодувный цех. Лука де Неу с мануфактурой объединяется, им соперники не нужны в Турлавиле. Коль одно доброе зеркало в раме будет стоить по 8 000 ливров, тут такое начнётся, - Жан присвистнул шепеляво.
Пора было отдышаться и идти в мастерскую, не выглядя при этом, как зайцы, которых вытащили за уши из силка.

***
В стекольном цехе пахло раскалённым кирпичом и оловом. Помещение было небольшое, на три печи, но жар в трубах гудел так мощно, словно готов был разметать стены здания на 30 лье вокруг. В кожаных рукавицах и фартуке Батист сразу покрылся потом.

Отец ждал их у одного из столов, брови словно нависли над острым разрезом глаз. Он так давно их щурил от жары и огня, что когда ненадолго расслаблялся, то между бурыми бороздами к вискам пролегали белёсые канавки.
- Давай-ка, сын, сделай хоть одну заготовку без сколов и трещин. Сейчас я покажу тебе новый способ. Будем лить стёкла не хуже мурановских, Людовик отвалит приличную сумму, украшая Версаль, это уж дело решённое!

Жан застыл над небольшой стеклянной заготовкой, держа в руке меру с ртутью. Надо было лить на оловянную фольгу на плоском камне-лещади. Главное – не хватить через край. Но кисть постоянно норовила опрокинуть сосуд и залить всё вокруг, включая и наблюдателей. Жан чуть поправил руку Батиста, тронув за локоть. Месье Аббиньё отстранил подмастерье мягко, но уверенно.
- Дай ты этому балбесу хоть что-то суметь сделать! Все зеркала с трещинами! А знаете ли вы, что такое зеркала с трещиной? Говори!
Батист закатил глаза, хотел было утереть пот, но только махнул рукой в перчатке.
- После грехопадения Адам и Ева посмотрелись в божественное зеркало - и оно треснуло. Потому что они не могли там больше видеть лика Господа нашего.
- Именно! – сурово грянул мужчина. – Истинное зеркало – не разбито, только там и отражается дело Всевышнего! А ты что творишь?!

Батист отложил меру с ртутью, тряхнул онемевшими руками, готовясь сказать отцу, что он-де так долго натирал стеклянные заготовки, что сил попросту не осталось. А Жан придвинулся к другу и быстро подпихнул под отворот рукавицы некстати вывалившуюся розовую ленту. Признавая фиаско, Батист подмигнул спасителю, но тот уже понял, что сильно делу не помог. Поэтому просто стоял и краснел, как раскалённый стеклянный шар на конце трубки для выдувания.
Мужчина, смотрящий на них, вздохнул так глубоко и тяжело, словно поднял плечами горы.

***
Батист спустился к реке. Песчаная отмель поблескивала мокрыми гладышами. Как осколки всех его надежд. Вздох вырвался из груди невольно, когда он сел на корточки возле воды. Ветра не было, но отражение всё равно подергивалось лёгкой рябью. Сквозь отбрасываемую тень проплывали суетливые мальки. Батист провёл ладонью по поверхности воды, едва касаясь - так, что капли будто сами тянулись к коже, – и закрыл отражённое лицо. Возможно, он тоже видит только зад дьявола вместо своего отражения. На что он вообще годен, раз больше не под десницей Господней? Что он вообще способен сделать сам?

- Батист!
С пригорка, упираясь сапогами в траву и сыплющиеся камни, съёхал Жан. Лицо его было бледно, щёку пересекла кровоточащая царапина.
Батист приподнялся. Над верхушкой высокого берега вырастал столб дыма.
- Бежим! – крикнул Жан, хватая друга за руку. – Отец твой убит. Ужас, что творится! Это не местные, на лошадях, с пистолями. Убивают всех работников без разбора.
Жана трясло, и голос его тоже дрожал.
– Как же так…

Батист не двигался. Первая волна жара, стегнувшая раскалёнными прутами по спине, опустилась к ногам. Онемение, тяжесть. Отец. Отец, внимательно следящий за его работой, крепкая рука, берущая его руку, чтобы поддержать. Его одобрительный прищур. Тяжесть ладони, похлопывающей по плечу.
- Бежим в лес, - голос казался хрупким и ломким, так что стало стыдно. – Там выберемся к деревне, в ней скроемся.
Они рванулись вверх, скользя по песку и цепляясь за пучки травы. Со стороны горящего цеха неслись всадники. Мощные плечи коней разметывали расползающуюся над полем черноту гари.

Юноши со всех ног помчались к кустам и вломились в густой подлесок. Ветки стегали по лицам, коряги и валежник цепляли за ноги. Воздух разрывал лёгкие, как подпалённые печные меха. Молодость давала силы, адреналин кипятил кровь. Но вскоре стало ясно, что от погони не уйти. Крики преследователей уже обгоняли их на много десятков шагов вперёд. Треск, создаваемый скачущими через лес лошадьми, оглушал и заставлял в панике сжиматься сердце до размеров пуговицы-гирьки.

- Жан! – выдохнул Батист. – Давай к тому месту, где меня подвесили. Там яма, помнишь? Чуть дальше – бурелом. Там спрячемся и выберемся к деревне. Давай!
Жан кивнул, не сбавляя темпа. Видно было, как он устал, желваки дергались на скулах, когда он сжимал зубы. А потом выдыхал резко, с хрипом. Он очень долго стоял у печей. Слишком долго вдыхал пары всяких амальгам. Он тот, кто знает истинные таинства сотворения божественных зеркал, но он совсем не умеет бегать… Горечь обожгла горло, так что не было сил протолкнуть в него воздух. Батист на миг усмехнулся, неосознанно, зло. Как грустно, ага.
Они выскочили на небольшую опушку. Вон он – этот дуб.
Прорвав с треском завесу ветвей и листьев, подобно огромному смертоносному урагану, за ними вылетел конь. Сбруя звенела под подгрудком словно тысяча поминальных колоколов.

- Сворачивай! – крикнул Батист, толкая Жана в сторону от ямы.
- Ты..? – Жан не успел договорить.
Всадник поднял пистоль и нацелился на него. Кремень на курке смертоносным зубом ухнул вниз, выбивая искру. Батист развернулся и загородил друга собой. Над стволом оружия взмылось белое облачко. Гром. Конь приподнялся, взбив копытами мох. Яма разверзлась под его ногами.

Пуля отбросила Батиста в кусты и придавила грудь тысячетонной могильной плитой. Под ржание рухнувшей в яму лошади и крик всадника, глаза медленно закрывались. Сознание ускользало в вечную тьму. Там не было прекрасных зеркал его отца. Но они - он надеялся на это - всё-таки останутся здесь, с Жаном…

***
Получив пару довольно ощутимых оплеух по лицу, Батист, тем не менее, не спешил открывать глаза. Вскоре опухшие веки разлепились. Лучи солнца, словно чуть зеленоватые от яркости листвы, через которую пробивались, теперь обрамляли сосредоточенное лицо Жана. В волосах его тоже торчали листья и кусочки коры. Но в зеркало сейчас смотрелся не он. Жан поднёс зеркальце к носу Батиста, пытаясь, видимо, обнаружить конденсат от дыхания на гладкой поверхности. Кажется, Батист действительно выглядел достаточно мёртвым. Впрочем, он себя так и чувствовал.

