Клан: Последняя история Страница 201

Асмодея тихо слушала Яна, шум дождя, который наигрывал последнюю мелодию скорби по тем кто ни как не мог понять всю бессмысленность братоубийственной войны и лишь легкие стоны боли, что срывались с губ маленького демона не давали ей погрузиться в звуки с головой и забыть про всё.
-Может ты и прав. Если бы я не цеплялась за прошлое.....-Ас тяжело вздохнула и опустила голову Ивна на землю. Взгляд застыл на руках, что были пропитаны чужой кровью и запахом убийства, который навсегда впитался в её белоснежную кожу. Номер на правом запястье едва был виден от черной жижи, что струйкой стекала из раны чуть выше. Белокурые волосы, локонами прилипали к лицу, плечам, спине и стало противно от всего. От самого существования, от той надменности с которой она смотрела на всех, от поступков и боли, что она причинила Аде, от новой привязанности к человеку, от того что бросила её или просто убежала от чувств которых боялась. Стало противно от того что так и не смогла признаться себе в чём-то очень безумном, от чего порой ей хотелось исчезнуть из этого мира...
Асмодея медленно встала и подойдя к Яну, заставила приподняться схватив за лацканы пиджака. Пустые глаза смотрели на столь любимое лицо и не хотелось ничего, лишь в груди встал ком некой зависти. Руки осторожно скользнули по холодной шеи и коснулись лица, слегка притянув Яна ближе.
-Я рада что Алекс не дожил до этого момента, иначе он умер бы из-за моих слов...-холодные губы Ас неуверенно коснулись не менее холодных губ Яна. Легкий и едва уловимый поцелуй, что в миг перерос в последний и полный страсти порыв, яд подкатил к горлу, но желания останавливать не было. Легкая дымка стала проникать в сосуд Яна и распространяться по кровеносной системе. В голове проносились мысли и хотелось отпрянуть, зло окинуть взглядом, посмеяться, но чувства брали верх и не хотелось отпускать, хотелось остаться вот так вот чуть дольше чем положено. Но всему свойственно заканчиваться, даже всё самое плохое проходит и исчезает где-то в прошлом.
Асмодея нехотя отодвинулась от губ Яна, руки словно налившиеся свинцом скользнули по груди и застыли, сжав черную ткань в кулаки, сил поднять их и вновь прикоснуться к лицу не было. Слёзы потекли из глаз и демонесса прижалась к Яну, уткнувшись лицом в грудь.
-Знаешь...я любила Алекса и сейчас люблю. И.....и Маалик....нет, скорей всего он просто мне нравился.....И знаешь, Ревекка. Она...она такая милая, она очень мне дорога....Ади....её все любят, но только не я. Я обожала её....И чёрт возьми, Ян.....Я же люблю тебя, сволочь такую....всегда...-Асмодея подняла голову и заглянула в глаза Яну и улыбнулась с некой болью, что сейчас не давала покой её душе.
-Прощай...
Асмодея резко развернулась и подняв Ивна, осторожно прижала к себе. Два черных крыла ангела распахнулись перед Смертью, явив собой всю красоту падшего ангела. Тяжелый взмах и демонесса скрылась между домов, навсегда покидая Яна.

- И тебе удачи.
Опустевшее тело Тейлора, уже довольно долгое время пребывавшее в мертвом холоде, встретило обжигающую порцию яда довольно болезненно. Яд должен был убить. Но зачем убивать то, что итак уже мертво? Значит, нужно сначала оживить. Кровь забурлила в жилах, в горле обожгло, а перед глазами распустилась темнота. В голове загудело, странно, но звон и жар, заполнивший все его существо, превращался в обрывки слов. Лиц. Событий, цифр, дат. "Прощай Алекс и здравствуй мой милый Ян!". Смерть, пытаясь уровнять дыхание, схватился за горло, которое все еще жгло. "Мне что за это челом бить перед Шестикрылой?". Одноглазый выдохнул и задрал голову, разгоряченное лицо обдало ледяными каплями дождя. "Люблю тебя, охотник". Кровь хлынула из носа, звон стал громче, тело еще раз обдало жаром. "Всё что я могу сказать тебе, это то, что ты в своём теле, братишка". Слова уже смешивались в общий поток. Голова разрывалась. Ливень продолжал беспощадно бить по телу, будто бы прогоняя Смерть с поля боя, которое предназначено не ему. Звуки бойни, скрежет, крики и выстрелы уже были на подходе. Все вокруг будто бы приказывало "Убирайся!". Но он даже не мог подняться на ноги. Асмодея явно не сдерживала себя. Он в полной мере ощутил силу высшего демона, сладкий яд Королевы лилимов. Теперь было чем гордиться.
