Long, long way from home | стори , драма | R |

Название: Long, long way from home
Автор: Felodese
Бета: не бечено
Жанр: стори, драма
Рейтинг: R
Дисклеймер: всех имею
Варнинг: обсценная лексика
A/N: названием послужила одноименная песня группы Foreigner


250 миль до границы
Перед тем, как все пошло наперекосяк, Джейкобу не было ниспослано ни одного знамения. Ну, знаете, вещие сны, холодок по спине, горящий куст и прочая :bip:, когда говорят: я знал, что произойдет что-то плохое, я предчувствовал. Ничего не было. Боженька не расщедрился на хоть сколь значимый намек. Может, Он решил, что подобные события недостойны Его внимания, а может, Джейкоб просто-напросто плохо молился.
В то, что он толстокожий идиот, не умеющий видеть очевидное, он верить отказывается.

385 миль до границы
Их мать убил рак желудка. Быстрый. Она сгорела за какие-то полгода. Но быстрой ее болезнь не показалась никому из них.
Когда она больше не могла ни есть, ни ходить, ее отвезли в больницу в соседний город, а Эдди, который в то время учился в выпускном классе, пропадал там дни напролет. На все попытки Джейкоба увести его оттуда, он огрызался и отговаривался вечным: я ей нужен. С этим Джейкоб тоже мог бы поспорить. Накачанная морфием, их мать все равно большую часть времени спала, а когда ненадолго приходила в сознание, то никого не узнавала.
Кожа у нее иссохла и посерела. Вся она как будто съежилась. Это было страшно.
Цвет лица Эдди не слишком-то отличался от материного. На него тоже было страшно смотреть. Он как будто умирал вместе с ней. День за днем гнил изнутри.
Перед смертью у мамы тоже не наступило никакого просветления. Она ненадолго пришла в себя, обвела мутным взглядом крохотную палату, закрыла глаза и больше их уже не открывала.
А они стояли, словно два идиота, и слушали, как пикали и шумели теперь уже бесполезные медицинские приборы.
Где в это время был Алан, они не знали. Джейкоб полчаса пытался ему дозвониться, но по домашнему телефону, равно как и по телефону в баре никто не отвечал.
Уже потом, когда их вытолкали в коридор, Эдди заговорил. Смотрел он исключительно на носы своих потрепанных кроссовок, и длинная челка, которую давно не мешало бы подстричь, падала на глаза.
- Знаешь, черепахи могут жить до четырехсот лет. А некоторые виды бабочек живут только один день.
В голове Эдди было собрано столько ненужной информации, что его память напоминала помойку. Все эти дурацкие бессмысленные сведения прилипали к нему во время просмотра дневных шоу и тупых викторин, как мухи к клейкой ленте. Он как ходячая энциклопедия глупостей.
Джейкоб ничего не ответил брату, только прижал его к себе покрепче. Эдди сначала напрягся и хотел отстраниться, но потом расслабился и обмяк в руках Джейкоба. Уж лучше бы он заплакал, подумал Джейкоб.
В тот вечер Джейкоб набрал из бара виски и водки и поил Эдди, пока тот не отрубился.
На похоронах Эдди тоже был совсем никаким, Джейкоб даже сомневался, понимает ли брат, где находится.
После поминок к ним заглянула соседка. Она принесла морковный пирог и, потрепав за щеку открывшего дверь Эдди, закудахтала, как сильно он исхудал. Эдди вывернулся из-под ее руки и молча ушел в свою комнату.
Он забросил школу и слонялся по дому как привидение. Смотрел телевизор или валялся на кровати, слушая на повторе одну и ту же песню. Джейкоб пытался его расшевелить и выгнать на улицу, но брат только отворачивался к стене и молчал.
А потом Эдди оставил траур и нашел неправильных друзей.

