История давно минувшего: Хозяин пустыни Страница 18

- Госпожа! Над городом дракон!
- Что ты такое говоришь, Сиша?
Темноволосая дочь правителя Сэх-Ры нехотя отложила на столик лист рукописи, испещрённый извилистыми записями на языке сингов, с краткими пометками мардийского над летящим почерком крылатого народа. Среди привычных слов виднелся старосинговский, ради которого даже пришлось обратиться к покоям Райши, где в сокрытой от любопытных глаз комнате хранились любопытные писания и легенды, в том числе и вот такие запрещённые на Тирмарде остатки эры, когда материк ещё именовался Драконисом. Знакомство с Рахрагатом тянуло мардийку всё дальше в своём изучении воздушных посланников Авмира. Способны ли они противостоять колдовству духов Щели? Как найти с ними ту нить, что связывает их с крылатым народом больше, чем с остальными?
Карий взгляд упал на ледяную фигурку орла, что оставил в свой последний визит Имран и Аин чуть прищурилась, а после накинула на неё шёлковый платок, скрывая холодный отблеск свечи. Брат, несомненно, остался прав, решив остаться в неведении об её успехах. В Ла-Урре вообще не безопасно знать многие тайны, хотя осведомлённость здесь и считается на первом месте. Парадокс.
- Госпожа, я не вру Вам! - арбарианка побледнела и пригнулась, прижимая уши к голове. Бесценная вздохнула и всё же вышла из своих покоев, накинув плотный золотистый халат. Волосы её чёрным потоком опали на спину и мардийка последовала за служанкой к балкону, на противоположной стороне коридора, где уже толпились любопытные слуги. Завидев госпожу, они расступились, однако, было видно, что картина, развернувшаяся в небе города влечёт их жадные и испуганные взгляды. Яркая вспышка в районе Муссана заставила Аин удивлённо распахнуть рот. "Дракон? Здесь? Как такое возможно?" Принцесса стремительно преодолела расстояние до перил и обратилась взглядом к огненному посланнику. Тот издал громогласный рёв, пронёсшийся над Муссаном, вслед ему луч из жаркого пламени разрезал воздух, вгрызаясь в скудную архитектуру муравейника беднейшего района Сэх-Ры. На этом, ящер не остановился и полетел дальше, сметая брюхом несколько зданий на Раббате. Бесценная взволнованно обхватила себя за локти, глядя на нежданного гостя.
- Сиша!
- Да, госпожа, - дрожащим голосом откликнулась служанка, в испуге присев у ног мардийки.
- Где принц? Где Тихий?
- Я не знаю, госпожа...
- Выяснить! Немедленно!
Арбарианка утвердительно закивала и с огромнейшим облегчением покинула балкон, спеша исполнить поручение. Карий взгляд снова недовольно прищурился. Откуда в Сэх-Ре драконы? Таких смельчаков уже давно не было в Самаге и то, что происходило на улицах города, выглядело слишком противоречиво. Впрочем, долго летать виновнику суматохи не дали. Стражи Сэх-Ры сбили его и огромный ящер отправился в последний полёт за границы городских стен. Рука мардийки привычно взметнулась вперёд, но под пальцами никто не заскользил, обдувая ожиданием приказа.
- Сса урр!
Кольцо на шее предупредительно нагрелось, впитав неосторожный порыв своей временной обладательницы и Аин, невольно, подумала, что Сахо действительно предвидел возможность случайного забытия принцессой собственного запрета. Мардийка вздохнула, сжав руку в кулак и обратив взгляд на Раббат. Горящий Муссан взволновал её куда меньше, чем осознание, близости буйства ящера к Закрытому Дому. Если бы была возможность призвать юрких духов воздуха, то выяснить сохранность строения не вызвало бы труда. Рука уже потянулась к цепочке на шее, но Аин одёрнула сама себя. " Гостеприимный и сам способен позаботиться о своём творении и о себе." Довод, впрочем, оказался слабым и мардийка обернулась, привычно, выискивая взглядом Карима, но того не оказалось рядом. Обстоятельство вызвало очередной раздражённый вздох, прерванный выскакиванием какого-то раба прямо перед Бесценной. Тот, перепугавшись больше, чем мардийка упал на колени.
- Простите меня, Аин-бай!
- Что тебя привело ко мне, раб? - Жёстко прервала причитания принцесса.
- Салим сказал сообщить Вам ужасную весть! Алика Саграфат упала с балкона своей комнаты и разбилась! Её тело принесли в Церемониальный зал.
