Конкурс для прозы "Неожиданная концовка" (ГОЛОСОВАНИЕ) Страница 2

Лотер жил в небольшом городке Эньоле, в провинции Жевер. Город можно было обойти пешком всего лишь за два-три часа, такой он маленький. Лотер жил в одном его конце – на холме, среди небольших бедных домишек. Лотер был молод, однако нелюдим, одинок и, что самое страшное, вольнодумен. Все знали, что он нелестно высказывался о правительстве и вообще сетовал на все подряд.
Однако,разговорами все обычно и заканчивалось.
Была у него и другая странность – гулял он обычно не по городу, как все приличные люди, а к речке Петит-Солей. Прачки часто видели, как он проходил мимо – туда, где все поросло дикими травами и куда никто обычно не ходил.Как поговаривали, Лотер ходил к реке для того, чтоб поглядеть на ограду. Особого названия она не имела, и в разных частях страны ее называли по-разному: стена, изгородь, занавес и даже «белая справедливость». В Эньоле ее обычно звали оградой. Это была посеревшая от времени, высокая, каменная стена, пересекавшая страну.
Что за ней находится, никто не знал. Когда-то давно две части одной страны построили эту ограду и стали жить раздельно, а Эньоле очутился как раз на границе. Но все это было так давно, что теперь никто и не знал, что происходит в другой части страны, - да, честно говоря, никто не задавался этим вопросом. Чтобы попасть за ограду, нужно было лишь перейти мост и предъявить разрешение охране, но чтобы получить разрешение… никто его никогда не получал, так что и пытаться не стоило.Первое время ходили слухи, что Лотер хочет попасть за ограду. Об этом долго судачили, но юноша продолжал спокойно жить в Эньоле, и разговоры поутихли. Однако Лотер только этого и ждал…Однажды, безлунной ночью он вышел из дома, надев теплое короткое пальто и перекинув небольшую суму через плечо. Он бодрым шагом направился вниз с холма, и его провожало только редкое лаянье собак. Но не успел он пересечь улицу Сент-Люри, как его окликнул звонкий девичий голосок:
- Лотер? Это ты?
Юноша узнал Ивет, прислонившуюся к деревянному забору своего дома. Она единственная любила Лотера, а за что – Бог ее знает. И все же ему не было до нее дела. Однако Ивет знала, почему он так отстранен: Лотербредил другой жизнью – там, за оградой. Ивет это знала и молчала, не теряя надежды, что со временем он обо всем забудет и обратит на нее внимание.
- Куда ты? – спросила она, хотя все знала.
- Иди домой, Ивет, - ответил Лотер. Он зашагал дальше, мимо домов с редкой свечой в окошке, свернул на боковую улицу и спустился вниз, к реке Петит-Солей. Вдруг он замер, услышав хруст ветки за спиной, потом резко обернулся.
- Чего тебе надо? – угрюмо спросил он, увидевследовавшую за ним Ивет. 
- Не надо, Лотер, - тихо сказала она. – Не уходи... туда.
Он не ответил, лишь прошел дальше и спустился к самой воде.
- Здесь мелко, - отстраненно сказал он, – и на дне лежат камни. Я бывал здесь сотни раз, и знаю, как пройти по ним, а ты упадешь, если последуешь за мной, и заболеешь в такую холодную ночь.
Он осторожно перешел по камням и зашагал быстрее, когда его ноги коснулись пожухлой травы на той стороне. В темноте позади вскрикнули, и раздался всплеск. Лотер на мгновение помедлил, но все же не повернул назад. Он подошел к каменной ограде и ощупал ее длинными, тонкими пальцами. Нашел углубления, за которые можно было зацепиться, и полез наверх. Медленно, осторожно, но он карабкался все выше.
- Лотер! – Ивет окликнула его, стоя внизу, и он вздрогнул, чуть не упав.
- Иди уже домой! – выкрикнул он. – Я слышал, как ты упала в воду. Иди, а то заболеешь.Ивет никуда не пошла.- Зачем тебе это надо? – жалобно спросила она. – Откуда ты знаешь, что там лучше?
- Здесь я вижу, как процветают фабриканты, а наживаются они на дешевом труде рабочих. – Лотеру пришлось кричать, чтобы Ивет услышала его, но собственные слова придавали ему мужества, и он продолжил вскарабкиваться на стену. – Здесь полно нищих, которые не могут найти работу. Здесь крестьяне разоряются один за одним, их вытесняют и отбирают у них земли. Здесь не получить образование тем, кто беден, - да и само оно немногого стоит, если не уметь расталкивать других локтями. Что угодно лучше, чем такая жизнь!
- …останься… измени… - кричала Ивет, но Лотер ее уже не слышал.
Юноша с трудом добрался до края ограды и подтянулся на руках. В темноте он не разглядел, что лежит впереди – лишь редкие огоньки вдалеке. Но он чувствовал, что там – там новый мир! Где люди знают, как надо жить.Лотер перевалился за ограду и начал спуск вниз. Ему легко удалось найти, за что зацепиться, - выбоины и трещины удивительно напоминали те, что находились с другой стороны. Лотер спустился вниз, спрыгнул и, в предвкушении, с гулко бьющимся сердцем обратился к новому миру.
Кто-то схватил его за руку. Лотер вздрогнул и отшатнулся, увидев Ивет. В свете звезд он заметил, что девушка мокрая с головы до ног, и рука ее, словно сама длань смерти, ледяным холодом впивалась в его запястье.
- Ивет… как ты…
- Бежим скорее, - прервала она. – Я видела свет фонариков: тебя заметили жандармы. Ты же знаешь, нельзя без разрешения перебираться на другую сторону. Тебя посадят, если поймают. Бежим же!
Ивет потянула его за собой. Они очутились у Петит-Солей, у знакомых подводных камней. Ивет отпустила руку Лотера и осторожно перешла на ту сторону, на этот раз не упав. Лотер последовал за ней и остановился на другой стороне речки. Он заметил, что все камни были теми же самыми, по которым он ходил столько раз, - там, по ту сторону ограды. Те же деревья, кусты и едва заметная, протоптанная им тропинка. Та же Ивет. Он нисколько не сомневался, что дальше увидит знакомые дома, жителей, его собственную квартирку и бараки – те, что на границе города, где живут бедность и нищета, а за ними – зеленые поля, пока еще не присвоенные в частные руки… и  дальше… дальше…
Лотер опустился на колени. Рухнул на землю и обратил бледное лицо к небесным светилам-звездам. Столь же неизменные, они холодно сияли в ночном небе.

