Война

(Посвящается моей любимой бабушке)

- Мама, а куда папу увезли? – Девочка бежала по проселочной дороге вслед за крепкой, но красивой женщиной постаревшей и осунувшейся за последнюю неделю лет на десять.
- На войну, милая. Иди домой. Наноси воды, - слова звучали сухо и безучастно, даже как-то болезненно и именно это беспокоило дочь, а не странное слово «война».
- Я утром заполнила бочку водой. А почему дядя Егор сказал, что они на войну забирают наших лошадей? – Ноги заплетались, так как девочка еле поспевала бежать за ссутулившейся, широко-шагающей женщиной.
- Потому что для армии так надо.
- И их всех забрали?
- Да.
- Даже Соньку и Бурьяна?
- Всех забрали. До последней, даже самой чахлой доходенки.
- Мама, а почему у дяди Егора его коня не взяли?
- Потому что он в совете. Ты пойди, дочь, сбегай за мелом на утес. 
- Мы ж недавно дом белили.
- А может, продадим кому. Дяде Егору хотя бы. Мне нужно в совет, Пеструшку отбить. Не ходи за мной, - голос женщины дрожал, но оставался сильным, властным.
- Значит корову, тоже забрали? У нас мела еще два ведра в мешке в сарае. Я в прошлый раз много принесла. Можно с тобой в совет?
- Нет, милая, нельзя. Лучше собери травки всякой. Помнишь, тебя бабушка учила, где какая. Вот теперь пришло время тебе эту травку собирать. Только ты их меж собой не путай. Все раздельно раскладывай. Особенно хорошо, если ты съедобных полезных корешков запасешь, - Она говорила, а глаза у девочки ширились от ужаса.
- Мама, ты что говоришь? – зашептала дочка. – Бабушку же за ее травки расстреляли.
- Это ее за то, что она ими других лечила. А мы для себя собирать будем. Никому о том знать и не надо, - женщина, улыбаясь, взглянула сверху на свою маленькую и одновременно взрослую не по годам семилетнюю дочку.
- А тетя Катя сказала, что все мы скоро крыс полевых есть будем. Это тоже правда?
- Ну почему крыс? В поле и в лесу много кого водится. Ты же знаешь. И рыбу, и птицу, и сусликов жирных поймаем. Вон Ленька с ярмарки вернется, лески запасет для силков и удочек. Так что не переживай, - мать ободряюще потрепала дочку по пушистым мягким, как пух одуванчика, волосам.
- Мама, тетя Катя сказала, что видела, как Леньку, как и папу на грузовике с ярмарки увезли.
- Как увезли? И Леньку тоже? – Женщина резко остановилась, схватилась за округлый живот, осела на дорогу с искаженным двойной болью лицом и, всхлипнув, сказала: - Ну, ничего, ничего, он с отцом вернется. И все у нас снова будет хорошо. Все наладится. А мы выдержим, дочка, дождемся, выживем.