Дитя мёртвой земли (3)

"Мёртвая земля. Она раскидывается от этого места..расстилается во все стороны, - звучало у меня в голове, ударяя по вискам всё сильнее и быстрее, будто барабанщик, - нынешний я дитя мёртвой земли. Я люблю только её, больше никого и ничто. Мёртвая земля не лжёт, не предаёт, не умирает..не умирает."
Я сидел на коленях, трясясь, захлёбываясь в собственных слезах, ненавидя себя за это, но от того продолжая только сильнее заходиться в истерике. Давайте! Скажите, что я тряпка! Но чёрта с два, мой брат умирал. Он умирал! Умирал в нескольких метрах от поселения, от людей, способных его спасти. Наверняка, всего лишь потеря сознания из-за голода, такая мелочь; но, если начнётся дождь.. И вот я взял его за руку, чтобы нащупать пульс - и умер. Мысленно умер. 
Вся его рука была покрыта множеством язвочек от дождя, который положил начало мёртвой земле. Я сидел, тупо уставившись куда-то вперёд невидящими глазами. Слёзы лились по щекам, а я всё шептал: "Он такой же как я. Мой брат мёртв. Мёртв." 
Опомнившись я резко отпрянул, силясь кричать, но вырвался лишь еле слышный хрип. Я пытался бежать, но ноги не хотели меня держать, а сердце билось как сумасшедшее. Сначала ползком, потом постепенно поднявшись я кинулся прочь отсюда. Не важно, куда, только бы не оставаться здесь. Ему нужна была помощь, но я не мог, не мог пересилить свой страх. Спотыкаясь и падая, я пачкался в мёртвой земле. Она не хотела меня выпускать: забивалась в ботинки, под ногти, скрежетала на зубах, забиваясь в горло, вырисовывая у меня перед глазами лицо брата. Невыносимо уродливое лицо. С проплешинами, слипшимися волосами, в которых застревали комья земли, с глазами, также неспособными видеть, сотнями глубоких, кровоточащих язв на щеках, губах, подбородке и потрескавшимися губами, которые расплывались в улыбке, оголяя чёрные от земли зубы. С каждым разом он становился всё уродливее, будто бы вот-вот из него полезут мириады трупных червей, и говорил мне про облака, заходился в смехе, а черви ползали в нём, множась и переплетаясь тельцами, как чёрная густая слизь. От этих картин я резко поднимался и продолжал бежать, заведомо зная, что снова упаду, с силой тёр глаза руками и твердил: "Это всё ложь, всё ложь, - а потом, - да он же мертвец, чёртов живой труп!"
Мне казалось, я бегу уже целую вечность, оставляя сотни, тысячи вёрст и комьев мёртвой земли позади. Мне было безразлично, что происходит там, где я его кинул. Живой труп, который осмелился назваться моим братом. Да пусть он там загнётся, только бы никогда не был рядом, только бы мне больше не видеть этих уродливых картин, не слышать и не знать. Я боялся его и ненавидел. Ненавидел настолько, насколько был способен.
Я создал целый мир, в котором он был Богом. И этого мира больше нет.
Ноги болели, заплетались, и я падал всё чаще, но продолжал бежать. Падал. Поднимался. Бежал. Падал..поднимался..б...