Мои чувства у тебя в груди. | Фэндом: Блич | NC-17|Не закончен Страница 2

еще еще проду

Глава шестая. Долой смутные сомнения.

«Я кивнул.
- И теперь ваши вспоминания о ней настолько смутны, что вы не можете сказать, что это была за женщина?
- Yes.
- Она заставляла вас страдать?
- Я не знаю.
- Вам было хорошо с ней?
- Я не знаю.
- Вы постоянно думаете о ней?
- Я не знаю.
Я не знаю.
Я не знаю.
Я не знаю.
Я не знаю.
Я не знаю.
Повторив раз десять «я не знаю», я разозлился и закричал:
- Проблема-то не в том, существовала она на самом деле или нет!
Врач
удивился и спросил, в чем же тогда моя проблема. Я знал ответ, но мне
не хватило смелости признаться. Проблема состояла в том, что я не знал,
существую я или нет». Тосимити Кария «Отель «Раффлз», автор Рю Мураками.


Айзен
прислушался к шагам снаружи - широкие двери открылись, и сквозь них
прошла знакомая троица. Их взгляды, ауры, настроения стали совсем
другими. Щинигами посмотрел на них. Аура Орихиме была неровной, более
нестабильной, чем обычно – всколыхания пламени, которое, то вздымалось
вверх, то снова спадало вниз. А Гриммджоу был спокоен, хотя его аура
ближе к телу становилась какой-то более резкой, будто хозяину чего-то
хотелось, но что-то он уже имеет, будто бы кот, который не прочь
поиграть, но его устраивает его положение или игра, которая уже есть. А
Улькиорра имел более задумчивый и раздраженный вид. Впрочем, это
несильные отклонения от их всегдашних состояний. Скорее всего, Орихиме
немного перенервничала, когда выбирала место; бедная девушка могла
натолкнуться на полное безразличие своих надзирателей...
- Орихиме,
моя дорогая, ты уже решила куда отправляться?.. - выкидывая из головы
всякие мысли, спросил повелитель Эспады, не забывая улыбаться.
Орихиме
по дороге к нему обдумывала возможные варианты. Главное: это попасть
туда, где они не встретятся с кем-то из ее близких или друзей... Иначе
Улькиорра прирежет их. Она помнила его обещание на сей счет. "Ну что
же, надеюсь, я никого не увижу. Тем более, столько хочется показать
Гриммджоу..." - успокаивала себя Орихиме. Кватра и Секста Эспады даже
понятия не имеют о том, куда лучше всего направиться. А куда ей
хотелось бы? Больше всего? Неважно куда именно: главное то, что это
будет не Хуэко Мундо.
-...М, я тут думала и решила, что было бы
неплохо съездить в Киото... - тихо проговорила Иноуэ. Столица уже не
самой Японии, а всего мира.
- Киото... Бывшая столица Японии, если я
не ошибаюсь... Ну почему тебе не взглянуть на свои корни? Хороший
выбор! И когда же вы собираетесь уезжать? - заинтересованно смотрел на
них Соуске, опираясь головой на руку. Киото это позволительное место.
Где угодно, только не Каракура. Айзен усмехнулся. А ей, наверняка,
очень хочется попасть туда.
- Я... Я хотела спросить… сколько дней
мне примерно можно будет побыть на земле? - собравшись с духом, Орихиме
посмотрела ему в глаза. Холодный взгляд безжалостного завоевателя
встретился с хрупким, но чистым взглядом орхидеи. Айзен безразлично
ответил:
- Две недели.
- Тогда... тогда мы отправляемся завтра утром! - твердо сказала девушка.
- Если не секрет, Иноуэ-сан, что же так тебя волнует? - ехидно заулыбался появившийся из ниоткуда Гин.
-
Я просто очень хочу попасть на землю... Вот и все, - холодно ответила
этому циркачу пленница - Мы можем идти? Мне нужно многое обдумать и
приготовить...
- Ну ладно, ладно... Я ж не со зла! - хихикнул Ичимару.
Гриммджоу
смотрел на Орихиме и дивился. Обычно смотрит в пол, что-то мямлит в
ответ, не отказывает... И все на лице у нее всегда было написано. Но
сейчас она показала только организованность и твердость. Становится на
путь истинный, ну в кои-то веки. Затем он пошел за стремительно
развернувшейся рыжей. На ее лице была улыбка, а во взгляде, который
мелькнул всего на секундочку и был предназначен только Джаггерджаку,
Секста будто прочитал: "Следую твоему совету не показывать слабостей!".
Он довольно оскалился. Затем подошел к бодро шагавшей Иноуэ и хлопнул
ее по спине так, что она аж слюной поперхнулась.
- Молодец! Отныне
только так и держись! - ответил синеволосый кот, мысленно рвя когтями
тело Шиффера на десятку маленьких Улькиоррчиков за то, что он портил
все своим молчаливым присутствием.
- Спасибо, Гримм-кун... Кх... Только впредь не хлопай так сильно, а то ты меня убьешь - через силу улыбнулась девушка.
- Ладно, ладно... - виновато нахмурился Секста. Они дошли до ее комнаты, затем Улькиорра пошел дальше.
- А ты куда, Улькиорра? Мы же вместе едем, нам нужно... - спросила Орихиме.
-... -посмотрел на нее зеленый глаз Кватры - Время ужина.
- Но я не... - девушка уже начинала представлять насильную кормежку.
-
Эй, Шиффер, не торопись. Я ее сам заставлю все сожрать подчистую. Топай
либо к нам, либо не возвращайся! - с этими словами Джагерджак затолкал
рыжую в ее комнату.
- Твоя забота трогает до слез, Гриммджоу -
Улькиорра двинулся дальше - Мне плевать на все "хочу, не хочу". Она
должна есть вовремя. Хоть сам с ложечки корми ее.
- Шиффер. Не
только ты ее нянька теперь - прислонился к стенке ухмыляющийся
представитель котов, затем голос его стал серьезен - И я лучше знаю,
что ей нужно. Кукла Айзена здесь вовсе не она, а ты.
Гриммджоу пошел на кухню, а Шиффер стоял молча.
"Кукла?..
Не пори чушь," - Улькиорра стоял и смотрел на дверь в комнату Иноуэ.
Затем неожиданно вошел. Она даже не обернулась, только что-то напевала
себе, перебирая какие-то вещи. Затем она вдруг замерла.
-
Улькиорра... я не буду есть сейчас! Мне разрешили идти на кухню, так
что я сама могу или Гриммджоу об этом позаботиться - не видя, но зная
по ауре, которая заполнила комнату снова, определила пленница.
- Женщина, к тебе могут пристать другие. Здесь полно диких арранкаров... - холодно сказал Улькиорра.
-...когда
это ты стал так обо мне беспокоится? Когда они приходили и били меня -
ты что-нибудь делал?.. - спросила девушка, опять замирая, слова слетали
с ее губ с обидой - Ты ничего не делал! Ты обо мне как о растении
заботишься, даже если мне оторвут листочек или веточку тебе будет все
равно. Только куклам все равно, Шиффер...
- Чего ты хочешь? Ты здесь
пленница, радуйся, что с тобой так обращаются, а не еще хуже, - с
раздражением в стальном голосе сказал зеленоглазый арранкар.
-
Радуются только куклы. Я не кукла, - Орихиме посмотрела на свои руки -
Чтобы ты ни говорил, но Айзен пользуется вами, мной, всеми, только для
себя. А ведь вы не куклы... Вы такие же, как люди. Да, отличие есть, но
разве для того вы прошли весь путь от пустых до снова почти людей,
чтобы остаться бесчеловечными?.. Я в это не верю.
Улькиорра молчал.

