Карэн

В баре «Последний маяк» в этот вечер пустым оставалось только одно, последнее место в самом дальнем углу, за небольшим круглым столом, рассчитанным на двоих. Карэн опустила на него острые локти и задумчиво наблюдала за царящим в заведении столпотворением, удивительным для такого рядового дня, как вторник. Так много посетителей в бар не набивалось даже в вечер пятницы, а тут люди словно с цепи сорвались, влившись сквозь двери шумным потоком и требуя немедленной выпивки. И не сказать же, что все из одной большой компании – просто так совпало, что отдельные группы друзей и коллег выбрали внезапно именно это место.

Официантки едва успевали разносить заказы, бармен пропеллером вращал над стойкой бутылки и бокалы с коктейлями, творя свою алкогольную магию. Пахло пивом, коньяком, вермутом, виски и табаком всех сортов – здесь не было разделения на залы для курящих и некурящих.

Карэн извлекла из портсигара тонкую сигарету и щелкнула зажигалкой, ловя на себе неодобрительный взгляд Эдварда. Бармен таким образом напоминал ей, что она должна работать, а не прохлаждаться. Клиент должен охотнее расставаться с наличностью.

Девушка сделала вид, что ничего не заметила. Она уже месяц работала в баре в качестве хостес, и несмотря на приличную зарплату, ей все это уже порядком надоело. Две тысячи в день за проникновенную улыбку, наводящие вопросы, поддельное понимание пьяных откровений и утешительно-ласковые объятия, которые мужчины привычно принимали за соблазнительные ласки – хотя на входе в бар висела вывеска с указанием, что хостес трогать можно, но не везде. Она не должна придавать значения якобы случайным прикосновениям к груди и бедрам, но если клиент потеряет контроль, то на помощь немедленно придет громила-охранник. Патрик – вон он стоит, в углу. Скучает, бросая в сторону Карэн тоскливые взгляды.

В «Последний маяк» мужчины приходят за утешением и пониманием. Все остальное они могут найти в борделе.

Карэн поправила подол короткого черного платья, прикрывая тонким шелком края чулков. Нет, работать она сегодня не хотела совершенно. Но и к ней никто не подсаживался, что странно. Другие девушки уже вовсю слушали пьяные признания и сочувственно кивали, поглаживая мужественные плечи клерков и прочих офисных служащих.

Между прочим, они оставляли шикарные чаевые. Половину которых приходилось оставлять в кассе. Шесть дней в неделю, выходной понедельник – итого сорок восемь тысяч плюс еще половина суммы в виде чаевых. Совсем неплохо для двадцати пяти лет.

– Верно, мама? – пробормотала девушка, едва удержавшись от того, чтобы затушить сигарету о собственную руку.

Это из-за матери она была здесь. Из-за матери – и собственной красоты. Это началось еще в конце школы, когда у нее полностью сформировалась фигура. Мужчины провожали ее взглядами, периодически нарываясь на гневную реакцию своих жен и подруг, которые шли рядом. Не давали ей спокойно пройти по улице. Выпрашивали номер телефона. Поначалу это льстило... А потом она поступила в университет. Лучшая в группе. Любимица преподавателей.

Как поздно она поняла, почему...

Экзамены она так и не сдала. Чудное условие «или пятерка через постель, или вон пошла» было для нее невыполнимым.

И вот теперь она здесь. Бывшая посудомойка, уборщица, гардеробщица, продавец-консультант в продуктовом магазине.

– Да мне самой хостес для утешения нужна, – хмыкнула Карэн, затягиваясь. – Вот сейчас подсядет ко мне кто-нибудь – и я ему все выскажу. А нет, лучше сама пойду. Так, кто тут у нас самый потерянный и одинокий?

Звонок над входной дверью пропел свою бодрую трель.

Новый посетитель.

На него никто не обратил внимания.

А зря.

Карэн в изумлении села обратно, наблюдая за тем, как зал по направлению к барной стойке пересекает довольно высокий молодой мужчина в сером плаще – с абсолютной седыми волосами, стянутыми в хвост. Он спокойно кивнул бармену, спокойно заказал бокал пива и спокойно прошел к ее столу, спокойно усаживаясь на последнее свободное место.

Спокойно спросил:

– Не помешаю?