450 миль до границы
В восьмидесятые недалеко от их городка была военная база. Солдатики частенько наведывались в город в увольнительную. Кадрили девушек, ходили на танцы и в кино.
От одного из этих солдат матушка и зачала Джейкоба. Но еще до того, как она узнала, что ждет ребенка, базу расформировали, и солдатик уехал в свой родной город.
История не сохранила ни имени, ни фамилии, ни уж тем более фотографии отца Джейкоба. Наверное, он даже не знал, что у него есть сын.
Через пять лет его мать вышла замуж за Алана и родила Эдди, который получился красивым, как картинка. Весь в мать. И слава Богу, думал Джейкоб, что он не похож на этого жирного вонючего борова.
Когда Эдди только пошел в школу, в Канаане закрылась единственная ткацкая фабрика, и город начал :bip:. Люди ездили на работу в соседние города, да так и оставались там жить.
Даже туристы к ним не заезжали, ведь из достопримечательностей у них и было разве что название города*.
Бар, который держал Алан, хоть как-то их кормил, ведь всегда найдутся те, кто захочет выпить после тяжелого рабочего дня.

280 миль до границы
Ритмичный скрип кровати и жаркие стоны сводили его с ума. В соседней комнате отчим пялил очередную пассию. Джейкоб не знал, как натянуть одеяло на уши так, чтобы ничего этого не слышать. Все без толку. Не уснуть. Встающие перед глазами картины – одна откровенней другой – тоже не сильно помогали отправиться в царство Морфея. Он перевернулся на живот и поерзал. Только стояка для полного счастья ему и не хватало.
А девчонка и впрямь была хорошенькая. Молоденькая совсем, не старше Джейкоба, глупенькая блондиночка с неправильным прикусом. Но корма у нее что надо. Да и задница - крепкая, ладная. Она приехала в Канаан вместе с дальнобойщиком на фуре. Без денег и документов. Сказала, что зовут ее Сандра Харпер, хотя с тем же успехом могла назваться Честити**. Она устроилась официанткой в бар Алана, да так тут и осталась.
На соседней кровати пыхтел и ворочался Эдди.
- Да заткнитесь вы! – завопил он, швырнув подушку в дверь. – Я уснуть не могу!
Джейкоб слетел с кровати и накрыл рот брата широченной ладонью. Губы у Эдди обкусанные, горячие и сухие. А сам он весь словно горит в лихорадке.
Эдди дергается, пинается и кусает ладонь Джейкоба, а потом вновь набирает воздух в легкие, чтобы закричать.
Джейкоб отвешивает ему несильную оплеуху:
- Чего орешь, как оглашенный? Рехнулся совсем?! Алан тебя за этот концерт на ремни порежет.
- :bip:! – Эдди даже не думает понижать голос. Длиннющая челка взмокла от пота и прилипла ко лбу, на шее часто-часто билась жилка.
Беда в том, что Джейкобу не :bip:. Одно дело, когда отчим поднимает руку на него, чужого :bip:, но совсем другое – когда он бьет Эдди, который в свои неполные семнадцать еще по сути глупый ребенок, повидавший в жизни мало хорошего. Убогий город, убогая школа, где учитель истории мог придти на замену на урок географии, неприкаянная молодежь, у которой из развлечений – только секс на холме за городом. Какое будущее ждет его братишку здесь? Работа в баре, женитьба на соседской девчонке, пара сопливых ребятишек?
Джейкобу не найти слов, чтобы успокоить Эдди, и поэтому он делает единственное, что приходит ему в голову - крепко прижимает брата к себе и слышит, как бешено колотится его сердце.
- Не могу! – давится Эдди. Слова наскакивают друг на дружку, обгоняют и путаются. – Тут… так… с ним. Не могу! Меня уже тошнит от этого города! Давай уедем! Вдвоем!
Джейкоб не отвечает, лишь гладит брата по мокрым волосам на затылке. Чтобы куда-то уехать, нужны деньги, хотя бы на первое время. А где их взять, если отчим не платит ему за работу в баре ни цента?