- Я красавчик… - хрипло произнёс он, отодвигая зеркало ослабевшей рукой. – Или уж не могу отличить себя от…
Жан плюхнулся на траву так резко, словно ему ноги подрубили. Быстро подтянул колени к груди и уткнулся лицом в сложенные на них руки. Батист молчал, видя, как несколько раз дернулись плечи друга. Сейчас он казался таким слабым – тронь – и развалится.
- Вовсе нет! – со всей серьёзностью и даже высокопарностью, на какую оказался способен надломленный голос, ответил Жан. И шмыгнул, втянув в себя наверняка здоровенную соплю. Батист усмехнулся бы, только грудь сейчас раскалывалась пополам. Не глядя на него, Жан выставил зеркало в протянутой руке и заявил:
- Я знаю, кто в нём отразился… Оно без трещин.
С гладкой маленькой поверхности, чуть вмятой, отколупнулся и шмякнулся в траву блинчик свинца. Бывший шарик пули.
- Пф-ф! Ещё бы. Зеркало-то железное, - хмыкнул Батист и заметил, как грозно полыхнули покрасневшие глаза Жана. Но потом друг и сам улыбнулся так, что по-родному привычно дрогнули большие уши.
- Конечно, железное! А какое, по-твоему, подмастерье мог себе позволить на три су?!

Поиграй со мной!

Новая вывеска бара «Перекрёсток» ярка светилась в тёмном переулке, призывая случайных прохожих зайти, пропустить рюмку-другую и может быть забыть на время о своих проблемах. А из-за жёлтого света, льющегося из окон, это место казалось единственным оазисом спокойствия, который лишь чудом могло оказаться здесь. Но подобное впечатление, скорее всего, было обманчивым. Это Кёске знал по своему собственному опыту. Большинство, глядя на высокого сероглазого парня славянской внешности, предположили бы, что его зовут Саша, Сергей или скажем Артур. Но никак не Кёске! И только его чёрные волосы хоть как-то соответствовали имени.

— Ты уверена, что нам сюда? — спросил он, увидев на табличку «закрыто» на двери. Предчувствия его не обманули. Этот бар подзывал к себе посетителей лишь для того, чтобы те ушли с разочарованным видом.

— Да, — кивнула Ира и толкнула дверь, которая оказалась не заперта. Этот бар продолжал обманывать прохожих!

Вот только подобное смущало только самого Кёске, потому что Ира, уверенным движением откинув с плеча длинную русую косу, и войдя внутрь, внимательно оглядела всё помещение. Её холодные голубые глаза, казалось, источали лёд, так что Кёске невольно поёжился и даже немного пожалел, что обратился к ней за помощью. Кажется, за тот год, что они не виделись, она сильно изменилась. Что же могло произойти, чтобы милая и наивная девушка превратилась в «снежную королеву»? Может всё же не стоило с ней встречаться? Когда-то он был влюблён в Иру, а теперь её образ, который он всё ещё подсознательно хранил в своём сердце начал рассыпаться. Ещё одно разочарование. Хотя может это и к лучшему. Так проще будет её окончательно забыть. К тому же сейчас только Ира могла помочь ему.

— Его здесь нет, — наконец произнесла девушка.

Кёске немного удивился, почему она так долго осматривалась по сторонам. Как будто человек, с которым они должны были встретиться, мог спрятаться, скажем, под столом. Но вслух он всё же сказал:

— Да тут никого нет. Даже бармена.

Впрочем, последнее не было удивительным, написано же на двери, что закрыто.

— Я поищу его, — сказала Ира.

— Не лучше ли подождать здесь? — возразил Кёске.

— Я быстро, — проигнорировала его Ира и вышла из бара.

Кёске лишь покачал головой. Он не любил женщин подавляющих окружающих своей аурой. Может оно и к лучшему, что, когда он признался ей в любви, она отвергла его чувства?

Сейчас, оставшись один, Кёске огляделся. Интерьер весь интерьер здесь был выполнен в тёмно-коричневых тонах. И стулья заменяли кожаные диванчики, но в целом этот бар ничем не отличался от всех подобных мест, кроме камина в углу, где горел живой огонь, что добавляло свою нотку уюта. Это было довольно необычно для города, и невольно повеяло воспоминаниями о деревне. Кёске уже хотел было подойти поближе, как входная дверь медленно открылась, а потом раздался мерный стук, словно мячик бился о деревянный пол, хотя в баре он был выложен плиткой.

Кёске невольно сжался и сделал несколько шагов назад. Он уже знал, что произойдёт дальше.

Стук прекратился, но через мгновение несколько бутылок стоящих на полке разбились. А потом послышался скрип старых половиц и детский плач.

Каждый день это повторялось снова, снова и снова. Когда это началось Кёске, никогда не веривший в сверхъестественное, засыпал свою квартиру солью и залил углы святой водой. Но какой бы он метод, прочитанный в интернете, не пытался применить, чтобы избавиться от этого странного явления, ничего не помогало. И когда в его доме не осталось ни одного предмета, который можно было разбить, он, отбросив гордость, решился обратиться к Ире. Она единственная из его знакомых интересовалась всякой мистикой.

На несколько минут воцарилась тишина, а потом мерный стук повторился. Кёске вздохнул, а потом залез под стол. Кто знает, что разобьётся следующим! Его уже несколько раз ранило осколками стекла.
И в этот момент повеяло холодом, словно кто-то включил кондиционер. И даже огонь в камине, словно в испуге пригнулся вниз.

Такого раньше не случалось! И это не предвещало ничего хорошего.
Кёске почувствовал, что из бара надо срочно убегать, но не решился вылезти из-под стола и лишь зажмурился и прикрыл голову руками.
Сейчас или опять посыплется стекло или…

Но вместо этого послышался красивый мужской голос:

— Не стоит. И вообще детям в баре не место.

А потом удивлённый голос Иры:

— Кёске? Что ты делаешь под столом?

Кёске открыл глаза как раз для того, чтобы увидеть Иру, что присев на корточки, удивлённо смотрела на него. Густо покраснев, он всё же попытался ответить как можно более спокойно:

— Как видишь прячусь. Я ведь рассказывал тебе, что меня преследует то ли призрак, то ли полтергейст. Сам не знаю что это…

— А, это призрак, — рядом с Ирой присел мужчина в чёрном костюме. — И позвольте представиться. Меня зовут Глен Б.

У мужчины была приятная внешность. В его чертах лица была какая-то утонченность и элегантность. Даже в беспорядке его тёмных слегка волнистых волосах угадывалась стильная причёска. Но Кёске Глен всё равно сразу не понравился. Может было дело в том, что… Весь его вид излучал ауру самодовольства и уверенности, что он лучше всех здесь находящихся раз в десять если не в пятнадцать.