У мужчины были яркие фиолетовые глаза, цвета темного аметиста.

– Нет... Конечно же присаживайтесь, – опомнилась девушка.

Мужчина аккуратно сел и тремя глотками осушил свой бокал. Раз – и нет ничего. Повертел пустую емкость в руке и со вздохом поставил бокал на стол.

Карэн мысленно содрогнулась. Такими темпами он надерется в стельку, и его придется выносить из бара.

– Неплохой вкус. Почти как дома, – произнес мужчина, пока еще не подавая признаков опьянения.

– А где ваш дом? – осторожно спросила Карэн.

– Очень далеко. Я как раз оттуда. Навещал семью.

– Судя по всему, вы не очень рады тому, что увидели там, – девушка обратила внимание на то, что от мужчины не исходит никакого запаха – а обоняние у нее было весьма чутким.

– Можно и так сказать. Дженази, – он протянул ей руку с длинными узловатыми пальцами. Ногти были крупные, с неровными краями, гладкие и прочные.

Карэн представила, как обрабатывает их маникюрной пилочкой, доводя их внешний вид до совершенства.

Мужчины...

– Карэн, – она ответила, пожав руку в ответ.

Патрик в углу насупился, подавляя острый приступ ревности.

Эдвард одобрительно кивнул за своей стойкой.

– Я здесь работаю, – сразу решила сообщить девушка – во избежание, так сказать. – Хостес. Девочка для общения – и только.

– И много платят? – с интересом спросил Дженази.

– Мне хватает, – холодно ответила Карэн, заметив, что в его фиолетовых глазах не проскальзывает и тени интереса к ней как женщине.

Странный парень.

– А чем вы занимаетесь?

Дженази жестом подозвал официантку.

– Зависит от обстоятельств. Но в основном путешествую. Исполняя роль помощника капитана корабля.

– Так вы моряк, – улыбнулась Карэн. Это значило, что, во-первых, денег у него не много, а очень много. А во-вторых – с одного бокала пива он точно не опьянеет. Вон, даже в глазах знакомого блеска не появилось.

– Не совсем... – смутился Дженази, заказывая бутылку водки.

– Собираетесь пить в одиночестве? – с ноткой льда в голосе произнесла девушка. – Сразу говорю, я водку не пью.

– А из вас так себе хостес, – хмыкнул мужчина.

– Закусывать будете? – Джессика – официантка – не успела отойти от стола и все слышала.

Карэн мысленно выругалась. Она же обязательно донесет Джеку – администратору.

– Нет, – покачал головой Дженази.

– Сударь, да вы алкоголик, – неодобрительно покачала головой Карэн.

– Вам виднее, – пожал плечами мужчина.

«Да что за день-то такой?» – пронеслось у девушки в голове.

Странный.

– Это у вас линзы? – спросила она, пока Дженази ожидал свой заказ. – У вас глаза фиолетовые.

– Нет. Они такие и есть.

– Не думала, что бывают фиолетовые, – с искренним удивлением ответила Карэн. – Вы из какого-то редкого уникального этноса, или это мутация такая?

– Раньше они были серыми. А потом меня убили, и они стали фиолетовыми. Я – г'ата.

– В смысле убили? – напряглась девушка. – Г'ата?

«Псих,» – пронеслось у нее в голове.

– Насмерть. Удар колюще-режущим прямо в сердце, – ответил Дженази. – До смерти мозга оставались считанные секунды, но в последний момент меня спас другой г'ата. И фактически воскресил меня парой капель своей крови. Она у нас особенная. У нас – потому что так я и стал одним из Народа. Понимаете, г'ата так и пополняют свои ряды – находят людей с особенными моральными качествами. Очень упрямых, свирепых, стойких. И когда эти люди оказываются на грани жизни и смерти – г'ата приходят за ними. Принимают в свои ряды. Потому что этим людям больше некуда идти. Они – изгои.

Джессика принесла бутылку водки и рюмку. И маринованные корнишоны на блюдце.

– За счет заведения, – улыбнулась она.

– Благодарю, – улыбнулся ей Дженази. Распечатал бутылку, наполнил рюмку до краев и выпил ее, словно воду.

Карэн поморщилась. И изумилась отсутствию каких-либо реакций на лице Дженази.

