Ветер перемен

Пролог.

Песня была не так уж плоха.
Стройный мотив, не слишком сложный текст, приятный голос исполнителя. Да и смысл при желании было легко отыскать. Вот только почему она постоянно крутится в памяти? Алексей слышал её уже третий день. Ну и ладно. Ничего против он не имел, однако всё-таки это его немного напрягало. Нечасто песни к нему так «привязывались».

Выключи своё сознанье,
Я не прошу пониманья.
Сколько мы раз убеждались –
Падали, но поднимались!

Он почувствовал всё очень резко и остро, словно его сначала облили ледяной водой, а потом с лю-безной лакейской улыбкой предъявили часы размером с доброе блюдо и пронзительно-чёрными стрелка-ми, показывающими, что время пришло.
Подземный переход – не самое подходящее место для того, чтобы испытывать недомогание.
Вдвойне плохо, когда тебя там настигает болезнь. И уж совсем никуда не годиться, если вот-вот начнётся приступ, а ты находишься в двух метрах под асфальтом, прижавшись к стене и с обречённостью ждёшь начала приступа.
Алексей закрыл глаза. Он прекрасно знал это пограничное состояние, когда не мог ни на чём скон-центрироваться и не совсем адекватно воспринимал действительность. Весь мир как будто сворачивался вокруг него в такие моменты и терял весь свой объём. Обычно пёстрые и длинные мысли сжимались и сокращались до максимально возможных пределов.
Время, время, время…

Знаешь, никто нам не нужен,
Круг до безумия сужен,
Сколько себе признавались –
Падали, но поднимались!

- Блин, ну где же оно? – в отчаянье прошептал высокий беловолосый юноша, судорожно обшаривая карманы куртки и джинсов, наверное, уже в десятый раз. – Я же точно брал с собой таблетки, без них из дома уже не выхожу…
Его лоб уже блестел от пота, пальцы тряслись, а ноги, начинали дрожать.
Осталось каких-то пять минут, а он никак не мог найти таблетки от головной боли. Приступ они пре-кратить не могли, но хотя бы облегчали последствия и сокращали общее время боли. Он мог двигаться и разговаривать почти сразу после, а не через три-четыре часа, если успевал принять своё лекарство.
Но никакие таблетки и уколы не могли предотвратить самый приступ боли.
Никто не понимал в чём дело. По всем анализам выходило, что Алексей был абсолютно здоров. Разве что, обнаружился небольшой кариес, вполне доступный для лечения. Было даже немного обидно, что весь остальной организм в порядке.
В порядке-то в порядке, но раз в месяц на юношу накатывала дикая, изматывающая головная боль. Она не успокаивалась и не поддавалась лечению – просто приходила, терзала Алексея в течение при-мерно получаса и отпускала.
Регулярность и неотвратимость приступов пугала. Промежутки были выдержанны не то что до дней – даже до часов и минут. И всегда за каких-то пять минут юноша чувствовал приближение приступа. Он всегда приходил точно по расписанию.
«Лифт отправляется по расписанию». Самое смешное, что в том фильме лифт застрял намертво и никуда не отправлялся. Хорошо бы и боль где-нибудь застряла…
Но это были всего лишь бесплодные мечты. Алексей знал, что боль никогда не опаздывает. Обыч-но, юноша в такие дни вообще не выходил из дома а лежал в постели и заранее пил обезболивающее. Родные обо всём знали и не препятствовали такому ежемесячному «критическому дню», как с усмешкой называла его двоюродная сестра Вика.
Ей шутки, а ему боль. За что, спрашивается?
Так продолжалось уже три года.

Всех по углам с расстановкой
Перед нелепой уловкой,
Сколько стеклом разлетались –
Падали, но поднимались!

Три минуты. Если через три минуты он всё ещё не примет таблетки, всё пропало. Начнётся свире-пый приступ головной боли, который превратит его из нормального человека в нечто плачущее и раздав-ленное, не могущее найти себе места…
Алексей ненавидел это. Ненавидел быть слабым, сломленным, неспособным что-то изменить. Он всегда был человеком действия, и сейчас собственное бессилие его угнетало. Он изо всех сил пытался сопротивляться, но это кончалось ничем. Хуже того, после каждой попытки «бунта», увеличивался срок полного бессилия.
«Неужели у меня такая слабая воля? Я раб боли?! Нет, не хочу, не надо больше…»
Но если бы это была одна только боль… Молодой человек никому не говорил – даже врачам - что голова у него не просто раскалывается по неизвестной причине.
Головные боли всегда сопровождались зрительными и слуховыми галлюцинациями.
Голоса, звуки, песни, крики животных и птиц… Непонятные песни и слова, которые он запоминал безо всякого желания. Смутные образы и видения, которых он всё равно потом не мог вызвать в памяти…
Пока голова болела, он всё прекрасно понимал, но мог столько стонать и причитать. Ни на что дру-гое сил просто не оставалось. Едва лишь боль его покидала, как покидала его и память о том, что он ви-дел и слышал. Впрочем нет. Алексей понимал, что он что-то видел и слышал, но что именно, мог понять только когда в очередной раз корчился и стонал.

