Клан: Последняя история Страница 228

- …в твоих глазах Я не вижу того, кто достоин носить титул Верховного Ангела, - словно рычание животного, грохот водопада или скрежет веток, пронесся по Обители голос Всевышнего. Стоящую посередине фигуру обдувало неистовым ветром, над головой громыхал гром, под ногами, будто бы, разливались обжигающие лавовые волны. Это должно было поселить в его сердце страх, напомнить, Кто перед ним и вокруг него, но нет, это лишь распаляло юношеский гнев и обиду.
- Ужас какой, - изобразив самую дерзкую ухмылку, на которую только был способен, бросил в пустоту Ян. Небеса сгустились еще сильней, являя отродью свой гнев. Серафим лишь зажмурился.
- В твоих глазах Я не вижу Ангела вообще, - прогремел Он, смотря со всех сторон и просачиваясь в каждую клеточку сознания.
- Пап, а пап… А если я скажу, что мне не нравится быть Ангелом? Кем еще стать можно?- осторожно поинтересовался Ян, чуть сбавив напор и на этот раз смотря без вызова в глазах.
- Ты либо Ангел, либо Никто.
- Никто? Значит, хочу быть Никем. Можно?
- Можно…
Грудь пронзила режущая боль, серафим вскрикнул и упал на колени. Широко расширенные глаза, трясущиеся руки, разрывающееся сердце и темнота. Когда Ян попытался хоть что-то увидеть, вокруг все стало отдаляться, тело будто бы отвергало его душу. Он больше не ощущал присутствия Всевышнего, вообще ничего. Он не понимал, где находиться. Но он был зол и обижен. Когда все-таки удалось подняться на ноги, сзади донесся звонкий голос, такой, до жути, до боли, до страха знакомый голос. Он должен был узнать его обладательницу. Обернулся. Не узнал ни что и никого. Ее слезы смешались с резко хлынувшим дождем, а его все сильней наполнял гнев. Он усмехнулся, будто бы все равно. Он бы улыбнулся ей, но он все забыл. Он просил за все прощения, но забыл, за что именно.

Ян еще несколько минут пытался привести дыхание в норму, перед глазами стали распускаться черные пятна, которые медленно исчезали, являя общую картинку зала Оракула. Теперь не было свечения. Но зато ощущение собственной слабости стало еще более липким. Эхом в голове отдался голос сестры. Серафим медленно повернул голову, что заполнилась болью, и какими-то непонимающими глазами посмотрел на Аду. Секунда паузы. А потом он и не заметил, как вцепился в нее, как обнял, как начал что-то говорить ей на ухо, извинятся... все в голове перемешалось, толи обнажая, толи глуша чувства.

Если бы не крылья, если бы шрам был на месте, если бы на языке ощущался привкус сигарет и если бы на губах царила привычная пренебрежительная улыбка, он бы посмеялся над собой. Столько лет лелеять обиду, виня Отца в том, что тот изгнал его. И в результате узнав, что, в общем-то, сам согласился быть Никем. Но ему вернули облик ангела. Гордого, высокомерного, чрезвычайно самовлюбленного и брезгливого. Который не мог, посмотрев на все со стороны, принять свою глупость. Он не заметил, как переполняющие эмоции решили выплеснутся слезами. Если вспомнить, Смерть этой слабости не позволял себе никогда. В такие моменты он кричал. Убивал. Рвал бумагу и курил. А сейчас он, Ян, этого сделать не мог. Слез было мало. Но нынешнее его состояние стоило и трех ведер этой соленой воды. О каком раскаянии может идти речь? Теперь он захотел исчезнуть еще больше, оценив всю никчемность своего существования. Бесцельного, как оказалось.
- Нет, - разорвав объятия сестры, произнес Ян, отстраняясь. Грубо вытер лицо и поднялся на ноги. Чуть пошатнулся, но устоял. - Раскаяния не будет.