— Я Кёске, — ответил он, пытаясь не выдать свою неприязнь.

Мужчина с лёгким удивлением на него взглянул.

— Кёске? А по виду и не скажешь.

Кёске недовольно нахмурился. Объяснять, что его просто мама назвала в честь любимого персонажа из аниме, совершенно не хотелось, а потому он грубо сказал:

— По вашему виду тоже не скажешь, что вас зовут Глен.

— Глен Б мой псевдоним.

— Писатель что ли? — подозрительно уставился на него Кёске.

— Нет, бывший библиотекарь, — Глен усмехнулся. — Можешь считать, что я начитался всяких книг про паранормальные явления и решил сменить род деятельности. Кстати, а мы так и будем под столом разговаривать или всё же пересядем на тот диванчик, что стоит недалеко от камина? Тут что-то стало прохладно.

Кёске, чувствуя себя неловко, быстро кивнул.

— Так вы можете помочь мне избавиться от этого… призрака? — спросил он, когда они уселись у камина.

— Возможно, — кивнул Глен. — Но для этого нам надо узнать причину, почему она преследует вас.

— Она? — Кёске на мгновение задумался. Действительно, он постоянно слышит детский плач, к тому же… — Вы, зайдя, говорили о ребёнке. Это девочка? — и тут же добавил: — Но нет никаких причин, чтобы меня преследовал призрак ребёнка!

— А чтобы преследовал призрак взрослого, есть причина? — спросил Глен.

Кёске нахмурился, сразу припомнив, почему этот тип ему сразу не понравился.

— Нет, — буркнул он. — Просто изгоните её и всё.

— Если бы призрака так просто было изгнать, в моих услугах не было бы надобности, — ответил Глен. — И всё-таки вы уверены, что не делали ничего такого, чтобы разозлить призрак ребёнка?

— Нет, ничего такого не припоминаю, — нахмурился Кёске.

— Кёске, может произошло что-нибудь странное, прежде чем тебя начал преследовать призрак? — вмешалась Ира.

— Странное? Не могу сказать насколько это странное. Но перед тем как всё это началось, вечером в парке ко мне подошла женщина. В ней не было ничего необычного, разве что её глаза были такими зёлёными, что я подумал, что это линзы. И она спросила, как пройти в библиотеку. Я ответил, что все они уже закрыты. А эта ненормальная начала кричать какую-то тарабарщину. Может это отношение к призраку и не имеет…

— Я думаю, что имеет, — ответила Ира и повернулась к Глену, который о чём-то задумался. — Кто это мог быть?

— Я не могу знать всех ведьм, — покачал головой Глен.- Оставим пока это. Я думаю, что если Кёске увидит этого призрака, то это поможет больше.

Неожиданно он поднялся и направился к кофемашине, что находилась за стойкой, словно Глен был тут хозяином. Хотя, возможно, так оно и было. Иначе они бы не сидели так спокойно в закрытом баре.

— Будете?

Кёске кивнул, он не очень любил кофе, но на этот раз решил не отказываться. Некоторое время они просто сидели молча, пока Глен что-то там колдовал за стойкой бра. И всё это время Кёске внимательно наблюдал за Ирой. Но та просто сидела, уставившись на свои руки. Тишина показалась Кёске невыносимой, и он решился спросить:

— Ничего не случилось за этот год?

Он хотел добавить «ты изменилась», но промолчал.

— Как видишь я занимаюсь расследованием сверхъестественного. Со мной постоянно происходит что-то странное. Но мне это даже нравится.

Ира чуть заметно улыбнулась. Могло ли быть так, что и холодная Ира тоже была обманом. Один обман в другом и кто знает, где тут скрыта истина.

Но больше ни о чём расспросить так и не удалось. В это мгновение к ним подошёл Глен. И когда у Кёске в руках оказалась чашка кофе с дразнящим ароматом, Глен сказал:

— Оглянитесь.

Кёске непонимающе осмотрелся и тут, чуть не выронил чашку, заметив девочку, стоящую недалеко с мячиком в руках. Она ничем бы не отличалась от обычных людей: простенькое платье, каштановые волосы, заплетённые в две косы — если бы не просвечивала сквозь предметы.

А девочка поняв, что он её видит, вдруг жутко улыбнулась, и быстро заговорила:

-Кёске! Пойдём играть! Кёске! Кёске!

— Кто ты? — Кёске запнулся, на мгновение эта девочка показалась ему знакомой, но он не мог вспомнить, кто она такая.

— Так ты всё-таки её не знаешь? — спросила Ира.

Сказать, что призрак кого-то ему напоминает? Но Кёске всё же отрицательно покачал головой.

— Как же так… — на мгновение растерялась Ира, но она, быстро вернув себе самообладание, повернулась к Глену, который сидел задумавшись: — А ты что думаешь?

— Я? — встрепенулся он, при этом его раздражающей самоуверенности ни убавилось ни на каплю. По сравнению с этим баром, который обманывал настоящих прохожих, с Ирой, которая только казалась холодной, и самим Кёске, которого на самом деле наверное должны были звать как-то иначе, Глен нёс на себе печать истины. Но такое ощущение у Кёске возникло лишь на короткое мгновение, а потом Глен опять превратился в обычного самовлюблённого типа: — Это не проклятие. Просто стечение обстоятельств. На самом деле эта девочка уже много лет преследовала тебя, но до сих пор она никак не могла воздействовать на тебя. Но слова той женщины, которую ты встретил в парке, скорее всего усилили связь между вами. Тебе не повезло наткнуться на ведьму. И, вот результат.

— И зачем ей понадобилось такое делать со мной? — Кёске действительно не мог понять чем мог обидеть ту ведьму.

— Иногда они просто делают что-то просто потому, что могут.

— И как мне теперь избавиться от этого призрака?

Глаза девочки, как будто её задели слова Кёске. наполнились слезами. Ира встала, словно хотела подойти и утешить призрака.

Но девочка вдруг спряталась за входными дверьми и выглянув так, что был виден только один глаз прошептала:

— Тётя страшная. И дядя тоже, я не хочу к ним подходить, — а потом быстро заговорила: — Кёске, Кёске, поиграй со мной.

У Кёске мурашки по спине побежали от её жуткого голоса.

— Вы ведь изгоните её да? — он повернулся к Глену, мгновенно забыв, насколько тот был раздражающим и жалея, что теперь может видеть и слышать девочку. Сейчас ситуация казалась намного страшнее.

— Изгоню? — Глен притворно удивился. — Слишком много мороки. Просто поиграй с ней и всё.

— Что?

— Тогда она исчезнет из твоей жизни навсегда, — пояснил Глен.

— Хорошо… — почти согласился Кёске.

— Кёске, поиграй со мной, — девочка всё продолжала смотреть на него из-за двери, зовя жутким голосом.

— Н-но… Я точно должен это делать? — засомневался Кёске.

— Есть другой способ, но мне понадобится месяц или два…

Столько времени провести в компании призрака? Голос девочки внезапно перестал казаться таким жутким.

— Я поиграю с тобой. А во что? — обратился он к девочке.