Ян усмехнулся и вытер кровь рукавом. Раскашлялся. Опять вытер кровь. Потянулся за билетом. В последний раз посмотрел на стремительно темнеющее небо и, услышав гневный раскат грома, виновато улыбнулся, что после переросло в ухмылку. Он поднялся, чуть пошатываясь. Открыл дверь. Посмотрел вслед Асмодее. Закусил губу. Закрыл глаза. И скрылся в Канцелярии, пообещав, что навсегда.

Асмодея тихо маневрировала между домов, кругом раздавались выстрелы, скрежет метала, крики людей, но всё это ушло на второй план, лишь оглушительная тишина гудела в сознание демонессы. Душа рвалась на части, сердце бешено билось, а слёзы заливали глаза, хотелось вернуться и стать вновь нужной, но некуда и не зачем, да и никто больше не ждет.
Демонесса остановилась в тесном, темном переулке, холодные капли падали на белоснежную кожу и смывали кровь с её рук. Ас тяжело дыша, облокотилась о серую стену и сползла вниз, крепко держа Ивна. Слёзы продолжали душить и ком обиды застрял в горле, не давая эмоция выйти наружу. Тихий стон маленького демона заставил демонессу прийти в себя.
-Ивн.-руки нежно обхватили лицо демоненка, черные глазенки распахнулись и с удивлением глядели на уставшее лицо Ас.
-Всё хорошо.-Ивн слегка улыбнулся. Асмодея легко вздохнула и обняла своего маленького помощника. За углом послушались чьи-то быстрые шаги и ангел возник перед демонами. Рука машинально обхватила рукоять клинка и лезвие впилось в грудь ангела, кровь хлынула потоком и стала впитываться. Несколько минут замешательства, шепота лезвия и безумного взгляда ангела, тело стало усыхать и рассыпалось в прах, а клинки стихли. Асмодея тяжело дыша отошла назад и убрала оружие в ножны, но за углом вновь послышались шорохи и уже три херувима появились перед демонессой.
-Черт! Ивн, наверх.-оба демона взмыли вверх, но это была плохая идея. Кругом летали ангелы, на крышах сидела Дельта и отстреливала всех. Несколько мощных кульбитов и уворотов от пуль, мечей, Асмодея рванула в полуразрушенное здание.
-Ивн!-демонесса судорожно огляделась и выхватив оба клинка ринулась обратно.

-Отпусти. Рррррр!-Ивн брыкался и махал руками пытаясь ударить ангела. Черные глазенки смотрели со злостью и грозный рык, шипение, всё что мог на данный момент сделать маленький демоненок.
Асмодея рванула из разрушенного здания, руки сжимали клинки, черные крылья несли свою хозяйку, глаза блестели яростью. Мысли потоком неслись в голове и жажда убийства того кто причинит вред её Ивну, заполняла всё существо.
-Сдохни...-Ас возникла позади Айдена и острие клинка взмыло в воздухе.

Асмодея опустилась на землю рядом с херувимами, глаза пробежались по ангелам и застыли на Ивне.
-Всё хорошо!-легкая улыбка появилась на лице демонессы и Ивн успокоился.
-Не твоё дело!-Ас зло кинула херувиму и сильнее сжала клинки, готовая в любой момент броситься на Айдена и отрубить ненавистную руку, что сейчас держала её подопечного.