Спайк не понимал, что происходит. С того самого момента, как его сердце остановилось в руках Аббадона, он исчез. Точнее, исчез бы, если бы не Ада. Сохранившийся кусочек сознания стремился к ней и ни за что не хотел останавливаться... А потом он увидел её и решил раствориться в ней. Но почему-то получилось по-другому. Словно статус Хранителя всё ещё продолжал действовать. А дальше свет вокруг и Лакория... и самый прекрасный взгляд, который он уже не надеялся увидеть никогда.
- Ада... - только и смог произнести Спайк, боясь даже сдвинуться с места.

"Бывает так, вроде ты есть, а вроде нет. Ты ходишь, дышишь, разговариваешь, иногда проявляешь фальшивые эмоции, ещё реже улыбаешься и всё чаще начинаешь попросту скрываться от всех. Просто существуешь и всё. А потом даже твоё существование резко обрывается и не остается ничего, тело превращается в прах, а душа и вовсе исчезает. Нет, она не проявляется где-нибудь в виде черной дымки или светящегося шара, она просто испаряется, без права перерождения. И даже после твоей смерти не останется никого кто мог бы вспомнить тебя, ведь они тоже исчезают. И пройдет много времени, сменится множество эпох, а твоё имя так никто и не вспомнит."
Странные мысли для того кого не существует и кто давно канул в небытие. Но эти мысли были сейчас очень даже материальны, но слышать их мог только Он. Тот, кто вернул её душу и решил выполнить одну из просьб первого падшего ангела.
Асмодея же тихо стояла в углу и с холодным взглядом наблюдала за всей сценой толи раскаяния, толи наоборот утверждения себя и некого возвышения. Да и она не очень хотела понимать суть всего, что она видела. Ей даже не хотелось понимать, откуда она здесь и почему она чувствует и слышит всё. Глаза прыгали то с Яна то на Аду, а потом и вовсе устремились куда-то в пол и лишь легкий вздох смог хоть маленько, но расшевелить её мысли и заставить начать осознавать хоть что-то. Разные голоса, которые она раньше слышала, но не помнила. Место, где ей не раз удавалось побывать, пусть и тайком. Стали всплывать в памяти и рождать странные картины, от чего уголки губ дрогнули и явили едва заметную улыбку, красные глаза заблестели некой искрой жизни. Она подняла руку и внимательно разглядела её, затем приблизила к лицу, взгляд скользнул сквозь ладонь, от чего улыбка переменилась легким удивлением. Затем последовал легкий вздох и чьи-то руки легли на плечи. Они не были холодными или теплыми, нельзя было сказать, что руки нежные или наоборот грубые. Они просто коснулись плеч, а затем и вовсе развернули Ас и прижали к кому-то, так сильно, словно эти руки боялись отпустить, боялись поверить во всё это. Асмодея же покорно стояла и совершенно ничего не понимала, пока хватка не стала слабей, а руки сначала прошлись по спине, затем зарылись в белоснежных волосах и только когда коснулись лица, позволили демонессе взглянуть на того кто, так отчаянно сжимал её в своих объятьях словно пройдет мгновение и она исчезнет.
Пшеничные пряди ниспадали и чуток прикрывали лицо, глаза цвета виски блестели и светились от счастья, на губах словно застыла улыбка полная радости, чистой и какой-то детской. Они вновь были вместе и она вновь улыбалась, искренне и без фальши. И она знала кого стоит отблагодарить.
Легкая, словно облако, её прозрачная душа скользнула к Аделаиде. Ас зависла перед своим учителем и нежно улыбнувшись, слегка поцеловала в щеку.
-Я счастлива и…..вновь украду у тебя поцелуй. – тихий шепот, который едва мог различить даже Он.
Затем Ас переместилась к Яну, глаза внимательно оглядели его, прошлись по крыльям и остановились на лице. Рука дрогнула и приблизившись к лицу, застыла от неуверенности, но пальцы всё таки коснулись глаза и очертили линию где когда-то был шрам.
-Вы всё таки разные, очень разные, но…я люблю вас обоих, но Тейлора сильней…..И скажи Маалику спасибо, за то, что хоть на мгновение, но заставил жить. – Асмодея слегка отодвинулась от Яна, она знала, что они не увидят её, пока Он не захочет. Но прикосновения, легкие и едва уловимые, и тихий голос, они могли почувствовать, но не факт что им это было нужно сейчас.
Затем Ас застыла, рука коснулась левого запястья, а сознание попыталось почувствовать ту, что когда-то допустила к себе. Не просто к телу, а запустила в душу и дала возможность занять часть сердца. Но сознание не смогло найти её, от чего грустная улыбка скользнула по лицу и захотелось плакать, но ведь тут никто не может быть печален. Асмодея закрыла глаза и мысленно попрощалась со своей воительницей.
-Всё! – громкий, властный голос раздался в сознание девушки.
-Что? – Асмодея удивленно посмотрела куда-то в пространство. Она решительно не понимала, кому может принадлежать данный голос и увидеть она не могла.
-Твоё время истекло, тебе пора уходить.
-Куда?
-Туда где вы будете вместе и не будете доступны моему взору.
-Всевышний? Как? Почему я тебя слышу?
-Ты всегда меня слышала. В день, когда тебе было послано предупреждение, в обитель Сатаниила, о надвигающейся опасности. Я был с тобой в дни твоего заключения в тюрьме Канцелярии. Я был с тобой в день твоей смерти. И я всегда тебя слышал. Наверное, ты хочешь знать, почему ты стала бракованной.
-Нет…я не знаю….гордая, надменная, грубая…
-Вряд ли. Ты стала такой, потому что была способна любить. Любить чисто и искренне, безответно и отдавать всю себя тем, кого любила. Ты любила Аделаиду и даже после падения в Шио, ты не смогла растерять эти чувства к ней, лишь глубоко спрятала. Ты дарила всю свою любовь Софриане и Кантердрайку, отчаянно боролась за них, пытаясь доказать всем, что только они заслуживали звание ангелов. Ты любила их всех, но твоя любовь никогда не была направлена на меня. Ведь такого не должно быть. Поэтому ты должна была кануть в небытие.....И даже будучи демоном ты вновь смогла полюбить, так что была готова отдать жизнь. Но больше всего меня удивила твоя любовь к моему Сыну...
-Бывает……- последнее, что Асия смогла сказать. После чего Алекс вновь заточил её в свои объятья и они исчезли. Исчезли туда где будут счастливы, где будут ждать остальных, где будут наконец-то свободны от всех предрассудков и где будет поставлена точка в их последней Истории.