Девочка тут же радостно выбежала из-за двери, протягивая ему мячик. Кёске протянул руку, чтобы его взять.

— Подожди, — вдруг остановила его Ира.

Девочка остановилась и, отступив на пару шагов, заплакала. Бутылки на полках начали слегка дребезжать.

— Страшная тётя злая, — заныла девочка.

Ира нахмурилась, ей явно понравились слова призрака, но тем не менее, повернувшись к Кёске, она сказала:

— Ты не должен брать этот мячик. Коснёшься его, и навсегда окажешься связан с потусторонним миром, и через некоторое время к тебя опять начнёт преследовать призрак, — а потом повернулась к Глену и строго сказала: — А ты что сидишь!

— А ну я плохо разбираюсь в детях, — усмехнулся Глен.

Кёске взглянул на мячик, который протягивала ему плачущая девочка. Что, если взяв его, он избавиться от одной проблемы и навяжет на свою голову другую? Но терпеть призрака ещё несколько месяцев тоже не хотелось.

— Но у меня есть другое предложение, — вдруг добавил Глен. — У меня тут есть скакалка.

— Скакалка? В баре? И как она мне поможет?

— А почему здесь не может быть скакалки? Я тут живу? А по утрам полезно попрыгать, — беззаботно улыбнулся Глен. — А поиграть можно не только с мячиком.

— Вы живёте в баре? — Кёске настолько удивился этому факту, что на мгновение забыл о своей проблеме с призраком.

— Это место ничем не хуже другого. Так как насчёт скакалки?

— Хорошо, — сдался Кёске. Лучше и не пытаться понять логику этого самоуверенного типа. — Давайте вашу скакалку.

Глен залез за стойку бара и действительно достал скакалку. Кёске взяв её, неуверенно сказал девочке.

— Ну что? Поиграем?

— Да! — улыбнулась девочка. — Давай как раньше. Кто больше прыгнет, не сбившись — тот выиграет! Ты первый.

Кёске взялся за скакалку. Почему эта девочка ведёт себя так словно они были хорошо знакомы? Впрочем вся эта ситуация казалась ему настолько нелепой, и он чувствовал себя настолько неловко, что смог сделать только пару прыжков.

— Ты слабак, Кёске, — сказала девочка.

Кёске смутился ещё больше и протянул ей скакалку.

— Теперь твоя очередь.

Неожиданно аура вокруг девочки изменилась, она больше не пугала.

— Я не могу её взять, — улыбнулась она. — Но спасибо, что я смогла поиграть с тобой ещё раз.

Неожиданно Кёске понял, почему девочка показалась ему знакомой.

— Ты ведь Маша!

Девочка, с которой он дружил в детстве, когда приезжал в деревню к бабушки. Когда они в последний раз виделись, то как раз играли в мячик и разбили окно в доме. Тогда их сильно отругали, а после этого отец забрал его в город. И больше Кёске Машу не видел. Вскоре она утонула в озере. С тех пор прошло уже много лет, вот он и не смог её сразу вспомнить.

— Так вы всё-таки знакомы, — неожиданно заговорила Ира. — Но почему ты внезапного начала преследовать Кёске?

— Тётя, я всегда была с Кёске. Он обещал, что поиграет со мной, но почему-то перестал меня замечать.

— Но теперь я ведь поиграл с тобой, — улыбнулся Кёске.

— Да, — улыбнулась девочка.

Теперь Кёске удивлялся, почему она так пугала его всего несколько минут назад. Он машинально протянул руку, чтобы погладить её по голове, но встретил лишь пустоту. Девочка исчезла.

— Теперь ты свободен от призрака, — сказал Глен.

— Угу, — рассеянно кивнул Кёске. На него нахлынули воспоминания из детства. К тому же он наконец-то избавился от преследовавшего его призрака, но теперь почему-то стало слишком тихо.

— Спасибо, — сказал Кёске, попытавшись взять себя в руки. — Я переведу деньги как договаривались. И вот, — он протянул скакалку.

— Оставьте себе, — улыбнулся Глен. — Как напоминание.

Кёске кивнул и вышел наружу. Он сделал несколько шагов, но потом всё же не выдержал и обернулся. Из окон больше не лился жёлтый свет. Теперь бар казался безмолвным пустующим зданием, словно там и не остались Ира и Глен. Можно было даже подумать, что всё произошедшее просто померещилось.

Кёске помотал головой и, развернувшись, быстрым шагом направился прочь. Он больше не хотел иметь дела со всякими сверхъестественными явлениями.

***

Ира равнодушно смотрела на то, как бар быстро менялся, и на стеллажах место бутылок занимали книги. Почти все столики исчезли, даже цвет мебели и стен стали другим — светло-желтым. Лишь барная стойка и кофе машина остались на месте. Подобную картину Ира видела каждый раз, когда приводила очередного клиента к Глену, чтобы разобраться с призраком, полтергейстом или даже монстром, который тем или иным способом оказался в этой реальности. «Бар» всегда менялся под вкусы и настроения посетителей, но стоило лишь его им покинуть, как он принимал первоначальный вид. Природу этого места Ира и сама не понимала, только знала, что «бар» достался Глену в наследство от родителей.

Ира, проигнорировав изменения в комнате, повернулась к Глену и сурово сказала:

— Что с тобой сегодня? Почему ты чуть не позволил Кёске взять в руки мячик той девочки?

— А это, — Глен улыбнулся, теперь вместо чашки кофе держа книгу. Он всё также сидел на диванчике, который как раз менял цвет с тёмно-коричневого на оранжевый. — Знаешь, этот призрак мог прицепиться к кому угодно. Но девочка выбрала именно Кёске, который никак не связан с её смертью и вообще в тот момент был далеко. Желание поиграть — этого ведь недостаточно, чтобы столько лет следовать за человеком. У Кёске, похоже, есть какие-то способности, но они пока заблокированы. Столкновение с той ведьмой нарушило печать. И хотя сегодня ты помешала, но рано или поздно в его мир окончательно вторгнется сверхъестественное.

— Ты хочешь сказать, что Кёске один из нас?

— Да, в наших рядах пополнение. Как бы Кёске этому не сопротивлялся. Думаю, что он ещё не раз заглянет к нам в гости.

Об учёных, что спасли мир

Рано утром доктор Фикл покинул свою квартиру и отправился по делам.

Неделю назад его пригласили в один из престижных вузов рассказать о нейробиологии и своём недавнем исследовании, а после полудня у него была назначена ещё одна операция. Кроме теоретических исследований, Фикл был практикующим нейрохирургом – настоящим мастером своего дела. Доктор пользовался большой популярностью в городе, и за его услуги люди готовы были платить хорошие деньги. Это было хоть какой-то сатисфакцией за то, что он так и не получил нобелевскую премию в прошлом году.

Доктор подошёл к зданию университета. Посмотрел на свои карманные часы: без пятнадцати восемь. Возле входа в здание стоял мужчина в сером пальто, и как только увидел Фикла, сразу направился к нему.

