История давно минувшего: Хозяин пустыни Страница 58

Встав, Гир поднял Алэйю.
- Не заслон. Драконьи Пики. Они из вермита. Ограничивают аномальную зону. В Гранморе есть записи, в которых говорится, что там, где сейчас пустыня, группа драконов возжелала создать из собственного пламени совершенное существо. Но что-то пошло не так. Драконье пламя не достигло совершенства и погрузилось в агонию. Всё вокруг стало умирать. Порча распространялась в разные стороны, но не смогла преодолеть Драконьи Пики. Но земля была потеряна, став аномалией. 

Они ещё долго разгадывали древние письмена в итоге поняв, что пустыню хотели преобразить, вернув в неё жизнь и для этого создали некое магическое приспособление, которое "созревало" в этой пещере.
- Нам ничего не дают эти записи, - закинув в рот неизвестный Алэйе продукт, Гир улёгся, удобно устраивая голову на чёрном камне. - Что с того, что они пробовали? В пустыне, говорят, так и стоит жара даже на Азалран. Возможно, оазисы появились... А потом марды там города построили, - даглар зевнул и похлопал рядом с собой. - Ложись здесь. Завтра надо дойти до нужной нам реки, поэтому нужно выспаться.
Гард закрыл глаза и замер, сливаясь с камнями.

- Гирван, проснись... Гирван...
Гард открыл глаза. Всё вокруг тонуло в непроглядной черноте. Лишь неяркие символы на потолке плясали в хаотичном танце, мерцая. Гард чувствовал на своей руке почти невесомую заклнательницу, но повернуть голову в её сторону не мог. Рога стали весить тонну, не меньше, и пригвоздили его к вермитовому полу.
- Дитя Азалрана слышит нас?
Символы закружили быстрее и резко приблизились. Гард вскинул руку, подумав, что падает потолок. Духи камней метнулись к нему, но стены вокруг не дрогнули. Раздался смех и перешёптывания. Даглар нахмурился. Ему не нравилось то, что он слышал. Подобное было нормально для заклинателей, но не для Гирвана. Его "общение" с духами сводилось к мыслеобразам и интуитивному знанию, а никак не к диалогу.
- Он слышит... Оставь здесь поющую, дитя Азалрана. Она мешает. Только без неё тебе откроются тайные тропы. Мы позаботимся. Отдадим её Вуллир.
Гард снова попытался поднять голову, но безуспешно. Рукой он крепче прижал к себе Алэйю.
- Она не продержится долго без воды. Вермитовая пыль забьёт жабры. Вулканические пары одурманят голову. Впереди её ждёт тяжёлое испытание, если она пойдёт дальше. Отдай её нам.
Символы ринулись к Гиэйн.

Гард резко сел, удерживая девушку. Всё вокруг было прежним, лишь тонкий слух уловил новый шипящий звук где-то вдалеке. Подняв Гиэйн на руки и собрав вещи, Гирван быстро покинул место их ночлега, уходя по примыкающему к пещере коридору, подальше от неизвестного звука.

Гард поставил Гиэйн, но продолжил придерживать за плечи, не совсем уверенный, что она не упадёт.
- Во сне я услышал болтовню духов, - даглар оглянулся туда, откуда уже целый час бежал. В его ушах всё ещё стояло странное шипение. Он не мог с точностью сказать, реальный это звук или игра воображения, вызванная сном. Скальный коридор стал совсем узким. Рога Гирвана почти касались потолка, который, после вермитовой пещеры, казался очень светлым. Ровный кремовый цвет не портила ни одна жилка или вкрапление. Камень выглядел так, словно по нему прошла дагларская буровая машина, оставляющая характерные гребёнки. Позади и впереди коридор терялся в темноте. За время, пока даглар бежал, не встретилось ни одного ответвления. Даже пол был идеально ровным. - И почувствовал, что надо уходить. Два других хода были завалены, поэтому выбрал этот. Но он сужается. Возможно, скоро я не смогу по нему идти.

Речь же духа, предназначавшаяся Риште, шаманка услышала, осталось разгадать значение фразы, что раз за разом раздавалась в голове вместе с ударами сердца. Непослушные пальцы забрались в волосы, вытряхивая прилипший и запутавшийся песок, надеясь, что хоть это поможет избавится от навязчивой мысли.
- Надо доложить об этом. Наверное. Хотя все и так узнают. - Арбаро хотелось поговорить, такие разговоры, по ее мнению, очень даже помогали справиться с переживаниями от встречи с непонятным, ужасно сильным нечто. И она готова была продолжать даже в режиме монолога.
- Сса урр, - в своей привычной манере ответил Бакир, что обычно очень раздражало Двуликого. В самом деле, стоило доложить, однако северянин отчего-то не хотел брать на себя эту ответственность. Он желал слыть непричастным, ведь будучи прежде глазами и ушами дияра, северянин не знал, как поступать с тем, природу чего не понимает. – Давай сделаем вид, что нас там не было, - заключил он, посмотрев на Ришту сверху вниз, отчего фраза получилась больше похожей на приказ. – Тебе ведь не впервой по-крысиному прятаться? Самое время забиться мышью в какую-нибудь щель. Хотя не уверен, что эта тварь тебя там не достанет.
- Заканчивай, - начала арбаро, разминая ступню, в такт которой раскачивалась кисточка хвоста. - Я думаю, если оно не убило нас в этот раз, то не будет пытаться вовсе, - она вновь почувствовала, что солнце приятно греет кожу, но мысль вдруг осенила Ришту, из-за чего она резко села, а дальше заговорила на лесном, - это было похоже на шасар.
Бакир поморщился, оборачиваясь на нее.
- Что ты там прошуршала? – недовольно поинтересовался он, разминая рукой шею. Ему по-прежнему было чертовски неуютно, хотя прежде крыши считались им чуть ли не самым комфортным местом. Сейчас же, наоборот, хотелось спуститься пониже, скрывшись от взгляда жаркого солнца.
- В лесу есть духи, которые вырвались из своего мира в наш. В конце очень быстро дичают и становятся опасны. – Ришта подергала медвежий зуб на шее. - Только обычно они намного меньше и не умеют говорить. Воот.
- Что? – поморщился Бакир. – Избавь меня от своих лесных ска… - он вдруг замолчал, осекшись и вспомнив собственный роковой промах с Саер. Губы дрогнули, а после сжались, и северянин сглотнул, пару мгновений молча перекатывая язык. В конце концов, нахмурившись, он отвернулся и махнул рукой. – Посмотрим, что скажут жрецы из храма. Или в тебе шаманское начало заиграло?
- Ваши жрецы ничегошеньки не знают о духах, но ты иди-иди, спроси. - арбаро посмеялась ехидной, так и не двигаясь с места, лишь одним глазом лениво наблюдая, как уходит северянин.

