Падающая во тьму
Писатель
|
Глава Третья Я поймаю его... в любом случае...
Играя на скрипке, я забываю про время. Мне уже все равно кто я, где я нахожусь, что со мной произошло и происходит сейчас. Вся моя жизнь в такие моменты превращается в бесконечно льющуюся мелодию под нежными струнами инструмента. Отвлечь меня может только посторонний, но даже тогда мне еще долго приходится приходить в себя, прежде чем хоть как-то на него отреагировать. Но сейчас все было по-другому… Услышав за спиной громкие хлопки, я с ужасом осознала, что играла около четырех часов и Джон с Алексом уже приехали домой из аэропорта. И первый сейчас стоял передо мной, облокотившись на дверной косяк. Черная кожанка была небрежно брошена на стул и из-под сильных рук слышались тяжелый глухие хлопки. -Ты не говорила, что играешь, - его голос так рвался к пению. Хотелось прямо сейчас схватиться ха ручку и нацарапать пару строк, взять скрипку и с придуманной мелодией, заставить сорваться с этих губ, растянутых в усмешке, эту песню. Какая она будет? Возможно, яркая, жизненная, несущая в себе всю радость весны. А может, наоборот, скованная ледяной цепью печали и ненависти зимы, с ее низким черным небом, постоянными снегопадами и невероятно яркими, но такими далекими звездами. Она может быть любой. В зависимости от того, что я чувствую. -Я не обязана перед тобой отчитываться! Прошу, уйди сейчас от меня. Не раздражай слух своим тихим демоническим смехом дождя, не заставляй меня понять еще раз, что очаровал меня, как школьницу. Уйди к моему брату и с ним разговаривай, только сейчас не мучай меня! -Ну-ну, - и он ушел, так же легко, как заставил мое сердце отбивать чечетку, оставив меня с одной только мыслью, что это не может быть любовью во всем своем смысле и великолепии. Это простая увлеченность его таинственностью, облаченную в черные краски. Снова и снова я пыталась играть, но уже не получалось. Джон вернул меня в настоящее, и за это я была на него зла. Такое сладостное и тягучее ощущение покоя разбилось, словно хрусталь, задев мое самолюбие и душу, и оставив на них рваные раны. Оны кровоточили вместе с теми, что я получила на выезде и которые так хотела скрыть внутри себя. Это больно, но в то же время так мне необходимо, чтобы скрыть свою слабость. На кухне царило умиротворении. Алекс жарил мясо, искусно добавляя в него специи и различные травы, от чего в воздухе витал божественный запах. На подоконнике снова сидел Джон и лениво, приоткрыв рот, выпускал табачный дым из легких, который смешиваясь с запахом мяса, заставлял мозг отключиться и превращал мой мир в странную утопию, где существует только брат и этот парень шлагбаум в черной сильно обтягивающей футболке. Все кажется именно таким, каким и должно быть. Таким, каким еще никогда не было. До меня доносились голоса брата, но я их словно не слышала, словно какая-то невидимая толстая стена -Хейзи, - тихо позвал меня Джон и потрепал за плечо. А я расплакалась, снова вспомнив тех детей. Какой поддонок и за что он их убил? Таким изощренным способом! Снова тот паренек, смотрящий на меня пустыми глазницами, наполненными не вылившимися слезами, кровью и ошметками мяса, сквозь которые кое-где мелькает белоснежная кость черепа. Обнаженная плоть Кейт, залитая кровью и сыростью росы. -Я поймаю этого :бип:! – уткнувшись лбом в грудь Джону, заявила я. Он этого явно не ожидал, поэтому немного отшатнулся, но все же несмело обнял меня, прижав к себе. Мне было холодно и внутри, где-то под сердцем больно и тяжело. Я чувствовала себя убитой, словно я уже мертва и сейчас лежу вместе с теми подростками на холодном столе в морге. Это страшно. Это невыносимо. Это больно. И скрывать то, что я чувствовала, было просто невозможно! Когда я начала успокаиваться, поняла, что мы оба просто сидим на полу, обнявшись, однако даже осознание не позволяло мне сейчас просто взять и отстраниться. Я не могла не то, что подняться, я не могла пошевелиться, чувствуя, как мягкая рука скользит по моим волосам, перебирая пряди и щекоча нежную кожу на шее. Однако именно осознание позволило мне утихомирить бушующие внутри эмоции. Что-то надломилось внутри меня… что-то, что никогда не позволит мне быть прежней. -Мне нужно позвонить, - мне кое-как, с помощью Джона, удалось встать, а потом приземлиться на стул. Руки дрожали, словно я очень долго была в запое и теперь у меня отходняк. Номер моего боса я набрала первый раз неправильно, попав в какую-то пиццерию, зато во второй раз нажала