Может, не будем сдаваться,
Проще уйти, чем остаться.
Мы же всегда оставались –
Падали, но поднимались!

- Да, парень сильно тебя скрутило.
Голос был молодым и оценивающим. Даже немного сочувствующим. Неизвестный говорил так, словно ему состояние Алексея было прекрасно знакомо.
Юноша поднял глаза и взглянул на остановившегося прохожего со смесью страха и ненависти. Кто это тут такой сердобольный?
Вроде бы обычный парень, среднего роста чуть постарше его. Джинсы, кроссовки, чёрная кожаная куртка, распахнутая настежь, чёрная майка под ней. Вот только на голове красовалась не шапка или кеп-ка, а самая натуральная бандана всё того же, уже примелькавшегося чёрного цвета, из-под которой тор-чали несколько длинноватые для парня тёмные волосы.
Впрочем, длина волос никакой роли не играла, достаточно было взглянуть в лицо неизвестному. Странной треугольной формы, оно выглядело как лицо обыкновенного молодого человека. Чуть высту-пающие скулы, родинка на левой щеке, свежая царапина на подбородке – наверное, порезался во время бритья… Всё было в порядке, но вот его глаза… Изумрудные глаза с вертикальным зрачком могли при-надлежать кошке, но не человеку.
А человеку ли?
- Ты кто? – едва прохрипел Алексей, глядя ему прямо в глаза.
«О чём я думаю?! Я никак не могу найти таблетки, приступ вот-вот начнётся, а я тут себе ерундой голову забиваю!».
По правде сказать, Алексей не мог забивать себе голову ерундой в таком состоянии. Более того, в этот момент он вообще не мог контролировать своё восприятие и нервную деятельность. Всё было как-то смазано и приглушено.
- Ты что, видишь? – удивился незнакомец. Он явно не ожидал того, что Алексей поймёт, что не так с его лицом. Темноволосый вдруг прищурился и сплюнул сквозь зубы. Его лицо выражало досаду и недо-умение. – Вот зараза! Почему сразу не сказал, что так плохо?!
Резкая смена настроения незнакомца, прекрасно отразившая внешне, почему-то совершенно не за-тронула его глаза. Они всё так же настойчиво смотрели на Алексея, словно пытались достать до дна его души.
«Видишь? Не сказал сразу? О чём это он?». Юноша уже ничего не понимал. Да и не до этого ему было.
- Молчи, придурок, - ласково посоветовал ему темноволосый. Буквально выдернув руки из карманов и едва не оторвав их, он схватил Алексея за плечи. Несмотря на то, что тот был спортсменом, а незнакомец не производил впечатления сильного человека, его хватка отличалась поистине железной крепости. Казалось, будто в руки Алексея впились не нормальные человеческие пальцы, а стальные.
«Как у Терминатора», - машинально отметил Алексей.
Оставалась всего минута…

За любовь без сомнения
Бьются новые поколения,
Оглянись - и пробьёт твой час,
Ты же не один! Ты один из нас!

Ну, к этому странному типу с мёртвой хваткой относится по любому. Кто же он такой?
– Смотри мне в глаза и ни о чём не думай!
Перед глазами поплыли разноцветные пятна. Мир потерял свою чёткость и незыблемость.
«Ох, лучше бы всё-таки скрутило…»
Теряя сознание, молодой человек ещё успел подумать, что незнакомец совсем не случайно остано-вился рядом с ним.
«Неужели я тоже…?»