«Неужели ты думаешь, что тебе удастся влюбиться?»
А ведь половина учебного года уже прошла. Середина урока. Почему именно ОН сидит рядом?
 "Сумеречный рыцарь" именно так его называют. На перерывах его окружают девушки, а на уроках с него не сводят взгляды. В фехтовании ему нет равных, и правда, ему лишь доспехов не хватает.
"Где же принцесса, Рыцарь?" 
В тот же момент, словно читая мои мысли, он повернулся в мою сторону и, приставив указательный палец к губам, загадочно улыбнулся.Моё сердце исполнило кульбит.
Это было всего лишь совпадение. Рыцарь жестом указал мне посмотреть налево. У открытого окна прыгал птенец, не решаясь войти в класс. В изумлении я не переставала лыбиться. Наблюдая мою реакцию, Уильям, тоже не смог сдержать улыбки.Казалось, слова в этом диалоге были лишними. 
Было в нём нечто выделяющее его среди всех нас, поэтому, неудивительно, что он привлекал внимание.
Уильям будто освещал добром людей вокруг. 
С того момента все изменилось.
За прошедшие месяца мы проводили вместе слишком много времени. Слишком много, чтобы оставить место неловкости и молчанию. Но достаточно, чтобы сердце, увидев его, падало в обморок.
Смена  мест в классе. Снова его спина перед глазами. Но за это время изменилось многое. Сумеречный рыцарь перевернул мой мир, похитив от него ключи ине впуская после себя никого.
— Уильям, подожди! —  услышав мой голос, он обернулся с легкой улыбкой на губах.
—  Не торопись я не убегу, —  продолжая улыбаться, он остановился.
—  Ты... Ты мне нравишься.Неловкое молчание, казалось, длилось вечно.
 —  Прости, - на миг на его лице отразилось сожаление, —  но это невозможно. Закончив фразу, он снял галстук и начал медленно расстегивать рубашку.В этот момент,  мое лицо приобрело багровый оттенок. Закрыв лицо руками, я старалась погасить приступ стыда, но эта попытка провалилась. Вокруг нас не было ни души. 
—  Ты что делаешь, дурочка, — одной фразой он заставил меня покраснеть еще больше и убрать руки, что до этого момента прикрывали глаза.Сквозь полу-расстегнутую рубашку уже была видна собачка, расположившаяся на молнии замка. Гримм? Не похоже. Под рубашкой у него был небольшой замок, что делил живот пополам. 
—  Поможешь? —  лукаво улыбнувшись, но надеясь на меня, ответил он.Подойдя к нему, я медленно потянула замок вниз и увидела серого мышонка, сидящего около маленьких компьютеров.  Молчание отдаляло нас. Рыцарь впервые показал себя, настоящего, со своими страхами и тайнами. Он доверил мне свой секрет.
—  Мы ведь можем остаться друзьями? —  пытаясь улыбнуться, Эби спросила мышонка почти шепотом. Не знаю, поверите вы или нет, в тот же миг, облаченный в доспехи с крохотной шпагой мышонок покланился, сняв шляпу.
—  Уильям... к вашим услугам.

