Тени.

                                          
   Нужно не обращать на них внимания, идти ровным спокойным шагом, сосредоточиться на дороге, следуя от фонаря к фонарю, и не забывать дышать. Но боковое зрение само выхватывает в темноте жуткие силуэты. Они спешат за мной по асфальту, догоняют вдоль стен уснувших домов, то ныряя в проулки, то выныривая из арки. Нет, я не сошла с ума, и не путаю свою тень с этими чудовищами.  То, что преследует меня, постоянно меняет формы. Жуткое нечто вдруг обрастает щупальцами, либо расправляет крылья или принимает форму двуглавого человека с длинными шеями. Монстр, идущий по пятам, уже вторую неделю приводит в ужас. 
   - Почему ты увязался за мной? – хотела закричать, но вышел тихий полушепот.
   - Заметила! – каркающий хрип за спиной, и тело покрылось морозными мурашками.
   Кажется, мои пепельно-русые волосы поседеют досрочно. Отвратительно скрипучий смех гулко ударился о штукатурку замкнутого обшарпанного внутреннего двора. С разных сторон послышался шорох и шепот. Так и знала, что этих тварей слишком много. Только бежать. Зачем вообще его спрашивала? До дома уже не далеко, несколько опустевших ночных кварталов. В глазах  мутнеет, темнеет. Меня бросает то в жар, то в холод. Во рту пересохло, и нет возможности позвать на помощь. Тело бьет озноб, а правая сторона отказывается слушаться. Будто что-то тяжелое схватилось за нее и давит, тянет, сжимает в тисках. Кажется, еще немного и разобьет паралич. Только бы успеть домой, снова выпить горсть успокоительного и снотворного, забыться до полудня.
   Затормаживаю лишь у подъезда. Непослушными пальцами пытаюсь ввести код домофона. Ошибка. Повтор, и вновь не верно. Слезы оставляют на щеках влажные полосы. Помогаю левой рукой. На этот раз дверь поддается, пропускает в убежище. Но это еще не спасение. Тени преследуют до самой квартиры, и не могут ступить только за порог. 
   Во всех комнатах включаю свет яркий, слепящий. Он не оставляет шанса теням. Теплый душ смывает усталость, разгоняет страхи и дурные мысли. Взгляд несколько раз цепляется за лезвие бритвы. Но я не потеряю рассудок и не допущу подобной глупости. Жизнь, какой бы она не была все равно лучше смерти. Мы же не знаем, что нас ждет за чертой. Как бы страшно не было жить, умирать еще страшнее. И я буду бороться за существование, своё и твоё. Иду в спальню.
   - Привет, любимый! Как ты сегодня отдыхал? У меня столько новостей. Шурка, вахтерша на пенсию уходит. А Ленка из бухгалтерии сегодня объявила, что беременна. Представляешь? Это она из Турции сувенир такой привезла, - смеюсь, пока поливаю цветы на полках. – Кстати, Федор Степанович передавал тебе привет. Обещал в пятницу зайти. Так что скоро увидитесь. Молчишь?
   Медленно присаживаюсь на край постели, глажу тебя по руке. Стеклянный взгляд  в потолок, невидящий и равнодушный. В голубых глазах ничего кроме пустоты. Ты снова встречаешь меня безразличием. Жестоко. 
   - Хоть бы улыбнулся жене, - упрекаю я, ероша твои аккуратно причесанные каштановые волосы.
Поправляю твою подушку, откидываю одеяло и ненадолго укладываюсь рядом. Тепло, уютно, хорошо и спокойно. Как же я тебя люблю. Но нужно немного позаботиться о любимом. Сначала гигиенические процедуры, потом массаж и физические упражнения. Эти врачи ничего не смыслят в лечении. Сами они овощи. Это им нет смысла следить за телом, пусть обрастают жиром и пролежнями на ягодицах в кожаных креслах своих кабинетов. А ты у меня всегда будешь в форме, как и прежде прекрасен и так же подтянут. Однажды придешь в себя и удивишься, что после долго сна все так же хорош. 