Глава 1

Над городом уже неделю висело свинцо-серое небо. Под таким хорошо разгадывать мрачные тайны и убивать злейших врагов. Так, чтобы потом сразу уйти в дождь и раствориться в нём. Как в конце хорошего фильма.
Только с этим могли возникнуть серьёзные проблемы. Несмотря на всю мрачность обстановки и пронизывающий ледяной ветер, дождя не было уже месяц, хотя Гидрометеоцентр буквально клялся на крови в обратном. Не будет финал с убийством заклятого врага таким уж красивым, ибо осадков не хватает для драматизма.
Как говорил блаженной памяти сын турецкоподданого Остап-Сулейман-Берта-Мария Бендер – «Не будет того эффекта!»
- А раз эффекта не будет, мои враги могут спать спокойно, - мрачно усмехнулся Иван.
Пессимистом и меланхоликом он отродясь не был, но считал необходимым поддерживать имидж мизантропа. Ну и кроме того, Иван любил эффектные слова и жесты. «Можно красиво - будет красиво» - говорил он в таких случаях.
В этот раз красота прошла в виде репетиции, поскольку кроме Ивана в квартире не было ни одного человека. Астральные сущности – полтергейст и барабашка – в расчёт владельцем квартиры не принима-лись изначально. Тем более, что он лично отловил их чёрт знает где и притащил к себе в квартиру.
Да, так делать было не принято, но скажите на милость, разве приличный дом колдуна сможет обойтись без какой-либо нечисти, пусть даже и самой мелкой? А где ей взяться в недавно отстроенном жилом комплексе, которому нет и пяти лет отроду? Только если колдун отловит её где-нибудь в другом месте и лично перетащит к себе.
Что, собственно говоря, Иван и сделал.
Конечно, молодой человек был бы совершенно не против завести полноценного домового, но тут уж что нашлось. Для того чтобы в доме поселился нормальный домовой – разумный, хозяйственный дух-хранитель, почти что человек, в доме должны были жить не менее трех поколений одной семьи. Или что-бы дом стоял не меньше ста лет. Учитывая Великую Отечественную войну, в городе домового найти было почти невозможно. С барабашкой же получилось гораздо проще.
Сам по себе барабашка – начальная стадия развития домового. Если сравнивать с людьми – ау-тист. В принципе нормальный, но замкнут на себя и контакты с реальностью поддерживает с трудом. Цель жизни – инстинктивная охрана жилища. Способен к выполнению приказов, ориентированных на благоустройство жилой территории.
Вот этакого персонажа Иван и отловил как-то дождливым октябрьским вечером в частном секторе. У него банально развязался шнурок, и он опёрся ногой о ближайший забор с целью поправить положение. Совершенно случайно заметив какое-то шевеление в астрале в непосредственно близости от себя, моло-дой колдун сразу активировал собственноручно изготовленную ловушку для астральных сущностей, кото-рую таскал с собой уже неделю.
Ловушка эта представляла из себя обыкновенный CD-диск, навеки загубленный случайным глюком компьютера. Хорошо ещё, что это была чистая болванка, и никакой важной информации Иван тогда не потерял. Диск остался лежать в столе на пару лет, пока юноша не наткнулся на него случайно и не решил превратить бесполезный предмет в артефакт. Делал он всё интуитивно и по собственному рецепту, по-этому вовсе не был уверен в том, что амулет сработает как надо. Честно говоря, Иван был на тот момент уверен, что он сработает, но вот каким образом…
Амулет сработал-таки именно так, как было задумано и любопытного барабашку сдуло с забора прямо в диск. Удостоверившись, что в диске кто-то есть, Иван сунул оный в карман, завязал шнурок и быстрым нервным шагом удался восвояси. Ему страшно хотелось прямо сейчас сбегать домой и тщательнейшим образом изучить пойманную сущность, но на руках были ключи от новой квартиры, и юноша решил, что необходимые исследования сможет провести и там. Тем более, что некоторое время назад колдовские инструменты первой необходимости он стал таскать при себе постоянно.
Разобравшись, кого же именно он изловил, Иван был доволен до неприличия. Квартира была новая, в новом же жилом комплексе, в ней ещё никто не успел пожить, и защищать её требовалось очень тщательно.
Сил у Ивана на это вполне хватало, а вот времени – не очень. Поэтому он, не мудрствуя лукаво, по-селил барабашку на новой квартире, для чего достаточно было его просто выпустить.
С полтергейстом всё вышло ещё проще. Это был чей-то беспокойный дух, вложивший всю свою энергию в телекинез. Откуда он взялся, Иван понятия не имел, да и не хотел выяснять, если честно. Бы-стро сообразив, кто его преследует, молодой человек ухитрился вселить духа в себя и использовал его способности как свои.
Телекинез был именно той способностью, которая у Ивана практически отсутствовала. Ему было в десять раз легче увидеть вещий сон, прочесть ауру или создать огненный шар, чем перемещать предметы мыслью.
Полтергейст стал его симбиотом. Иван жил полной жизнью, полтергейст взамен предоставлял ему телекинетические возможности и некоторый дополнительный резерв психической энергии. Взаимовыгод-ное сотрудничество. Со временем, молодой колдун даже престал воспринимать духа как нечто отдельное от себя.