- Я обычно зверею при розовых соплях, но когда вижу, как
ты плачешь, я ощущаю волнение. Я за тебя беспокоюсь, глупая… - вздохнул
устало Джаггерджак, затем слегка нахмурился – Черт, мы же на кухню
собирались… Кстати, ты мне сварганишь что-нибудь?.. Я ведь теперь твой
парень!
Орихиме улыбнулась. Коротенький смешон и быстрый ответ: «Конечно!».
Он взял ее за руку и повел за собой.
- Постой, Гримм-кун!.. – рыжая красавица остановилась, - Разве они не узнают о нас с тобой?..
-
А мне чихать! Я не намерен скрывать свою любовь к тебе. Пошли все к
черту. Ты МОЯ. Пусть держатся от тебя подальше! Не то им же хуже… –
ухмыльнулся он и потянул за собой. Пленница застенчиво покраснела. Ради
нее он плюет на мнение других?
Тут Гриммджоу остановился. А ей не
станет от этого тяжелее?.. Это может навредить ей, а он будет виноват.
Он не берет слова обратно. Он будет с ней, он будет защищать ее. Он
найдет способ вытащить ее отсюда. И тогда они смогут жить вместе, без
угрозы потерять друг друга.
- Гриммджоу-кун?.. Что-то не так?.. взволнованно спросила Орихиме.
- Неа. Все так, детка! – хохотнул представитель котов, зная, что девушку это вгонит в краску. Точнее, он просто догадался.
На
пути никого не было, так что обошлось без разборок. Иноуэ вошла на
знакомую кухню и сказала Гриммджоу сесть, сама же принялась думать, что
же приготовить своему парню… Естественно, она начала сильно нервничать,
краснеть и бормотать про себя:
- Что же приготовить? А вдруг ему не
понравится? Вдруг он меня возненавидит после этого??? – паниковала
бедняжка. Да, в первый раз она и не думала о том, что будет, но почему
же сейчас страх все испортить так усилился? Гриммджоу немедленно встал
и грозно навис над ней.
- Чего такое? Бунт? Да не волнуйся ты так! –
попытался он ее успокоить, затем более спокойно сказал – Я съем все,
что угодно, если это приготовила ты.
Иноуэ знала, что стать пуще
красного уже нельзя, но вот она стала. Сердце с жадностью внимало
каждому его слову, бешено стуча и вырываясь у нее из груди.
- О,
вспомнил! Сделай всю нашу эспаду, а также Тоусена, Гина и Айзена! Я
хочу каждого загрызть… - захохотал, словно безумный синеволосый
арранкар.
- Но это же опять выпечка… Хотя, надеюсь, ты против
сладостей ничего не имеешь! – хихикнула девушка, засучив рукава, она
принялась доставать ингредиенты – Только съешь сразу, а то нас всех
накажут...
Джаггерджак сел и не смел шелохнуться: еще не дай
Ками-сама (Бог), она хорошенько огреет его по затылку скалкой или
вышвырнет с территории кухни… Снова девушка со знанием дела исполняла
все операции, которые был доведены ею до автоматизма в прошлой жизни
обычной девушки. Гриммджоу положил локти на стол, а голову на руки.
Нужно будет с нею погулять, а то она находится всегда только в двух или
трех помещениях. Тут он вспомнил о своем сне и поежился. Черт побери,
вообще ее не выпускать никуда тоже не катит. А, ну да… они скоро
отправятся в мир живых. Черт бы побрал этого Айзена посылать с ними
Шиффера. Тут Гриммджоу краем глаза увидел, что девушка уронила какую-то
кожуру, на которую вот-вот наступит и поскользнется. Девушка даже не
усела ахнуть, когда почувствовала, что начинает падать. Гриммджоу
немедля подхватил ее, как тут, Иноуэ на голову свалилась миска с чем-то
жидким и белым. Жидкая масса постепенно стекала и капала на нос
пленницы. - Ну вот, я все попачкала!.. – расстроенно проговорила
девушка. Тут-то она и заметила странный взгляд синеволосого арранкара,
который бродил по всему ее телу, в особенности – по дорожкам стекающей
жижи.

Гриммджоу чувствовал, как ему медленно, но верно сносит крышу.
Вспомнился сюжет театра воображения, сцены второй: только вместо
Айзена, стоял он, Джаггерджак. Это зрелище было восхитительно, и только
он это видел… Мечта любого мужчины: красивая девушка с невинным
взглядом, струящимся водопадом волосами самого теплого цвета, милейшим
личиком, прекрасной точеной фигуркой – символ женственности, по
которому стекает нечто белое.

- Гриммджоу!! – в ужасе воскликнула рыжая красавица – У тебя из носа… у тебя из носа течет кровь!!!

Она подбежала и стала лечить его. Кровь не останавливалась, сколько ни пыталась…

Секста
утер кровь рукавом и взял гостью Хуэко Мундо за руку, подняв вверх, а
сам приблизился ртом к ее шее и щеке. Высунулся его язык, жаром
которого обдало Орихиме, и арранкар начал медленно слизывать с нее
полусладкую примесь. Девушка не могла пошевелиться. Мурашки бегали по
всему телу, он взял ее за вторую руку, сведя обе вместе над ее головой,
не останавливался, облизывая ее лицо. Гриммджоу получал огромное, ни с
чем несравнимое удовольствие, касаясь снова и снова кончиком языка ее
гладкую кожу. Иноуэ ощущала волны холода и жара одновременно, не
понимая, почему она это не прекратит. Это ведь так… так… это смотрится
так пошло… Но одновременно вместе с этим она в глубине души знала, что
она не хочет, просто не может сказать ему «Перестань!» - тело с каждым
касанием желало большего…

- Возьми тряпку… протри грудь и живот… –
там, вроде, тоже осталось – судорожно оторвался от нее арранкар. Взгляд
Сексты был затуманен. Тело снова хотело заключить девушку в объятия и
вылизать всю, сорвав одним яростным движением с нее одежду. Язык
пульсировал, голова ходила ходуном, руки тряслись. Чтобы не взорваться,
Шестой взял полотенце и протер капли, которые упали на пол. «Они упали
с нее…» - пролетела возбуждающая мысль. Нет, здесь нельзя, вдруг
увидят, решил Эспадовец.

- Гримм-кун… У тебя опять кровь из носа…
- застенчиво потянулась к нему девушка – Что с тобой?? Ты ранен??? Как?
У меня не получается залечить тебя!!!

В глазах Иноуэ представитель
котов прочитал испуг. Опять за него боится. А ведь он еле совладал с
собой. Но это не могло не тронуть его.

- Глупая… Какая же ты… -
засмеялся устало кот. Затем он поднялся и, ухмыляясь, обнял ее. – Ну…
скажи… ты ощущаешь волнение моего тела? Чувствуешь жар и в своем теле?
Насчет крови из носа… Это просто из-за того, что я подумал снова о том,
о чем думал с первого раза. Тогда…

Он слышал, как стучало ее сердце.
Громко, мощно, так отчетливо. Она прижималась к нему… Ее дыхание
становилось теплее, прерывистее, возбуждающим.

- Скажи мне... Ты еще
девственница? – спросил Гриммджоу, готовясь к ее возмущениям. Вместо
этого девушка замолчала, глотая комок в горле. Да, она знала, что за
жар растекался по ее телу и как он заставлял ее тело быть более
чувствительным, а под ее животом создавалось странное давление.

