Клан "Воля огня". Страница 118

Видя летящего шиноби, Шигето встал в стойку, приготовив меч.

Метал-кот wrote: Видя летящего шиноби, Шигето встал в стойку, приготовив меч.

Амикуцеки сказал -Катон: Мути Асура..огромный огненный хлыст вырос в его руках...им он ударил по Шигето...

Gypsi wrote:Амикуцеки услышал шум, шум и поток чакры который мог значить только одно. Смерть Мизукаге....-Умничка моя...проговорил он...и отдал приказ отступать своей армии...близился рассвет который обещал стать кроваво красным....

..................Туман начал одтеснять врагов.....................через нескольких часов битвы атака была отбита,шиноби Тумана победили прогнав прочь остатки армии Снега и Дожня.............................но выяснилось что Мидзукаге был убит.................убит той предательницой из Тумана из клана Юки.............................весь Туман был огорчён такой потерёй...........................но небыло времени скорбить о умершых.....................шла война......................нужно было быстро возобновить селение и выбрать нового Мидзукаге...................после многих обсуждений старейшины Тумана вместе из феодалом Страны Вод выбрали нового 10-го Мидзукаге........................Это был шиноби владеющий шаринганом и геномом костей,один из семи мечников Тумана,Асаки Кагуя...........................

Это был сон… Долгий мутный сон, который только сейчас, к счастью, перестал мучить.… Было просто противно вспоминать это. Можно назвать это одним словом – бойня.
Тогда все произошло мгновенно. Даже тот факт, что заметили прибывание войск Камней вовремя, не спас их… Людей быстро спрятали, феодалов – вывезли, а городская стража, вместе с шиноби Конохи и с обычными мужчинами-ополченцами встали на защиту крепости. Секунда, две… Все это время казалось бесконечностью, по сравнению с настоящим…
Этот бой, на котором в ход использовалось все: огненные, водяные и пр. бомбы, кипяток, смола… Орудия гудели протяжным воем так, что даже стая озверевших волков в сравнение не шло. Крепость долго была закрытой. Амэя долго тогда укрепляла защиту дверей. Прорвали стену.
Первая мысль: «Слишком сильное орудие». Картинка вновь смазалась: лишь были слышны удары, гулом отражавшиеся внутри. В такие минуты, когда очень страшно. Нет, ужас просто охватывает с ног до головы, обдавая холодом все конечности и идя по позвоночнику! В такой момент работают лишь инстинкты и рефлексы. В глазах мутнело. Краски боя смазывались.
Странно, но до сих пор это состояние ужаса и, наверное, жуткой злости, бросает в нервную дрожь при малейшем воспоминании о том бое, о тех смертях. Вонь крови и поджаренного мяса с грязью невозможно, с чем-либо спутать. Это запах боя…
***
Снова холодный пот. Амэя вытерла его и, положив руки на ладони пыталась сосредоточиться и попытаться вновь забыть. Но лицо умирающей на руках матери заставляло прокрутить все случившееся вновь…
«Да за что мы бьемся!?» - прокричала Амэя тогда, когда всего лишь 7 шиноби вернулись назад. Действительно: город Мидленай погиб, войны тоже сложили головы. Только феодалов успели вывести.
В горле девушки, как тогда, в тот день, засел комок. Она прокашлялась и направилась к умывальнику в ванной и умылась.
«Все хорошо, - повторила она. – Мы справимся: и не из такой :бип: вылезали…»
Все изменилось. Ту «бойню» хоккаге решил замять, мол, чтобы не нервировать людей в начале войны. Трое из выживших шиноби стали отступниками и, чтобы не перешли на сторону врагов, скоро были убиты. Их трупы висели вниз головами на главной площади. Этих смелых людей, что на протяжении многих лет рисковали своей жизнью ради Конохи, выставили предателями перед обществом. Те выжившие, что остались в деревне, тоже пытались убить, ибо они много знали. От нападавших из Корня, маленькая семья Хьюга отбивались как могли. Амэя, через старых знакомых отца, все-таки, смогла договориться о том, чтобы их оставили в покое…
Мать погибла, отец остался слеп и без ног. Амэе пришлось перебраться жить к нему. Булочную одной содержать было тяжело. Её продали. Устроившись на работу прачкой, Амэя пыталась содержать семью. О работе шиноби можно было забыть. Часть дома тоже продали. А несколько комнат решили сдавать генинам, что почти только что закончили академию. Потихоньку стали продавать вещи. Часть оружия, красивую одажду, мебель и пр…
Амэя боялась оставлять отца одного: тот пытался свести счеты с жизнью. Но позже, все уладилось и девушка, бывало. На неделю уезжала работать на поля. Работа тяжелая, но работа нужная и имела неплохую оплату.
Хьюга приыкла к этому и, выйдя на крыльцо, вдохнула свежий воздух: сегодня выходной и торопиться не надо. А завтра… Про завтра не хотелось думать: поля. Повернув голову девушка немного ошалела: отец, ползая на обрубках ног, собирал редиску и картошку.
Слепые глаза, с активированным бьякуганом (все-таки, даже в слепую его активировать было реально, но в этом случае человек может просто засечь сгусток чакры), посмотрел на дочь и наигранно бодно проговорил: «Дорогая, доброе утро! Хочу обрадовать тебя: урожай большой так что… Сегодня нам на рынок идти!».
«Почему так наигранно? Неужели, ради меня?» - пролетела мысль в голове у девушки затем, она заботливо проговорила:
- Так нельзя, отец! Чакру потратите! Тем более, я бы сама все переполола бы! – ругалась она, поднимая его и сажая в каляску.
- Должен же быть от меня толк! – эта фраза была произнесена с ноткой раздражения, от чего Амэя испугалась не на шутку: попытки самоубийства могли вновь повториться. При чем все это совершалось под предлогами: «Я к матери!», «Не могу смотреть, как моя дочь мучается в обеспечении! Мне все-равно пенсию инвалидности не дают!», «Настоящий воин должен был умереть со своими товарищами!». От части, как шиноби, она понимала его, но позволить этого сделать не могла.
- Валяй! – усмехнулась она, собирая корнеплоды. – Идея с продажей хороша: я поддерживаю. Сегодня рамену поедим, нэ? Или мне что-нить сготовить?
- Поживем – увидим, - смягчился Хинадзава продолжая возиться.
«Действительно: поживем – увидим.» - пришла к такому выводу девушка, собирая овощи в разные корзины.
***
Идя по улице девушка думала, что изменилось за войну: фактически ничего. Хоккаге сменился – это хорошо – теснить материально перестали. Война фактически закончилась – тоже хорошо: жить можно спокойно.
«Что теперь делать?» - зашла в тупик деушка.
Действительно, делать было нечего и, все чаще и чаще приходила в голову мораль, что когда-то вдалбливали в неё родители: шиноби – это ремесло, от которого, даже вернувшись к обычной жизни, не уйти.
Амэя понимала это…