Юноша оторвался от воспоминаний и созерцания пейзажа и отошёл от окна. Единственный минус его квартиры (впрочем, так считал только сам хозяин) заключался в том, что она располагалась на один-надцатом этаже. Иван же, недолюбливавший высоту с детства предпочитал жить не выше пятого.
Размер комнат тут был вдвое большим, чем в стандартной «хрущёвке», поэтому любящий комфорт колдун никак не мог пройти мимо. К тому же покупка квартиры была довольно удачным капиталовложени-ем для его доли клада, найденного несколько лет назад.
Квартира была куплена, отремонтирована, и Иван вселился туда в гордом одиночестве. Не то, что-бы он не любил свою семью, просто он очень не хотел подставлять их в случае чего под удар. К тому же, колдуну лучше всего жить отдельно – никто не будет придираться к тому, что он не спит по ночам, варит на кухне свои малоароматные декокты и эликсиры, разрисовывает полы древними символами и зараба-тывает магией на жизнь.
Тут без семьи как-то спокойнее. Достаточно и того, что каждый день юноша им звонил, а иногда и жил у родных по нескольку дней. Помимо того, что он был рад видеть семью, Иван преследовал ещё и свой корыстный интерес – как следует поесть. Хотя Иван и стал довольно сильным волшебником, кули-нарными талантами Бог явно его обделил. Самостоятельно он мог разве что не умереть с голода. О том, чтобы вкусно поесть без чьей либо помощи молодой человек и не думал.
Из домашних дел он признавал только тщательную уборку. Каковую и закончил всего-то полчаса назад. Не один, правда, а с астральными сущностями. Но тут уж было без вариантов – одновременно работать на двух слоях реальности Иван ещё не умел. А убраться надо было как следует – всё-таки гости сегодня придут.
Вернее – гостья.
Иван вздохнул, в очередной раз, поражаясь шуткам судьбы. Он и раньше подозревал, что с его личной жизнью происходит что-то не то. Однако данная ситуация выходила за пределы его представлений.
Он сделал то, чего не собирался делать вообще.
Влюбился без памяти.
Это ладно, в этом нет ничего такого странного. Это происходит со всеми нормальными людьми, ра-но или поздно – с кем-то в двенадцать, с кем-то в сорок один. Но вот дело было в том, что Ивана нор-мальным человеком сложно было назвать. Уже одно то, что он был магом, говорило о том, что он склонен к несколько неадекватным поступкам. Но это мнение сугубых рационалистов, среди которых не бывает не то что магов, а даже захудалых экстрасенсов и гипнотизеров.
Короче говоря, Иван соригинальничал по полной программе. И даже хуже.
Его безответной и безнадёжной любовью была Катя – ослепительно красивая и умная чаровница из Туманного переулка, конкурентка ненаглядная в магическом плане.
И лесбиянка. В активном поиске, как обычно пишут в Контакте.
Последнее обстоятельство практически сводило на нет все радужные мечты абсолютного гетеро-сексуала Ивана. Он скорее предпочёл чересчур любвеобильную подругу. Делить свою девушку с другими парнями достаточно неприятно, но терпимо. Но с другими девушками…
Эта мысль буквально корёжила сознание Ивана своей нелогичностью и противоестественностью.
Но как известно, сердцу не прикажешь. И вот уже полгода парень вёл отчаянную борьбу с самим собой и своей страстью. Ни психология, ни магия помочь не могли, сколько Иван не глотал самолично изготовленные отворотные зелья и не убеждал себя в том, что это ненормально.
Всё было напрасно. Влюблённому сердцу было плевать на доводы разума, а отвороты следовали прямиком в желудок, который к Кате относился положительно всегда, начиная урчать при одном упомина-нии её имени, поскольку готовила чаровница превосходно, и никогда не отказывалась подкормить оголо-давшего коллегу, и решительно отвороты не воспринимал.
Сама Катя к Ивану относилась как к надёжному другу, и решительно не понимала никаких намёков на романтику. Возможно, намёки были чересчур косвенные, потому что об ориентации волшебницы Иван узнал буквально в день знакомства – наблюдал производимый ей приворот очередного «объекта пылкой, но увы, недолгой страсти». Кстати, совершенно нормального объекта. Так получилось, что у неё уже был парень, обладающий задатками предсказателя, по совместительству – бывший одноклассник колдуна - и в тот день Иван по его просьбе приглядывал за девушкой.
Вовремя остановив незаконные поползновения чаровницы, молодой человек, с первого взгляда опознав в ней волшебницу, не мог не обменятся с ней телефонами. Исключительно в профессиональном плане.
Почему он набрал её номер уже через три дня, по совершенно идиотскому вопросу и беседа дли-лась три часа, пока у него не сел аккумулятор в телефоне. Точнее – пока не сдохла защитная руна, и ак-кумулятор не перегорел от близкого контакта с волшебником.