– И что же эти изгои получают еще, кроме второй жизни? – спросила она с невольным интересом.

– Неспособность опьянеть, – тяжело вздохнул мужчина. – Отвратительная способность – извините за каламбур. И еще много чего, полезного и не очень.

Он наполнил вторую рюмку, поднес ее к глазам – и водка замерзла за пару секунд. Стекло покрылось серебряной изморозью.

– Минус тридцать.

– Что? – не понял Дженази.

– Водка замерзает при минус тридцати. Как вы это сделали?

– Фокус, – он улыбнулся.

Карэн нахмурилась. Все это ей очень и очень не нравилось. По коже пробежал мороз – и совсем не потому, что у нее на глазах превратился в лед сорокапроцентный раствор спирта.

– Так вы еще и фокусник. Как именно вы стали... как вы сказали, гата?

– Г'ата, – поправил ее Дженази. – Мне было восемнадцать, и я работал помощником кузнеца на одном острове. Он ковал лучшие мечи на Архипелаге. Однажды в его лавку пришел один крайне наглый воин, и попытался забрать один из его мечей. Мастер велел мне не вмешиваться, но я не послушал его. Схватил меч и попытался остановить воина. Он с легкостью отбил в сторону мой клинок – и вонзил лезвие меча вот сюда, – Дженази ткнул пальцем в левую часть груди. – Я не успел почувствовать боли, и ударил его в горло. Так мы и свалились замертво у дверей лавки с мечами. Как два полных идиота. Вот только Сая выбрала именно меня.

– Сая? – Карэн решила относиться к этой истории как фантастической выдумке. Вдруг перед ней писатель-фантаст? Они – странный народ.

– Да, Сая. Моя сестра.

– Ваша сестра уже была г'ата к тому времени? – уточнила девушка.

– Нет, она стала моей сестрой после того, как дала мне пару капель своей крови. Все г'ата – братья и сестры, независимо от происхождения. Кровь Великого Гата объединяет нас на трансфизическом уровне, превращая в единую семью. Многим это не нравится – мы не можем заключать браки между собой. Даже обычный поцелуй причиняет нестерпимую боль.

– Ужасно, – ответила после небольшой паузы Карэн. – То есть, если парень и девушка, у которых разные родители, но которые стали гата, полюбят друг друга, то у них ничего не получится?

– Да, – подтвердил Дженази.

– Почему-то мне не хочется становиться гата.

– Я вас понимаю, – улыбнулся Дженази, выпивая рюмку непонятно когда растаявшей водки. – Но у бытия в качестве г'ата есть и другие минусы.

– Какие?

«Все это подозрительно напоминает процесс вербовки,» – пронеслось у нее в голове с самыми смешанными чувствами.

– Вечный бой с врагами Народа. Вечный бой в Волчьей Зиме, в мире без солнца, дня и ночи. Метели, вьюги. Снег и мороз – повсюду... Чистилище. Лично я называю наш мир Чистилищем.

– Вы в курсе, что вы сумасшедший? – вежливо поинтересовалась Карэн.

Как раз в этот момент за пару столов от них, ближе к центру бара, поднялся какой-то шум. В общий гам смешались насмешливый хохот и испуганные возгласы.

Раздался звон разбитой бутылки.

Карэн вздрогнула и привстала, чтобы понять, что там происходит. Патрик уже направлялся к месту происшествия.

Эдвард нырнул под барную стойку.

Джессика испуганно завизжала.

Дженази спокойно выпил третью рюмку водки и опустил на плечо Карэн руку.

Потянул на себя.

Карэн пережила очень странный опыт: мир остался на месте – и в тоже время сдвинулся вместе со смещением ее точки зрения. Распался на две части. Две разные вселенные. Центр одной из них был непонятно где и очень далеко в космосе, а центр другой – где-то в голове девушки. В той точке, в которой обитает ее сознание.

Что-то свистнуло у ее виска. Нельзя было понять, что именно – пространство бара накрыло грохотом выстрела.

Под крики и вопли помещение бара опустело в течение пары минут. Людей не задержала даже небольшая давка в дверях. И ни осталось никого, кроме Дженази и Карэн. Сбежали даже Эдвард, Патрик и Джессика с другими официантками.