279 миль до границы
А утром Сандра выползла к завтраку в футболке и коротеньких шортиках.
Она сладко улыбалась Эдди и просила налить кофе. Джейкоба она демонстративно игнорировала. Все правильно, в эту игру могут играть лишь двое, но Джейкобу это жутко не нравилось. Не нравилась ему и улыбка брата, и те взгляды, которые он бросал на ноги Сандры.
И когда девушка ушла на свою смену в бар, Джейкоб решил высказаться:
- Если Алан узнает, что ты кадришь его женщину, он до полусмерти изобьет вас обоих.
Эдди, как всегда, был беспечен:
- Да ладно тебе сучиться. Он ведь не узнает, правда, братец?
Уж Джейкоб-то будет держать язык за зубами, но за эту дуру он ручаться не мог.

310 миль до границы
Когда, закрыв бар, Джейкоб вернулся домой, первым делом он услышал грохот, доносящийся из их с братом комнаты.
Эдди, балансируя на самом краю шаткого стула, неумело вбивал гвоздь.
У стены стояла большая картина. С голой бабой. Ну конечно, в выборе Эдди не было ничего странного.
- Это что за дрянь?
- Ты ничего не понимаешь в искусстве, мой глупый братец! - Эдди скинул рубашку и остался в одних джинсах, которые так низко сползли на бедра, что дальше, кажется, уже некуда. - Это фотография из Стамбульского борделя.
- Где ты ее откопал?
Рама у картины была старая, рассохшаяся, а стекло пыльное и треснутое.
- Наверняка на помойке.
- Рикки Доусон свалил из города. Говорят, отправился в Нью-Йорк. Мать Рикки устроила распродажу его вещей. К моему приходу все его книги и старую гитару уже купили, так что пришлось довольствоваться картиной.
Под книгами Эдди наверняка имел в виду подборку «Плейбоя», поскольку Джейкоб не в силах был представить Рикки Доусона, читающего Сэлинджера или Хэмингуэя. Тогда еще можно понять разочарование Эдди. Но вот :bip: его брату сдалась старая гитара, если он даже играть не умел, Джейкоб так и не понял.
- Надеюсь, ты не переплатил.
Эдди легко спрыгнул на пол.
- Да ты только глянь, какая красота, - он держит картину на вытянутых руках. – Досталась мне за три бакса.
Рикки Доусон точно был чокнутым извращенцем, раз повесил такое у себя в комнате, но тогда Джейкоб куда больший извращенец, потому что смотрел он не на обнаженное женское тело, а на эддину задницу, едва прикрытую чертовыми джинсами.
За такие мысли ему следовало бы выколоть себе глаза, которые искушают его, и скормить их бродячим собакам. За такие мысли гореть-гореть-гореть ему в аду, где не унять этот чертов жар.
Эдди снова забирается на стул и пытается вбить гвоздь, но промахивается и лупит молотком себе по пальцам.
- Твою мать! – Эдди трясет ушибленной рукой.
Джейкоб отбирает у брата молоток, пока тот не покалечился еще больше, и сталкивает Эдди со стула. Тремя сильными ударами он вбивает злосчастный гвоздь и вешает картину.
- И оставь в покое нашу маму, Эдди.
Эта картина ему определенно не нравится. Есть в ней что-то неправильное.
- Зачем тебе эта дрянь?
- Мне же нужно смотреть на что-то, когда я дрочу, - отвечает Эдди и скалится. Зубы у него ровные и белые. Такие не грех показывать в рекламе зубной пасты. Впрочем, и в занюханном Канаане у этой улыбки есть фанаты. Джейкоб не мог припомнить случая, когда его брату не улыбались в ответ женщины. - Твоя ненавистная постная рожа для такого не подходит.
- Налепи на стену разворот из «Пентхауза» и дрочи, пока рука не отвалится.
- Порножурналы - слишком скучно, а это, - Эдди с гордостью, будто сам же и рисовал эту чертову бабу, обводит рукой картину, - это настоящее искусство.
- Вот подожди, увидит Алан твое искусство и выпорет так, что неделю сидеть не сможешь.
- Ты зануда.
Джейкоб отвешивает брату подзатыльник.
Эдди изворачивается, кусается, сбивает Джейкоба с ног. Они катятся по полу, но у Джейкоба никак не получается уложить брата на лопатки. Эдди худой и гибкий. Верткий, как угорь. Он все время оказывается сверху. В конце концов Эдди седлает ноги Джейкоба и пришпиливает его запястья к полу. Он даже не запыхался. У него лишь растрепались волосы, которые он снова отрастил назло отцу, и выбился из шлевок ремень. А вот Джейкобу нечем дышать. Он столько раз встречал в дурацких книжках выражение: «из комнаты будто выкачали весь воздух», но никогда не мог и помыслить, насколько точно оно отразит теперешнее его состояние.
- У тебя стоит, - буднично замечает Эдди, но не слезает с Джейкоба. Видимо, братов стояк его не волнует. – Тебя что, так возбудила эта тетка?
Зато этот самый стояк чертовски волнует Джейкоба. Но он не может ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ответить он тоже не может. Ему кажется, что легкие сейчас разорвутся с оглушительным треском, на который сбежится полгорода, и люди застанут его лежащим на полу под младшим братом. Со стояком. Джейкоб отчетливо слышит тиканье часов на стене, видит кружащиеся в лучах света пылинки, даже различает слова диктора новостей, которые смотрит в гостиной Сандра, но ему кажется, будто время застыло. Спрессовалось как смола, в которой вязнут насекомые, и которая по прошествии многих лет превращается в янтарь. В таком янтаре он видит брата. Обнаженного до пояса, с растрепанными волосами, с ожогом на левом предплечье – там, где шесть лет назад пьяный Алан затушил сигарету. Вечно молодого. Прекраснее и моложе, чем сейчас, он уже никогда не будет.
Но хлопает входная дверь, и время отмирает. Разматывается в одно мгновенье, словно задетая неловким движением туго скрученная пружина в часах. Воздух льется в горящие легкие, Джейкоб спихивает с себя брата и уходит в ванную. Дрочить.
Ах да, правую руку ему давно стоило бы отсечь.