-Отпусти его или обижать маленьких для вас в порядке вещей.

Асмодея зло оскалилась на действия ангелов, но понимала что так будет лучше и если бой завершится не в её пользу, то Ивн не почувствует боли.
-Моя жизнь.-губы расплылись в надменной усмешке,-Мою жизнь забрал Ян, а вот ты можешь взять только моё существование, но поверь мне, одна я не уйду.
В голове вновь раздался голодный шепот клинков, глаза налились черным и нервное напряжение повисло в воздухе. Ввязываться в бой ей не хотелось, а начинать первой тем более, но беспокойство за Ивна брали вверх над здравым смыслом.
-К чему бросать слова на ветер.....делай своё дело.-Асмодея встала в стойку для защиты или неожиданного броска.
"Убить этих, затем примусь за него"

Жуткое зрелище. Канцелярша, чей сосуд был изувечен, ухмыльнулась как-то гадко, прошипела что-то невнятное и сжала горло дельтовца сильней, смотря ему в глаза с животной ненавистью. Серебряная цепь пришла в непригодность, и сейчас, с изогнутыми звеньями и разбитыми стеклянными глазами, валялась на земле, едва отдавая мертвым холодом. Из всех канцелярских осталась лишь эта серафимка. Остальные сосуды были разбросаны по периметру вместе с телами людей, несколько душ вернулись в канцелярию, а еще две, что сейчас зависли в воздухе серыми огнями, шептали девушке о том, что она свихнулась. Но она их не слышала. Дельтовец уже захлебывался в собственной крови. И, когда он уже было решил, что вот, смерть пришла, канцелярша выпустила его шею. Мужчина рухнул на землю, пытаясь отдышаться. Однако перед смертью ведь не надышишься? Рука серафимки просто врезалась в его и без того разодранную грудь, в глазах человека промелькнул ужас и непонимание. Души канцелярских, едва дрогнув, шикнули нечто оскорбительное и поспешили удалиться, либо не видеть всего этого. Опустевшие улочки наполнились истошным криком, перерастающим в хрип. Но девушке все еще было мало. Только она хотела выдрать сердце из груди стрелка, как сзади распахнулась канцелярская дверь и ее хватанули за локоть.
- Дура, - прошипел Секретарь, с презрением смотря на коллегу, - Подкрепление от Людишек прибыло, валим.
- Да пошел ты! - воскликнула серафимка и выдрала руку из хватки мужчины, - Мне плевать.
Тут же послышался топот, а затем и звуки стрельбы. Ангелы рванули ввысь, избегая снарядов, ну а лилимки, кто последовал примеру Крылатых, а кто кинулся в бой. Секретарь зашипел и, плюнув на девушку, попытался вернуться в Канцелярию, но об деревянную дверь ударилось несколько пуль, после чего та, возвращаясь к призрачному состоянию, исчезла. Мужчина не растерялся, и в воздухе тут же появились сотни маленьких оригами. Те взрывались и, издавая какой-то писк, выплевывали огромные клубы дыма, которые вскоре заполнили все соседние улицы. Ангелы и лилимы поспешили подняться выше, сбегая от темного облака. Ну а Дельте пришлось отстреливаться наугад. Сначала все шло как по маслу, Секретарь схватил канцеляршу и рванул в ближайший переулок, однако вскоре в его ногу врезалась пуля. Мужчина выругался и рухнул на землю.
- Вот же гады, - выдохнула девушка и опустилась на колени рядом с ним, сплевывая кровь и судорожно дыша.
- Не проблема, - отмахнулся канцеляр, срывая с ноги нижнюю часть штанины, - Человеческое тело с крутой регенерацией. Долго выбирал, - он самодовольно ухмыльнулся и уставился на место ранения. Какого было его удивление, когда рана даже и не подумала затягиваться. Секретарь уже было хотел возмутиться, но его накрыла адская боль. Нога онемела. Он просто не привык чувствовать боль, каждый раз пользуясь своей способностью. Серафимка непонимающе уставилась на коллегу:
- И че?