- Прочь с дороги.
Раб только и успел откатиться с дороги золотого цветка Ла-Урра, который стремительно двинулся в указанном направлении. Путь не составил много времени и за это время Аин ощутила, в какое волнение пришёл весь дворец. Слуги сновали туда-сюда, кто по поручению, кто неприкаянный обсуждая два страшных события, случившихся в одночасье.
- Аин-бай, вы уже здесь, - Салим склонился в поклоне перед пришедшей, - Вам стоило одеться.
- Молчать, Салим. Ты знаешь, где Имран?
- Мне неизвестно, госпожа.
- Найти немедленно!
Карий взгляд облетел залу, находя Вольную. Та стояла рядом с подругой, что безмятежно расположилась на огромном столе, как один большой бутон розы и Аин расслабленно вздохнула. Пусть с матерью у них не было самых тёплых отношений, но Бесценная испытала радость за то, что Сагира не имеет любви к поздним прогулкам и в такое время уже находится в Ла-Урре.
- Что произошло? - девушка поравнялась с Вольной и заглянула в лицо восточнице. Та выглядела поражённой и злой. Губы её сжались в тонкую линию, а взгляд бороздил окрававленные каштановые волосы и бледное лицо Саграфат. В зале пока что не было мужчин и Аин позволила себе уложить ладонь поверх ладони матери. - Мама.
- Алика выпала с балкона, когда её прислужница отправилась в соседнюю комнату.
Бесценная кивнула, принимая случившееся куда спокойнее, чем мать. Алика была женщиной праздником, но для Аин всегда оставалась светской южанкой, не способной понять устои востока, посему Алика Саграфат стала очередной жертвой Ла-Урра.
- Ты слышала о драконе?
Сагира подняла взгляд на дочь и Аин поняла, что древний ящер заинтересовал Вольную куда меньше, чем смерть подруги.
- Никто не видел Имрана. Ты знаешь, где твой сын?
Вольная отрицательно качнула головой. Аин нахмурилась.
- Ты уже послала искать его?
- Зачем? Имми наверняка не выходил из дворца, а когда такая суматоха, так тем более.
- Твой сын увлечён магией и наверняка выходил из дворца, когда над городом пролетел настоящий дракон. Вот именно, такая суматоха, а ты думаешь о мёртвой южанке, а не о собственном наследнике, - с укором произнесла Бесценная, недовольно глядя на мать. Эффект оказался неожиданным. Вольная с лёгкой руки, оставила на щеке дочери алеющий след.
- Не указывай мне, что делать, Аин. Иди к себе в комнату и приведи себя в порядок, а не разгуливай по дворцу в халате. Это поведение недостойно принцессы.
-В этом вся ты. Я беспокоюсь о брате, о нашем доме, а ты? - бросила Бесценная, с презрением воззрившись на Сагиру.
- Хозяйка, Имрана-бая нет в комнате. Полагаю, он где-то во дворце и мы скоро найдём его, - в залу низко поклонившись вошёл Салим, застав картину полного раздражения двух своих повелительниц. Наконец, Аин развернулась и направилась прочь из залы, оставляя мать саму разбираться со всем, что на неё навалилось.
- Сиша.
- Да, госпожа?
- Найди мне Карима.

По возвращении в Баар-Шан Бархат уже застала послеполуденный зной, который вопреки возгласам знакомых восточников ученицы Беспокойной, приехавшая с юга переносила довольно хорошо, правда, кутаясь по самые уши в чалму, чтобы не сжечь молочную кожу.
- Фух, вот мы и дома Ссаар, - довольно протянула мардийка, выпуская варана в отведённый ему участок сада, за Башней. Тот без особой охоты пошевелился и отправился в тенистую прохладу, которая была образована сетчатым навесом и оканчивалась небольшим кусочком выжженной солнцем земли, где собственно любитель жары предпочитал находиться. Да, когда они жили в Муссане, прогулок у них случалось куда больше, но что поделать? Мардийка ещё минутку постояла, наблюдая, как Ссаар шустро перебежал сад между кустами и замер, как изваяние.
- Здравствуйте, Эллея-бай!
- Да, здравствуйте.