Свадьба.
*Есть восточная поговорка, что того, кто стоит на пути любви, лягнет лошадь и он умрет*
- Почему ты просто не можешь пожелать своему ребенку счастья? – возмущенно кричала черноволосая женщина.
- Наоборот! Я желаю Клэр только счастья… - пытался оправдаться высокий широкоплечий мужчина.
- Пытаясь разлучить с возлюбленным? - не унималась она.
- С кем? С этим садовником? Лина, ты что не видишь? Они же не пара!
- Почему? - Он ведь простой садовник! Куда ему родниться с аристократами?
- Рик, мальчик мой, - вступил в разговор мужчина с сединой на висках. – Хочу напомнить, что я был простым бедным шулером, пока не женился на твоей матери.
- Это все поганая кровь Морриль. Они все такие - аристократишки до мозга костей, - с сожалением вздохнула стоящая у двери пожилая женщина.
  Рик хотел было возразить, что они здесь все носят фамилию Морриль, но каждый из его нынешних оппонентов – жена, отец и прабабушка – присоединились к семье через брак.
- Это моя семья! И раз я сказал, что свадьбе быть, значит она будет! Вы меня уже месяц донимаете! Все! Хватит! Отступать уже некуда. Завтра мы породнимся с семьей Эльгар и точка!
- Брюзга, - пробормотал его отец, выходя из комнаты.
- Тебя лягнет лошадь, - бросила прабабка, уходя вслед за внуком.
Лина же просто показала язык, перед тем, как громко захлопнуть дверь и оставить мужа в одиночестве.
В храме собралось столько гостей, что и иголке было негде упасть. Сегодня здесь собрались одни из самых богатых и могущественных семей страны. И это неудивительно, ведь сегодня роднились два довольно влиятельных рода – Морриль и Эльгар.
К алтарю подошел жрец. Он протер статую богини-покровительницы семейного очага и начал что-то искать в принесенной с собой книге. Появление пожилого и немного тучного слуги богов стало для гостей сигналом к началу. Все довольно быстро расселись по своим местам. Гомон стих до шепота.
  Вскоре появился жених. Приветливо улыбаясь, как знакомым, так и незнакомым лицам, он прошел вдоль гостей и занял свое место у алтаря. Музыканты приготовили скрипку и пианино.
По залу разлилась нежная торжественная мелодия. Спустя всего пару секунд раскрылись главные двустворчатые двери. В зал вошла невеста. Она была так прекрасна в пышном алом свадебном наряде, что гости просто не могли оторвать от нее взгляда. Вымучено улыбаясь, девушка крепко держала вспотевшей ладонью руку своего брата, который не спеша вел ее к алтарю. Чужие взгляды давили едва не до нервной дрожи. Для девушки, почти не выходившей за пределы территорий родительского поместья, такое скопление людей было отдельным поводом понервничать. Что бы она ни отдала за возможность оказаться сейчас в своем любимом саду! Но нужно было идти. Идти сквозь все эти взгляды к тому, кто должен был изменить ее жизнь раз и навсегда.
Ряды гостей кончились. Они подошли к алтарю. В этот момент юноша, ведущий свою сестру, встал на колено и протянул ее руку вперед. Жених подошел к ним, опустился на колено симметрично будущему шурину, принял руку невесты, после чего поднялся и повел ее к жрецу. Мягкая улыбка молодого человека придала девушке долю спокойствия и возможность улыбнуться более естественно.
Убедившись, что и жених, и невеста стоят на своих местах, жрец повернулся к алтарю и возвел руки к небу, собираясь воззвать к богам и попросить их благословения для желающих соединить свои судьбы детей. Но его грубо прервали.
Сначала снаружи послышался цокот. Гостей сидящих у выхода он удивил, так как был слишком уж громким. Вскоре всеобщее внимание на себя перевело конское ржание, сразу после чего двустворчатые двери буквально отлетели друг от друга под натиском передних копыт. В зал проскакала гнедая лошадь, неся на себе юношу в простой рабочей испачканной землей одежде.
- Клэр! – остановил он лошадь посередь залы. – Прости меня! Прости, что тогда сказал, будто мне все равно! Я не хочу тебя никому отдавать! Слышишь, Клэр? Я люблю тебя! Ради тебя я готов на все!
Все замерли в оцепенении, с удивлением рассматривая незваного гостя.
  Ошеломленная невеста судорожно пыталась понять, что ей делать, и не сразу заметила, как отпустили ее руку. Под неверящие взгляды жених подбежал к кобыле и ловко запрыгнул за спину всадника, крепко того обняв и поцеловав в щеку.
- А я ведь тогда поверил... Я так рад, что ты пришел!
- Клэр! – в гневе вскочил со своего места Рик Морилль.
- Прости, папа, но я люблю Нила! Я жить без него не могу! – с сожалением на лице крикнул юноша.
- Простите, господин Морриль, - извинился садовник, разворачивая лошадь к выходу и почти сразу пуская в галоп. Когда беглецы скрылись, еще несколько минут никто не мог проронить ни слова.
- Господин Морриль! Что это такое? – пришел в себя наконец брат невесты. – Вы же обещали!
- Лина! Это ведь ты! Ты все это подстроила! – расхаживал из угла в угол разгневанный глава рода Морилль.
- С чего ты взял? – сохраняла спокойствие его жена.
- Это была твоя лошадь! Ты думала я не узнаю? Я ведь лично ее подбирал, чтобы подарить тебе на годовщину! Поверить не могу, что ты подбила какого-то жалкого садовника похитить нашего сына!
- Я не могу поверить, что ты ради собственной выгоды наплевал на счастье сына и дочери! – не в силах сдержать негодование, Лина вскочила с кресла, на котором сидела до этого.
- Что с Агатой? – испуганно спросил Рик.
- Ну конечно! Мы постоянно в делах, поэтому обратить внимание на семью у нас времени нет! – села обратно женщина, сложив на груди руки и отвернувшись от супруга. – А твоя дочь, между прочим, влюблена в Лукаса! И даже просила однажды, чтобы ты им смотрины устроил.
  - Когда? – удивился Морриль не в силах вспомнить момента, когда дочь просила о смотринах с наследником Эльгаров.
- Вот! Видишь? Тебя совершенно не волнует семья! – не унималась Лина, снова вскакивая со своего места в попытке уйти из комнаты. – Все хватит! Я подаю на развод и ухожу от тебя!
- Стой! Милая! – обнял со спины Рик супругу. – Пожалуйста, не надо. Я все понял. Я отпускаю Клэра. И я все устрою для Агаты. Костьми лягу, но все устрою. Поэтому, пожалуйста, не надо. Я люблю тебя.
Всхлипнув, Лина развернулась и крепко прижалась к любимому мужу. Все-таки для Рика она была гораздо, гораздо дороже всех этих аристократических замашек. Ради жены, он был готов вытерпеть еще не один скандал, даже если те будут хуже, чем недавний свадебный. Сейчас, чтобы любимая лишний раз не волновалась, стоило проследить, чтобы сын оставался в пределах страны. Все-таки у соседей не так спокойно относятся к однополым отношениям как здесь. А Агата... Пожалуй, его возлюбленной жене не стоит знать, что Лукас Эльгар в качестве компенсации и восстановления хорошей репутации семьи Морриль потребовал выдать за себя их дочь...