-
З-зачем… Тебе это знать… - еле проговорила Иноуэ. Давление стало
сильнее, и отголоски отозвались прямо по всему телу. Странная волна.
Она пролетала через всю ее сущность, делая так, что она уже не могла
сама стоять на ногах. Нет, нет…

- Потому что… - он немного
раздраженно кашлянул – Если ты еще «девочка» там, то мне следует
обращаться с тобой более… э, аккуратно.

Орихиме спрятала лицо в
его груди и молчала. Ты стоишь и чувствуешь, как в той, кого ты так
безумно любишь и жаждешь, вспыхивает страсть, как он ее оковывает и
делает твоей. Абсолютно твоей. Но тут Джагерджак уловил «мысль» рыжей –
может он не захочет быть с той, кто у него «не первая» в этом плане…

-
Черт, меня не волнует это. Просто я в любой момент готов сорваться и
изнасиловать тебя! Понимаешь теперь, насколько я хочу тебя? Не подумай,
что если я у тебя не первый – это значит, что ты меня не достойна или
что-то типа того. Запомни, я хочу отнестись к тебе мягче. Я зверь по
натуре и должен научиться контролировать себя. Я не хочу делать тебе
больно ни морально… ни физически…

«Если бы у меня было сердце, оно
само выпрыгнуло бы из меня и забилось еще сильнее прямо у тебя в руках.
Черт, почему я так хочу, чтобы и она чувствовала такое же
возбуждение?.. Я же люблю ее… И именно поэтому я не хочу насиловать ее.
Она мне дорога… Слишком. Я не хочу видеть в твоих глазах какую-либо
боль, Химе!» - подумал Гриммджоу и выпалил:

- Я не хочу видеть в
твоих глазах какую-либо боль, Химе! – и прижал ее к себе крепко-крепко,
зажмурившись и тяжело дыша. Затем снова начал говорить быстро то, что
подсказывали эмоции, желания, чувства – Я никогда никого не любил. Я
никому не желал счастья. Я для себя не жил, я просто искал силы, чтобы
выжить и быть свободным!

Она молчала. Она не смела двинуться. Она слушала его и слушала…

***
Секунда, минута, вечность. Сердце девушки бешено билось, она трепетала от мысли снова увидеть настоящее солнце, город, людей. «Скоро, скоро, скоро!..» - только и проносилось у нее в голове. Внезапно троицу ослепил яркий солнечный свет города Киото и оглушил его шум. Они оказались на крыше какого-то здания, откуда открывался вид на оживленную магистраль. То и дело проезжали компактные автомобили, люди на велосипедах или , как коренные жители Киото, на мотороллерах. Был ясный солнечный день, на небе из чистейшего голубого стекла не было ни облачка и было тепло. Внизу пестрели разные вывески всяческих заведений, улиц и объявлений. Везде ветер играл с вывесками-флагами, юбками школьниц и шариками, что кто-то отпустил, и они улетали высоко в небо к солнцу. Слышались смех прохожих, ругания водил и звонки велосипедов. На улице было не так полно народу, но было видно, что заканчивался рабочий день и предстоял вечер прогулок. Солнце неторопливо склонялось к закату, но до него самого было часа два. Орихиме чуть не свалилась с края крыши от счастья, если бы ее не схватил за шиворот Улькиорра, которого девушка с нервным смешком поблагодарила. Улькиорра прищурился, глядя вниз:
- Как же здесь шумно. Везде один мусор...
- И ты из этого мусора когда-то появился! - язвительно подметил Гриммджоу. Однако он прикрыл ладонью глаза от света солнца - Все-таки, наш зеленоглазый мальчишка на побегушках прав: здесь чересчур шумновато, да и слишком ярко. Даже в куполе Лас Ночес, где его вид имеет отражение человеческого неба, так ярко никогда не было. Прынцесса, нам нужно где-нибудь остановиться до вечера.
- Верно! - виновато воскликнула Иноуэ - Простите, я сейчас же поищу нам рёкан!*
Химе огляделась: они были на шестиэтажном здании, а надо заметить, что зданий выше 5-6 этажей почти не было. Больше было двухэтажных зданий, вместилищ разных ресторанчиков, магазинчиков и помещений. Заостренный верх крыши удобно скрывал "Hollow-Туристов" из Лас Ночес. У Иноуэ закружилась голова: и как же им слезть, не привлекая людская внимания?
Гриммджоу мизинцем ковырял в правом ухе и лениво наблюдал за подопечной. Поняв, что ей нужна небольшая стратегическая помощь, Джаггерджак резко подхватил ее на руки вместе с сумкой и, ухмыльнувшись во весь рот резко перепрыгнул на огромном расстоянии на другое здание. Улькиорра молча последовал за ними, даже не глядя на беспорядок, что начал твориться внизу. Кто-то свистел, кто-то кричал от восторга, некоторые дамы падали в обморок, кто-то истошно завопил, ну а некоторым это было вообще по барабану - это ведь была Япония.Из-за этого подобия "гигаев", что им дал Айзен, они стали видны. Слыша визг рыжей, Гриммджоу хохотал в голос и прыгал нарочито без использования сонидо. Секста получал огромное удовольствие, слыша ее полуиспуганный, полувеселый голос и бьющееся в бешеном темпе сердечко. Это было странно волнующим и забавным. Шиффер, поравнявшись с ними, спросил:
- Что ты творишь? Нам нельзя выделяться.
- Да кого это волнует? Слушай, Шиффер, а давай поиграем в игру "поймай Орихиме"? Я тебе ее кидаю, а ты мне! И на бешеной скорости мы...
- Неет! - испуганно вжалась Иноуэ в грудь своего ненормального парня. Тут Гриммджоу получил от девушки крошечный удар по голове маленьким кулачком.
- Да я ж шутил!.. Черт, никто не понимает мой тонкий юмор! - проворчал Гриммджоу. "Можно подумать, я дам этому придурку тебя касаться!"
Улькиорра молчал.
- Гримм-кун, постой! Мы уже далеко от оживленной части: давай остановимся здесь!.. - заметила пустынное местечко гостья Хуэко Мундо, отвлекаясь от мыслей об страшной игре, где она в нем - мячик.
Они быстро приземлились на землю и огляделись: они оказались в конце какой-то улочки, где почти никого не было и царила тишина. Иноуэ, распрямив платье, взглянула на своих спутников и успокоилась: ну мало ли ряженых людей бывает? Затем они пошли вверх, по направлению, откуда они и прилетели. Извилистая и поднимающаяся, эта маленькая улица была похожа на царство средневековья: везде, по бокам, располагались маленькие деревянные домишки с черепичными крышами; из-за опущенных бамбуковых занавесей чуть брезжит тусклый свет и откуда-то доносился тихий звук сямисэна**; кое-где проходили пожилые пары в кимоно, изредка останавливаясь у старых сувенирных лавок или заходя в какие-нибудь ресторанчики перекусить. Эффект внезапных перемен и удивления усиливался еще и тем, что совсем недавно они видели оживленную магистраль и более современную жизнь этого города. Проходя через все это, троица услышала от компании молодых людей: "Какие интересные костюмы! Они из театра? Возможно, что они косплееры и изображают каких-то персонажей! А посмотрите на того юношу - у него такой классный грим на лице! А глаза!.. Держите меня!.. Иди к черту, мне по душе синеволосый крепыш! А девушка-то какая красавица!.." - и прочее. Но в остальном, жители Киото не обращали на это внимания. Поняв, что они не особо будоражат умы людей, Иноуэ расслабленно вздохнула. Наслаждаясь воздухом, в котором было так много обычного, прыгая по истертым камням улицы, она улыбалась и чувствовала себя хорошо. Затем она, заметив какой-то герб одного заведения, нырнула внутрь, отодвигая нэрон (занавески над входом реканов). Арранкары следом вошли за ней, оказавшись перед стойкой, за которой сидела добрая молодая девушка и играла в Го (японские шашки) с мальчиком. Оторвавшись от игры, она улыбнулась и поздоровалась с Орихиме. - Здравствуйте! Чем могу быть полезна?
- Добрый день! - счастливо улыбнулась Иноуэ - Мы туристы, из г. Каракуры, приехали посетить здесь достопримечательности.
- Как же хорошо, что молодежь не забывает свои корни! - засмеялась
женщина, оценивая взглядом их наряды - Замечательные костюмы и грим! Вы
молодцы, дети. Думаю, вы желаете остановиться здесь на некоторое
время?
- Да! Нам бы три комнаты, желательно рядом - можно? - вежливо спросила Иноуэ.
- Да, конечно. Уже как раз вечереет и вы успели вовремя, потому что
мест хватает. Распишитесь здесь, да... и вот здесь. Расплатитесь, когда
будете уезжать - ответила хозяйка, читая подписи - Какие интересные
имена!..
Затем, взяв три таблички написала красивым почерком имена каждого и
отдав их мальчику, послала наверх. Повернувшись, она еще раз улыбнулась
гостям и сказала:
- Орихиме-тян, Гриммджоу-кун, Улькиорра-кун - пройдемте наверх, ваши комнаты там.
Они поднялись по лестнице и прошли по коридору до самого конца. Там уже
стоял мальчик, повесивший таблички на дверь и радостно улыбаясь, ждал
маму. Та погладила его по голове и отпустила. Затем показала каждому из
них комнаты. Орихиме светилась от восторга и восхищенно осматривала
уютные комнаты. Все было исполнено в стиле японского минимализма:
натуральные отделочные материалы, минимум мебели, раздвижные
двери-перегородки сёдзи из бумаги и бамбука, предпочтение дерева камню.
Все это было настолько прекрасным, чувственным и простым, что не
задумываешься, что этот стиль выработался из-за высокой угрозы
землетрясений. Татами, циновки, сплетенные из рисовой соломы, тростника
и водорослей с их размерами* идеально подходили для человека, чтобы на
них можно было не только сидеть, но и спать. Здесь же, по традиции,
центром экспозиции интерьера были Бонсай, котацу* и токонома*, где
стояли интересные и старые вазы, картины, статуэтки. У каждого из
новоприбывших гостей была своя комната и свой интересный интерьер. На
каждой из дверей читалось "Иноуэ-сама", "Джаггерджаку-сама",
"Шифферу-сама" - так почтительно обычно обращаются лишь только по
отношению к божествам и постоятелям рёканов.
Видя, как радуется рыжая красавица, хозяйка довольно улыбнулась и предупредила:
- У нас бывают завтрак, обед и ужин. Завтрак в 9, обед в 2, а ужин - в
6. В столовой будет накрыт стол, приготовленный специально для вас. Мы
закрываемся в 11 - прошу вас, до этого времени не задерживаться, иначе,
вам грозит просто не попасть на ночь сюда до утра. Баня открыта для вас
в любое время. К вечеру мы сами расселим вам футоны и по утрам сами же
будем сворачивать.
- Спасибо большое!! - от всей души поблагодарила принцесса
откланявшуюся женщину и зашла со своими спутниками в комнаты.
Раскладывая в стенном шкафу свои вещи, Орихиме думала о том, что же им
делать дальше. Ну конечно же! Нужно переодеться всем троим, ведь их
одежда немного необычна... В комнату вошел Гриммджоу.