Бархат здоровалась уже не глядя, кто там к ней обратился - в Башне её знал всякий. Она никого не учила и вообще сама была ученицей, однако, то отношение, с которым Беспокойная относилась к подмастерью сделало своё дело и теперь всякий, кто обучался в Башне чуть меньше года считал своим долгом обратиться к девушке уважительно, даже если это был восьмидесятилетний нируанец. Поначалу, когда такое только стало зарождаться, Бархат нередко в ступоре пялилась на обратившихся, но со временем всё уладилось.
"Где интересно Асана? Сегодня у неё нет занятий."
Светловолосая мардийка задумчиво потопталась на месте, вспоминая, куда Беспокойная могла отправиться сегодня, ведь вечером они так и не договорили из-за проделки иллюзионистки. Воспоминание об обмане отрезвило и Бархат, хмыкнув, не раздумывая вышла на улицу.
"Значит ещё и ушли куда-то без меня, сса урр. Ничего, мне тоже есть чем занять себя, раз моя помощь в разрешении задачки дракона ей не нужна!"
Улица встретила всё тем же зноем, что совсем не остановило Лирель, упрямо двинувшуюся между домов прямёхонько к Залу Правосудия. Путь от Башни к нему всегда занимал немного времени, если срезать через Верхний рынок. Тот отличался от Нижнего стройностью лавок и дороговизной товара, продаваемого дороже, чем на окраине, отчего живости на нём было куда меньше. Правда, последнее обстоятельство никогда не останавливало воровку с Муссана. О, несомненно, Асана не знала о мелких выходках подопечной, но как сдержаться, когда фрукты и мелкие безделушки сами прыгают в юркие пальчики. Подобное времяпровождение служило некой отдушиной старым привычкам, когда господа маги, важные и чинные, посетители Баар-Шана смешно рыскали в своих одеждах, тщетно пытаясь найти кошелёк или талисман, в то время, как и вещичка уже покоилась в чьём-нибудь чужом кармане.
На этот раз прогулка ограничилась двумя облюбованными персиками, ловко подхваченными с прилавка одной небезызвестной торговки фруктами. Девушка всегда мило улыбалась и щедро баловала покупателей комплиментами, отчего Бархат даже иногда заслушивалась, поражаясь тому, как ей удаётся постоянно глупо похихикивать перед далеко не всегда вежливыми гостями Баар-Шана и пропускать мимо воров, которые в Баар-Шане, как и в любом другом городе Самаг водились в изобилии. Только в Сэх-Ре, например, воришки боялись гнева гильдии, а в Баар-Шане - Авмаара.
Бархат чуть притормозила, входя под широкие своды здания, скрывающего вход в секреты города. Возможно, неплохо бы было обратиться к тому же Алриану, дабы тот прогулялся с ней по Восточному, раз Асана куда-то запропастилась, но такая неразумная мысль как появилась, так и проскочила мимо. В последнюю их встречу воровка неожиданно испытала неловкость, ведь тот ей действительно нравился, пусть и совсем не был похож на даглара, прям нисколечко. Вместо меха - перья, физической силы - меч и слово. И всё бы ничего, если бы не Асана и тайна, которую они хранили.
" Сама пройдусь. Не маленькая уже."
- Эх...Был бы здесь хотя бы Руах, - досадливо и от того несколько жалобно проворчала иллюзионистка, двигаясь в сторону от огромной комнаты, где заседал на собраниях Совет, к просторному коридору с кованными воротами. Как и ожидалось, на входе в Восточный обитала пара сингов, со строгой выправкой стоящих на страже. Бархат остановилась, опять в нерешительности глядя на затуманенную магией улицу за воротами. Стоило ли идти туда? Праздное любопытство тянуло дальше.
" В конце концов это просто большие Ссаары. Ничего страшного".
- Моэрэ, - вежливое приветствие, сопроводилось неловким топтанием на месте. - Могу я пройти дальше?
- Покажи лицо и назови имя, - сухо пробасил один и стражей. Бархат наскоро размотала ткань скрывающую южные черты и сжала чалму в руках.
- Эллея Лирель, ученица Асаны Беспокойной.
- Жди, - так же беспристрастно отдал приказ синг отчего Бархат задумалась не вытянуться ли ей по струнке, как того требует военная выправка. Один из стражей скрылся в соседнем помещении, в котором слышен был лишь шорох крыльев. Иллюзионистка прошлась вдоль ворот взад-вперёд, убедилась, что мимо действительно не прошмыгнёшь. Хотя может против иллюзий защита Внутренних врат Баар-Шана бессильна.