220 миль до границы
Хорошо, что именно Джейкоб нашел наркоту у Эдди. Не хватало им еще одного скандала с Аланом.
- Это что такое? – Джейкоб потряс пакетами с порошком перед носом брата.
- Не бойся, я не колюсь, - Эдди отбирает у него пакеты. - Это для продажи.
- Думаешь, меня это успокоило?! Думаешь, если загремишь в тюрьму, я буду тебя отмазывать?!
- И не надо, - такого бешенства в глазах брата он никогда не видел. – Можешь не стараться. Наша мать мертва, тебе не перед кем отчитываться.
Джейкоб бьет его лишь раз и сразу же жалеет об этом. Уподобляться отчиму он не хочет, но раз уж нет иного способа вправить мелкому мозги, ничего не поделаешь.
- Не связывайся с этим гнильем, Эдди, прошу тебя.
- Мне уже не шесть лет, Джей, перестань обращаться со мной как с ребенком. Я и сам могу принимать решения.
- Когда перестанешь себя вести как шестилетний, тогда и посмотрим.
- Мне нужны деньги. Хочу свалить подальше из этой занюханной дыры.
- В Нью-Йорк, как Рикки Доусон?
- Да хоть бы и в Нью-Йорк! Не торчать же в этом гниющем клоповнике всю жизнь. Что тут делать? Вечерами нажираться в баре, как отец, да :bip: уродских телок? А на этом, - он встряхнул пакет, - можно неплохо наварить бабок.
- Избавься от этого :bip: как можно скорее. Я серьезно, Эдди.
- Ладно-ладно, только не ори.
И почему он всегда, как дурак, верил обещаниям брата?