Гриммджоу бесшумно бежал высоко над крышами домов, предвкушая темное
время сторону суток. Он уже чувствовал свежий и прохладный запах ночи.
Но это было не главным: важнее было то, что он втайне пытался выследить
Иноуэ, потому что не хотел оставаться без нее. Быть с ней рядом - это
само по себе становится все естесственнее... "Что за черт меня
дернул... Сидел бы и ждал!" - ворчал про себя синеглазый представитель
кошачьих. Он становился нервным без нее, беспокойным... А еще -
почему-то закрадывался страх, какой-то беспричинный, глубокий, вросший
в его естесство... Арранкар дернулся и зашипел - что за бредни! Сейчас
он найдет ее и все будет в порядке. Гриммджоу Остановился, смотря, как
люди весело гуляют под светов уличных ламп. Слышался смех, вскрики и
голоса расслабляющихся людей. "И так вот она и жила?.." - пронеслось в
голове Джаггерджака. Возможно ли, что она не сможет быть с ним, только
из-за того, что у них слишком разные жизни?.. Скверные мысли терзали
разум, не давая сосредоточиться.

- Все это глупости!!!! - заорал что было мочи Секста. Слава Богу, что
было темно, шумно и слишком весело там, внизу: даже если кто-то и
поднял голову, то все равно ничего не увидел. Затем вдруг он услышал
биение ЕЕ сердца. Ни с чем не сравнимая, особая реяцу, что имела
невидимую, но крепкую связь с ним, с ним одним. "Это дейсвительно все
глупости. Орихиме.. ты ведь не сделаешь этоого со мной? Ты моя, ты
будешь со мной!" - взволнованно и одновременно рассерженно думал
Гриммджоу, а затем рванулся за Иноуэ. Принцесса бежала , иногда
останавливалась, чтобы отдышаться. В руках у нее были сумки и пакеты с
чем-то шуршащим. Дождавшись, пока девушка перейдет на менее людную
улочку, Джаггерджак приземлилился за спиной рыжей и крикнул:

- Бу!

- А, это ты, Гриммджоу-кун! - приветливо воскликнула Иноуэ, даже не испугавшись.

- Тебе не стало страшно? - разочарованно спросил Джаггерджак.

- Неа. - она смущенно посмотрела в сторону и начала пытаться связно
объяснить причину - У меня ощущение, что... что между тобой и мной...
есть такая нить, что нас связывает.. У меня никогда такого не было... Я
никого так сильно не чувствовала... Даже.. Даже Куросаки-куна... Я не
знаю почему...

- Это... - Гриммджоу подошел к девушке и обнял ее. Глаза его смотрели
на нее с некоторым волнением, с каплей серьезности и вспоглощающим
чувством любви - потому что у нити есть два конца всегда. В этот раз
второй конец от твоего конца у меня...

Затем он поцеловал ее, медленно впиваясь в ее губы. Она обмякло в руках
влюбленного арранкара, держась только благодаря ему. Иноуэ ощущала его
теплое дыхание, прерываемое новыми поцелуями. Жар расплывался по телу,
внизу живота начинало тихонько ныть...

Оторвавшись от мягких губ Иноуэ, представитель кошачьих взял еще
расслабленную девушку на руки и вместе с пакемтами взмыл в воздух. Он
почувствовал, как хрупкие пальца вцепились в его куртку, а голова и
плечи принцессы упираются ему в грудь. Шеей он ощущал ее сбивчивое
дыхание, что ыло вызвано полуиспугом от такой быстроты. Все это сводило
с ума их обоих. Ночь, небо, их прикосновения - все, словно в урагане
смешалось, заставляя голову кружиться, а сердце (в данном случае у
Орихиме, а у Гриммджоу это лишь вызывало нечто подобное в груди) билось
в бешеном темпе. Затем они мягко опустились на крыши здания, что было
почти напротив рёкана, где они остановились. Оба смущенно дышали, не
зная, что делать. Джаггерджак знал-то, что он хотел сделать... Но без
согласия Иноуэ это казалось ему варварством и грубостью по отношению к
ней. Любовь действительно растопила его сердце, жестокость и
одиночество.