- Проходи, - всё так же коротко отдал приказ басистый, когда его напарник кивнул. Бархат довольно улыбнулась и уставилась на ворота. Открывать их явно никто не вознамеривался.
- А как войти? - чуть нахмурилась иллюзионистка.
- Насквозь пройди, - добродушно усмехнулся басистый, наконец проявив свой дружественный синговский нрав. Лирель с сомнением взглянула на железо и синг, вздохнув, откинул крыло назад. То беспрепятственно прошло и вернулось обратно, отчего на лице Эллеи появилось осознание.
- О, иллюзия? Какая искусная, - с восхищением произнесла иллюзионистка, неспешно пройдя сквозь плотную завесу тумана. По ту сторону оказалась та же самая жара, что и во Внешнем Баар-Шане. И ничего к тому же примечательного: те же широченные улицы, дома, преимущественно без крыш и те же блуждающие маги, спешащие по делам.
- Ну вот, нечего бояться, - довольно вздохнула Эллея, отходя в тень стены. Стоило решить, куда именно направиться. Возможно, к Драконьим Пикам ведь их она видела вблизи лишь когда устраивала прогулки с Ссааром вдоль стен магического города. Вдруг, по эту сторону стен есть нечто более интересное, чем грандиозные чёрные скалы? Чалма, лежащая в руках, неторопливо начала возвращаться на место, как с соседней улицы выглянула лапа. Огромная, когтистая лапа, прямо перед южанкой. Бархат обмерла. Взгляд взлетел вверх. Там, мерно покачиваясь расположилась голова чудища, осматривающего пространство. Дракон выглядел не больше Арктикуса, но испещрённое шрамами толстое тело, со сколотой чешуёй сделало его самым страшным видением для мардийки. Даже Шеор-бай смотрелся не так страшно.
- Мамочки...- девушка тихонько попятилась назад к воротам. С противоположной стороны вышел ещё дракон, поменьше и пошустрее. Живенько перебирая лапами тот нёсся прямо на обомлевшую иллюзионистку. Та, вскрикнув, ринулась обратно в здание Совета. Признаться, Бархат даже не сказала бы, как она добралась до ближайшего знакомого строения - библиотеки.
Забившись в уголок, где она обычно обитала со свитками в руках, девушка крепко зажмурилась.
- Сса урр, сначала духи, потом странные задания от старика Головешки, теперь вот драконы. - мардийка тяжело вздохнула и раскрыла глаза. Когда думаешь, что никаких неожиданностей уже не будет - вот пожалуйста. - Ну их!
Бархат резко выпрямилась и отправилась к ближайшему стеллажу с книгами, где бережно хранилась облюбованная книжечка "Руководство по общению с дагларами. Основы языка и культуры." На самом деле, основами это было сложно назвать из-за витиеватости слога, коим писалось данное руководство, но Бархат каждый раз упрямо брала толстый том и убиралась с глаз долой от местной напыщенности и суеты, прихватив с собой парочку словарей с более миролюбивыми названиями "Ргомморп Гомррон? Ничего не поняли, тогда эта книга для вас" и "Если видишь Алраза - беги!"
На этот раз, мардийка оторвалась от сложного занятия, когда солнце перестало освещать комнату. Не то чтобы, её кто-то гнал - в Баар-Шане библиотеки были открыты постоянно, но мысль о хорошем ужине кого угодно поднимет с места.
- Что ж... - девушка потянулась и подхватив книги, быстрым движением вернула те на места. Переживания дня отступили тяжёлой мозговой активности, так что мардийка даже не задумалась о драконах и прочей не нужной пока что информации, прокручивая в голове произношения новых изученных слов, и может и дальше бы витала где-то в своих мыслях, если бы на пороге Башни не встретила Руаха. Тот недовольно шевеля веточками ухнул, словно отец отчитывая воровку за позднее возвращение. В этом был весь Руах.
- Отстань. Сказала же, что не разговариваю. А..Асана уже спит?
- Да, - утвердительно качнулся дух в броне и Бархат, чуть поразмыслив направилась сначала наверх.
- И что ты тут вообще тогда делаешь? Должен наверху быть, - проворчала мардийка, ныряя вполуосвещённый узкий коридор. Комната Беспкойной была самой близкой к лестнице. Бархат тихо сняла обувь и ступила босиком на тёплый пол. Действительно, старшая иллюзионистка самозабвенно спала, даже не удосужившись укрыться по теплее. У Бархат от этого вида глаза сами по себе осуждающе поднялись к потолку, но делать нечего. Заботливые руки накрыли любовницу одеялом и взгляд нежно мазнул по усталым чертам, по лежащей на спинке стула запылённой одежде и сапогам.
