ЗАХАРИЯ СТАНКУ

  В«Избранное» входят повести «Огненная колесница», «В ту давнюю, давнюю зиму…»,
«Черное крыло», роман «Дикий лес» и рассказы.

   Трудно  определимая особенность, странность есть  в стилистике румынского   писателя Захарии Станку.

   Румыны, как вы знаете, это, собственно,романе, то есть римляне (самоназвание «ромалэ» - цыгане – от другого
слова:  «семейные»). Римские легионеры,гладиаторы, отщепенцы и ссыльные, вроде Овидия, смешавшись с местными племенами даков, дали гремучую смесь румынского национального характера: терпеливые,
упорные, грубые, жестокие, безудержные в гневе и скорые на расправу, но при
этом страдательные, рабские и покорные, чему, наверно, немало способствовало
православие. Эти черты есть в стилистике, в характерах и в героях прозы
З.Станку, но сверх того – большое достоинство и юмор, немного как бы даже
юродский. Вместе с тем  те  эпизоды романа «Дикий лес», где повествуется о Добрудже, батрачестве у татар и о любви, овеяны высокой романтикой, душевной теплотой и нежностью, вызывая даже
некий восторг бытия. (В русской литературной традиции   э т о удавалось схватить и передать Ивану Бунину и Максиму Горькому периода его южных скитаний  в той же самой Бессарабии). Проза З.Станку замечательна тем, что  в ней много дикого, степного, «варварского» (пользуюсь термином изнеженных римских
патрициев в отношении   окраинных народов),  много сарматского, свободных,анархических и оптимистических нот. Хотя герой часто батрак, студент, бесправен
и голоден, подвергается насмешкам, побоям и оскорблениям, его слабая
социализация, придурковатость и независимость придают ему сильное очарование. Очевидно, что и три повести (собственно, трехчастный роман о крестьянском бунте), и роман написаны
из опыта, после опыта, бывалым человеком, многое испытавшим. Фактографическая
подоплека истинных чувств – ее не купишь, господа модернисты. Такая проза для
меня теперь гораздо предпочтительнее, чем суесловие и умопостроения того же
Кафки, житейски неопытного, которого не спасает от скучного школьничества даже
тысячелетняя мудрость еврейского народа. (Прежде было наоборот: трех китов
европейской прозы считал эталоном, а на произведения каких-нибудь финнов или
румын и внимания-то не обращал).

   В прозе З.Станку много грубости, грязи(дорожной), брани, ярости, побоев, выстрелов, тяжелых цен насилия  и смерти (чего стоит, например, одна только  тщательно расписанная сцена гибели и похорон дяди Тоне, лавочника), но на этом мрачном фоне голос писателя,
как ни странно, мужествен, прост и решителен. Таков, вероятно, был и характер
самого Станку, одно время возглавлявшего румынский Союз писателей.  (У нас начальство не бывает талантливым,-  ну, разве за исключением раннего А.Фадеева, -  а у румын, смотри-ка, -бывает).

    Конечно, там, где З.Станку рассказывает о политической борьбе, о партиях и революционном движении, бытийный настрой его
прозы ослабевает и смыкается с рутиной социалистического реализма, но и эти
страницы полезны для внутренней истории Румынии, кому она интересна. Но самое
ценное качество его прозы – это, безусловно, некая кочевая былинность, древнее
сарматское миросозерцание. Попадая в иссохшую степь, заплывая в море, проходя
под пологом леса, гоняя табуны лошадей, герой у себя и счастлив, ему больше не
надо слов для изъяснения своих чувств. Ночные звезды над головой, вольный
ветер, земля под ногами – чего еще надо?

   И все-таки, какова эта особенность или странность писательского  почерка и лиличности З.Станку, понять нельзя, трудно. Это похоже на отстраненность,
обидчивость, враждебность. Герой - повествователь не отзывчив или затаил обиду,
как побитая собака, он отчужден от друзей, многочисленных родственников
(кстати: превосходно выписаны «родственные» взаимосвязи) и женщин, и
недоверчив, потому что часто бит, но при этом лоялен и терпелив. Это странная,
очень   органичная   и «звероватая» проза, это не модернизм, нет,но и не «горьковщина», хотя герои босяки, нищие, безземельные крестьяне, а
богачи и власть имущие изображены так резко, что куда понять нашему
толерантному времени и нам, которым опять внушают: богачи – это особо
одаренные, умные, сильные люди и прочая, и прочая. Но свободолюбивый Захария
Станку везде говорит не обинуясь, что богачи, жандармы, попы и король – это
мошенники, мерзавцы, палачи и убийцы, и ему невольно веришь: симпатии писателя
демократичны, а когда речь заходит о притеснителях простого народа, подмалевок
и заискиваний нет.

   Вот такой он, Захария Станку, прошу любить и жаловать, - могучий, как дракон.