Scarecrow, Lonely Devil 2

(Продолжение Первого Дня)

Cпустя полчаса, когда Неро покинул свой кабинет, где-то на окраине Фортуны, в одном заброшенном доме Одинокий Пугало занимался своими обычными делами. Стоит сказать, кем бы ни был на самом деле демон, он отличался умом и сообразительностью. К дому было проведено электричество, были заметны следы ремонта и уборок - чистое крыльцо, окна небитые. На входе красовалась табличка - "Заходи - не бойся, выходи - не плачь!" Постоянно играла музыка в доме, как правило, работал граммофон. Вот и сейчас - на свою Ивановскую льется рокот Muse, Пугало рисует картину, как заправский художник. Что рисует? Нашел в одной книге красивую картинку и решил ее повторить - летнее поле и лес.

Помимо рисования, демон занимался и вырезанием из дерева. Работа была всего одна, неготовая - решил повторить человеческое сердце, которое увидел в медицинском учебнике.

Одинокий Пугало не простой мародер. Да, он тырит все, что посчитает нужным. Но есть и предпочтения, и у Пугала они немаленькие - головные уборы, наборы для рисования, книги, очки, бинокли, галстуки, грампластинки и колонки.

Откуда у демона такие познания в человеческих делах? Будто мастера на все руки, к тому же неунывающего и очень находчивого, прокляли и превратили в демона.

Вдруг на улице кто-то закричал. Пугало замер и снизил громкость, вслушался. Действительно, кто-то недалеко отсюда, человек, мужчина. Демон положил краски и кисть рядом с холстом, пошел в оружейную, взял свой клинок и короткий обрез, прикрепил к своей сумке легкий патронташ на двадцать патронов двенадцатого калибра и вышел из дома на звук, предварительно вырубив освещение и заперев "дом".

Вскоре Пугало вышел на источник звука. Это был мужчина, но не военный и не гражданский. Белые волосы, коричневые сапоги на застежках, красно-синий наряд с плащом, лихой взгляд. Мэр Фортуны собственной персоной. Любуется на крашенного демона низшего уровня, в котелке и белом галстуке...

- Так вот ты какой, Одинокий... - начал было Неро подходить к демону, как тот быстро встал в боевую стоку, одной рукой целясь в человека из обреза, а другой держась за рукоять клинка.