   - Знаешь, мне кажется, невролог выписала не подходящие таблетки. Этот Тералиджен бесполезная витаминка. Лучше от него не стало. Сегодня эти твари даже говорили со мной. Что-то шептали и будто хватали за руку. А из-за Пантогама в голове постоянно шум. Вот и сейчас будто дождь шуршит, - на всякий случай бросаю взгляд на окно.
   Десятки глаз вперили свои жуткие взоры в самую душу. Черные твари облепили стекло, наблюдают за нами и шепчутся. Нужно задернуть шторы.
   - Это просто звезды. Всего лишь звезды на темном небе.
   Отворачиваясь от окна, медленно придвигаюсь к нему, покрываюсь липким потом. Зажмурившись, задергиваю занавески и с облегчением вздыхаю. 
   - Вот и все, - натянуто улыбаюсь, стараясь не замечать нескончаемый шепот. 
   Пожалуй, лучше посплю. Выпиваю горсть таблеток. Уже привыкла за полгода.     Поворачиваю тебя на бок и забираюсь под уютную теплую руку, закидывая ее себе за спину. Укрываю нас обоих и погружаюсь в спасительный слепой сон, без сновидений. Благодаря таблеткам хотя бы больше не сняться кошмары о прошлом, о той ужасной автокатастрофе, в которую мы попали. А с тобой рядом вообще ничего не страшно. Ты моя защита от этих демонов.
   Утро наступает слишком быстро. Спящие не замечают течения времени. Просыпаюсь от удушающей тяжести. К тому же я замерзла. Наверное, опять скинула одеяло. Действительно. Но не это пугает. Тихие шорохи ползают по квартире. Неразборчивые шушуканья, мерзкие шепотки раздаются со всех сторон. Как они проникли в наш дом? 
   - Милый, кажется мы больше не в безопасности. Слышишь?
   Я пытаюсь выбраться из-под распростертого на мне мужа. Ничего не получается. Ужасающее осознание сверлящей болью ввинчивается в мозг. Ты невозможно тяжелый. И ты холодный! Как это произошло. Я выворачиваю голову и понимаю, что ночью неудобно развернула тебя, уткнув лицом в подушку. Я тебя убила. Задушила, пока мы спали, лишила жизни. Самого ценного, что есть у человека. Я столько боролась за последнюю каплю надежды, вырывала тебя у врачей и родственников. Никому не позволяла сделать смертельный укол. Но сама же убила.
   - Убила. Убила, - раздались шероховатые голоса со всех сторон. – Сама убила. Теперь ты наша. Наша.
   - Пошли прочь! – кричу, надрывая связки.
   - Куда же? – знакомый голос, и слишком близко.
   Это тот монстр, что говорил со мной накануне. Расплывчатые туманные тени сгустками перемещаются по освещенной комнате. Самая большая тень, с изогнутыми рогами и горящими в пугающе глубокой дымке глазами, надвигается на меня.
   - Сгинь, - шепчу, без нити надежды.
   В ответ раздается только леденящий душу смех. У меня больше нет защитника. Кто оградит от монстров? Кто разгонит их своей сияющей аурой?
   - Что тебе нужно? – рыдаю, глотая всхлипы.
   - Твоя душа и сердце. Они такие сладкие. Не откажу себе в удовольствии.
   Черная ручища пронзает грудную клетку, сжимает сердце стальной хваткой, раскалывает его словно хрустальный фужер, раздробив на тысячи осколков. Острая боль под жуткий смех, и внезапное облегчение. Долгожданное спокойствие, воздушная легкость и умиротворение. Ни следа страха и душевной боли, ни разочарований, ни обид не осталось. А я думала, жизнь всегда лучше, какой бы она не была.