Доктора встречал профессор философии, который взял на себя ответственность проводить его в аудиторию. Обменявшись любезностями и перекинувшись парой фраз о погоде, мужчины вошли в здание. Они прошли через большой холл, забитый почти до отказа студентами, и направились в западное крыло.

***
Среди всех присутствующих в аудитории выделялся один парень, который всю лекцию пристально наблюдал за доктором. Он единственный из студентов был без белого халата, ничего не записывал и даже, казалось, не совсем понимал, о чём речь. Доктор подозревал, что студент и вовсе здесь не учится. Единственной причиной его присутствия в этой аудитории, скорее всего, был сегодняшний лектор. «Что за жуткий мальчишка, от одного взгляда кровь стынет». Фикл старался на него не смотреть и просто завершить лекцию, чтобы поскорее уйти, но как только лекция закончилась, парень поднялся со своего места и решительно направился к Фиклу. Он был довольно высоким, рыжим и одетым в обычную рабочую одежду.

– Здравствуйте, господин Фикл. Я слышал о ваших работах и очень заинтересован в нашем сотрудничестве.

Молодой человек оказался чересчур прямолинейным и бесцеремонным.

– Сотрудничестве? Простите, но можно узнать хотя бы ваше имя?

– Зовите меня Троттелем. Вы обо мне вряд ли слышали. И не ищите мою фамилию в списках, я не из этого вуза и вовсе не разбираюсь в медицине.

– Позвольте, ну тогда почему вы присутствовали на этой лекции? Это же незаконно.

– Знаю, но у меня были весомые причины так поступить. Я долго искал встречи с вами, поэтому, когда услышал, что у вас тут лекция… – Троттель ненадолго замолк, подбирая слова, а потом немного тише продолжил:

– Как я вам уже говорил, у меня к вам предложение, – он осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться, что никто их не слушает. – Я знаю, что в прошлом году вам не удалось получить нобелевскую премию, хотя считаю, что вы были самым достойным кандидатом с вашим исследованием мозга и воздействий на него. Я предлагаю вам сотрудничество, в результате успешного исхода которого вы таки сможете получить эту премию. А я как минимум на 83% уверен, что всё получится. Всё зависит от глубины ваших знаний.

От такой наглости Фикл аж вскипел. Ребёнок говорит ему, что поможет заслужить премию?! Ставит себя выше учёных, которые годами работают над проектами, ставит себя выше него! Он уже хотел было развернуться и уйти – незачем с безумцем разговаривать. Но всё же заставил себя успокоиться. Воспитанному человеку, тем более учёному, не подобает вести себя так. А этот паренёк, поди, совсем с головой не дружит, либо же решил поглумиться.

– Но, позвольте спросить, каким это образом вы собираетесь переплюнуть труды великих учёных? – тут Фикл не сдержался и ухмыльнулся.

– Зря смеётесь. Но пока мы в здании университета, я больше ничего не могу вам рассказать.

***
В мастерской Троттеля Фикл разинул рот от увиденного. Вокруг было много проводов и различных механизмов. Мастерская, к слову, была довольно просторной. Пока он осматривал помещение, то случайно задел какое-то шарообразное устройство, которое начало гудеть и шевелиться, а через десять секунд опять затихло. У доктора душа в пятки ушла.

К нему вышел Троттель:

– Что ж, не буду тратить ваше время зря.

Фикл ничего не ответил, просто молча последовал за Троттелем. Устройство было почти два метра ввысь и полтора метра в диаметре. Выглядело оно как огромная конусообразная спираль на подставке от глобуса, из которой торчали разные провода.

– Что это?

– Это будущий манипулятор сознанием, или психолуч. Чтобы он успешно работал, мне нужен такой человек, как вы. Читая ваши работы, я вдохновился на создание этого механизма.

В глазах парня блеснуло безумие, которое, впрочем, не оттолкнуло, а, наоборот, притягивало доктора. Фикл был таким же в юности, но время его изменило. Он начал гоняться за богатством и славой, тогда как Троттель просто был влюблён в процесс.

– Это не простой манипулятор сознанием. С помощью этой машины можно будет управлять всей Германией, если при помощи радиостанций транслировать действие психолуча по радиоволнам. Осталось совсем немного, чтобы его закончить. Во время войны он может стать главным оружием. Мы с вами сможем возглавить все нации и народы. Победить всех врагов человечества, которые ходят под звездой. Разве это не стоит того, чтобы попытаться?

– Это будет в самом деле интересно, если оно сработает. Но смогу ли я помочь?

– В этом я уверен.

***
Это был действительно поворотный момент в истории, когда Фикл и Троттель начали действовать вместе.

Прошёл месяц с того разговора. За это время психолуч несколько раз переделывали, и вот настал памятный день – испытание изобретения.

С помощью нехитрых приспособлений машину удалось перевезти на радиостанцию. Сопровождали их люди, которые разделяли идеи учёных и хотели видеть страну могущественной и процветающей. Войдя в здание, они избавились от всех, кто там находился. Подсоединили психолуч к антеннам.

И вот тогда Троттель вывел свой козырь.

– Кто это? – поинтересовался Фикл.

– Это тот, кто осуществит наши амбиции. Знакомьтесь – Адольф Гитлер.

Всего один запуск – и у трети населения пропала память. Всего одна настройка – и все повинуются единственному генералу. Всего один жест – и полки в строю.

Навсегда моя Шарлотт

- А в финале жёлтый пикап падает с обрыва! Понимаешь?.. Жёлтый! – шептала она и глаза её сияли от восторга, волшебно преображая бледное исхудавшее лицо.
Он сидел у больничной койки и держал её за руку. Она всегда любила книги, а он любил, когда она улыбалась. В последнее время это случалось не часто, болезнь почти завершила своё дело, под действием лекарств его Шарлотт почти постоянно спала, приходя же в себя – плавала где-то на границе яви и сна. Вот и сейчас.
- Эта дыра в пространстве, когда принимала в себя, окрашивала всё в жёлтый! Это значит, что им всё же удалось выбраться! Они спаслись!
Он улыбнулся. Эту историю он сочинил во время игры. Студенческая компания, чуть за полночь, красивая девушка напротив, приоткрыв рот от удивления, вся обратилась в слух – он ведёт свой рассказ. Драматическая кульминация – и глаза её наполняются слезами. Счастливая развязка – и лицо расцветает радостной улыбкой, проявляя чудные ямочки на щеках… В этот живой отклик он и влюбился тогда. Как оказалось – на всю жизнь. Для неё хотелось создавать миры... и он стал писателем.

- Бернард, мне страшно, - она цеплялась за его руку, впалые от болезни глаза были красны от слёз, - Вдруг там совсем ничего нет?
Уже не в первый раз она спрашивала его об этом. Он долго глядел на неё, а потом положил ладонь на её щёку:
- Не бойся, мы что-нибудь придумаем.
И забрал свою Шарлотт из больницы.

