Рей очень грустно… и она без глазика.

Моя дуэль на факультетбук.ру. Последняя, наверное, там, ведь не хотела, зашла, чтобы прокомментировать и затащили. Троллей в комментариях завались. Из-за них в 2011-м прекратила там общаться, стоило появиться – и снова облепили как пчёлы мёд. Такие дела. ^_# - Рей очень грустно… и она без глазика.

"Наверное, в моем внутреннем романе тоже будет своя потерянная глава о Шмеле. История, которая не интересна никому. Которую нужно выбросить, затоптать и забыть. Сказка о том, как я искала ответы на вопрос: как же этот мир докатился до такого состояния?

Сразу определим места действия. В том что Россия это волшебная Страна и всё что там веками происходило можно описать коротко и четко: бег загадочных чудных зверей по кругу – надеюсь сомнения отсутствуют. Если сказать что они еще и мокрые (купались в океане слёз Алисы Селезнёвой) – то в целом описание России можно завершить. А вот США – это зазеркалье. Там веками неведомая сила играет сама с собой в шахматы, в поддавки или нет не уверена – но то что сама с собой это точно. И вся политика такая же, есть демократы, они белые и республиканцы – черные. Ну или наоборот.

И так – моя Алиса снова в Зазеркалье, вырезанная «Глава о Шмеле». Шмель он что? Правильно – жужжит или не жужжит. То есть имеет право выбора, свободу совести  прочие прибаутки для даунов. Потому что вся его свобода заключается в том, что всем сильным мира сего плевать на то чем занимается шмель именно в данную секунду: жужжит он или не жужжит, пока он жужжит себе вдали, в одиночестве, на природе, никому нет до него дела, главное чтобы не жужжал под ухом и не мешал сильным мира сего спать и видеть сны и рожать, рожать своих полуночных монстров. В моем сумрачном прошлом для таких шмелей существовал ЖЖ, в моем мутном настоящем – Сетевая Сфера со скоростями подключения от йоттабита и выше, которая как я поняла, была весьма пригодна для ЖужЖания. И там тоже жужжали шмели. Которых вырежут потом, если их жужжание окажется все-таки утомительным. Причем вырезали физически, вместе со всей семьей, а детей отправляли на арену подобную этой Австралийской СЧС приговорив к смертной казни но отложив её исполнение на срок равный желанию детей жить помноженному на их :бип: и возведенному в степень харизмы. То есть это была такая ловушка – можешь говорить и писать что угодно никакой цензуры нет, но если нам все-таки не понравится то, что ты написала – за тобой прилетит маленькая и компактная армия американских машин и на каждой будет их флаг и пока вас будут истреблять вы будете слышать гимн их страны в отличном качестве и нигде вы от него не сможете укрыться, хоть бункер стройте, хоть в космос летите.

Кстати, слово «истреблять» – матерное, в нем есть корень «:бип:». Так что вы даже сдохнуть не сможете достойно с точки зрения тех, кто вас будет законным образом уничтожать. В начале двадцать первого века уничтожали, а не убивали без суда и следствия боевиков, террористов, в конце принялись уничтожать детей жителей третьих стран. Если в средневековой Англии правительство страны за голову мертвого ирландского ребенка платило треть от стоимости убитого волка, то, что вы хотите от наследующей английской империи Америки? Они хотят, чтобы вы умирали на радость им красиво и без мата в их сторону, если будете материться – умрете мучительно. Будь героична Люси и чиста, или жизнь тебя заставит.

Что интересно, судя по уверениям людей моего времени к концу двадцать первого века в мире должно всего находиться где-то в районе 4.22 йоттабайт информации притом, что тогда в сети было три зеттабайта на разных носителях в том числе. Знали бы они, что Сетевая Сфера отказывается работать при скорости подключения к ней меньше половины йоттобита в секунду, то есть йоттабода. Наверняка это они предсказывали к началу двадцать первого века один терабайт в международной вычислительной сети на перфоленте и высчитывали длину такой ленты в космическом масштабе. Хватало как раз на одну световую секунду до Луны. Собственно лишь туда на своих двоих человек в моей прошлой жизни и добрался. Такие дела. Наверняка на таких скоростях полный поквантовый дамп моего мозга в режиме реального времени снятый за планковскую величину времени был вполне реальной задачей и призраки всех этих детей и вправду существовали в Алисе. Но они ли это были???

Я не горела желанием общаться с мертвой Леной. Просто боялась. Чего-то. Того что она спросит меня. Хотела на самом деле. Врала себе и останавливала себя от простой операции. Это как провести рукой по воздуху – поговорить с тем, кто что-то значил для тебя, а потом умер...

Из-за тебя...

Это страшно. Сама не знаю почему, но я боялась Лены, пусть даже пустой её куклы с воспоминаниями этой девочки.