- Вам сколько завернуть? - любезно спрашивала Амэя, раскорячившись, поддерживая корзину и разворачивая бумажный пакет.
Мужчина наложил столько, сколько ему нужно и вручил девушке деньги.
- Аригато, капитан-Матсуботсу-сан, - поблагодарила девушка.
Мужчина улыбнулся и аккуратно схватив её за руку прошептал ей на ухо. Со стороны это походило на флирт:
- Амэя-сан, то, счто я Вам выкладывал, когда приходил к Вам в гости - тайна.
- Понимаю, - улыбнулась девушка. - Но я не уполномочена, что-либо сделать, но Ваша информация не раз спасала мне жизнь...
- Я пошел.
- Передавайте привет Вашей жене. - попрощалась девушка.

"...Почему?... Я же... Не шиноби?..." - пронеслось в её голове. Поймав в поле своего зрение странного человека в мантии поняла: жизнь капитана скоро закончится - за ним слежка. Было очевидно, что он заведет преследователя в лес и там, на глазах у незнакомца убьет себя. Или же приведет в лапы АНБУ, что мало вероятно - преследователь очень смышлен и не допустит этого.
"Однако, догадается ли незнакомец?" - думалось Хьюге, когда она поймала внимательный и облегченный взгляд Матсуботсу-сана, который был рад. что его поняли.
- Удачи Вам, - улыбнулась девушка, но улыбка вышла малец фальшиво.
- Подними за меня рюмку саке, - прошептал он и ушел.
"Он... Умрет? Нет! Так нельзя!" - взбунтовалась она, глядя ему в след. Но идти пока не торопилась...

От огненного кнута увернуться не составило труда. Неожиданно атаковавший отступил, оставив Шигето наедине с армией Тумана, и их нападеие не заставило себя ждать. Бервый, закованный в прочные земляные доспехи, лишился руки и нижней части туловища. Он ещё долго кричал этой ночью, но облегчение ему подарила лишь сама смерть. Ещё шестерых Шигето взорвал, накинув им на шею петли облепленного взрывными печатями троса. Затем Учиха унёс своим мечом ещё 15 жизней, в последний момент увернувшись от сокрушительной коллективной атаки шиноби Тумана. Пока те были открыты, учиха обрушил на них огромную огненную стену, великое уничтожение. Двое сгорели, остальные 28 с грехом пополам защитили себя, но не выдержали взрыва трёх огненных шаров, последовавших за стеной. Но Шигето понимал, что не выдержит натиска целой армии, и скрылся с поля боя.