Это через два месяца колдун внезапно обнаружил, что единственная девушка, которая ему снится (почему-то лица мужского пола во сне его не посещали) – Катя. В тот день Иван впервые сварит отворот и двумя часами позже, склонившись над унитазом, осознал, что сначала надо было успокоиться и следить за точной пропорцией, и только потом принимать «лекарство»…
С тех пор колдун здорово поднаторел в любовной магии, но это ему не сильно помогло.
Иван стал лучшим другом Кати, но как признаться ей совершенно не представлял. Иногда он всерь-ёз задумывался на тему смены пола, но, в конце концов, эту идею пришлось отбросить. Ещё неизвестно, как такая операция сказалась бы на его магических способностях, потому что ещё никто и никогда такого не делал. Неизвестно было, как это на даре скажется – а ну как пропадёт с концами, что тогда делать?
Колдовской силой Иван рисковать не решался – у Кати мог исчезнуть к нему профессиональный ин-терес как к коллеге-конкуренту, а этого ему сильно не хотелось.
Но и придумать, как вызвать у неё интерес к себе как к парню Иван тоже пока не мог придумать. Он только меланхолично наблюдал, как меняются её подружки, и предавался мечтам самого разнообразного характера – от радужных, до мрачно-сладострастных, в зависимости от настроения.
Единственный выход, который Иван обнаружил – шампанское.
Как-то раз Катя упоминала, что любой алкоголь действует на неё со страшной силой, так что, ему всего лишь оставалось проверить это на практике. Иван надеялся, что расслабившаяся волшебница отне-сётся к его чувствам более снисходительно.
Иван уже закрыл глаза и в предвкушении облизнулся, как вдруг…
Яркая, бьющая по глазам вспышка обожгла глаза изнутри. Под веки словно горячего песку сыпану-ли. Колдун сдавлено зашипел сквозь зубы и рухнул на колени.
Проклятье, как не вовремя!
Иван ненавидел прорицания. Они всегда показывали конкретные факты, которые было очень слож-но изменить. Чёткие короткие отрывки – не больше десяти секунд. Их можно было вызывать искусственно, но всегда платой была сильнейшая головная боль.
Или боль – или жди, пока накатит в очередной раз.
На молодого колдуна как раз накатило…
Иван резко выдохнул, и перед глазами замелькал каскад картинок – вероятного будущего…
Он сам с улыбающимся лицом и шаровыми молниями на ладонях. Катя в чёрном вечернем платье, бегущая по парку. Старик, сильнейший колдун в городе, сплёвывающий собственную кровь в воду и кто-то в чёрном капюшоне, говорящий насмешливым голосом: «Игра только начата».
- Масаркш, - прошипел юноша, поднимаясь с колен и яростно протирая глаза. Он ругался крайне редко – слишком сильная энергетика у бранных слов, особенно у русского мата, чтобы просто так исполь-зовать его. А это слова из «Обитаемого острова» пришлось колдуну по вкусу. Вроде и поругался и эмоции выплеснул и энергию зря не потратил – и не понимает никто, что ты именно ругался. – Надо умыться и выяснить, что такое твориться в городе. Если меня интуиция не обманывает – а такого пока ещё со мной не случалось ни разу – скоро будет очень шумно и очень весело. Не опоздать бы с приготовлениями.
Настроение у Ивана было двойственным. С одной стороны он был несколько разочарован прова-лом плана со спаиванием чаровницы – с другой – обеспокоен своими видениями. Хотя они ему изрядно помогали.
Иногда юноша жалел, что не может предсказывать биржевые котировки и расклады карт – такие умения ему очень пригодились бы для дополнительного заработка. Иван даже лично знал нескольких предсказателей, у которых их дар был единственным источником средств к существованию. Но только не у него. Его предсказания только предупреждали об опасности. Загодя. Так что, время подготовиться было всегда.
Иван в основном вёл жизнь затворника, и не слишком интересовался событиями в своём непосред-ственном окружении. Он мог неделями не выходить из дома, зарывшись в какой-нибудь манускрипт или путешествуя по астралу. Если бы не его немногочисленные друзья-волшебники и некоторые духи, кото-рых он время от времени посылала разузнать обстановку в городе, юноша безнадёжно отстал бы от жиз-ни.
Такой замкнутый образ жизни не мешал Ивану быть одним из сильнейших колдунов города, но осо-бого авторитета тоже не добавлял. А так как перемены заявляли о себе в полный голос, то можно было попробовать изменить свой статус на более выгодный. И для начала, собрать силу.
А ещё лучше – команду игроков. Неизвестный что-то говорил о какой-то игре… Если она может сто-ить жизни Старику, то одиночка рискует очень сильно.
- Надо связаться с шаманом, - решил Иван, выходя из ванной и на ходу вытираясь полотенцем со славянскими солярными знаками. – Хоть мы друг друга и не любим, но в городе Лёха бывает ещё реже меня. Сын природы, стукнутый… Хороший оппонент, жаль будет, если проиграет.
А Катя?
Лицо Ивана перекосила гримаса боли и обиды.
Ведь если затевается что-то серьёзное, Катя может пострадать, и не исключено, что по его вине. Нет, такого допускать нельзя…
Нужно отменить встречу, время ещё есть.
Молодой человек достал телефон и отправил чаровнице изображение руны Дагаз.