- Наши жрецы знают о духах больше, чем ваши шаманы о нравах востока, - крикнул, обернувшись, Бакир. – И не тебе, мышь лесная, знать, какие души населяют пустыню.
Показав ей непристойный жест, известный, впрочем, каждой расе, северянин резво сиганул в зазор между крышами, чтобы скрыться в темном дурно пахнущем проулке.

Мутная вода плескалась в саду, выжимаемая из пахнущей терпким травяным настоем тряпки. Сахо смотрел на это краем глаза, нервно потрясывая ногой, закинутой на другую. Локоть его стоял на колени, а пальцы подпирали подбородок – там, вместо обычной аккуратно выстриженной бородки, наблюдалась многодневная неухоженная щетина. Он сидел на грубом, толстом табурете – изящной мебели в храме не водилось, – комнатка была маленькой и темной, освещенной лишь свечами четырех канделябров. Теплые стены поблескивали влагой, что оседала испариной на бледном морщинистом лице дияра. Тот, четверть недели пробывший без сознания, лежал в одной позе, будто был уже похоронен – аскетично, перевернутый на спину, со сложенными у пояса руками. Без привычной темной рясы и полного набора амулетов, в белой льняной рубахе, с распущенными седыми волосами, он выглядел точно обычный старик – уморенный жизнью, с мудрыми морщинками у глаз и рта; Сахо старался не смотреть на него, ибо как только взгляд падал на лицо отца, отвести глаза делалось почти невозможно, и в груди селилось тоскливое, ноющее чувство, которое приходилось глушить прижимаемой к груди ладонью.
- Вы бы сходили домой, молодой господин, - посоветовал хрипло жрец, что и выжимал тряпку. Ей он уже полчаса промачивал лицо и руки Ядовитого, и это процедура казалось Сахо крайне бесполезной. Он не ответил, и старый мард, усмехнувшись, продолжил. – Что же вы на меня так смотрите?
- Вы не выглядите, как лекарь.
- А как же я выгляжу?
- Как шарлатан.
Жрец сипло засмеялся, вновь прикладывая компресс.
- Вы не платите мне денег. В чем, по-вашему, я вас обманул?
- Специально тянете время и не оживляете его, чтобы ваши сообщники успели устроить переворот, сместив отца, а после убив меня, брата, семью брата, в последствии зажив счастливо в нашем доме, - на одном дыхании протараторил Сахо, не поменявшись в лице, лишь и без того трясущаяся нога стала махать носком еще быстрее.
- Оживлять? Он не умер, молодой господин.
- Не будите во мне зверя.
Вновь раздался старческий смех. Вновь заплескалась вода в тазу. Двуликий нервно сглотнул и закатил глаза.
- Ваш отец проснется в скором времени, Сахо-бай. Более того, сейчас он видит нас и слышит. Его тело истощилось, выпитое Вукхзулом, и, не выдержав, отторгло душу.
- Так он все-таки умер? Как Черная бабка?
- Сахо-бай…
- Да что вы со мной, как с ребенком!
Старик замолчал, посмотрев на него с легким укором в выцветших глазах. Двуликий глядел на него хмуро и выжидающе, ожидая ответа, но тот больше ничего не сказал, отвернувшись к Ядовитому. И только Сахо думал возмутиться, как тот пояснил:
- К нам гость.
На волне предыдущих слов жреца, Двуликий решил, что пожаловал какой-то призрак, и резко вытянулся, сев ровно и принявшись озираться. От испуга он не услышал, как мард хрипло посмеивается в бороду.

- А? – чуть растерянно переспросил Сахо. – Уже? Но ведь… иланы отца… - он собирался сказать «надежны», однако осекся и отвернулся, хмуро уставившись в пол. Парень сжал губы и вздохнул. Смотря на него, старый жрец по-отечески усмехнулся в ус.
- Не торопите события, Рагхун-бай. На все воля богов. Когда они решат, что вашему дияру пора открыть глаза – это произойдет, - произнес он спокойно и тихо, поднявшись со стула и горбато подойдя к стеллажу со склянками.
- Говорю же, шарлатан, - нервно бросил Двуликий.