Откуда-то из-за массивной колонны, одной из многих, державших свод зала Оракула, донеслись аплодисменты. Чьи-то ладони размеренно и чётко отбивали незамысловатый ритм, тот же, что и много лет назад на Арене, когда облачная земля на ней впервые вкусила ангельской крови.
Но вот хлопки прекратились, и место им уступил звук неспешных, вальяжных шагов, дополняемый постукиванием резной трости и шуршанием бороды, елозившей кончиком по белоснежной перине облаков.
- Нет, дорогая, не он, увы, вашу жизнь превратил в это, - мягкий, бархатный, довольно низкий голос, всё ещё не растерявший некой толики насмешливости, достиг ушей Верховной, - и все эти войны, боль и страдания - дело лишь наших рук. Ведь мы уже не дети и можем сделать выбор. Который, кстати, дал нам возможность сделать Он. - Глубоко посаженные глаза поднялись в верх, затем спустились к окну и с неподдельным интересом принялись искать в гряде свинцовых туч того, о ком плёл речи язык. - А знаете, я и не думал, что всё закончится именно так. - Сатаниил оглядел зал и тепло улыбнулся присутствующим. - Верховный Ангел просит Творца о свободе и дозволении быть с демоном, великий, первый Грешник, - старик поклонился Яну, - вновь предстанет пред Господом в своём былом облике и выдвигать столь нетривиальные просьбы, хотя, их необычность была вполне ожидаемой, ведь ты с самого начала был весьма, весьма примечательным существом. И ещё, спасибо за то, что помог освободиться. - Старик вновь обратил взор в окно позади собравшихся. - И что воин, под конец принявший в себе демона, представ пред обителью Господа, встанет на колени и будет рыдать, как младенец. - Сатаниил поднял левое крыло, за которым, уткнувшись рогами в пол и опустив на него крылья, стоял Аббадон. - И всё это после того, как мир трижды чуть не утонул в крови ! Ребята, я вас просто безмерно люблю !...
- Довольно, друже, - оборвал речь ангела другой дух, нёсший за спиной шесть небольших крыльев и уставшим взглядом рыскавший по залу. Встретившись взором с Верховной, ангел опустил глаза и вновь обратился к Сатаниилу, - говори лучше, зачем пришли.
- Ах, да, - начал ангел, - хочу сказать, что мы-таки решили попрощаться и объявить... Заявить, разрешения спросить... Ну в общем, мы создаём свой мир и полностью покидаем твой. Спасибо всем за то, что прожили эти великолепные жизни, за то, что дали мне взглянуть на мир изнутри перед тем, как создать свой, и спасибо Тебе за то, что дал возможность не допустить Твоих ошибок.
Ну что, Вельзевул, Глас Божий, готов к рождению новой вселенной ? - С неким вызовом спросил Сатаниил серафима, некогда тоже павшего и заключённого в клинке.
- Готов, как и всегда. - С толикой усмешки ответил тот.
- А ты, Аббадон, бич Божий, пойдёшь за нами к новому свету ? - Обратился старец к тому, кто некогда держал сковавший серафима меч. Но Аббадон не слышал. Всё, что он ощущал сейчас, - это радость, беспредельное счастье от ощущения того, что господь всё ещё здесь, что он пришёл, и нет больше той грязи, что отравляла мир и заставляла гнить души, что суд будет вершить Творец, тот, кто действительно должен судить, а не очередной самодовольный гордец, и не будет больше ни крови, ни нужды в ней, что конец настал, и сам Творец поставит точку.
- Ясно всё с тобой, - усмехнулся Сатаниил. - Ладно, оставайся.