– Знаете, вы мне очень нравитесь, – признался Дженази, выпивая четвертую рюмку водки. – У вас рыжие волосы редкого оттенка, красивые серые глаза, изумительная кожа и формы. Если честно, я очарован вашей грудью.

– Весьма прямолинейно, – возмутилась Карэн, наконец найдя взглядом отверстие от пули в стене. Как раз на уровне ее головы. – Не желаете сделать мне комплимент по поводу моих морально-нравственных качеств?

– Ну, вы не испугались выстрела, который должен был вас убить, – задумавшись, ответил Дженази.

– Ошибаетесь. Очень испугалась.

У девушки и правда дрожали колени. Сердце билось так сильно, что еще немного – и она станет клиентом механика, специализирующегося на ремонте человеческих органов.

Руки тоже дрожали – она не смогла налить водки в рюмку. Все мимо пролила. Выругалась и хлебнула из горлышка. Вкуса не почувствовала.

– Вот черт... – она с удивлением посмотрела на Дженази. – Я что, уже становлюсь такой, как вы?

– Нет, – он улыбнулся. – Это нервы.

– Вы поэтому здесь? – спросила она прямо. – Вы пришли, чтобы сделать меня одной из вас? Я ведь должна была только что погибнуть – а вы меня спасли.

– Неужели вы думаете, что я готов обречь на вечный бой с самыми кошмарными чудовищами Вселенной такую милую девушку? – спросил Дженази. – И такую красивую? Конечно нет.

– А если я сама этого хочу? – разозлилась она, снова прикладываясь к бутылке.

Дженази со вздохом встал.

И превратился в огромного монстра. Получеловека-полуволка. Белого, с фиолетовыми глазами. На поясе черных штанов висел длинный изогнутый меч.

Зверь оскалил длинный белые клыки и зарычал, и от этого рыка задрожало само пространство.

– Нет, не хочешь.

И снова стал человеком.

– Это какой-то сюр, – пробормотала Карэн. Бутылку из ее рук Дженази предусмотрительно забрал.

– Зачем вам все это?

Дженази только пожал плечами в ответ, и направился к выходу.

Поколебавшись, Карэн направилась за ним.

Они вышли на свежий воздух, к съехавшимся на вызов полицейским машинам. У входа уже стояло оцепление. На них были нацелены полицейские револьверы.

– Вот черт...

– Руки за голову! И лежать, мать вашу! – проревел громкоговоритель.

Дженази послушно поднял руки вверх.

Карэн последовала его примеру.

Внезапно небо отозвалось тягучим зубодробительным гулом, отозвавшимся болью в каждой косточке такого хрупкого человеческого скелета. Девушка, как и все прочие присутствующие, подняла голову – и увидела над собой, на высоте сотни метров, огромную черную дыру в пространстве, из которой медленно выплывал стальной нос корабля. Когда он полностью вышел из пространственного разлома, стали ясны его размеры – где-то около километра в длину – и то, что с виду это самый обычный морской корабль, почти современный, только очень большой, который должен плавать по воде. Но этот почему-то летал.

Полицейские револьверы в изумлении опустились. Умолкли полицейские сирены.

Город замер. Застыл. Окаменел.

От корабля отделилась дюжина красных точек, понесшихся прямо к земле со скоростью свободного падения. Без всякого торможения они врезались в асфальт, мягко пружиня бронированными ногами – громилы в красной броне с огромными пушками, мечами, топорами и копьями наперевес.

Трое стеной встали между Дженази, Карэн и полицейскими. Остальные оцепили импровизированную сцену событий.

– Товарищ старший помощник, мы вас еле нашли, – прогудел полированный шлем громилы в центре ближайшей троицы. – Капитан весьма недоволен вашей внезапной отлучкой.

– Он мне так часто твердил, что хочет попробовать водку, что я решил забежать в бар, – с улыбкой ответил Дженази, демонстрируя ополовиненную бутылку.

Карэн была уверена, что он оставил ее на столе в баре.

– Вас три дня не было...

– Это все Общая Теория Относительности.

– Это вы своей племяннице будете объяснять.

Дженази вздохнул. Повернулся к Карэн.

– Хочешь увидеть пустоту, из которой рождаются звезды?