- Поэтому... - говоря лишь губами, он обнял девушку, которая прижалась к нему креп-крепко - Не оставляй меня...

- Хорошо... - улыбнулась ласково и заботливо принцесса. Затем она
поднявшись на цыпочки поцеловала Сексту держась с ним за руки. Нить,,
что соединяла их, будто светилась в темноте...









____________________________________________________________________

* Рёкан(ы) - это маленькие частные гостиницы в традиционном японском стиле, также называющиеся Минсюку.

* Размер татами - примерно 190 на 95 см.

* котацу - столики с одеялом, в которых японцы греются, когда холодно.

* токонома - особоая ниша, где распологаются предметы декора и разные произведения искусства.

хочу еще супер автору спасибо за работу

Глава Восьмая.Жар бывает разным.

:бип: know how it feels
You know what it's like
You know how it is
But you just can't stop crying


(c) песня HIM - In Love and Lonely

После небольшой прогулки по коридорам и пустым комнатам, встречей с пораженными
постояльцами Улькиорра почувствовал, что его компаньоны вернулись. Вместе. Отчего-
то стало неприятно. Совсем чуть-чуть, но это было ощутимо и странно. Нужно было
подойти к ним, но почему-то он не мог этого сделать. Сейчас не было желания ни о чем
говорить, никого видеть. Говорить? Какая глупость. С ними у него не должно быть
ничего общего. Женщина обращалась с ними не так, как Айзен. Нет, это обращение к
ним, по сути, чудовищам, не имело значения для нее. Она говорила с ними, смотрела как
на равных. А в глазах не было чувства ненависти к тем, кто насильно заставил ее уйти
из собственной жизни в мир смерти пустых. Ему не нужна ее помощь, ее жалость,
понимание. Пускай оставит это себе. С другой стороны... Как ей удается изгонять
страх, ничего не делая? Она сама дрожит словно кленовый лист. Но рядом с ней
пространство становится не зыбким и настоящим. "Она есть, есть и все вокруг нее" -
подумал Шиффер. Она ничего не обещала:"Не бойтесь, страха больше не будет!" - ответ
должен быть в чем-то другом. В чем различие между Айзеном-самой и этой женщиной? Тут
он вспомнил, как она назвала его в ответ "мужчиной". Это слово не всколыхнуло в нем
и капли эмоций. Да, реакция его должна была быть обидой или злостью. Как будто это
его волнует. Мусор. Волнует теперь совсем другое...
До ужина оставалось меньше часа, но ему это было ни к чему. Шиффер не раскрывал
ворота, хоть дыры не было видно благодаря научным достижениям Заэля, но пустота, что
присуща его существу осталась. Если бы все было так просто...
Вглядываясь в тускло освещенную лестницу, он явственно почувствовал приближение
своей подопечной…
- Вот ты где! – показалась девушка, облегченно вздыхая. Тут она заметила, что взгляд
Улькиорры был тяжелее обычного – Что-то не так?..
-…- голова ее собеседника повернулась в противоположную сторону.
"Почему он такой?.. Я всего лишь хочу быть с ним другом..." - немного огорчилась
Иноуэ. Возможно, что он захочет дружить?.. Иноуэ старалась не показывать грусти.
- Подожди, Улькиорра, я ведь хотела попросить, чтобы ты и Гриммджо, пошли искупались
в бане...
- Что?
- Что слышал, зеленый! – появившийся секста швырнул, ловко поймавшему, Кватре
деревянный ковш с банными принадлежностями. – Нам нужно вымыться, тут так принято.
У каждого из троих было полотенце, мыло, деревянный таз, щетка. Баня, когда-то, была
огромной деревянной бочкой, где купались вместе и мужчины, и женщины. Но в наши дни
этот милый обычай, увы, неприемлем. Поэтому перед двумя входами Иноуэ и юноши
разошлись в разные стороны. Девушка прошла по короткому пути и зашла в теплую
комнату, откуда уже выходили многие дамы, что успели вымыться до нее.
Поздоровавшись, Химе прошла вглубь и разделась. Взглянув на свое тело, девушка
подумала, понравится ли оно Джаггерджаку?.. Как... он когда-нибудь увидит ее без
одежды?! Это же ужасно! Голой, перед парнем... Эти мысли смутили ее и она укуталась
в большое полотенце, а вещи сложила в корзинку для чистки одежды. "Но он же мой
любимый человек... До ЭТОГО, рано или поздно дойдет!" - сглотнула взволнованная
гостья Хуэко Мундо. Затем она бережно сняла заколки и положила их в свой личный
отсек для вещичек и закрыла. Затем, отодвинув не спеша седзи, Иноуэ зашла в женскую
часть бани. Были некоторые женщины, что весело о чем-то болтали и не обратили
особого внимания на гостью. Орихиме прошла к одному из душей и, сняв полотенце,
включила воду. Горячая вода приятно потекла быстрым потоком по ее телу, смывая все
плохое и оставляя лишь приятнейшее из всего этого дня. Не думая ни о чем, лишь
напевая себе милую мелодию, она намылила голову и тело, затем ополоснулась и подошла
к широкой ванне, которая была почти доверху заполнена горячей водой. Она была
большой, но не глубокой, отчего не создавалось впечатления, будто это бассейн.
Медленно войдя в воду, девушка села и начала расслабляться. Было горячо, немного
душно. Принцесса провела рукой по глади воды, от которой поднимался полупрозрачный
теплый пар. «Странно… Когда я нахожусь с Гриммджо-куном, то тоже чувствую тепло,
иногда жар… особенно, когда он меня целует…» - немного зарделась, и без того румяная
от температуры вокруг, рыжеволосая – «Но ведь это совсем другое!» Плеск. «Становится
даже иногда холодно… и я ощущаю дрожь… В голове все путается… Жар от мыслей о нем,
от нахождения с ним, от его прикосновений… он заставляет меня задыхаться, но именно
этот жар лучше, чем тот, что сейчас здесь… Это особенный жар». Казалось, будто бы он к ней
прикасается, сразу везде, так горячо… тело отвечало малейшим всколыханиям воды.
Буль-буль-буль. Иноуэ почти полностью погрузилась в воду, ощущая, как горячая вода
доходит до кончиков ее ушек, переносицы. Разговоры других женщин ушли на задний
план, не мешая размышлять и предаваться ощущениям. Перед глазами был Джаггерджак,
такой разный, с одной стороны такой сложный. Но с другой – такой нужный и знакомый…
Мысли, которые начали появляться дальше, казались пошлыми. Но что-то заставляло ее
не отгонять их от себя.[цензура]