Всё произошло слишком быстро, чтобы осознание достигло мыслей. Темнота. Вдох-выдох. Шум дождя и дыхание присутствующих напомнили, что её жизненный путь ещё не окончен.
- Ушёл. Как странно…- собственный голос кажется чужим. Аделаида выпустила руку брата и сделала несколько шагов назад. Глаза привыкли к темноте, и оказалось что тьма не такая уж и кромешная. В окно скользнул лунный свет и озарил хрупкое создание.
-Не уходи…
Серафим удивлённо посмотрела на затянутое небо в поисках луны, но не увидела её, а свёт продолжал заполнять зал.
- Кто это?
- Разве ты не знаешь, Верховная? Мы умрём вместе с тобой…- голос шелестел словно листья прекрасных деревьев , был подобен пению водопадов и шуму ветров. Это был голос умирающих Небес. Лиловый взор с теплотой посмотрел на умытую дождём Лакорию и Ада улыбнулась. Её чистота, любовь и нежность, больше никогда не озарят этот мир. Вот сейчас она уйдёт, и мир канет в небытие. Всё закончится, так же, как и когда-то началось.
"Этот мир был подарком для нас. Так пусть же он исчезнет вместе с нами."
-Ян,- голос был твёрд и удивительно спокоен.- Теперь точно пора и некуда деваться, мы закончили свой спектакль, и нам даже аплодировали в конце.- Глаза цвета аметистов выхватили из полумрака образ старого демона и одарили его покровительственной улыбкой. После взгляд перешёл на Хранителя, и ангел протянула к нему свою раскрытую ладонь. Юноша улыбнулся и подошёл к своей любимой, а за её спиной сплетался серебряный коридор из воспоминаний, чувств, мыслей что бережно хранила Луна все эти столетия.
-Прощайте, этот мир был прекрасен. – Обращение было адресовано Лакории, чья стихия медленно стихала, ощущая предстоящий финал. И в конце концов взгляд перешёл на Первого серафима.Слов прощания не было, да и не могло их быть. Ада нежно улыбнулась и не говоря ни слова, взяла Спайка за руку и ушла в лунный коридор. Душа Верховного ангела исчезла навсегда, оставив напоследок лишь тёплый дождь, каскадом пролившийся на землю и мягкий свет звёзд, озаряющий путь заблудшим душам.