Любимое кресло для чтения, любимые чайные чашки, а за окном – всё больше зацветающий с каждым днём весенний сад… беседы о важном и о простом… Время листало себя, как книгу, и в конце концов распахнуло последние страницы. Перестали помогать обезболивающие.
В эту ночь он тоже не отходил от её кровати, а перед рассветом укутал в плед, усадил в инвалидное кресло и вывез во двор. Возле ворот стоял их старенький пикап. Свежая краска на нём почти просохла.
Бернард не стал отдавать автомобиль в салон, красил сам - широкой кистью, мазок за мазком, словно писал свою очередную историю. Со счастливым концом. Чтобы она снова улыбалась.
- Бернард, он жёлтый…
Он едва расслышал её слова.
- Да, моя милая Шарлотт.
Она шевельнула пальцами. Он пересадил её на переднее сиденье и пристегнул ремнём безопасности.
Рассвет застал их высоко в горах. Это было знакомое место – в юности и потом, они приезжали сюда: живописная скала, от вида с которой захватывало дух – необъятный небесный простор над головой и каменный уступ, обрывавшийся в тёмный ельник глубоко под ногами.
Не отпуская педали газа, Бернард взглянул на Шарлотт. Лицо её, на котором, казалось, навечно теперь застыла напряжённая неподвижность, впервые за долгое время расслабилось, и он увидел улыбку, которую так любил все эти без малого семьдесят лет. Их дорога заканчивалась здесь… трамплином. Трамплином в новый мир.

Бойся желаний своих

Тёплый июльский вечер был расцвечен яркими огнями магазинных витрин, рекламных баннеров и светом миллиона окон Токио. Люди спешили по своим делам, не обращая внимания друг на друга. Мужчина нетвердой походкой шёл к станции метро. Хмель от выпитого с друзьями привёл в благостное, расслабленное состояние. Сегодня был отличный повод напиться – начальник разрешил взять четыре дня отпуска! Адачи Акихико давно мечтал съездить в какой-нибудь онсэн, и сейчас появилась возможность. Вот бы ещё вместе со спутницей!.. На этом настроение испортилось. С девушками у него не складывалось, попадались одни меркантильные. При первом знакомстве он прямо говорил, как им повезло встретить такого идеального парня: сотрудник крупной компании, недурён собой, почти без вредных привычек (алкоголь и сигареты не в счёт, все настоящие мужики употребляют!) Они постоянно подарков требовали, а когда Адачи давал понять, что неэкономно тратиться на их хотелки, быстро испарялись.

Народу в вагоне было немного. Парочка таких же, как и он, офисных трудяг, пожилая пара и миловидная девушка. “Как неразумно в такой поздний час возвращаться одной, сама напрашивается на приключения”. Другие мужчины, видимо, думали так же, с интересом поглядывая на незнакомку.

*******

Юко чувствовала себя неуютно под пристальными взглядами попутчиков. От всех мужчин веяло похотью. Хотя... именно такие – лучшая жертва для хэнгэ. Девушка слегка улыбнулась.

Тут вагон тряхнуло, и сумочка с хоси но тама выпала из рук и открылась. “Звёздный шарик” укатился в сторону самого озабоченного человечишки.

– Верните, пожалуйста! – она протянула ладошку.

– Забавная вещица! Где вы её купили? Я бы племяннице такой подарил.

– Верните! – повторила девушка.

– А если не вернууууу? – мужчина смотрел таким масляным взглядом, что хотелось принять душ.

Юко испытывала страх и раздражение. Вдруг этот тип случайно его раздавит? Вся её магическая сила испарится, и ждать появления второго хвоста придётся ещё пятьдесят лет!


– Давайте заключим договор: вы отдаёте мою игрушку, а я выполню любое ваше желание. По рукам?

– Хорошо. Что бы такое пожелать? – Адачи задумался, потом произнёс то, о чем мечтал в последнее время. – Хочу бесплатную путёвку на горячие источники!

– Да будет так! Теперь верните мою вещь!

Он протянул ей шарик, который с невероятной быстротой скрылся в недрах женской сумочки.

– Номер телефона, что ли, оставьте, – уже раздражённым тоном произнесла она.

– Зачем?

– Ну как же я вам эту путёвку передавать буду, если ничего незнаю о вас?

“ Перед моим обаянием никто не может устоять!” Мужчина про себя ухмыльнулся и окинул девушку взглядом. “Хм, она ничего так... Почему бы и нет”. На её лице промелькнуло презрение. Или ему показалось?

– Вот, – он достал свою визитку.

– Доброй ночи, Адачи-сан. – С этими словами она исчезла в открывшейся двери поезда.

*******

Весь следующий день прошёл как в тумане. Сосредоточиться на работе не получалось, все мысли крутились вокруг незнакомки. Мужчина не выпускал телефон из рук, то и дело поглядывая, не пропустил ли случайно сообщение. Увы, от девушки не было вестей. Уже дома, он пришёл к выводу, что это была шутка.

На третий день после пьянки на почту пришло странное сообщение. В нём подтверждалась бронь в гостинице “Божественный Кот” на имя Адачи и предлагалось связаться с администратором о согласовании заезда.

“Это розыгрыш? Мошенники? Что это, черт возьми, значит?” Забив в поисковик название гостиницы, мужчина нашёл её официальный сайт. Фото в галерее показывали очаровательные пейзажи близстоящей горы и лесного массива, бассейны с термальным источником на открытом воздухе. Уютные номера и приветливые лица сотрудников, одетых в красивые юката.

Немного поразмыслив, Адачи набрал указанный на сайте номер. К своему удивлению, узнал, за ним действительно забронирован номер с открытой датой заезда. Причём бесплатно!!! Мужчина тряхнул головой. “Да быть того не может! Эта девица реально исполнила его глупое пожелание!” Но чем больше он думал об увиденных фотографиях, тем заманчивее казалась идея отправиться туда в предстоящий отпуск. Конечно, мысль о том, что всё это странно и где-то есть подвох, проскакивала в голове, но её быстро прогнало желание насладиться купанием на свежем воздухе.

Наступил день “Х”. Выйдя на перроне, Акихико нашел глазами человека из гостиницы и направился в его сторону. Местные настороженно смотрели на него и перешептывались. Мужчине от этого было неуютно. Но странности поведения он списал на то, что был здесь единственным чужаком. “Божественный Кот” располагался на окраине деревни, а люди в таких местах частенько прохладно относятся к новеньким.

Чувство дискомфорта как рукой сняло, когда Адачи высадили у входа в гостиницу. Навстречу вышла пожилая женщина, представившаяся хозяйкой заведения. Акихико почувствовал себя важной персоной, когда она лично провела его до номера, попутно рассказав, где что находится, и представив встреченный персонал. К слову, их было немного, и все были её родней. Мужчину обескуражили коты. Много, много котов. И они были повсюду. “Наверное, поэтому местные гостиницу сторонятся". Второе, что смутило, это отсутствие других посетителей. Но и этот факт был им благополучно забыт после купания в источнике.

*******

Эрика держала на руках серого кота и выговаривала, что плохо сбегать из дома! Усатый норовил вырваться на свободу, но девушка крепко сжимала его в объятьях. Услышав сзади шаги, она обернулась.

