"В гостях у пятницы" - оживи фантазией картинку! Расскажи историю! Страница 111

Полный смеха и отборной брани в обычное время, последние недели остров погрузился в уныние, и улицы его наполнил недобрый хищный ропот. Явившийся на пост губернатора Бертран Ожерон затеял невиданный переполох. Несколько лет ходивший под чёрными парусами, хитрец втёрся в доверие буканьерской братии и оставался при этом верным подданным своей державы.
Господа флибустьеры не были против его назначения - этот стервец показал себя и убедил даже самых отъявленных головорезов в пользе водворения собственного штандарта над стенами крепости. И не прогадали, получив законное право на испанские рейды.

Для Тортуги же настали часы перемен. Условия, поставленные новой властью, не нравились обывателям, коими в большинстве своём и были сами же буканьеры, но привлекали заезжих торговцев и земледельцев. Первые бунтари уже давно были скормлены акулам, поэтому остальные пока помалкивали. И всё бы ничего, если бы этому прохвосту не пришла безумная мысль навезти на остров женщин!
Первая такая попытка обернулась для предприимчивого губернатора полной катастрофой. Расселив трёх девушек и двух женщин на окраине, Ожерон решил, что двоих солдат для острастки пьяного сброда хватит, но для пиратов это, как кость для псов. Бертран должен был это понимать, но он был одержим и думал не о том.
Ненадёжная охрана в считанные секунды оказалась обезврежена, и не состоявшиеся чьи-то жёны оказались совершенно беззащитными. Женщины перерезали себе вены, одну девушку покромсали за строптивость, одна утопилась, а оставшуюся в живых пришлось спрятать в крепости, ставшей для неё клеткой и домом одновременно.

Выслушав сбитый рассказ несчастной, губернатор взял с собой самых верных офицеров и лично забил до смерти двоих зачинщиков кровавой вылазки на женщин. После собрал весь буканьерский сброд, туда же подтянулись и торговцы, и объявил о том, что будет привозить женщин до тех пор, пока они не нарожают местных ребятишек. Немногие мигранты и деловой люд одобрили затею власти, тихо кивали и воровато посматривали в сторону пиратов. Последние же помалкивали, стиснув зубы. Чтобы после задуматься над местью.

Подступиться к Железному кулаку, как теперь называли новоявленного губернатора, было непросто: крепость была неприступной, а сам Бертран выходил лишь в сопровождении своей преданной свиты. Но шанс всё же был. Всем было известно, что пару раз в месяц Ожерон вылезал из своей берлоги инкогнито, чтобы лично послушать и просто поболтать с тёмным людом. При нём был лишь вшивый Пьер Ле Сюер, не оставляющий своего патрона. Вдвоём они заглядывали то в один кабак, то в другой, и уходили только тогда, когда какой-нибудь новичок из флибустьеров не соглашался поставить свой отпечаток на дарственной от Его Величества на владение клочка земли не где-нибудь, а именно здесь, на Тортуге. Споив наивного и охмурив слащавыми речами о прекрасном будущем, генерал-губернатор превращал молодого моряка с душой охотника в мирного возделывателя плодородных земель.

Всё это очень не нравилось гордым корсарам, годами бороздившим моря и вербовавшим храбрых отчаянных молодцов. И вот, в один из вечеров, когда Железный кулак, не знающий пощады и вершивший свой суд, сидел в старом засаленном кабаке и рассказывал свои сказки юному долговязому Патрику, ещё не видавшему крови, расторопный паренёк сбегал в хижину старого Питера.
Полный, но всё ещё довольно подвижный, с отчётливыми признаками частых запоев, Питер растолкал товарищей и, нарядившись в в солдатские латы, отправился в "Старое копыто". Как и обещал мальчишка, губернатор вместе со своей шавкой уделывал очередного лопоухого повесу.
На вновь прибывших никто внимания не обратил, и воодушевлённый буканьер без промедления оттянул за шиворот мальца со словами:
- Послушал и хватит. Иди отдохни.