все кнопки с точностью сапера. Но Симпсон очень долго не брал трубку. Я готовы была уже проклясть его до седьмого колена, но сонный, гнусавый голос капитана оповестил, что он слушает… в чем я, если честно, сомневалась. -Капитан, это Рипол! – заорала я в трубку, чтобы хоть как-то растормошить мужчину. -Не ори ты так! – проворчал он. – Ты чего звонишь? -Вы можете мне сказать были ли у тех подростков, которых так зверски убили, в крови какие-то препараты, типа транквилизаторов? -Рипол, ты же знаешь, что это закрытая информация, - голос у Симпсона был такой, словно он сам хотел рассказать мне, а сопротивлялся только для вида, словно притворялся перед кем-то. -Капитан, что там у вас происходит? -К нам приехали из ЦРУ, - голос шефа становился все напряженнее. – Это просто невероятно! Они умудрились за все это время перерыть все наши архивы с раскрытыми делами! -Мою пяти часовую работу? -Да, - Симпсон перешел на шепот. Голоса вокруг него стихли, видимо, он вышел на улицу, а я поставила на громкую связь, чтобы и Джон тоже мог слышать наш разговор. – В общем слушай. В крови у всех обнаружена огромная доза Бротизолама. Это транквилизатор и довольно сильный, как мне сказали эксперты. Но содержание их в крови постепенно пропадало и к моменту смерти практически исчезло… -То есть, прежде чем их убить, убийца усыпил их? -Да. Скорее всего для того, чтобы перетащить их в одно место, - мужчина немного помолчал, а потом вздохнул и продолжил: - Помимо всего у всех была отрезана какая-то часть тела. Глаза, руки, ступни, уши и нос. А у одной девушки было вырезано сердце. Эксперты сказали, что она была в сознании, когда это все происходило… бедные дети! И ведь что самое интересное, все были детьми каких-то влиятельных людей и все были готами… Мы с Джоном переглянулись. Он быстро взял ручку и листок и написал мне небольшую записку, точнее указание, чтобы я попросила фотографии. -Не можете мне переслать фотографии и личные дела по мейлу? -Хейзи, я, конечно, попробую, но ничего обещать не могу. Парни из ЦРУ еще не скоро от нас отвяжутся! Но я попробую. -Спасибо большое, мистер Симпсон, - я готова была первый раз в жизни расцеловать своего боса, но этому мешало расстояние и ситуация. -А зачем тебе все это? -Раньше надо было спрашивать! – да, после этой его фразы желание расцеловать пропало моментально. – Я хочу начать свое расследование, без ЦРУ и ограничений в действиях с вашей стороны, но предлагаю сотрудничество. Наступила пауза, во время которой Джон смотрел на меня, как на сумасшедшую, а мой бос от шока проглотил язык… и, похоже, в прямом смысле. В трубке послышался тяжелый обреченный вздох. -Хорошо, Рипол, но будь там поосторожнее, - и он отключился. Короткие гудки прерывали тишину на кухне. Я была на седьмом небе от счастья, в то время как Джону эта затея, видимо, не нравилась вовсе. Он молча встал, закурил и начал мереть шагами комнату, а я взяла листок, ручку и попыталась воспроизвести на бумаге пентаграмму с места убийства. Это заняло довольно много времени. Чтобы нарисовать все в подробностях, мне нужно было снова и снова вспоминать расположение ее по отношению к домам, к дороге, буквально, ко всему, но в память врезались трупы несчастных детей. И это новой порцией боли накатывала до тех пор, пока рука сама по себе не стала «летать» на поверхности листа, выводя линии с небывалой точностью. Я даже вспомнила иероглифы, которые были написаны на каждом конце звезды. И именно это, наверное, испугало, когда обеспокоенный взгляд Джона остановился на моем лице. Он выбросил сигарету в окно, что-то пробурчал себе под нос и вышел из кухни, схватив со стола телефон. Из-за двери недолго слышался странный, рассерженный голос парня, который иногда смолкал, выслушивая то, что говорили на том конце телефона. По какой-то неведомой мне самой причине, я не могла понять ни слова из всего разговора. Я вообще уже ничего не понимала в его поведении, поэтому снова вернулась к размышлениям об убийстве. Мина мне сказала, что в клубе к Кейт подошел какой-то странный тип в бейсболке и заговорил с ней о какой-то душе, после чего девушка отправилась с ним, попросив друзей подождать ее на улице. Если оны выходили через парадный вход, тогда убийца вместе с Кейт вышел через запасной выход… то есть, имеется возможность, что он работает в клубе или имеет там знакомых. Хотя такая возможность может быть и маловероятна. Первым делом нужно проверить этот клуб. «Ад». Странное название для клуба. Надеюсь, там