Нас-тян wrote:мм, песня классная. если не ошибаюсь - Алексей Хворостян? но это так, к слову))

написано здорово, прочитала легко и хочется продолжения. финт с объектом воздыхания Ивана удивил, но был очень оригинален)))
а Алексей, судя по всему маг... (по крайней мере, как я понимаю, эти приступы боли были именно прорицаниями?)

с нетерпением жду продолжения))

Именно Хворостян, специально его вставил.
Алексей - шаман. Шаманская болезнь у него была. И эта болезнь - научный факт

Kumiko_san wrote:я так понимаю связь пролога с 1 частью планируется позднее?.. пролог..держал в напряжении. далее было интересно,но сразу чересчур закручено,и оч много фактов сразу,зато конечно полностью погружает,на мой взгляд,но в целом отлично!!!!

Связь будет.

Глава 2

У каждого города есть Тень. Вроде тот же самый город… но уже не тот. Здесь и не здесь. Туда сложно попасть, а вырваться оттуда почти невозможно. Если ты не маг, но это всего лишь увеличивает твои шансы на спасение, а вовсе не гарантирует его.
Своя Тень была и у этого.
Здесь не может быть дня – только ночь и серые предрассветные сумерки. Все цвета приглушены, а любой звук слышен гораздо лучше, чем наяву.
Это тяжёлый и мрачный сон города, порождённый магией самого города, его память, мечты и жела-ния. Сон с чёрными чудесами.
Городские легенды о монстрах и призраках? Чудища из кошмаров и сотворённые магами неудачные существа? Живые дома и хищные растения? Здесь есть всё это и даже больше. Здесь любое волшебство проявляется вдвое сильнее. Любой колдун чувствует себя всемогущим в Тени. Но это иллюзия. Но не иллюзия новый облик человека. В Тени нет привычных черт лиц и пропорций фигур. Тень воплощает все подсознательные мечты, эмоции и желания колдуна.
Там нет обычных машин, животных, растений…И самое главное – там нет людей.
Людям там не место. Разве что в качестве добычи или охотника.
Или сталкера. Тень изобиловала редчайшими растениями, скоплениями энергии и артефактами (поскольку многие волшебники устраивали в Тени свои схроны, разумно полагая, что там их заначку будет найти в несколько раз сложнее, чем в обычном мире). А поскольку здесь было что взять, находились и те, кто это делал.
Некоторые колдуны предпочитали путешествовать исключительно в Тени. Это сильно экономило время, но на нервах сказывалось не самым положительным образом. На жизни тоже. Но это мало кого останавливало. Если колдун был настолько отчаян и силён, чтобы отправиться в путь в Тени, его ничто не могло остановить. Кроме другого такого же безумца.
Кроме расстояния. Неизвестно, как дело обстояло в других Тенях, но даже Старик не мог отойти от городских стен дальше, чем на пятнадцать километров. Самые слабые даже не могли покинуть пределов города. Так что, городские использовали Тень в основном для дуэлей, отработки мастерства и бегства. Некоторые экзоты даже пытались жить здесь, но больше трёх дней не протянул ни один маг.
Хотя это весьма субъективные оценки. В Тени нет времени, она – вечный сон.
Никто не знает, что с ними стало, но упорно ходят слухи, что все они превратились в теневых мон-стров. Самых хитры и опасных, безжалостных и свирепых. Говорят, что они до сих пор лелеют мечту вновь стать людьми и вырваться из Тени.
Говорят, что у одного мага по прозвищу Гриф это даже получилось… но вот человеком он так и не сумел стать. Некоторые время его будто бы видели в городе, а потом он бесследно исчез. А какое-то вре-мя спустя его прозвище стало Именем Власти.
Так что, более трёх часов здесь стирались не задерживаться.
Но то, что сейчас делал человек, лежащий под деревом в сотне метров от стены последнего здания на этой окраине, вообще было немыслимо в Тени.
Он спал.
Никто и никогда ещё не рисковал спать в Тени. Здесь и бодрствующему было нелегко, а спящие же менее чем через полчаса превращались в усопших. За исключением тех, кто оставался в специальных убежищах, подготовленных магами… но вот таких убежищ было крайне мало, и все они находились в пределах городской черты.
Спящего это не волновало. Он лежал, закинув руку за голову так безмятежно, словно был королём и находился в собственной роскошной кровати под охраной роты гвардейцев.
Это был худощавый длинноволосый брюнет со странным треугольным лицом и чуть выступающими скулами. Небольшие аккуратные усики придавали ему вид дворянина со старинной гравюры. Его гардероб также способствовал этой догадке. Высокие сапоги и чёрные кожаные брюки, ремень с пряжкой в виде серебряного черепа, чёрная шёлковая рубаха, распахнутая на груди. Не хватало только шпаги, плаща и шляпы, чтобы молодой мужчина оказался точной копией Эмилио де Рокканера – Чёрного Корсара.
Но к морским разбойникам спящий явно имел отношения не больше, чем к морским ангелам. Ро-мантичные флибустьеры исчезли с лица земли несколько веком назад, уступив место гораздо более прагматичным личностям.
Было видно, что спит он уже не первый час, однако всё ещё жив. Непонятно было, почему ни мон-стры, ни растения, ни хаотичные сгустки энергии не приближались к нему ближе, чем на сотню шагов.
