Не надо меня ревновать, я все успею...

Они познакомились случайно в зоне для транзитных пассажиров. В тот раз Она возвращалась домой из Европы, пытаясь сэкономить на авиаперелете. Сидела, ожидая своего рейса, и читала на французском. Она полюбила этот язык еще в школе, увлекшись враз очарованием и таким… флером. Короче говоря, это была первая настоящая любовь. 


Потом появились новые увлечения: сноубордом, английским и немецким, страсть к путешествиям, итальянский и испанский. Испанский был её последним. Нет, глупо говорить «последний», её «крайним» увлечением языками. Она изучала его сама, погружаясь в современную литературу и учебники по грамматике, записалась на курсы фламенко и, наконец, смогла несколько дней провести в Барселоне - красивейшем городе Земли. Так много на свете изумительных мест, но Барселона была лучшим городом. Здесь Она хотела бы провести свою жизнь. Потом. Когда-нибудь. Напитавшись образами Лорки, экспрессией Монтсеррат Кабалье и Фредди Меркьюри, причудливой фантазией Дали, Она спешила домой, боясь расплескать впечатления, не успевая перенести на бумагу все то, что тронуло струны её души.


Переносить на бумагу было её работой. Точнее, не на бумагу, а в вордовские электронные страницы, но, в итоге, все равно получалось на бумагу, так как журнал выходил один раз в месяц на глянце финского производства. У неё не было постоянной колонки – для впечатлений нет рамок – было пространство и ощущение. Пространство для творчества и ощущение нужности. И образы. Она их любила и тщательно следила за стилем, стараясь быть безупречной до последней точки. «До самой сладкой вишенки на вашем нежном креме!» - так поговаривала редакторша, подписывая материал в печать, имея ввиду как раз свою подпись, начинавшуюся с крутобокой буквы «О». Что и говорить, редакторша всегда пыталась осчастливить всех своим безграничным позитивом.


Самым строгим был образ из колонки «Письма редактора». Да, это Она писала эти главные письма-статьи, определявшие настроение очередного номера, но… только в отпускной месяц редактора. Ирония заключалась в том, что именно в это время все её впечатления никак не вязались с общей темой номера, и приходилось героическими усилиями насиловать свою музу, извлекая нужное из обыденного. Это была «карьера».


Самым секретным был образ из колонки «Обозревателя книжного мира». Она выкладывала аннотации к книжным новинкам, рецензируя зачастую собственные переводы. Формально этот образ и не должен был быть секретным, ведь ничего нет тайного в выражении своего отношения к прочитанному, но… Фактически никто из редакции не был посвящен в её тайную жизнь. Жизнь переводчика. Это был «доход».


Самым трудогольным или же трудоголимым, если так можно выразиться, был образ из тематического раздела «По заданию редакции». В нем она, получая задание посетить и поделиться впечатлениями от увиденного и услышанного, честно делилась тем самым. Командировки были по «жемчужинам туристических троп», по выражению редакторши, или по местам массового туризма. Так как турист в своей массе едет «подешевле» и «туда, где еще никто из знакомых не был», то Она была очень и очень довольна такому непритязательному вкусу туристических масс. В конце концов, именно для этих пластов путешествующего народа Она и призвана была писать впечатления. Собственно, именно эти впечатления и составляли основную её работу в журнале, ради них её взяли в штат, предоставляя минимальные из возможных командировочных (но билеты ведь всегда оплатят) и поражаясь её умению «прожить в такой дорогой стране в самый пик сезона» на эти гроши. Это был «расход». То, что другим было невероятно, для неё – очевидно. Без дохода не бывает расхода, если, конечно, у тебя нет спонсора. Спонсора не было, в её жизни вообще не было мужчин. Никогда. Мама и мама мамы дома, учительницы в школе, многочисленные мамины подруги по скромной актерской труппе в праздники, подруги по лингвистическому институту в юности. Сноуборд? Да, кататься на доске без крепкого мужского плеча - это верх гордыни, но факт, тем не менее, оставался фактом. Сноуборд был тоже её расходом. По случаю, застряв из-за погодных проблем на высокогорном заграничном горнолыжном курорте, Она научилась кататься под руководством скучающего парня, родом из «почти что с тобой на одной улице». Он скучал вынужденно, но непреклонно. Вынужденно, потому что подруга фатально ошиблась с горнолыжными ботинками, а непреклонно, потому что подруга была дочерью шефа. Может, обучая навыкам обращения с доской, он и мечтал бы, чтоб Она оказалась на месте подруги, но Она была единственным человеком, кто помог ему решить не только языковую проблему, блестяще проводя убеждательные переговоры со страховой компанией, но и финансовую: её пластиковая «виза» срабатывала как энерджайзер в отличие от его «мастера». Он и не мог быть спонсором.