200 миль до границы
По воскресеньям с утра, когда они ходили на мессу, бар был закрыт. У старого козла все-таки были хоть какие-то принципы.
В то утро Алан с Джейкобом пошли вдвоем. Сандра осталась дома отсыпаться, а Эдди в церкви уже давно не появлялся. Раньше на проповедях он только спал, прикрывшись молитвословом да сквернословил во время песен. В конце концов Алану это надоело и он сначала выпорол Эдди, а потом плюнул и разрешил не ходит в церковь. Эдди был только рад. Нечасто выпадала возможность поспать утром лишние пару часов.
Поэтому, подходя к бару, Джейкоб заподозрил неладное. Дверь была открыта, а изнутри слышался шум. Он поначалу подумал, что их грабят, и хотел позвонить в полицию. Мало ли, бухла в подсобке навалом, тащи и продавай. Но потом он услышал, как вскрикнул Эдди и не раздумывая бросился внутрь.
Какой-то парень в потертой кожанке душил его брата, распластанного на барной стойке. На полу валялись осколки бутылки, которой, видимо, этот :bip: приложил Эдди по голове.
В первые мгновения он даже не думает. Просто отшвыривает этого :bip: от брата как можно дальше.
Эдди сломанной куклой сползает с барной стойки.
То, что у :bip: с собою ствол, Джейкоб замечает чуть позже. Слава Богу, реакция у него всегда была отменная, да только силы он не рассчитал. Кто ж знал, что у парня окажется такая хрупкая шея.
Под отвратительный хруст костей, Эдди начал приходить в себя.
- Ты его что, прикончил?
И надо же было Алану именно сейчас заявиться в бар.
Джейкоб запирает отчима в подсобке.
- Вы за это ответите, - говорит Алан.
- Конечно, - соглашается Джейкоб.
- Ах да, :bip: я твою телку. Черт, – Эдди выплевывает смешок, будто застрявшую в горле рыбью кость, – да кто только в этом :bip: городе не :bip: эту :bip! Она всем дает. И знаешь что, мне не понравилось.
Джейкоб не желает слушать, что по этому поводу думает отчим, поэтому захлопывает дверь подсобки и запирает замок.
- Картина, - Эдди вдруг вцепляется в рукав его рубашки как клещ. Такой, как сейчас, он выглядит куда моложе своих лет. Совсем еще, в сущности, ребенок. Джейкоба захлестывает странная, неудержимая волна нежности и любви к этому безмозглому идиоту. – Возьми мою картину.
Он осторожно отцепляет пальцы Эдди от своего рукава. Наверное, тот :bip: слишком сильно двинул ему по голове, и Эдди действительно получил сотрясение мозга, раз так печется об уродской картине.
Джейкоб поднялся в их комнату, зашвырнул шмотки в большую сумку и вытащил фотографии, которые Эдди засунул за раму картины. Мама с маленьким Эдди на руках, пятиклассник Джейкоб, они втроем за праздничным столом.
До машины он практически тащил Эдди на руках. Ага, будто кроме картины у него других проблем не было.