– О! Адачи-сан! Как вам у нас? Всё устраивает? – её нежный голосок был похож на мурлыканье кошечки.

– Конечно-конечно! Тут чудесно! Я рад, что приехал сюда!

– Правда? – лукаво спросила девушка. – Может, захотите здесь остаться?

“А?! Я ей понравился?” Мужчина приосанился.

– Не хотите после ужина прогуляться по лесу? Неподалёку есть маленький водопад. В свете луны он очень красив, и купаться в нём одно удовольствие, мрррр, – она закрыла глаза, и на лице появилась мечтательная полуулыбка.


“КАВААААЙ” Других мыслей в голове больше не было. Красотка зовёт его искупаться в водопаде поздно вечером... Она же не наивна, чтобы просто так предлагать мужчине такое?

– С удовольствием!

– Тогда до вечера! – промурлыкала она.


Пару часов до встречи мужчина провёл в предвкушении. Неприличные мысли то и дело возникали в его голове. Эрика была полностью в его вкусе, и то, что она заинтересовалась им, сильно взволновало Адачи.


После ужина он нашёл девушку сидящей на крылечке.

– Я готов! Идём?

Эрика мельком бросила на него странный взгляд, но тут же выражение сменилось и на лице заиграла очаровательная улыбка.

– Прошу, – она сделала приглашающий жест.


*******

Тропинка в лесу была еле заметной, а высокие кроны не пропускали лунный свет. Акихико то и дело спотыкался о корни или просто сломанные ветки, лежащие на их пути. Он с трудом различал, куда идёт. Но Эрика шла уверенно, как будто видела в темноте.

Неожиданно они вышли на освещённое место. В свете луны оно выглядело волшебным, журчание воды завораживало. Идеальное место для свидания!

– Искупаемся? – предложил он.

– Для этого я и позвала Адачи-сана, – кокетливо произнесла девушка.


Мужчина торопливо сбросил с себя одежду и нырнул в воду.

– Присоединяйся!

– Сейчас-сейчас! – промурлыкала Эрика. – Ты плавай пока, а то уже почти полночь...

Она сделала вид, что тоже раздевается, и повернулась к нему спиной. От этого вида у мужчины закипела кровь, а в горле пересохло. Адачи напряжённо следил, как с плеч медленно сползает юката. В тот момент, когда оно упало совсем, он увидел… длиннющий трёхцветный хвост!!! Не веря своим глазам, умылся водой. Хвост не только не исчез, но ещё и нервно подрагивал, словно в нетерпении. В голове помутилось, очертания леса и девушки стали расплываться. Последним усилием мужчина выбрался на берег и потерял сознание.

– Наконец-то полночь! – весело промолвила бакэнэко. – И у нас пополнение!

Эрика радостно захлопала в ладоши и залилась смехом.

Эпилог

За столиком сидели две красотки в юката. Одна из них держала на руках полосатого кота, на шее которого красовался синий ошейник с маленьким колокольчиком.

– Кто это у нас такой миленький? Адачи-сан? – вторая девушка протянула руку, чтобы погладить питомца, но он зашипел.

– Фу! Плохой мальчик! – шутливо пригрозила Эрика, затем обратилась к гостье.

– Благодарю за подарок! Давненько у нас новеньких не было... – с притворной грустью сказала она и смахнула несуществующую слезу.

– Ну что ты! Лисицы и коты должны помогать друг другу! – с неменьшим притворством в голосе ответила кицунэ.

Бакэнэко, поглаживая питомца, спросила:

– Как же мне отблагодарить тебя?

– Хмм, дай-ка подумать, – лиса сделала вид, что задумалась. – Помнится, у тебя был сосудик с духовной силой монаха... Хотя, нет-нет, – она замахала рукой, – это слишком ценная вещица, чтобы дарить за такой пустяк, – Лиса хитро стрельнула глазами на собеседницу.

Эрика усмехнулась. Она не сомневалась, что взамен гостья попросит что-то дорогое.

– На том и порешим. Сейчас за ним схожу.

Девушка посадила кота на подушечку, а сама вышла. “Так глупо попасться в женские сети..”Адачи тяжко вздохнул и уснул.

Как-то погожим осенним днем, когда небо синее-синее, а сопки переливаются красным и золотым, шёл по тайге молодой охотник народа удэга. Шёл не за шкуркой и не за мясом, искал корень жизни женьшень и рисовал на тонкой выделанной коже реки и долины, которые проходил. Много уже нарисовал. От самых верховий реки Улахэ, где жили только удэга-Рыба, которые даже охотиться не умели, а только рыбачить, до нижнего течения, где хитрый народ гольда садил мак и продавал его еще более хитрому народу хань.

За удэга следом, задрав колечком хвост, бежал его пёс, черно-белая лайка. Пёс был умный, за белками и зайцами не кидался, а бежал носом к тропе и слушал, не ходит ли рядом кабан или медведь.
"Хозяин хороший, но беспечный, - думал пёс. - Взял только лук и короткий нож. Надо его защищать".
Сверху за охотником следила голубая сорока, прыгала по веткам, перелетала с дерева на дерево. Интересно ей было, зачем он останавливается и что такое рисует. Любопытно было посмотреть на удэгайский наголовник, белый, как платок, весь в расшитых узорах, а впереди фазанье перышко. "Зачем такая длинная тряпка на голове?" - думала сорока. Потом стало понятно - чтобы клещ и гнус не покусал.

Удэга хорошо ходил, хорошо искал женьшень, но вот названия тому, что видел вокруг, давал из рук вон плохо. Пишет на карте: Тудага - первая речка, Эрдага - вторая речка, Сандуга - третья речка, Сыдага - четвёртая речка... Сорока аж прыгает от возмущения. Вся тайга, от высокого хребта до Изюбриной топи, знает, что этот ручей назван "Слёзы Барсучихи", а вон тот овраг - "Юная лягушка, переходящая по бревну". А на Полосатой горе живёт хозяин здешних мест, молодой и сильный амба. А дальше вообще ходить нельзя, потому что там Мертвый лес, где сидит старый страшный Мафа, одноглазый медведь.

Внизу по земле прыгает за охотником любопытный бурундук, спина в полоску. Он все время трещит, что амбе-хозяину дальний родственник, да никто не верит. Возмущается бурундук: что за чужой в тайге? Почему собаку привёл?
Прыгнул перед носом лайки, засвистел: уходи! Уходи из моего леса!
"Съем!" - щёлкнул лайка зубами на зверюшку, но не погнался, потому что пёс взрослый и умный, и охотника без присмотра не оставишь. Рыжей лентой взметнулся бурундук на кедр, начал ругаться оттуда по-своему.

Свернул удэга на тропу, увидел свежий тигриный след. Снял сумку с плеча, поклонился лбом в землю, попросил у лесного божества разрешения пройти, раскрошил вокруг кусок лепешки.
А молодой амба и сам недалеко, из-за кустов смотрит. Листва рыжая, сам тигр рыжий, не заметишь, только желтые глаза сверкают.
- Это пррравильный человек, - мырлыкнул амба подбежавшему бурундуку, - Говорят, его народ нам, тиграм, как младший брат, хоть и глупый. Ходит громко, дышит громко, бегает медленно.