- И что ты задумала только?
Мардийка не ответила и Бархат вздохнув повернулась к Руаху.
- Не смей говорить, что я заходила, - с этими словами ученица вышла из комнаты, наконец завершая не менее сложный, чем у наставницы день.

Оникс и Ришта расстались за пределами Ла-Урра, оставшись незамеченными. Впрочем, в этот момент они могли бы и не прятаться за иллюзией, всё равно никому дела до них не было. Ярин немного расстроил арбарианку, сказав, что гильдии редко прощают долг, особенно, если человек показал себя профессионалом. В этом случае вступали в силу механизмы удержания его внутри гильдии, которые зависели от куратора.
Ярин имел маленькую съёмную комнату на Шёлковой улице недалеко от Ас-Сура. Там он хранил кое-какие вещи, иногда спал и писал письма одной непоседе, которую год назад спас от гнева Неуловимого (считай от смерти) и отправил к Асане. Бархат - укравшая у гильдии то, что не следовало брать ни при каких обстоятельствах, укрылась в Баар-Шане, но товарища не забыла. Поэтому раз в пару недель сокол приносил в Сэх-Ру письма и уносил обратно ответы.
В этот раз птица нетерпеливо топталась за окном, недовольная отсутствием хозяина, и, когда парень впустил её, недовольно клюнула его в руку.
- Эээй, ну, прости. Я немного задержался, - Ярин погладил пёрышки, снимая послание. - Ты же у меня самый лучший.
Сокол глянул на него чёрным глазом и важно прошествовал к поилке.
Развернув письмо, Оникс улыбнулся. По детски старательный почерк девушки стал чуть аккуратнее, чем в предыдущий раз. И даже, казалось, ошибок поубавилось. Он сам научил её писать, когда она являлась членом гильдии.
"Здравствуй, Эн!"
Ярин усмехнулся. Бархат не называла его в письмах по имени в целях конспирации. Но ему всегда казалось, что именно это "эн" сдаст его с потрохами, если что.
"Пишу сказать тебе что получилось. Нас признали и теперь мы модем выступать. Бум удался. Вчера помешали огонь баю и он остался недоволен. Сидел кислый какбутто монт пил. Теперь можешь приехать и сразится даже с петухом".
Оникс рассмеялся, подумав, что письмо девушки пришло так вовремя. Не будь его, он бы сидел сейчас погрузившись в тяжёлые мысли о неприятном вечернем событии. Ярин переживал. Он никогда не желал никому смерти, хоть и относился к ней, как и все даглары, по философски спокойно. Неназванный был тем, кто показал ему смерть со всех возможных сторон. Но Оникс не принял жизненный принцип некроманта.
"Он предложил мне погулять по васточному месту. Я решила не соглашаться".
Нахмурившись, парень перечитал строки. Они могли значить только одно - Бархат узнала тайну Баар-Шана. Год жизни рядом с Асаной привёл её в Восточный район. Ярин был уверен, что Беспокойная не стала бы рассказывать, а вот Алриан... Странно. Синг никогда не слыл болтуном.
Очень странный он хоть и красивый. Он меня пугает своими налетами. Они всё чаще. Никогда не знаю откуда паявится".
- Ну ты даёшь, Алриан! Решил тряхнут оперением перед молодой красоткой? Посвятить в тайны свои драконьи? О чём только думаешь...
"Бай решила вчера праверить на мне сою илюзию. Представляешь?! Ничего не вышло. Я узнала подвох и обиделась. Буду смотреть зачем ей это".
- Лучше тебе и не знать вовсе, - вздохнул Оникс. - Но иллюзия её была прекрасна...
"Надеюсь теперь ты приедешь.
Азалран аан тар, Эн."
- Азалран аан тар, малышка.
Сжав письмо в руке, Ярин закрыл глаза. Перед мысленным взором снова предстал дракон. Каждая его чешуйка отпечаталась в памяти иллюзиониста, чтобы в последствии воспроизвестись, если того потребуют обстоятельства.

Воровка в полудрёме беспрекословно прижалась к тёплой груди и готова была заснуть обратно, укутанная привычным вниманием любимой мардийки. Из-за Асаны пробуждения у Бархат бывали нередко, ведь привыкшая к свободной жизни Беспокойная, не могла в полной мере осознать, что такое жить среди воров и других сомнительных личностей. Впрочем, Бархат относилась к этому довольно мирно, однако, не в пришедшее утро.