160 миль до границы
- Ты ведь взял ее? Взял картину?
Она отъехали от Канаана миль на двадцать, когда Эдди разлепил глаза.
- Иди :bip: со своей картиной, Эдди! – Джейкоб постоянно глядел в зеркала заднего вида, высматривая полицейские машины, но погони не было, значит, отчим все еще не выбрался из подсобки.
- Джей, где картина?
Джейкоб вытащил из кармана фотографии и швырнул их брату на колени.
- Я взял фотки, хватит с тебя.
- Придурок, - хрипит Эдди. В горло ему будто затолкали ржавых гвоздей, которые он никак не может отхаркнуть. – Мне :bip: на картину. Там были деньги. За рамой.
- Да откуда у тебя деньги?
Эдди смеется. Понять, что это именно смех, а не приступ асфиксии довольно сложно, но раз уж у брата такая довольная физиономия, значит ему весело.
- Помнишь ту наркоту? Я ее продал, а все деньги оставил себе. Думаешь, почему этот :bip: пришел ко мне сегодня?
- Ты идиот, самый настоящий идиотский идиот. Ты хоть понимаешь, что было бы, если б я не подоспел вовремя!?
- У тебя было бы на одного брата меньше.
Миль через десять Эдди спрашивает:
- А знаешь, у кого глаз больше, чем мозг?
- У тебя, Эдди. Из-за тебя мы теперь в такой заднице, - ворчит Джейкоб. – Боженьке следовало бы внести тупость в число семи смертных грехов. Так что сделай милость, помолчи.
Но он больше не сердится на брата.
- У страуса, придурок, - говорит Эдди еще миль через двадцать, словно позабыв, что ему велели молчать.

80 миль до границы
Они жили в этом мотеле почти пять дней, когда Эдди притащил в их номер :bip:.
Они :bip: ее в две дырки, пока не выдохлись.
:bip: свалила под утро, а они так и валялись на одной кровати.
- Джеееей? - тянет Эдди.
- Чего тебе? – он бы сейчас с удовольствием проспал пару часов.
- Я хочу быть коалой.
- Тебе что, сперма в мозг ударила?
- Неа, - даже не видя лица брата, Джейкоб знает, что он улыбается, - коалы живут на эвкалиптовых деревьях и жрут только их листья. И ничего больше. А эфирные масла эвкалипта в таких количествах оказывают на коал одурманивающее действие. Поэтому коалы либо спят, либо обдолбаны. Получается, они едят только наркотики. И все время, всю свою жизнь находятся в коматозе. Вечный кайф, Джей. Как в раю.
Джейкоб сомневается, конечно, что это так уж круто: провести всю жизнь обдолбанным.

10 миль до границы
Они сидят в захудалом придорожном кафе где-то в Неваде. Здесь отвратительный сервис, грязные липкие столешницы и засорившийся сортир, но блинчики с кленовым сиропом настолько восхитительны, что все это можно стерпеть.
- А ты знаешь, - говорит Эдди, слизывая с пальцев сироп. Выглядит это до чертиков непристойно, но поскольку в кафе малолюдно, никто на них не таращится, - у какого животного четыре коленки?
В беспощадном солнечном свете, заливающем помещение, видно, что синяки еще не сошли с лица и шеи Эдди. Слева на скуле здоровенный синяк уже начал желтеть, но на горле так и остались отчетливые, будто ошейник, следы от пальцев. Джейкоб глядит на эти пятна, и ладони против воли сжимаются в кулаки. Если бы этот :bip: не был мертв, он бы еще раз убил его за то, что посмел поднять руку на его братишку.
Джейкоб может не отвечать, Эдди все равно скажет. Его даже радует, что брат вновь начал трещать без умолку. У Эдди раскраснелись щеки и блестят глаза. Уж лучше так, чем тот пустой застывший взгляд, как у снулой рыбины.
- У слона, прикинь? Это значит, он может сгибать все ноги.
Джейкоб думает, что Эдди запросто мог бы поступить в колледж, если б захотел. Он думает, что в Нью-Йорке, наверное, есть много хороших колледжей.

Пересекая границу
Джейкоб наклоняется над пассажирским сиденьем так низко, что его волосы щекочут лоб Эдди.
Они пересекают границу.

______________________________________

* Канаан - Земля Обетованная
** Непорочность

Alisa_Kraer, спасибо. Мне приятно это слышать.

ограненный алмаз, про этих героев - нет. Другие рассказы будут)

Давай еще!!