Патрик противиться не стал и тихонько присел в уголок, в предвкушении зрелища.
- Господа, вы невежливы. - Тут же поднялся губернатор в полнейшем облачении закоренелого корсара, разве что кружев не хватало для завершения картины. Даже треуголку не снял. - Вам не кажется, что стоило бы принести свои извинения? Что скажешь, Пьер, друг мой, может, проучим этих солдафонов?

Это выглядело тем комичнее, что истинные пираты, ряженные в солдат, совсем не походили на них, а губернатор, одетый флибустьером, был прекрасно узнаваемым Железным кулаком. Однако, никто не выказывал сомнений, и офицер Ле Сюер с готовностью согласился:
- Я весь в вашем распоряжении.
- Бертран Ожерон, - воскликнул старый Питер. - Ты оскверняешь само звание корсара! Ты предатель! Ты трус!
- Но, позвольте, - с улыбкой возразил Бертран, - вы, кажется, перепили. Как могут солдаты Его Величества предъявлять пирату о предательстве пиратской чести?
- Не притворяйся, Ожерон! Предатель! Ты прекрасно знаешь, кто мы! Стид, - обратился старый Питер к глазастому приятелю, стаявшему наизготове с обнаженной шпагой, - освежи-ка память нашего друга.
- Да с удовольствием! - кинулся тот на губернатора, однако тут же отлетел от мощного выпада со стороны ловкого Пьера. - Ах ты, гад!

Но нападать снова не торопился. Ожерон рассмеялся, играючись опрокинул почти пустую бутылку, выливая остатки себе в рот, а потом откинул шляпу и обнажил своё оружие со словами:
- Ну что ж, друзья, либо вы рассказываете, в чём, собственно, проблема, либо восход солнца вам не видать.
- И ты ещё смеешь шутить! - разорялся старый Питер, так и не решаясь достать свою шпагу из ножен. - Ты посмел посягнуть на святое святых! Ты нарушаешь пиратские кодексы, не колеблясь!
- И какие же кодексы я нарушаю! Вы продолжаете здесь наживаться, беспрепятственно нападаете на испанские галеры, пьёте и гуляете в своё удовольствие...
- Пьём и гуляем?! А как же твои изуверские законы?
- Это касается лишь тех, кто устраивает дебош.
- А женщины?!
- Женщин... - сверкнув глазищами, шагнул вперёд. - Не смейте трогать женщин! Они - оплот будущего Тортуги!
- Какие женщины могут быть в пристанище пиратов? Они несут с собой раздор и сомнения! Они принесут несчастья на головы флибустьеров! Тебе ли не знать! Ведь ты ходил с нами столько...
- Оставьте ваши предрассудки, - рассмеялся вдруг Бертран и, словно забыв про разгневанных оппонентов, повернулся к Ле Сюеру. - Мой друг, они до сих пор верят во все эти приметы. Ах, Старый Питер, ты забыл, как один из наших рейдов наполнился десятком прелестниц, одна из которых пленила сердце твоего брата. Забыл? Забы-ы-ы-ы--ыл, бедняга. А стоило бы помнить, что у тебя уже двое племянников, которые имеют полное право жить рядом с дядей на таком прекрасном острове.

Старый Питер и сам не понял, как оказался под рукой губернатора. Остроглазый Стид аж присел в растерянности, а Долгоус стоял, раскрыв рот, и топор его уныло упирался в пол.
Ожерон одержал победу не только этим вечером. Постепенно он убедил корсаров в благости своих намерений, и многие флибустьеры осели впоследствии на берегах Тортуги, возвращаясь с рейдов в семьи, наполненные детским смехом.
Были, конечно, и противники установленной власти и оседлой жизни, но они либо окончили свою жизнь на эшафоте, либо нашли прибежище без женщин.

Сам же Бертран, долго ещё носивший прозвище Железный кулак, женился на прекрасной Изабель. Девушку, пострадавшую во время первой попытки заселения, Ожерон сделал личной помощницей супруги. Позже она стала няней губернаторских детей.