Самым свободным был образ «Без лица». Да, именно так захотела назвать редакторша тот раздел журнала. Идея заключалась в том, чтобы некто под псевдонимом высказывал «непричесанные мысли, спорные суждения и всячески провоцировал народ». Без цензуры, абсолютно свободный текст. Более того, Она не показывала его никому, отправляя в самый последний момент на специальный электронный ящик. Разумеется, Она хранила этот секрет даже больше своего секретного образа, впрочем, нет, свой секрет был куда важнее!


Так вот, Она сидела, ожидая своего рейса, и читала на французском. Она всегда так делала: брала с собой в путешествие книгу на «нейтральном» языке. Для разгрузки маленьких серых клеточек и «очищения рецепторов». Как Она говорила – для чистоты эксперимента. Интересничала, одним словом. Конечно, когда в толпе туристов на рейс Барселона-Москва, регистрируется девица с томиком Моэма на языке оригинала, то невольная мысль: «Передо мной полиглот?» - становится обыденной, круг интересов определен, вопросы ясны как день, а ответы превращают ту самую обыденность в сущее развлечение. Ей нравилось играть в эту игру.


Он дотронулся до плеча и окликнул по-французски: «Натали?». Нет, конечно, её не звали Натали, но, когда вас окликает такой незнакомец, разве вы раздумываете? Она подтвердила, что «да, её зовут Натали» и «что угодно Месье?» У Месье были проблемы со связью, и он умолял позволить ему воспользоваться её нетбуком для выхода в скайп. Конечно, Она не планировала раздавать свою «золушку» направо и налево, но кто, скажите мне, кто будет раздумывать, когда к вам обращается с просьбой такой незнакомец? Тем более, в закрытой зоне для транзитных! Так в настройках её скайпа появился его логин. Может ли он позвонить ей, чтобы узнать о завершении путешествия? Да, само собой, её логин в скайпе… мм… FaceOff. Да, очень странный для француженки, скорее для англичанки… Так в её жизни появилась «любовь».


Он появлялся на экране её домашнего компа с завидной пунктуальностью. Ей приходилось лететь к урочному часу и включать скайп. Через некоторое время комп стал работать круглосуточно, чтобы Месье всегда мог оставить сообщение для Натали. Конечно, очень скоро он всё узнал о буднях её жизни, и к романтике её командировок присовокупился романтизм игры в любовь. Обычно они вместе выбирали место «массового паломничества туристов в этом году», бронировали, оплачивали и заказывали через интернет своё «путешествие месяца». Вот и в этот раз, планируя провести «Новый год» - шикарные одиннадцать дней государственных праздников плюс три отгула за работу в субботние дни - в Марокко, они все необходимые манипуляции проделали заранее, еще двадцать пятого октября. Перелет до Парижа, встреча в зале транзита, и далее вместе в столицу Марокко. Места рядом, лету часа два, и уже вечером тридцатого декабря можно будет купаться в океане. Чудесно!
Ледяной дождь накрыл Москву внезапно, превратив аэропорт в царство Снежной королевы и разбив планы тысяч путешественников на встречу Нового года в европейских гостиницах. Работники Домодедово не справлялись с ситуацией, блоггеры поносили чиновников и Гидрометцентр, телевизионщики через каждые пятнадцать минут крутили ролики о «катастрофичной ситуации в московских аэропортах». Напрасно. Она была уверена – всё это не про неё. Ей не может так не повезти, только не ей!
Зал регистрации встретил её ошеломляющем количеством народа. Когда-то Она вместе с мамой попала в толпу людей на Лубянке в Москве. Люди молча наблюдали за громадным краном, производящим манипуляции по демонтажу памятника Дзержинскому. Проход между людьми был так узок, что Она постоянно натыкалась на ноги взрослых. Нет, Она не испытывала тогда страха, наоборот, казалось, сам воздух был напоен единением и безграничным счастьем. «Свободой», - сказала мама, объясняя вечером бабушке опоздание их маленьким приключением. Сейчас же все было по-другому: масса нервных и озлобленных людей колыхалась вдоль стоек регистрации рейсов. Табло безнадежно констатировало отмену за отменой. Гулкий шум людского муравейника разбивался о депрессию несбывшихся надежд каждого в этом зале, заполняя и её сознание пессимизмом. Она пробралась к стойке регистрации и втиснула паспорт сквозь руки окружавших её людей. Ответ отрицательный. На её имя билет не найден. Толпа страждущих отторгла её в стан аутсайдеров.
Молниеносно выхватывая «золушку» из походной дамской сумки Galaday и включая Aser, Она пыталась обуздать холодную руку паники, сковывающей горло. Сначала скайп и сообщить Месье о задержке, нет, это потом. Сначала в почту и проверить подтверждение брони Люфтганзой. Лететь германским авиаперевозчиком была её идея, за пятьсот шестьдесят семь евро она получала билет на двадцать девятое декабря в Париж и обратный на одиннадцатое января будущего 2011 года. Очень экономно, и такие расходы её возместит бухгалтерия. Конечно, ведь тема «Купание в океанских водах северо-западной Африки» стояла в февральском номере журнала и призвана была вернуть отважных купальщиков, уже было распрощавшихся с морским побережьем из-за нападений доисторических акул. Связь была неустойчивой, вай-фай постоянно сообщал о переполненности сети. Она метнулась в поисках устойчивого сигнала к выходу. Железные рамки безопасности вконец убили сигнал, руки дрожали. Есть! Неееет… «Звонок другу!» Так лампочка Ильича озаряет энштейнов и ньютонов в противных детских комиксах. Да, все-таки сервис развращает. Еще пару лет назад Она не вышла бы из дома без пары копий электронных билетов…