Может быть, какие-нибудь американские воротилы просто хотят жить вечно и на нас – детях в волшебной стране смертников банально Искусственный Интеллект обкатывает новую технологию сохранения и последующей загрузки личности? Может для этого все эти смерти? Было тошно о таком думать, я все-таки надеялась хотя бы на что-то... другое.

-Знаешь. – Сказала я Марико. – Наверное та девочка в теле которой я очутилась была очень хорошей. Я помню себя прежнюю, помню как в бессилии злилась на весь мир. Правда это было давно и на то были причины и это была не жалкая и бессмысленная злость, а попытки все поменять, я хотела не мести но революции. И однако сейчас я другая. Я иначе на все смотрю, я изменилась, причем в лучшую сторону. Я правда не могу поверить что девочка в теле которой я очутилась убила всех этих людей тем более «просто так для забавы»

-Еще ты сожгла американский флаг. Помнишь? Смертельные приговоры тебе и всем твоим родственникам и друзьям дали именно за этот акт «богохульного вандализма и невыносимой низости сознания». А не зато что ты положила половину школы, во многих странах школы вообще вне закона. Те клубы, что ты взорвала тоже не в счет, там собирались черти кто. За сотню фрагов на воле тебе бы дали бы в худшем случае – лет пятнадцать, но никак не пожизненное. За убийство могут дать лет пять и еще, если повезет субсидию от америки, так как ты невольно борешься с перенаселением Земли, она накапливается, ты из колонии выходишь – и можно пару лет не работать, прям американка... почти. Никогда не дают пожизненного и тем паче высшей меры за убийство, если конечно ты не убила гражданина Америки, который все еще американец, гражданства за сомнения в верности американского пути развития не лишен, официально не выслан, но за каким-то ладаном полез во внешний мир. А вот за вербальную ахинею – пожалуйста. Я сама на этом погорела, вместо того чтобы сразу убивать тех кто достал – стала протестовать и отстаивать свою точку зрения обвиняя виновных по моему мнению в беспределе. По сути, я тоже в глубине души хотела революции, только еще не осознавала этого. Вот и оказалась тут в шесть лет. А ведь в шесть я вполне могла убить, меня готовили родители, у них это было в крови. Больше я никогда так не прогорю и не скажу никому что он, мол, де неправ и так делать не надо, если он мне не самый близкий друг – никаких с ним разговоров, сразу пуля в затылок едва повернется спиной.

-Я не про это. Я не хочу убивать не потому что боюсь, а потому что то что осталось от той девочки, которая раньше обитала в этом теле не дает мне сейчас убивать, у неё был запрет на это, запрет которого не было в предыдущей мне. Раньше я могла бы убить, и мне даже стало бы легче, наверное, я не пробовала IRL, в играх легче становилось...

-Так всех вас кодируют после массрескилов. – Она взяла в рот конфету и чуть свела к носу карие глаза. Я вылупилась на неё своими розовыми зырками. Я откровенно тупела от этого мира, откровенно – Поэтому вы тут пушечное мясо первые месяцы, а потом либо чьи-то рабы, либо мертвецы, потому что ну нельзя просто так поломать то, что тебе программа в мозги прошила. Милая Маленькая Мертва Девочка сказала: это как любить кого-то и сознательно пытаться разлюбить, вся соль и боль что ты не можешь найти в себе причин начать это делать – бороться с вложенной в тебя программой, тебе кажется, что она и есть основа твоей личности, увы. – Она проглотила конфету, которая дарила право на еще один день жизни. – Она сдалась, потому что не могла меня убить. Я убивала её долго, несколько раз повернув в ране нож, надеясь, что она даже обезоруженная мною начнет сопротивляться, хотя бы возненавидит меня перед смертью, но она уже не могла, она стала зомби, она уже изначально все для себя решила и оказалась просто жертвой. На самом деле я делала это на публику. Старательно изучив тех, кто будет смотреть очередную игру я пришла к выводу, что в процентом соотношении именно в той игре было больше зрителей-маньяков жаждущий насилия и крови и прекрасно сыграла свою роль, я была там лучшей, потому что не сочувствовала и не дарила жизнь, а насиловала и убивала с особой жестокостью давала им то чего они так ждали. В иной раз я была мягка и даже пожалела раненую, которая все равно не жилец, но я не стлал брать её фраг и половину оставшихся у неё баллов оставив их случайному счастливчику, а все – волна спроса на девочек которые не хотят убивать н которым приходится. Так что ты понимаешь, да? С отвращением к убийству тут я даже не знаю, как хорошо нужно в играх не смертельных участвовать, чтобы заработать нужные для проживания баллы.

Я все еще таращилась на неё, пытаясь переварить вышеизложенное. Я что – зомби?