***


Джаггерджак, с его ворчливым выражением лица, а также Шиффер, с застывшей маской,
вместо лица, попали в помещение, где стоял огромный шкаф с пустыми полками для
одежды и скамейками. Дальше за седзи была мужская часть бани. Голосов кого бы то ни
было не было слышно вовсе. Гриммджо был ближе всего к зеркалу и только сейчас
вспомнил, что его дыра пустого теперь не видна, как и маска на его щеке. Секста
взглянул на себя, после того как снял куртку. Теперь он был совсем обычным человеком
с виду. Только глаза, что синее неба и такого же цвета волосы. Если бы только вместе
с этим пропало навсегда сосущее чувство изъяна в тебе. Ее нет визуально. Только
визуально... Пустой знал, что рядом с этой женщиной он будто бы имеет сердце.
Наличие этой чертовой дырки уже не волнует его. Орихиме стала его сердцем.
- Идем, - оторвал его от мыслей Улькиорра. Кватра был не похож на себя: кожа его
стала более теплого цвета, пропала маска и можно было узреть его нехитрую прическу
полностью. Полосы под глазами исчезли. А глаза... наверняка, ничто и в никаких мирах
не способно изменить выражение этих глаз.
Представитель кошачих, причем очень гордых, прошел молча мимо и сразу же сел в
ванную. Горячая вода захлестнула его, но особого дискомфорта не было. Так, теплая
водичка...
Шиффер присоединился, неторопливо и тоже ничего не сказав, сел напротив Гриммджоу.
Места было много, потому синеволосый арранкар, закрыв глаза, погрузился полностью в
воду. Покров горячей жидкости накрыл его полностью, звуки смолкли, слышалось лишь
движение потоков кипятка. Шиффер не шевелясь наблюдал за псевдо-утопленником.
Джаггерджак медленно поднялся. Капли стекали по нему, быстро остывая. Он не открывал
глаз, просто сидел в воде. Какое-то странное расслабление... Тяжелые мысли оставили
его ум в покое. Казалось, что его обычная и постоянная ярость улетучивалась с
теплыми потоками воздуха. Растворялись, пропадали навсегда. Не все, конечно, могло
выветриться. Нельзя отрицать, как оказалось, что баня - это бесполезная вещь... Переведя взгляд на соседа по ванне,
синеволосый захотел получить ответы на свои вопросы.
- И что же ты решил? - спросил Джаггерджак, чувствуя, как влага оседает на его лице
и скатывается по коже вниз. Затем нагревается, снова превращается в пар, снова
взлетает и... Замкнутый круг.
- ...
- Неужто ничего совсем?
- ...
Оба сидели с закрытыми глазами. Здесь, именно сейчас, в этом месте царили лишь слух,
чистота и ясность мыслей. Ты не думаешь, а потому видишь реальность ясно. Шиффер не
говорил ничего в ответ не потому, что считает Джаггерджака идиотом. Хотя, будь у
него ответ, он бы все равно оставался идиотом для него, Улькиорры.
"Идиот" же серьезно произнес:
- Ты меня бесишь.
- Ты меня тоже.
- Бесчувственный придурок.
- Импульсивное животное.
- Тогда ты робот, кукла.
- Чего ты добиваешься.
- Чтобы ты понял. Что ему нельзя доверять.
- Разве эта женщина может быть сильнее его?
- Да, сильнее.
- Бред.
- Уверен? Ты не видел, но был момент, когда те две извращенки начали ее бить. Я
лично разорвал их на части. :бип: даже ухнуть не успели. Но она, побитая, в крови,
подбежала к ним и начала их лечить. Даже с пинками и криками: "Чудовище! Ты
чудовище!" с их стороны она спасала их жизни. Иноуэ Орихиме не позволила им умереть,
зная, что они будут ее все равно ненавидеть. Она их простила, взяла ответственность
за их жизни. Даже если они не нужны ей или мешают. Уже поэтому она сильнее чертового
Соуске.
- ...
- Ты же чувствовал эту силу, что исходит от нее, ее сердца, - всплеск, - Я сам
испытал это. Вообще, не понимаю, какого :бип: я пытаюсь именно тебя в чем-то
убедить.
- Тебя волную я?
- Не меня, - Гриммджоу встал, и вода каскадом шумно покатилась с него - Ее. Все, что
волнует ее волнует .
Оставив позади себя Кватру, пантера направилась за одеждой.
- Ее?... - вслух повторил Шиффер. Послышался скрип задвижки и вновь тишина.
Улькиорра медленно встал и тоже решил одеться. Но он оделся в арранкарскую одежду и
ничего не сказав стоявшему у выхода Гриммджо, использовал сонидо. Быстро добравшись
до номера, он зашел к себе. На столе он обнаружил свою одежду, что купила для него
Иноуэ.
- Зачем это, женщина? - рука уже взметнулась, чтобы яростно смахнуть купленное, как
кое-что ее остановило. Он замер. Рядом лежал брелок с очень похожим персонажем на
него самого. Фигурка улыбалась; радость и доброта.
Комната мгновенно опустела.


***

Мимо сновали разные дамы и кокетливо смотрели на него, хихикая или придыхая. Ушедший
Шиффер уже мало волновал остывшего Джаггерджака. Вставал другой вопрос, который
начинал его злить. "Вот зря ушел сейчас Улькиорра! Было бы кого порвать на маленьких
Шифферов от злости..." - ворчал про себя секста. В столовой ее не было. В комнате он
искал, тоже нет. Реяцу девушки какая-то странная, рваными кусками появляется и
исчезает. Вот опять! Теперь уже совсем близко! Она еще в бане?!
- Да сколько можно мыться! - воскликнул он и вошел. Никто не переодевался. Пройдя
дальше и резко отодвинув в сторону седзи Гриммджо рыкнул:
- Орихиме, черт тебя дери!!!
Послышались естественные вопли, от которых лопались барабанные перепонки и стынула
кровь в жилах. Получив по лбу щеткой он закричал:
- Заткнулись все!
Тактика припугивания не сработала: на него летели полотенца, щетки, мыло и все, что
только могла (и не могла) взять обыкновенная женщина с собой, чтобы помыться. Серое гостевое
кимоно начало намокать во влажном воздухе. Женщины орали и судорожно пытались
прикрыться. Сейчас все бараны сюда сбегутся!
Где же она?.. Вот! Девушка полулежала в ванне, тяжело дыша, не отзываясь, не
шевелясь. Не обращая внимания на: "Боже, извращенец! Уйдите отсюда немедленно!
Мерзавец! Позовите кого-нибудь!" - он пытался понять, что же с Орихиме. Гриммджо еле
сдерживался, чтоб не разорвать глотку каждой паникерше. Он подбежал к девушке и
принялся трясти ее за плечи. Господи, она горит! Сколько она здесь? Наверно именно
от перегрева она и отключилась. Нужно было скорее вынести ее на свежий воздух...
Взяв на руки Иноуэ, Гриммджо вдруг получил удар чем-то тяжелым по голове:
- Отпусти ее, извращенец! Тебя посадят! - стояла какая-то старая кляча с ковшом.
- Ваше благо, что она в отключке, иначе бы я вас всех поубивал. Люди, вашу мать,
называется! Не видели, толстозадые идиотки, что ей плохо? :бип: я на вас! Да у кого
встанет на таких уродин! - разъяренно прорычал он.
- Что ты сказал?!
- Ах, ты!..
- Заткнись, мусор. - послышался знакомый холодный голос.
- Аааа! ЕЩЕ ОДИН!!! - началось все по второму кругу.
Шиффер протянул кимоно для пленницы. Джаггерджак бережно завернул ее, чтобы она не
была голой, затем выбежал из эпицентра женских воплей. Улькиорра же спокойно
уворачивался от летящих губок и шампуней. Когда же он рукой разрубил деревянный ковш
все съежились от страха, замолчав.
Джаггерджак пулей пронесся по этажам. остановившись лишь перед номером девушки и
ворвался туда. Футоны уже были расстелены. Как вовремя... Аккуратно положив любимую
на одеяло, он укрыл Орихиме и сел рядом. Она все еще тяжело дышала.
- Черт... Тебя даже в ванне нельзя одну оставить... - вздохнул он. Ладно, если бы он
утопился, она его вернула бы. Но ее никто не вернет ему.
Напряженную атмосферу спустя несколько минут разрушили шаги. Створки седзи открылись
и оттуда выглянула старушка.
- Ну и шум же вы подняли! - скрипя голосом, но с добротой сказала бабушка. За ней
вошел Кватра.
- Это врач, - пояснил он тихо - Прошу вас, проверьте ее состояние.
Неторопливым шагом она подошла к больной и присела. Достав из крохотной сумочки
стетоскоп, она начала слушать ее дыхание. Затем измерила пульс и температуру.
- Ничего страшного. Хотя, если бы вы не вытащили ее, кто знает, она могла бы
захлебнуться или задохнуться. Видно, вы ее сильно любите, раз так волнуетесь за нее,
что решились на такое, - улыбнулась старушка.
Гриммджо притупил взгляд и почесал нос.
- Главное, чтобы она была в порядке...
Бабулька начала осматривать пациентку.
- Сказывается сильное переутомление и нехватка витаминов. Пускай чаще гуляет
и не нервничает. Я думаю, что у нее могут быть проблемы со здоровьем в будущем, если она
не перестанет о чем-то волноваться.
-Угум.
- Ясно, ясно. Вы посидите с ней здесь, - сказала она Джаггерджаку, похлопав его по
плечу, затем обратилась к Улькиорре - А вы, молодой человек, принесите ей что-нибудь
на ужин, желательно, легкое. Я пойду, если что, то вы знаете, где меня найти.
Хлоп - и добрая пожилая дама ушла. Окинув взглядом склонившегося над Орихиме
арранкара, зеленоглазый пустой вышел из комнаты.