- Асана? – удивлённо вопросила ещё пока восточница и резко села, запуталась в одеяле, но когда посмотрела на Беспокойную, то камушки хризоколлы в её взгляде недобро сузились под прищурившимися веками. Глухо стукнули деревянные бусины, сковывающие несколько прядей в цветных волосах, стоило воровке резко соскочить с кровати. Та, как всегда предупредительно зашаталась на своих канатах, являя резкость хозяйки. – Да как ты смеешь просто так являться?!
Воровка упрямо протопала мимо отлынувшего в сторону Руаха к двери и распахнула последнюю, рассудительно всё же, не повышая сильно тона.
- Иди к себе или где ты там была с прошлого вечера, сса урр! Не желаю видеть тебя у себя пока не получу достаточных объяснений о твоих новых секретах!

- Оникс! Пс! Оникс!
Тот, кто призывал за окном, старался делать это как можно тише. Почти заснувший Ярин недовольно засопел, поднимаясь, и открыл окно. За ним обнаружился молодой парнишка из гильдии.
- Чего тебе?
- Начальство зовёт.
- Ночью?
- Как будто для него существует день и ночь, - фыркнул парень. - Лучше поторопись.
Ярин был уверен, что Шеор, как и большинство магов огня Сэх-Ры, находится возле дракона. В голове не возникло идей, по какому поводу позвал его дияр, кроме самой безумной - он узнал, что в деле нежданного ящера есть след иллюзиониста. Торопиться совсем не хотелось. Интуиция подсказывала, что ничего хорошего его в гильдии не ждёт. Тем не менее, Оникс отправился в путь по самому длинном маршруту. Город не спал, взбудораженный событием. Улицы шумели обсуждениями. Ярин прислушивался к версиям и с недовольством понимал, что самая распространённая - дракон прилетел с Бар-Шана, чтобы покарать Сэх-Ру за дурные нравы и работорговлю, набирающую обороты благодаря Гостеприимному.
Оникс пытался проникнуть в голову учителя, чтобы понять мотивы его действий. Фактически получалось, что член Совета взял и открыл главную тайну Баар-Шана. И сделал это намеренно. Но для чего? Ярин прекрасно знал, что Неназванный немало времени проводит в Восточном районе. Данав изучал драконов. Идея воскресить ящера ни раз проскальзывала в их беседах. Оникс хорошо помнил это. Некромант даже намекал на участие Ярина в создании иллюзии на основе тела дракона. Всё это казалось шуткой вплоть до сегодняшнего вечера. Парень был уверен, если бы не Ссааш, не горел бы Муссан. Но Ссааш мог оказаться на спине ящера только с позволения Данава.
- Уртхур, избранный, не торопись.
Хвост взметнулся прямо перед лицом Ярина, и тот едва успел увернуться.
- Дэтрих’Саер! - выругался Оникс, резко поворачиваясь. Он уже знал, кого увидит.
Ссааш рассмеялся.
- Ууу, напугал. Духи Эн'Ха давно забыли обо мне. А вот эти, - в руке арбаро вспыхнул огонь, - не прочь поразвлечься.
Атаки Ссааша всегда случались неожиданно. Он был не из тех, кто вызывает на магическую дуэль или предупреждает. Его не заботило, старик перед ним, ребёнок или женщина, и владеют ли они магией. Он наслаждался фактом, что может безнаказанно убивать. А прекрасно зная, что его в любом случае воскресят, он не особо заботился о собственной безопасности.
Ярин, живя в Баар-Шане, часто сталкивался с Ссаашем. Кричать "я не готов", " давай не сейчас" и так далее смысла не было. Либо принимаешь бой, либо умираешь. Правда, был ещё один вариант, и Оникс им воспользовался - сбежал, прикрывшись иллюзией. И всё бы на том закончилось, если бы не человек, способный разрушать иллюзии как песочные замки. Он столкнулся с ним нос к носу.
- Ты же знаешь, Ярин. Бесполезно убегать, - Данав посмотрел на ученика почти с отеческой нежностью.
Хвост Ссааша оплёл талию, и Оникс поморщился, когда сладковатый дым травы арбаро скользнул колечками по лицу.
- Что вам надо, Данав-эн? Я выполнил вашу просьбу. И стал соучастником убийства.