Они... боялись?
Боялись спящего беззащитного человека?
Впрочем, если его страшились порождения Тени… так ли уж беззащитен был похожий на дворянина человек? Да и был ли он вообще человеком?
Неизвестно. Даже те, кто в Тени обратился в самых опасных и хитрых созданий, даже бывшие маги избегали его.
Спящий пошевелился и открыл глаза. Прикрывая ладонью зевающий рот, он медленно обвёл Тень изумрудно-зелёными глазами с кошачьими зрачками и усмехнулся.
- Я вовремя очнулся. Но это не слишком приятный сюрприз для других. И пора его преподнести.
Голос мужчины был определённо молодой, но вот интонация… Яд и металл – вот что выражал его голос.
Он прикрыл глаза и прислушался к доносившимся из-за холмов звукам.
Топот. Тяжёлый конский топот, какой слышен только от стальных подков на диком неуправляемом галопе. Пока невидимый, сюда направлялся какой-то всадник. И явно не кентавр – отчётливо слышалось дыхание неутомимого коня и яростное шипение всадника, досадовавшего на слишком медленный бег.
- Так значит, медленно, сударь? – пробормотал незнакомец под нос. – Опаздываете? Что ж, вам придётся ещё задержаться.
Он коснулся менгира, рядом с которым ещё пять минут назад так сладко спал, и что-то прошептал. Гладкая поверхность камня заискрилась, пошла волнами… и через десять секунд окончательно преврати-лась в высокое зеркало. Собственно говоря, зеркальным стал весь менгир.
- Так-так так, - незнакомец осматривал себя со всей тщательностью. – Костюмчик сидит отлично. А вот фигуру и лицо неплохо бы немного облагородить. Зря я что ли столько тренировался?
Он приложил ладони с раскрытыми пальцами к своему торсу и медленно провёл руками вверх по своему телу. Вся его фигура слегка потеряла очертания, поплыла... и вытянулась вверх, след за движе-ниями рук.
- Результат приличный. Продолжим.
Руки бегали по всему телу волшебника, словно они ему не принадлежали. Они менялись сами и изменяли внешность самого мага так, словно он был всего лишь фантомом, которому с лёгкостью можно придать любые черты по своему желанию. Всё тело мужчины извивалось, перетекало из одно формы в другую, казалось, что в нём нет ни единой кости.
Это было одновременно красиво и отталкивающе.
Маг резко выдохнул и процесс трансформации завершился.
Теперь это был высокий широкоплечий молодой мужчина стройный и подвижный. Руки и грудь ста-ли более мускулистыми, пальцы рук удлинились, усы стали несколько гуще, а кожа вместо загорелой оказалась просто смуглой. Одежда осталась та же, но изменилась соответственно новым пропорциям тела.
Да и лицо. Теперь оно было чуть длинноватым весёлым лицом классического испанского идальго. А вот глаза ни капли не изменились Те же кошачьи, с искрой безумия и веселья.
Он оглядел себя в зеркале и остался полностью доволен результатами своего труда.
- Я успел вовремя – сейчас он появится, - рассмеялся «идальго».
Действительно, сразу же после его слов из-за ближайшего холма появился всадник на призрачном коне. Других коней тут не могло быть по определению.
Всадник был облачён в какой-то тёмный балахон с капюшоном, на поясе висел меч, а через плечо у него была сумка гонца. Он торопился, мчался во весь опор… но конь замер как вкопанный за десять шагов до мага.
- Здравствуй, Вестник, - улыбнулся он. – Или, если быть искренним – ты ещё жив мерзавец?
- Бальтазар, - с ненавистью процедил Вестник. Голос из-под капюшона мог принадлежать как боль-ному, так и старику. – Что ты тут делаешь?!
- Тот же вопрос я хотел задать и тебе, - пожал плечами Бальтазар. – В Чернограде всё началось именно после твоего появления. Но ведь ваша компания не ожидала, что в городе анархов окажутся столь сильные соперники их власти?
- Это всё ты! Ты и твои друзья помешали нам в Чернограде, - прошипел Вестник
- Конечно. Это наш дом. С чего бы нам отдавать его таким прохвостам и неудачникам?
- Неудачникам?! – Гонец злился всё больше и больше
- А как ещё назвать тот факт, что три сотни бойцов и две дюжины ваших отменных магов проиграли нам, пятерым? – вздёрнул бровь Бальтазар.
Казалось, эта ситуация его искренне забавляла.
- Это называется одним словом – демоны, – Вестник откинул капюшон. Он оказался истощённым альбиносом с чудовищно бледной кожей.
- Не согласен. Кто же тогда вы? – покачал головой маг.
- Посланники высших сил – пафосно ответил Вестник. Он легким движением извлёк меч из ножен и горделиво предъявил собеседнику свастику у основания клинка.
- Меч Хорса? Отличное подспорье для тебя, Вестник. Фехтовать ты так и не научился.
Маг улыбался, но внутренне был собран и сосредоточен. Похоже, Вестник учёл урок, полученный два года назад, и раздобыл подходящее оружие. Меч, посвящённый солнечному богу Хорсу, удваивал силу своего хозяина и наделял его ратным умением на самом высоком уровне.
Вот только полную силу он обретал в разгар солнечного дня В Тени он вряд ли сумеет проявить больше трети своей истинной силы.
- Да, зато запасся хорошим артефактом. А что насчёт тебя? – хищно оскалился Вестник.
Бальтазар не ответил.