- Ащщщ, да ни че. Сбой системы, мать твою, - Секретарь застонал, хватаясь за раненную конечность. Позади, сквозь дым, раздались возгласы дельтовцев.
- Ох, черт!
Мужчина сунул руку в карман, ища билет. Только спасительная бумажка оказалась в зоне доступа, как в спину посыпались пули. Канцелярские настолько испугались, что, сглупив, побоялись умирать... и умерли. Полностью. Навсегда.

Эклер, прокручивая в голове довольно скучной разговор с Шиарой раз на десять, вернулась в Перекресток и смирилась с тем, что ее любимый мир гибнет. Канцелярские, стоит заметить, больше не боялись бегать к Людишкам. Они уходили и, как только сосуд отстреливали, возвращались, брали новые тела и бежали обратно на поле боя, смеясь. Для них это все не более, чем игра. Ну а Секретарша, заметив приличное скопление народу возле старенького телевизора, присоединилась к компании киноманов. Кто-то совершил налет на канцелярский чулан и, отрыв там людские кассеты с черно-белыми драмами, о любви, разлуке и душевных терзаниях, со скуки "врубил заценить". Как раз одна из них подходила к концу. Дамочки сидели, прикрывая платочками лица, то и дела всхлипывая и полными слез глазами смотря на барахлящий экран. Мужская часть компании, развалившаяся на диванах, сидела в большинстве своем с каменными лицами. Но в глубине души им тоже было жаль главных героев, это точно.
- Эх, любовь, - шмыгнула одна из девушек, смотря как в телевизоре прощается с друг другом влюбленная пара, стоя на перроне и всячески оттягивая время. Лицо женщины было залито слезами, а мужчина, придерживаясь страдальческой гримасы, прижимал возлюбленную к груди и шептал что-то о вечной любви. Сцена, эмоции героев, все было настолько убедительно, что даже, казалось бы, бесчувственные канцелярские верили в их искренние чувства, переживали и всячески успокаивали героев. Женские рыдания, заполнившие трактир, еще пуще накаляли грустную атмосферу.
- Мне бы так, - подхватила вторая, также всхлипывая. Один из мужиков поморщился:
- Милочки, за дверью кишки и месиво. Мы все умрем через недельку. Некогда лямур-тужур мутить.
- Так даже романтичнее, - канцелярша пихнула ничего не понимающего коллегу локтем, - Даже зная, что все это не вечно, что они не смогут остаться вместе, влюбленные все равно ничего не могут с собой поделать. Они просто хотят любить, знать, что, пускай и в последние минуты жизни, но их чувства взаимны. Жизни прожиты не зря, ведь они познали любовь. Узнали, как сладки ласки любимого, узнали, как приятно дарить слова любви... и... и... - девушка опять разревелась, как и прочие особи женского пола. Мужчина закатил глаза. А вот некоторые поджали губы и закрыли глаза рукой, лишь бы никто не увидел предательски заблестевших капель.
- Устроили тут цирк, - прохрипел Ян, обошел диван и, проследив как ему уступают место, уселся между подчиненных, уставившись в телевизор. Эклер улыбнулась как-то грустно, поняв, о чем все это время думал Смерть и тоже вернулась к просмотру, как и остальные канцелярские.
" - Я так сильно люблю тебя, - прошептала девушка, глотая слезы. Мужчина поправил шляпу и обнял возлюбленную крепче, щекой прижимаясь к ее голове. Первые капли дождя ударились об асфальт.
- А я люблю тебя сильнее, - севшим голосом произнес он в ответ, - Но ничего не поделаешь. Мы с тобой слишком разные. Прости и... прощай. Я люблю тебя..." и экран потух. Послышались возмущенные возгласы, но одноглазый, в чьих руках оказался пульт, был непреклонен.
- Как все мило и сопливо. Бред, - заключил он и, стоит заметить, мужики его подхватили, согласно гудя и кивая.