Цензура.(За недостающей частью пишем в личку)

***


Перед тем , как вернутся в номер, Иноуэ заставила своих смотрителей побегать вместе с ней. Бон отмечается
ежегодно в разное время: на западе Японии – в середине июля, на востоке – в середине августа. В эти дни,
согласно поверьям, души умерших посещают живых. Приготавливая все необходимое, Орихиме выглядела слегка
взволнованной. Когда начало вечереть, она с пакетами в руках стояла и не отвечала на вопрос "Ну и что
дальше?". Из-за соломенной шляпы ее лица не было видно.
- Улькиорра-кун, можешь помочь мне?.. - сказала она, не оборачиваясь на старой улочке. Он посмотрел на
нее пристально.
- Чего ты хочешь?
- Помоги мне.
- С чем?
- Я... отправь меня домой.
Повисло долгое молчание. Джаггерджак почему-то ничего не говорил, а лишь куда-то ушел.
- Исключено, женщина.
- Прошу тебя...
- Нет.
- Ты хоть знаешь что это такое - этот праздник? - спросила девушка, развернувшись к нему. В глазах ее
стояли слезы, но не было видно укора или чего-то подобного... Тем не менее, голос ее был спокойным,
все-равно мягким и добрым.
- Нет, не знаю.
- Тогда помоги мне попасть домой хотя бы на несколько минут, Улькиорра Шиффер! - слабо улыбнулась она.
Почему же ее спокойный голос содержит столько мольбы?..
- И ты думаешь, что рассказав о каком-то человеческом празднике ты сможешь расплатиться со мной за
ослушание приказа Айзена? - повернулся к ней спиной зеленоглазый арранкар.
- Я прошу тебя, как друга.
- ...ты мне пока не друг.
- Поверь мне. Сделай со мной все, что угодно, если я с кем-то заговорю или сделаю что-то не то!
- Хорошо.
- Спасибо!
- Рано благодаришь. Если оплошаешь: расплата ждет твоих друзей, Иноуэ Орихиме. - с этими словами Шиффер
открыл гарганту.
Гриммджо знал, что Иноуэ хочет сделать из Кватры друга и сделать человечнее. Но до чего же противно
оставлять ее наедине с кем-то другим...


***

Иноуэ оказалась дома. "Дом..." - печально сверкнула мысль. Кватра стоял сзади. Все было покрыто пылью.
Слой был небольшим. Но воздух казался почти ненастоящим. Но здесь все-таки была капля уюта... Что
осталась от ее былой жизни.
Перед домашним алтарем (похож на небольшую нишу, обязательно есть в каждом, даже самом бедном, доме)
расстилается небольшая циновка, на которую кладут поминальные таблички (ихан) и ставят еду для умерших. В
обычные дни в таких нишах стоит ваза с цветами или икэбана, висит картина или каллиграфически написанное
стихотворение. То же самое сделала и Орихиме для своего брата, который улыбался с фотографии ей и только
ей.
- Кто это? - спросил Улькиорра, после того, как Иноуэ осталось лишь приготовить поминальную еду.
- Это мой старший брат.
- Брат?
- Да.
- Он много для тебя значит?
- Ну... если я его вспоминаю, то конечно да! - попыталась отшутиться принцесса Хуэко Мундо.
- ...
- Он стал пустым. - потом спокойно сказала она.
- Неужели.
- Да. Но Куросаки-кун спас его тем, что освободил его душу. За это я ему безмерно благодарна.
- ...
Иноуэ положила спустя пару минут свежую еду перед алтарем и принялась горячо молиться за благополучие
нии-сана. "Не волнуйся, обо мне тут хорошо заботятся!" - капала слеза на пол за слезой.
Встав, рыжая протерла рукавом блузки заплаканное лицо.
- Осталось одно.
- Что именно? - посетить кладбище, чтобы положить кое-что еще.
- Пошли тогда. У тебя все есть?
Мрак. И вот они под открытым небом на кладбище. Многие могилы усопших были украшены ветками сакаки и коямаки
(по синтоистской религии эти деревья священные), на некоторые веточки кладут угощения: моти (рисовые
лепешки), фрукты, и кое-где догорали курения. Пленница арранкаров дошла до могилы брата и с любовью
раскладывала подарки. После минуты молчания и осмотра место упокоения брата, она вздохнула, встав.
- Жаль, что я не увидела ночь перед праздником!
- Почему?
- Потому что перед наступлением дня праздника везде зажигается несчетное количество фонариков: на
кладбищах, перед домами, на улицах, в парках. Эти фонарики освещают душам умерших путь к родным, которые еще живут. - она
замешкалась, а потом более открыто продолжила - А в горных местностях люди идут на кладбища, неся вместо
фонариков березовые факелы. Возможно, именно из-за обилия освещения Бон иногда называют Праздником
фонарей, хотя последние являются атрибутами многих традиционных праздников.
Она вновь вздохнула.
- Нам пора, Орихиме - как-то тихо сказал Шиффер.
- Помнить своих близких - это тоже часть жизни. Потому что только с ними возможна жизнь. - сказала она
серьезно. Она не шелохнулась, но почувствовала всем как... .Ее волосы сверкнули в свете луны странным
серым сиянием и исчезли в гарганте.
Улькиорра взглянул еще раз на могилу и шагнул во тьму за ней.