- Ох, брось, Ярин. О каком убийстве речь? Ты ни в чём не виноват, - Неназванный сжал плечо ученика. - Ты отлично справился. Не думаешь, что пора вернуться?
- Нет. Меня всё устраивает.
- Кто ты здесь? Мальчик на побегушках? Общество Сэх-Ры безнадёжно отстаёт в своём развитии. Праздные болваны, торгаши, бесполезные люди. Здесь нет ни одной библиотеки или учебного заведения. Плебеи, жаждущие лишь хлеба и зрелищ. Это тебя устраивает? Твой отец не будет рад, если узнает, что ты вор.
- Не приплетайте моего отца, ладно? Не ваше это дело.
- Моё, Ярин. Ты попусту тратишь время. Талант зарываешь в грязь этих улиц.
Оникс не смотрел на Данава. Прошло три года с того момента, как он покинул Баар-Шан. Он был уверен, что Неназванный оставил навязчивую идею сделать из него Великого Иллюзиониста.
- Как бы вы не старались, я не вернусь. Ни к Асане-эн, ни к вам.
- Девчонка, что теперь подле Асаны, тебе известна? Трусливая маленькая воровка. - Данав взял Оникса за подбородок и заставил смотреть в глаза. - Скоро она попадёт в мой класс. Ты же знаешь, голова, полная страхов, даёт богатый материал для самых ужасных иллюзий. Я буду рад порыться в её голове и посмотреть, чего же боится больше всего отпрыск Муссана.
Оникс глубуко вдохнул и выдохнул. Дым трубки Ссааша начинал туманить разум.
- Что если кто-то скажет Алриану о маленьком инциденте с мёртвым драконом, подпалившим Сэх-Ру по воле члена Совета? Я не понимаю, чего вы добиваетесь. Но точно знаю, что участвовать в этом не хочу.
Данав отпустил его, усмехнувшись.
- Идём, Ссааш. Скоро он поймёт, что у него нет выбора, - иллюзия поглотила обоих и из пустоты раздался голос арбаро. - До встречи, избранный.
Ярин отступил к стене, съехал по ней спиной и закрыл голову руками, сосредотачиваясь, чтобы избавиться от последствий дыма в голове. Вокруг продолжали шуметь горожане. Никто не заметил их беседу.

Раздался хриплый кашель, заглушенный прижатым к губам кулаком. Следом, прочистив горло, нируанка набрала побольше воздуха в грудь и снова запела – точней сказать, завыла, ибо иначе ее сольные навыки назвать было нельзя; она сидела на влажном и холодном полу, подпирая плечом решетку и смотря на блуждающие у потолка огни. Она усохла – осунулось лицо, сморщились губы и подушечки пальцев, усугубилась худоба и побледнел и без того голубоватый оттенок кожи. Но она продолжала надрывать голос, раз за разом заводя какую-нибудь неподходящую к месту и времени песню: синговскую о развеселых кабаках, нируанскую о любви, мардийскую о балах и винах; соседняя камера пустовала, к счастью, однако хриплый от сухости, как крик гуля, голос, эхом разносился по всему подвалу, иногда залетая и на первый этаж. Казалось, пленница целенаправленно испытывала терпение своего собрата-надзирателя, однако одиночество уже настолько осточертело ей, что она готова была из кожи вон лезть, лишь бы увидеть чье-нибудь живое лицо.
Раздался скрип, усиленный ржавчиной, и голос Ливии на мгновение дрогнул, однако она не повернулась, продолжая петь. Тень скрыла синий свет, что до этого падал на девушку, но она вновь не шелохнулась, ожидая, впрочем, всего, от удара до мгновенного убийства; однако раздалось шарканье, и следом нируанка удивленно, насколько позволяло обезвоживание, посмотрела на Линна, что опустился у решетки по другую сторону, подперев прутья спиной. В руках у него была стеклянная бутылка монта.
- Ты самая никчемная Криато, - пробормотал он. – Орешь, как драная кошка.
- А ты самый никчемный Туэ, - ответила она сиплым, скрипящим голосом, едва ворочая язык. – Продался, как какой-то мард.
- Сказала балующаяся огненной магией высокоморальная нируанка.
- Так бы и подожгла твой тощий зад.
Ави промолчал, прикладываясь к горлышку бутылки губами и делая несколько крупных глотков. Ливия смотрела на это, сглатывая горькую слюну, но ничего не говоря. Шмыгнув носом, Линн сунул руку в карман и протянул ей несколько крупных голубых подводных ягод. Нируанка облизала губы, но не взяла их.