Хотел уже уйти амба, да вдруг принюхался.
- Я помню этого человека. Давно когда-то здесь проходил. Но не один. Этот человек был еще совсем маленький, а другой с ним - взрослый.
- И что они делали? - спросил бурундук с почтением.
Амба отвернулся, спиной дернул несколько раз, как кот, нехотя ответил:
- Я тогда тоже был маленький. В яму провалился, медвежью берлогу. Большой человек спустил мне бревно, чтобы выбраться, и тут же убежал вместе с сыном. Наверное, боялся, чтобы моя матушка не объявилась.
Бурундук хотел было что-то просвистеть, да прикусил язык. Матушка Амба погибла в схватке со старым медведем Мафой, и молодой тигр не любил об этом вспоминать.
- Так что пусть идет человек, тайга пропускает, - решил рыжий хозяин и в несколько прыжков скрылся в темной пади.

А охотник шел себе, насвистывал песенку про морского бога Ганихи, его помощника касатку Тэму и бога огня Пудзю, которые все вместе придумали огненную воду, а потом выпили ее и перессорились. И так весело пел охотник, что совсем не замечал, что идет прямо к Мертвому лесу, куда ходить бы совсем и не следовало.
- Стой! - затрещал бурундук, запрыгал по лиане, что заплела подходы к медвежьему урочищу, - Нельзя! Страшный Мафа там живет, совсем страшный, совсем злой!
Но невдомек человеку, почему зверюшка ругается, не слышит. А пес лайка отвлекся на барсучий след, тоже толку никакого, охранник, называется.
"Ой, чую беду, - стрекочет сверху синяя сорока, - Не к добру, не к добру".
И накаркала, глупая птица. Наверное, в ее роду вороны были.

Затрещал сбоку валежник, и как будто серый валун поднялся на задние лапы с ревом - огромный, седой медведь несется на удэга. Шкура вся в шрамах, а один-единственный глаз - как черная непрозрачная бусина. Вместо второго - старые следы тигриных когтей.
Закричал охотник, кинулся в сторону, да как полетит с обрыва! Скатился вниз кубарем, вроде и правильно скатился, но ударился о камень головой и замер, на время душу потеряв.
Старый медведь Мафа рычит, вниз за ним лезет, не хочет добычу упускать. Пес зашелся свирепым лаем, растопырил лапы, голову пригнул, глаза круглые, а с клыков слюна летит: "Не подходи! Не подходи к хозяину! Я бешеный, ничего не боюсь! Рррразорррву!"
Махнул старый Мафа лапой, смел собаку с тропы, швырнул об березовый ствол. Скулит лайка, сильно ушибся. Скулит, а ползет к медведю. Вцепился ему сзади в хвост и повис, как тряпка, болтается, не отпускает.

Сорока ахает сверху: "Что делать, что делать! Порвет старый Мафа охотника!"
Бурундук свистнул, на валежину вскочил: "Что трещишь зря, птица глупая! Лети скорей, зови амбу, может, и спасет человека! А я пока тут подсоблю!"
Стреканула сорока насмешливо, но снялась, полетела со всех крыльев, искать, звать на помощь хозяина. А бурундук начал прыгать, свистеть, созывать зверей :
"Все, кто слышит, скорее сюда! Медведь младшего брата нашего амбы заломать хочет! Поможем ему! "
"Поможем!" - крикнули сверху белки и запулили шишками прямо Мафе по носу.
"Поможем!" - пискнул черный красавец соболь, метнулся лентой с верхушки пихты и вцепился медведю в ухо.
"Поможем! " - зашипел амурский полоз, огромный, как лиана, и вонзил зубы в волосатую лапу.
"Поможем!" - зажужжали шершни в гнезде и ринулись прямо на старого Мафу. Жалят, мечутся перед глазами.

Не ожидал медведь такого напора, ревет, когтями машет. Бурундук свистит охотнику прямо в ухо - вставай! Беги, пока не поздно!
А молодой тигр уже темными таежными тропами бежит, золотой шкурой в просветах искрится, и сорока над ним путь указывает.

Очнулся удэга, видит - лезет к нему сверху с обрыва медведь. Покусанный, злой, а не отступается, уже близко совсем.
Вскинулся человек, головой вертит, глянь - а рядом растет кривая сосна, над кручей наклонилась. Крайние ветки совсем тонкие, может, и не достанет его оттуда зверь.
Пугливой белкой взлетел на сосну охотник, даже про разбитую голову забыл - так торопился.

Старый Мафа стряхнул с себя мелких таежных зверюшек, как листву со шкуры, пса лайку в сторону отшвырнул. Глядит вверх на дерево и рычит зло и радостно: "Вот ты и попался мне, человек!"
И тут как раз с обрыва метнулся рыжий амба, зубы оскалил и рыкнул так, что у сосны все иголки ходуном заходили:
"Не трожь его, Мафа! Тайга пропустила человека! Пусть идет!"
Медведь замотал башкой, смотрит нехорошо:
"Это легкая добыча. Я голодный. Что тебе в нем?"

"Между мной и человеком старый долг. Он меня спас однажды, пришел мой черёд".

Заревел медведь, зарычал тигр, обходят друг друга, к битве готовятся. Кинулся амба, вхолостую зубами щелкнул. Мафа же хоть и старый, да ловкий, чуть когтями бок не пропорол. "Не слишком-то ты и силен, - ревет насмешливо, - твоя матушка перед смертью хоть глаза меня лишить успела, а ты и того не сможешь".
Оскалился амба, взгляд кровью заволокло, рванулся, уже не думая. Сбил медведя, и покатились они прямо к обрыву.
Замер охотник, среди тонких ветвей притаился. Рядом с ним бурундук полосатый скачет, свистит, чуть не лопается, так переживает.

Но не зря тигра боялись все от самой Изюбриной топи до хребта Тай-Шань. Извернулся он, рванул со всей силы когтями медвежий бок. Заревел Мафа на полтайги, замахал лапами, полетел вниз с горной кручи. А внизу быстрая река бежит, мощные волны несет, что было, что не было - все водой укрывает.

Выбрался амба на обрыв, хмуро глянул вверх на охотника-удэга. Фыркнул, как кот домашний, и пошел обратно на Полосатую гору, хромая на правую лапу. "Глупый человек, - ворчал по пути, - ходит, где не надо".
А с другой стороны пес лайка спешит, на левую лапу хромает. И с амбой полностью согласен. Совсем бестолковый хозяин ему достался, даже нож из сапога не вытащил.

А удэга сидит себе на сосне и рисует что-то. Красивую долину сверху увидел, с рекой и синими сопками вдали, вот и чертит на карте, торопится.
"Как назвать это место?" - размышляет вслух.
"Да все знают, что это ущелье Семи радуг!" - свистит ему бурундук, да разве такому глупому объяснишь...
Почесал удэга в затылке и назвал ее - Долина Медвежьих Свистков.