***

Ичиго вместе со своей семьей ругался у могилы матери.
- Милая-а-а!.. Они меня не люб-бят! - жаловался и рыдал отец Куросаки, получая пинки от дочек.
- :бип:, старый извращенец!
Ичиго закрыл глаза: "Мама... Я..." - и именно в этот момент его будто током шибануло. Он явственно
чувствовал реяцу Иноуэ. Она была где-то радом...
Временный щинигами рванулся туда, где была его подруга. Он бежал словно сумасшедший. Да, могила ее брата!
Это определенно дорога туда! Плутая и перепрыгивая через мертвых, Ичиго всячески извинялся, когда
пролетал через каких-то духов.
- Гоменее!... - уносилось вдаль.
Что за странные тени там?.. Неужели?.. Да, ее реяцу...
- ОРИИИХИИИИМЕЕЕЕЕ!!!! - заорал что было сил рыжий щинигами. Что-то сверкнуло: но вот она, могила ее
брата. Только догорали курения. Никого здесь уже не было.

***

Гриммджо сидел у Орихиме в номере на балконе. В этот момент зашла хозяйка рекана.
- Ано... прошу прощения... - неловко просунула свою голову она.
- Что такое? - скорчил гримасу Секста.
- Все гости собираются на ярмарку, а я хотела дать кое-что молодой госпоже в подарок за то, что она
вылечила моего сына...
- Что?.. - Джаггерджак не удивлялся тому, что девушка добрая и вылечила пацаненка. Только вот когда
Орихиме успела?..
- Это кимоно. Здесь их три, два мужских и одно для юной госпожи. Надеюсь встретить вас там!
Синеволосый арранкар взял шершавый сверток из рук благодарной женщины, и после того, как она откланялась,
закрыл дверь.
Открылась гарганта и в комнату вошли Шиффер с подопечной.
- Надевайте! - хмыкнул он и швырнул им одежду - Пора нам повеселиться!


***

Hollow-туристы вышли на улицу. Многие оценили красоту шелковых кимоно троицы. На Орихиме прямо горело
огненно-красное кимоно с золотисто-оранжевым оби (поясом для кимоно). На кимоно были изображены ветви
клинового дерева и красные листья. Золотистые нити тепло сияли, словно солнечные лучи в свете
многочисленных фонарей, что были зажжены повсюду. Улькиорра был одет в черно-зеленое кимоно с
изображениями морских волн и глубин ночи. Джаггерджак же был в синем кимоно, на котором пролетали
белоснежные облака.
Во время праздника друзья обмениваются подарками, работающим японцам часто дают в
последний день праздника выходной, а многие приурочивают свои отпуска к этой поре, чтобы посетить родные
места и пообщаться как с духами своих предков, так и с живыми родственниками. Потому на улице было очень
много народу.
- Где ближайшая ярмарка? - слышался смех откуда-то.
- Справа и прямо по улице к берегу! - кто-то кричал сзади.
Радостная толпа двигалась вперед.
Спустя несколько минут толканий и радостных визгов они наконец попали на ярмарку. То и дело в небе
взрывались фейерверки, люди носились от разных лавок к другим местам. Везде царили смех и веселье.
Несмотря на то, что Бон – день поминовения усопших, отмечается этот праздник весело, красочно, шумно. С
ним связано много обрядов, церемоний, ритуалов. И хотя детали его проведения разнятся в зависимости от
места проведения, общие черты везде одинаковы...
Играла музыка, народ подпевал и танцевал. Самой веселой частью праздника являются танцы – бон-одори,
которые сопровождают его с 15 века. Во время праздника Бон танцуют молодые и старые, мужчины и женщины,
родители и дети, перед буддийскими и синтоистскими храмами, на площадях, улицах, в парках, на берегу моря
и т.п. Бон-одори – это ритмический танец, в котором участвующие то принимают изящные позы наподобие живых
статуй, то раскачиваются в такт, то кружатся во все убыстряющемся темпе, прихлопывая в ладоши. Танцы
сопровождаются пением и ударами барабана. Песни и танцы беспрерывно сменяют друг друга, а певцы и танцоры
поистине неутомимы. Особенно интересно наблюдать бон-одари в сельской местности.
Счастдивая Орихиме взяла под руку обоих смотрителей и пбежала покупать разные украшения для праздника.
Первым делом она купила маску китсунэ (лисы) и надев ее, хихикнула:
- Я теперь арранкар!
- Ну дааа... - усмехнулся Гриммджоу, которому тоже предложили маску, но тот отказался вместе с Улькиоррой
под предлогом: "Своя есть".
Они танцевали под грохот барбанов. Огромной цепью люди выстраивались и танцевали вместе. Удивительно, но
даже Шиффер был вынужден повторять движения других. Он с машинальной точностью выполнял каждое действие и
ему даже хлопали, а некоторые дамы восхищенно на него поглядывали. Кружащаяся в танце с Секстой, Иноуэ
подмигнула Кватре. Почувствовав какой-то странный прилив сил и некой заинтересованности, он продолжил.
"Это и есть жизнь? Действие и радость?.." - проносилась вместе с рукавом кимоно мысль.
Когда они устали танцевать, троица решила поиграть во что-нибудь. Тут представитель кошачьих вспомнил о
том, что его даме нравятся мягкие игрушки и подбежал к лавке, где можно было выиграть игрушку, поймав
рыбку. Оттого, сколько рыбок ты выловил, зависит и размер или красота игрушки.
Приметив симпатичного голубого котенка, Гриммджо с улыбкой маньяка выхватывал и выхватывал рыбок.
- Умоляю, вы же меня разорите!.. - чуть не падал кассир в обморок.
- Не волнуйтесь. Просто пусть каждый из нас выберет себе игрушку. Больше ничего брать не будем. Иноуэ
отказалась от игрушки, но Секста и Кватра выбрали ей того самого кота и симпатичную летучую мышку.
Иноуэ светилась от благодарности и удовольствия. Затем снова танцы, смех и разные конкурсы... Подарков
было море. Приходилось раздавать детям и старушкам разные выигрышные вещи.
Затем, Орихиме остановилась у одной лавчонки. Там продавались лодки-фанарики.
- Что такое? - спросил Джаггерджак - Опять выиграть надо?
- Нет, нет! - уже как-то торопливо воскликнула девушка - Есть такой обычай в празднике... Спуск на воду
бумажных фонариков на деревянных подставках, с зажженной свечой внутри. На стенках фонариков написаны
слова молитвы, а иногда и имена умерших. Эта церемония совершается везде, где есть вода: на реках,
прудах, озерах и даже в море. Именно сейчас я хочу это сделать.
Они купили лодочку. Рыжая написала имена родителей и брата. Мягко коснувшись воды, они поплыли вместе с
сотнями других. Разгоняя тьму, свет плыл по воде, действительно будто указывал путь...
- Это нужно, чтобы души близких обязательно нашли путь в иной мир... Чтобы не потерялись и не страдали,
чтобы смогли снова навестить нас. - грустно улыбнулась девушка, смотря на ряби в воде, пока сидела на корточках,
обхватив руками колени. Она встала.
- Подождите меня, я сейчас вернусь - там такие вкусные кальмары! - убежала проголодавшаяся принцесса.
- Чтобы не потерялись... - прошептал губами Шиффер.
- Чтобы не страдали... - нахмурился Гриммджо.
Оба арранкара развернулись и пошли к той лавчонке.
Спустя минуты две, на воду, в ночную мглу спустились в далекое плавание две маленькие лодочки, в бумажных
фонариках которых горели свечи, что укажут двум душам путь в хороший мир.
Кораблики "Гриммджо Джаггерджак" и "Улькиорра Шиффер" присоединились к самым теплым пожеланиям людей мира
живых.