- Слишком гордая для кхаса.
- Слишком пьяный для надзирателя. Как тебя на работу только взяли?
Туэ усмехнулся и отклонил голову назад, прислоняясь затылком к решетке. Таал уехал пару часов назад, так и не проронив с их ссоры ни слова. Кисточка не могла понять, что происходит, и постоянно донимала обоих вопросами, на которые ни один из них не отвечал – лишь Домус, уезжая, оставил ей целый кулек конфет. Смотря, как друг взбирается в повозку, Линн до крови кусал губы, подавляя где-то в горле крик: ему хотелось кричать что угодно, даже самое унизительное, лишь бы вымолить прощение. Но губы были так плотно сжаты, словно он вовсе разучился говорить.
- Ты все испортила, - выдохнул он. – Стоило мне всего раз оступиться…
- Добро пожаловать, - вяло откликнулась она. – Обидно, правда?
- Ты знала, на что идешь, выбирая, будучи нируанкой, огненную школу.
- Ты тоже знал. И как?
Ави поморщился и повернул голову, взглянув на нее.
- Расковырять бы тебе жабры железякой.
Ливия смерила его взглядом, а после, глубоко вдохнув, стала громко орать очередную песню, заставив Линна вновь сморщиться.
- Заткнись.
- …сказочно краси-и-ива!..
- Заткнись же!
- …и ровно настолько же невыносима-а-а!..
- Что за похабщина? – возмутился Ави. – Кто такое, вообще, поет?
Девушка стихла. Потом припала виском к стене и, водя по ней пальцем, совсем хрипло сказала:
- Личного сочинения. Серенада лично мне…
- Дер.ьмо какое-то, - цыкнул Линн, и крылья носа Ливии гневно дрогнули, а взгляд ее прожег его насквозь.
- Откуда тебе, бездушному сухарю, что-то про это знать. Вот увидишь, за мной скоро придут.
- Да, тот мард, что заплатил мне, - кивнул Ави. – Но, наверное, это первый раз, когда я настолько отвратительно выполняю свою работу, - мгновение он молчал. – Или ты ждешь, что за тобой явится твой болотный принц? Подъедет на хромой лягушке…
- Ты в хлам пьян. Но да, я жду. И он приедет.
- Смешно, - Ави прикрыл глаза. – Какой-нибудь синг, да? Он под землю не сунется. Через денек найдет другую простушку, которая поведется на его нелепые песенки… будет звать ее «моя силан», «мой ветерок»… ха…
- Откуда ты знаешь? – пробормотала она рассеянно, даже чуть приподнявшись.
- Они всех на это цепляют. Ну, как всех. Самых безмозглых.
Пересохшие губы девушки дрогнули. Ливия сначала нахмурила брови, а после беспомощно их приподняла, так и не найдя слов, наверное, впервые; поняв, что колкого ответа не последует, Линн обернулся и вновь протянул ей ягоды.
- Возьми. Это твой последний шанс что-то съесть. К вечеру я протрезвею.
- И что тогда?
- Пять тысяч фартов сами себя не отработают. Ты, главное, одно уясни: не надейся на спасение.

- Это всё, Рагхун-бай? - один из стражников, который подчинялся командующему Ла-Урра, стоял перед Хмурым.
- Хорошо сработали, - кивнул илан. - Только докладывайся не мне.
Стражник неуверенно потоптался на месте.
- Бахран-бай спрятался со всеми в Ла-Урре... Сказал, что мы лучшие и справимся сами.
- Его уверенность дает вам силы. Вы действительно справились.
- Да... Конечно... Вы ранены... Рагхун-бай.
- М? - Хмурый посмотрел на своё плечо. В дыре рукава виднелась опалённая кожа. - Схожу к лекарю. Иди. Собирай своих и возвращайтесь в Ас-Сур.
Рагх давно не чувствовал себя таким уставшим. Тело, опустошённое магией и физическими усилиями, совсем не желало двигаться. Впервые он задумался о том, что было бы неплохо прокатиться до гильдии на рикше. Но из города никого не выпускали, а варан, на котором он прикатил, упылил куда-то в пустыню.
Когда Рагх добрался до кабинета, усталость перешла в крайнюю стадию и сидящую у стены Ришту он не заметил. Зайдя внутрь, Хмурый рухнул на кушетку в углу и сразу вырубился.