Белый суд.

   Человек в белом пожаловал примерно через полчаса после того, как меня сюда привели. Говоря «сюда», я имею в виду крохотную комнатку, посреди которой – квадратный столик да два неудобных стула. На одном из них сижу я и уже битых тридцать минут таращусь на настенные часы – больше здесь заняться нечем. Часы, признаюсь, несколько странные: мало того, что стоят, так еще и цифр привычных не имеют – сплошь одни нулики выстроились в круг и ждут, когда же стрелки наконец удосужатся сдвинуться с места. Зачем было их лепить сюда – серьезная загадка. К ответу я так и не пришел.

   А может, за тем они и висят здесь – чтобы расшевелить мозги клиентов перед грядущим разговором? Подобные места я, разумеется, ни разу не посещал и потому не знаю, как тут у них и что.

   Ни слова не говоря, человек в белом устало швыряет какую-то толстую папку на сверкающую столешницу, усаживается напротив и долгие две минуты задумчиво меня рассматривает. Начинает говорить он так же внезапно, как и берется за принесенные бумаги:

   - Не беспокойтесь – надолго я вас не задержу. По вашему делу много говорить не придется. Должны быстро управиться. Итак. – Он поднимает на меня глаза, глядит некоторое время – и снова утыкается в документ: - Страшинский Николай Валерьевич, верно? Девяносто пятого года рождения? Проживаете… то есть, проживали в Москве?