- Да что вы понимаете! - возмутилась все та же девушка, - Это любовь! Даже самый суровый и строгий окажется сломлен перед ней! Они, между прочим, действительно друг друга любят, - шмыгнула она, имея в виду героев фильма, - Но он иностранец. И не может остаться в ее стране. И взять ее с собой тоже не может... Представляете, как это больно, знать, что твой любимый где-то далеко, жив и, возможно, целует другую, а ты здесь, не можешь ничего поделать и не можешь перестать его любить.
- Я не женщина, чтобы это понимать, - хмыкнул Ян, посмотрев на подчиненную как на ненормальную. Говорить о том, что творилось в его голове, не стоит.
- Во-во. Для мужика не сердце главное. И всю жизнь за бабу цепляться он не станет, - уверенно заявил один из мужчин, гордо сложив руки на груди и откинувшись на спинку дивана. Ян хмыкнул еще раз. А девушка смерила коллегу презрительным взглядом и фыркнула:
- Да уж, для мужика не сердце главное.
- Что за намеки такие? - возмутился канцеляр.
- Я б тебе сказала, - шикнула она и, прищурив глаза, продолжила, - Но сердце мое ноет.
- Пфф, - отмахнулся мужчина, - Подумаешь. В женщине тоже не сердце главное.
- Извращенец.
- Я не про грудь!
- Вот и я не про то, про что ты подумал.
Ненадолго наступила тишина. Однако вскоре кто-то все-таки добрался до пульта и врубил кассету обратно. Все, даже мужская часть, с интересом уставились на экран. Ну а Ян, послушав еще минуты две все эти фальшивые речи, посмотрев еще минуты три на все эти фальшивые жесты, поднялся и направился к двери в Канцелярию. В голове все это время гудело. Кровь с бешеной скоростью носилась по телу, жар не спадал. Занятый всеми этими чувствами, он и не заметил, как Эклер направилась за ним.
Комната встретила хозяина мертвым холодом. Но Смерти казалось, что здесь еще жарче чем в коридоре. Одноглазый, убедившись, что Зорры нет, закрыл за собой дверь и просто сполз по ней на пол. Так :бип: ему еще не было никогда. На фоне прочей боли он не сразу заметил ту, что была сейчас действительно важна. Но, когда осознание все-таки пришло, в глазах Яна на секунду промелькнула паника. Сначала он решил, что ученого там убивают. Однако когда осознал, что во всем виноват сам, с языка сам по себе слетел осуждающий стон. Одноглазый откинулся на спину, облокотившись на дверь, и задрал голову, безразлично смотря в потолок. Было больно. Жутко больно. Но он все терпел, виня только себя. Когда боль не то что утихла, но стала привычней, Ян опустил голову и едва заметно улыбнулся. "Маалик... Прости. Я случайно. Не подумал. Не умирай там, даже не думай. Дождись уж, козлик", - одноглазый закусил губу и выдохнул, закрыв глаза, - "Ты ведь меня слышишь. Обязан слышать. Не умирай... знаю ведь, что можешь. Давно уже можешь. Ты у меня взрослый мальчик, самостоятельный, саму Смерть обдурил, контракт теперь можешь сам разрушать. Я доволен, правда. Но умирать запрещаю. А если посмеешь, не прощу никогда", - улыбка исчезла. Он не знал, что еще сказать. Не знал, что делать. Действительно боялся за то, что Хан не выдержит, разорвет контракт и убьет себя. И совершенно не представлял, как остановить его. Решение, заправленное отчаянием, пришло как-то само собой. "Я ведь люблю тебя, Маалик". От слов стало еще больней, чем от печати. Сразу вспомнились слова подчиненной о любви на расстоянии, отчего Ян даже усмехнулся.
Эклер, стоящая по ту сторону двери, прислонилась к деревянной поверхности спиной и тихо произнесла:
- Не сидите на полу. Простудитесь. И Паско будет ругаться.
- Хах.