-А ты не знала? Вообще тебе следует изучит этот мир прежде чем сдохнуть в нем. Например, если ты завещаешь мне доступную тебе половину своих баллов, а потом я тебя убью – то мне перейдут все твои баллы, в противном случае – лишь половина за фраг а остальное той, которую ты по-настоящему любишь, Люси. Правда, с тебя мало что можно взять, соображаешь? – В своей особенной манере детской жестокой правды высказала мне все Марико. На мгновение я снова смотрела в глаза убийцы, которую достала своими расспросами.

-Я тронула её носик, но она отмахнулась – я тронула снова.

-Я, например никого не убивала, пока не попала сюда и думала, что не проживу и дня. Но я тут четыре года. Несмотря на то, что родители оставили меня и завели другого ребенка. Я не помню когда в последний раз они со мной разговаривали, по-моему я у них в черном списке – никак связаться с ними не могу. Даже те, кого я прошу связаться – не могут. Зато если посмотреть в статистику родов у них уже два мальчика и девочка за эти четыре года, представляешь? А ведь я была единственным ребенком. Так что спи и не мешай мне спать. Завтра у меня... работа. А точнее – игра.

Она еще минуты три пыталась заснуть, а потом тихо шепнула мне:

-Я порядочно устала...

-Я знаю. – Ответила ей я, обнимая и прижимая к себе изо всех сил.

-Не дави так сильно, у меня живот болит. В него знаешь, сколько раз сквозь броню попадали? Все целятся по моим яичникам, они, конечно, мне не нужны – но у людей совести нет, право...

-У меня тоже болит, из-за месячных. У тебя тоже скоро начнутся. И... я тоже раньше, когда играла в фоллаут, целилась исключительно по половым органам врага. Так больше ущерба – и телу и психике и тщеславию.

Мне дали по носу, причем, весьма прилично.

-Спасибо. Просто хотела сказать.

-Да спи давай уже!

Меня ткнули в ребра. Я снова прижала к себе маленькую Марико – на этот раз нежнее и она уснула прежде меня – в первый раз я помню, чтобы она это себе позволяла.

«Марико», думала я, «ты знаешь – а ведь твои мама и папа тебе помогли тем что бросили тебя на произвол судьбы. Так к тебе сразу было внимание, понимание и ты могла себе позволить убивать других детей в затылок, оставаясь интересной им, тем, кто на нас все время смотрит. Они сочувствовали тебе, эти зажиревшие американцы жаждущие найти того на кого можно излить еще оставшиеся теплые чувства, и поэтому помогали – переживали за тебя, а не за тех кого ты убивала... Только вот как бы тебе об этом сообщить, чтобы не случилось как с Леной? Вдруг именно твоя тайная обида на родителей помогает тебе не сдаваться, безжалостно убивать, а если я тебе все свои глупые догадки расскажу, ты счастливая уйдешь и не вернешься, потому что расслабишься. Потому что пожалеешь еще кого-то, кроме меня. Ты ведь можешь, иначе бы убила меня в первую же ночь...»

***

-Знаешь, Лэйн, я раньше еще никогда не целовалась с мальчиком. – Сообщила я ему, оторвавшись от этих детских губ. Ведь правда не целовалась, ну... насиловали меня пару раз, а вот целоваться, как-то не пришлось. Лэйн смотрел на меня как-то странно и в то же время спокойно, словно ничего особенного не случилось, заинтересованно но лишь как сторонний наблюдатель интересного процесса. Как любопытный ребенок, который что-то лишь ему интересное наблюдает в жизни. У меня было много припасено для попытки его соблазнения, но я оставила эту затею, в конце концов – в ней не было смысла с самого начала. И все-таки – приятно, когда тебя кто-то спасет, пусть даже после твоей глупости. Ему же от силы двенадцать, и он так похож на девочку. Вот поэтому у Люси что-то в голове щелкнуло и ей вдруг захотелось стать натуралкой. Хорошо хоть я не попыталась ему просунуть в рот язык – вот тупо бы получилось, если он даже не удосужился мне ответить на поцелуй. Лэйн милый и смотрит на меня странно, а я краснею, не зная что дальше сказать. Все мысли из головы растеряла, и все-таки приятно, раньше Люси порядочно от парней доставалось, она привыкла сама всех спасать, не думая что ей вдруг кто-нибудь в критический момент поможет, а тут так внезапно взяли и без лишних слов помогли.

Лэйн, хвати туже так на меня смотреть.

Ивакура Лэйн, которая в этом вашем будущем вдруг отчего-то родилась не девочкой, а мальчиком смотрела на меня так, словно что-то обо мне вспоминала, одновременно изучая и пытаясь понять что-то НУ ОЧЕНЬ сложное в глубине моих глаз. Потом Лэйн встал и протянул мне руку (Это отсюда, из этого романа нашего, там этого пока что нет – но там это будет.)."