  - Да… В-все верно, - растерявшись, отвечаю я. Знаю, что ничего хорошего не услышу, но чувствую себя на удивление спокойно – человек в белом говорит с такой легкостью, что невольно начинает казаться: разговор пойдет о каком-нибудь скворечнике, который я прибил где не положено.

   К сожалению, о скворечниках он даже не упомянул.

   - Фисташкина Мария Федоровна, девяносто четвертого года рождения. – Он протягивает мне знакомую фотографию и возвращается к обработке бумаг. – Узнаете? Ее вы намедни убили?

   Я киваю. Но так как человек в белом на меня совсем не смотрит, приходится сказать:

   - Ее… да… Я убил.

   - Нам, конечно, и так известны все подробности случившегося, - некоторое время спустя заговаривает он, - но все-таки хотелось бы и вас послушать. Пригодится.

   Не желая усложнять ситуацию, я выкладываю все как есть. Влюбился – признался – получил признание в ответ – повстречался полгода – всерьез увлекся немецкой философией – неправильно понял какого-то автора – решил «обмануть Бога» - напился - и придушил возлюбленную зарядкой от телефона.

   Следом рассказываю об окончательно испорченных отношениях с родителями, потере всех друзей ввиду своей замкнутости и наконец о бесчисленных упреках со стороны подруги.

    Читатель наверняка заметит, что с этого и стоило начинать – вот же где истинный мотив. Но мне хочется казаться максимально виноватым (мой поступок ничем невозможно оправдать) – и потому я снова возвращаюсь к немцу:

    - Не следовало мне строить из себя умника и браться за подобные книжки… Но знаете, изначально я не собирался убивать. Вообразил себя серьезно настроенным философом, хотя внутри и понимал, что до дела так и не дойдет, - признаюсь я. - Лишь испытать себя хотел да ее припугнуть – отношения у нас тогда были на грани разрыва. Но когда начал, уже побоялся останавливаться – думал, отпусти я ее, и тогда будет только хуже.

   Чувствую, что монолог получился скомканным, и замолкаю на минуту-другую - уж что-что, а мысли толком излагать я никогда не умел. Человек в белом продолжает изучать бумаги.

   - Скажите, сколько мне светит? – не выдержав, привстаю я. – Двадцать? Тридцать тысяч лет?

   Мой визави смеется не раскрывая рта.

   - Обычно у нас бессрочное дают. Так что…

   Я облегченно опускаюсь на стул: его слова меня обрадовали – я должен по-полной расплатиться за совершенный грех. Человек в белом тем временем протягивает мне другую фотографию. 

   - Витшина Елена Викторовна, две тысячи первого года рождения. Узнаете?

   Как же! Пигалица, вздумавшая на спор перележать на шпалах проезжающую электричку (и куда только мамаши смотрят?).

   - Через день после совершенного убийства вы приложили руку к спасению девочки. Так?

   Я киваю.

   - Слоняясь неподалеку, заприметили подозрительную кучку ребятишек. Быстро сообразили что к чему и бросились к ним. В последний момент отшвырнули малышку, однако сами убраться не успели – споткнулись. И потому легли под поезд. Так?

   - Так. – Никакой гордости я не чувствую – только злость переполняет меня, когда я вспоминаю об этом. Мой младший брат погиб из-за такой вот забавы.

   Чертовы детишки…

   - Но все обернулось неудачей – и вас разорвало на куски. Правильно?

   - Да…

   Он удовлетворенно качает головой и продолжает:

   - Как вы уже заметили, ситуация сложилась неоднозначная. Мы не можем отправить вас «туда», - кивает он влево, - почему – думаю, вы и сами понимаете. Но и «там», - кивает вправо, - вам будут не очень рады. Короче, посоветовавшись, мы решили, что наилучший выход для вас (и для нас в том числе) – испытательный срок. Ребята из отдела параллельтики обеспечат вам новый мир. Оставим вас безногим… ой, простите, это чье-то другое… сейчас… оставим вас с одной рукой и слепым на один глаз. Ежели безропотно протянете сколько нужно, мы пересмотрим ваш приговор. Ну как? Все-таки мы – организация с хорошей репутацией; большинство отзывов исключительно положительные. Директор требует, чтобы мы всегда шли навстречу клиентам. – И приветливо улыбается, обнажая свои белоснежные зубы.

   Я тут же хочу возразить, но не успеваю – человек в белом поднимает руку, демонстрируя маленький пульт с большой голубой кнопкой в центре, плавно нажимает ее, и свет вокруг гаснет. На мгновение гаснет и мое сознание.

   Уже через секунду я открываю глаз – и обнаруживаю себя на больничной койке.