Тёмные линии идеи

Она сидела посреди комнаты, обхватив руками колени и прокручивала в голове каждую из плоскостных действительностей, наблюдая то, как её проекция постепенно ложится на каждую из них. На глазах блестели невысохшие слёзы. стихи и рисунки были порваны, валялись на полу грудой обрывков бумаги, будто осенние листья. Бессмыслица.
Время.. время... время.. Оно ускользало, рассыпалось так же как эти обрывки бумаги. Да всё по сути обрывки. Какие-то обрывистые мысли, взгляды, фразы. Гигантский пазл, собирать который у неё не было ни малейшего желания.
Все стихи и все рисунки. Порваны. Уничтожены. Быстрые движения руками, звук разрываемой бумаги, тишина комнаты - всё было пронизано стремлением отказаться от всех прежде сказанных слов, воспоминаний, лжи и правды, от всего, от чего только можно было отречься. И вот всё, чего ей удалось достичь. Шорох бумаги на полу и ничто: слёзы, мысли, летающие птицами в пустоте комнаты.
С тех пор, как она спустилась с потолка на пол, не было ни малейшего желания возвращаться, как не было и прежнего ощущения, что она упадёт в небо. Все гирлянды давно уже были сняты и ёлка была успешно сложена и унесена в подвал. в комнате было пусто. Совершенно пусто. белые стены пестрили яркими чёрными линиями, изгибами совершенно нереальных, сумасбродных идей.
"Человека определяет то, во что он верит, его идеи" - смысл фразы она знала как никто другой, она сама изъявляла этот смысл одним своим существованием, отчего становилось не менее грустно. Если ты ни во что не веришь, то ты и есть - ничто. Во всяком случае, так выходило в ходе многочасовых рассуждений. Благо, она во многое верила. фраза появилась неспроста, хотя, как любила изъясняться учительница начальных классов, она, возможно, как и сама [имя умалчивается], цитирую, "упала с потолка".
Хотя какое там к чёрту упала? Легла проекцией на одну из плоскостных действительностей - ничего удивительного.
А какой толк в этой действительности, если она не настоящая? Даже по закону сохранения энергий ничто никуда не девается. Теперь слова, от которых она отказалась стали птицами и докучали ей, как казалось, ещё больше. Она никогда не любила птиц. Никаких, за редкими моментными исключениями. Вороны ничего так. Но дело ведь не в птицах даже и не в словах, не в абстракции...
Она сидела посреди комнаты, обхватив руками колени и прокручивала в голове каждую из плоскостных действительностей, наблюдая то, как её проекция постепенно ложится на каждую из них. На глазах блестели невысохшие слёзы. Рисунки и стихи не были порваны или сожжены, а на стенах не было ни одной тёмной линии идеи