не будет «Дьявола», а-ля Мерлин Менсон. Так, но не забудем, что у нас еще преступник на земле начертил пентаграмму, направленную верхушкой строго на север, что может означать проведение какого-то ритуала. И притом связанного с жертвоприношением, скорее всего… или призывом демонов. А транквилизаторы он использовал для того, чтобы вырубить жертв. Тогда все сходится! Он вышел из клуба через черный ход вместе с Кейт, вколол ей транквилизатор и только, когда она уснула, начал ритуал. А зная, что своим богатеньким родителям на своих деток наплевать, он выбрал именно таких подростков, которых не будут искать, зная, что они снова где-то шляются. Но он не учел того, что у них есть друзья, которым они вовсе не безразличны! -Джон, - позвала я парня, который тут же зашел, выкинул сигарету в окно и уселся рядом на стул. – Можешь сказать, что это за символ? Джон взял у меня листок и стал внимательно рассматривать нарисованный мной символ. Смотрел долго, уперто, словно сверял каждую линию с теми, что у него сейчас в голове и, в конце концов, оторвался, подняв на меня взгляд. -Это очень похоже на круг Самаэля и Лилит, но выполненный каким-то дилетантом, - презрительно фыркнул парень, он, видимо, был оскорблен таким исполнением этого символа. -В каком смысле? -Тут многого не хватает, - он взял у меня из рук ручку и дорисовал в пентаграмме голову какого-то животного, похожего на козла; у него над головой большими печатными буквами подписал «SAMAEL», а под ней «LILITH». – И еще, этот символ не используется, как печать для вызова Самаэля! Даже малосортного демона! Этот круг всего лишь символ могущества Самаэля! Не более того… -То есть ты хочешь сказать, что убийца не может быть сатанистом… или кем-то в этом роде? – я тряхнула головой, не веря своим ушам. То, что этот парень не являлся почитателем дьявола, только усиливало его вину. Он, можно сказать, просто так убил пять подростков! -Почему? Он может быть сатанистом, но явно неопытным. Он, наверное, просто хотел попробовать призвать демона кровью, но все прошло не так, как он рассчитывал, - Джон снова закурил, пару раз затянулся и продолжил: - Он не знал, какой именно круг нужно использовать, поэтому, видимо, решив, что круг самого Самаэля и его жены будет сильнее всех, использовал его для ритуала. Но и само проведение его он не изучил досконально. Скорее всего, парнишка просто тренировался! Хороша тренировочка. За такое могут пожизненно дать не то, что просто так в тюрьму сесть! В этом случае даже взятки не помогут! Я не говорю уже о том, что парень из-за своей «тренировки» убил пятерых человек! Пятерых несовершеннолетних! Детей, буквально! Я найду его! В любом случае найду, но не отдам полиции, потому что за то, что сделал этот монстр нужно убивать! -Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, - неожиданно заявил Джон, поднявшись со стула, и вышел из кухни. И снова я одна, только теперь на душе скребут кошки, из-за всего этого. Кстати, а где Алекс? Знаю, что вспомнила немного поздновато, но все же. Ну, и тут пришел братик, нагруженный до отвала сумками, хотя у меня и так продуктов в холодильнике полно… куда он еще больше купил? Но когда я открыла холодильник, поняла куда. Кто-то съел все запасы, которые я приобрела вчера. И я, кажется, догадываюсь кто, но промолчала. Часов в семь проснулась Мина и, немного пошатываясь, пришла на кухню, заявив, что безумно хочет есть. Конечно, она захочет есть, если проспала почти девять часов. Потом к нам присоединился Бен и Джон, который, судя по всему, пристально следил за каждым движением кузена, но тот был спокоен. Мы все вместе поужинали и, предварительно отправив Алекса в его комнату, стали обсуждать все, что произошло. Мина с Беном держались на удивление решительно и были готовы выполнять каждый мой приказ. Мы договорились, что завтра днем отправимся в клуб, где девушка и пропала, чтобы узнать про этого таинственного парня в бейсболке. Мина сказала, что попробует его нарисовать потом, чтобы у нас появилась хоть какая-то зацепка для поиска убийцы. Ни его имени, ни фамилии, ни возраста мы не знали, зато прекрасно понимали всю тяжесть его преступления. И осознание этого заставляло нас ненавидеть этого падонка еще сильнее. К одиннадцатому часу мне захотелось спать. Я предложила Джону оставить ребят и самому уехать домой выспаться перед завтрашним, но Бил запротестовал, сказал, что я и так для них много сделала, и они всей компанией ушли, оставив меня на спящего брата.
|