Он вытянул вперёд правую руку и сделал вращательное движение кистью, словно хотел перекатить что-то с её тыльной стороны в ладонь. Что-то в ладонь колдуна действительно закатилось.
Это был деревянный гладко оструганный жезл длиной около локтя, украшенный крошечными руна-ми и изображениями волколаков. Жезл чуть заметно подрагивал, казалось, что он живой и попросту спит.
- Жезл-оборотень? Неплохо, Бальтазар, неплохо. Да только совладаешь ли ты с ним?
Жезлы оборотни помимо прямой помощи в колдовстве по желанию владельца превращались в со-вершенно другие предметы. Чаще всего – в оружие. Но изготовить такой артефакт было чрезвычайно сложно, а чужой использовать удавалось далеко не всегда – жезлы-оборотни – полуживые и крайне пре-данные создания.
- С моим собственным? Примерно так же, как ты со своей рукой Вестник, - засмеялся Бальтазар. – Ах, прости, совсем забыл, что своя у тебя осталась только левая.
Он демонстративно потёр правую руку в районе локтя, копируя нервный жест гонца.
Вестник яростно оскалился в ответ:
- О да, правая осталась за тобой мерзавец. Кто же знал, что какой-то заморыш так прекрасно фех-тует?! Но теперь я оставлю на время дела и сначала возьму своё. За тобой должок, в две руки.
Он взял меч в обе руки и атаковал мага.
От первого удара Бальтазар просто увернулся, пропустив противника мимо. Едва оказавшись за его спиной, он крутанул жезл - и в его руке очутилась длинная прямая сабля. По её лезвие то и дело пробе-гали разноцветные всполохи магии.
- Отлично, шевалье! Держитесь!
Колдун и не предполагал, что ему удастся так быстро спровоцировать соперника на рукопашную. Впрочем, теперь у него появился реальный шанс на победу. В колдовской дуэли Бальтазару пока не встречалось противников, которые были бы сильнее его, и Вестник уже терпел поражение от его руки.
Ловким взмахом Бальтазар попытался резануть Вестника по руке, но тот принял удар на меч и ата-ковал колдуна в свою очередь. Бальтазар легко отвёл его в сторону и отпрыгнул чуть назад.
Теперь ситуация несколько изменилась. Они поняли как бьётся каждый из них и внесли коррективы в свою тактику и стратегию. Бальтазар больше всего напоминал осу. Он держался на расстоянии от Вест-ника и старался достать его резкими короткими выпадами, широко парирую мощные его удары более тя-жёлого оружия. Вестник так же огрызался короткими вспышками, изо всех сил стараясь успеть за саблей Бальтазара. Но это было тяжело. Даже с помощью волшебного меча он чувствовал себя неуверенно. Ес-ли бы он использовал магию…. Но тогда колдовством ответит и Бальтазар, а этот монстр превосходит его по потенциалу в несколько раз…
Бой шёл уже с четверть часа. Если начался он практически во мраке, где обычный человек был слеп как новорожденный котёнок, то теперь освещение было такое, словно вот-вот взойдёт солнце.
Рассветные сумерки нисколько не помешали дуэлянтам. Даже наоборот -= Вестник приободрился и стал действовать активнее. Меч Вестника и сабля Бальтазара высекали снопы искр при столкновении, но не останавливались ни на секунду.
Ни тот ни другой не собирались ни отступать ни сдаваться. Этот бой должен продолжаться до смерти одного из участников схватки.
Положение колдуна становилось опасным – широкими размашистыми ударами гонец гнал его к менгиру, стараясь таким образом сковать своего подвижного противника. Казалось, его силы удвоились, когда как Бальтазар явно начинал уставать. Его движения замедлились, отступал, а не атаковал сам.
«Эх, если бы не рассвет…»
Резкий рывок Вестника оказался настолько неожиданным и непредсказуемым, что ему удалось сбить противника с ног. Бальтазар не выпустил из руки саблю, но перекатившись на спину обнаружил меч Хорса возле своей шеи.
Кажется, победа осталась за Вестником…
- Ну и какое твоё последнее слово Бальтазар? – весело поинтересовался гонец. Ещё миг – и жизнь его врага оборвётся.
Бальтазар процедил, не отводя глаз от клинка:
- Изначально нас было шестеро.
- Что? – Вестник позволил себе отвлечься на какое-то мгновенье, но этого было достаточно, чтобы Бальтазар вскочил на ноги и бросился в атаку.
На этот раз его было не остановить. Бальтазар выбил меч из рук Вестника и холодно посмотрел ему в глаза.
- Ты проиграл Вестник, и должен быть убран с доски.
Оружие плавно перекочевало в его левую руку. Клинок явственно подрагивал.
- В Чернограде ты принёс не ту жертву, Вестник. Она не была колдуньей, но была моим другом.
- Личная месть? Не ожидал от тебя такой сентиментальности.
Это были последние слова Вестника. Резким ударом сабли Бальтазар отрубил ему голову.
- Ты ошибся трижды, Вестник. Ты напал на меня, вместо выполнения приказа. Ты не использовал магию. И ты так и не научился фехтовать. Меч Хорса для воинов, но не гонцов и шпионов, мой покойный друг.

Я раньше по главам никогда не писал просто.

Yukina Tazu wrote:Ох,ё Ну наконец-то я нашла эту тему Надо было сразу в твоём профиле поглядеть
Насчёт главы: Мне нравится,прям завидую,что я так писать не умею
Ты ведь напишешь продолжение Да?

Конечно