Редакторша выслушал сбивавшуюся на мольбу речь не перебивая. Три попытки правильно ввести логин, две – пароль, прервавшаяся связь, и – о, чудо – код бронирования билета есть! Быстро назад к стойке. Она продиктовала заветные цифры и замерла, ожидая чуда. Чуда не случилось. Её самолет улетел двадцать девятого ноября. Ноября! Как Она могла так ошибиться? Они ошибиться…
Названная в кассе цена билета до Марокко через Франкфурт в сумме ста двадцати шести тысяч убила бы любое желание дышать.
Стресс окончательно вытеснил из головы здравый смысл.
Он звонил её всю ночь, успокаивая и предлагая все новые и новые варианты. Две недели. За это время можно и на поезде доехать. Мама тихо плакала за стеной, не в силах понять и помочь, отчего трагедия расползалась по квартире, поглощая даже самые крохотные минуты радостного вчера.
Утренний звонок в дверь поднял на ноги обеих. Как есть, в пижамах они вышли в коридор и Она приникла к глазку. Изумление сменилось смущением и, наконец, Она впустила гостью. Редакторша всегда пыталась осчастливить всех своим безграничным позитивом. Деловитость наполнила объем пространства, и надежда в маминых глазах мечтательно воспряла духом. Да, Она не может не ехать, это же задание редакции, конечно, пришлось потрудиться и съездить в офис перевозчика. Ну, конечно, её известны данные брони и паспорта, и… Бог мой, Она же вчера сама продиктовала логин/пароль к своему ящику. И да, уже после, редакторша разглядела эту проклятую дату в ноябре и кинулась в Люфтганзу. Нет ничего сложного в том, чтобы доказать их неправоту. В конце концов, кто здесь главный редактор любимого многими тысячами журнала! Вот билет туда и обратно, Она не должна его потерять. Стоит? Не дороже денег, и вообще, как можно быть неготовой, когда до регистрации на рейс всего три часа, а в сегодняшних пробках можно потерять больше половины.
Зал транзитников во Франкфурте был тих и немноголюден – кто будет путешествовать, если бой курантов по любому придется отсчитывать в воздухе. До посадки ещё было время, и Она устроилась в уютном кресле. Книга раскрылась на загнутой странице, и Она окунулась в чистый поток юмора Пэлема Вудхауза.


Он дотронулся до плеча и окликнул по-французски: «Натали?». Бурные объятья, смесь слов и эмоций, непонимание и, наконец, прозрение. Она все поняла. Пароль от ящика. Она забыла поменять пароль от ящика!
Места рядом, лету часа два, и уже утром первого января можно будет купаться в океане. Чудесно!


P.S.: Совсем забыла. Любое совпадение имен, фактов биографии и событий случайно. В процессе не пострадал ни один журналист, переводчик и даже… месье. Название не в тему, оно мне просто очень дорого.