Стихи и литературные переводы Страница 2

Вот вам небольшой рассказик)

Оборона последнего рубежа

Дверь сотрясается от мощных ударов, скорее всего эта запись будет моей последней. Враг вероломно вторгся в мою обитель, мой дом, мой мир. Я уже давно подозревал, что скоро это произойдет. Мои взгляды и убеждения… Их никто не разделял, меня боялись, поэтому я представлял угрозу для них. А теперь я загнан в угол своих убеждений, как это низко и подло.

Враг пришел внезапно, вместе с лучами заходящего солнца. Я трапезничал со своими людьми в главном зале, когда боевой рог возвестил о подходе неприятеля. Большинство храбрецов пало в первые минуты, я и мой верный слуга Ричард вынуждены были с позором бежать в единственный незахваченный зал. Еще один резкий удар в дверь вывел меня из оцепенения и заставил действовать. Выкрикнул пару ругательств в сторону проклятой двери, мы забаррикадировали вход и начали держать оборону.

Мой верный друг Ричард, сколько побед мы разделили вместе, сколько сердец прекрасных дам покорили, сколько балов и пирушек мы повидали. Символично будет погибнуть плечом к плечу, в борьбе за общую идею. Дверной засов начал поддаваться, если задержать дыхание, то можно услышать возню и боевые барабаны за дверью.

Пока Ричард держит засов, я пишу эти строки. Не знаю, сколько еще мы продержимся, но убежден что погибнем как герои. Внезапно засов треснул, и мой друг отлетел в дальний угол комнаты. На пороге стоял батя, с перекошенным от ярости лицом. “Опять две двойки по физике получил, ну сейчас ты у меня…” – и начал угрожающе двигаться в мою сторону. “Герои не умирают!” – взвизгнул Ричард и исчез в бесконечном потоке моей фантазии. Жалкий предатель! Последнее, что я успел заметить, это стремительно несущийся ремень. Яркая вспышка — и мой взор застелила тьма…

peach-girl wrote:Забавная.Меня улыбнуло)

Не может не радовать

Glen wrote:"Неожиданный поворот"
Миниатюра "Опять двойка" поставлена хорошо. Чуть кольнуло неприятное "пирушек", можно и "пиров" написать. А, если серьезно, попрактиковаться в высокопарности словосложения можно, читая Томаса Де Квинси. После него первую часть ты написал бы ещё более пропитанную рыцарско-аристократическим духом.)

Спасибо, ознакомлюсь с его творчеством. До этого из средневековой литературы читал только Шекспира, Алигьери и Мора)

дождь за окном,
старый дом,
сейчас будет много слов,
падшие души ревут,
стесняет их сотня оков,
город убил их,
ничего не дав,
идешь по улицам хмурый,
словно волкодав,
лицо твое дикое,
зверье городское,
атмосфера нервная,
сам пьяный,
уже привык,
что по пятницам ты в тумане,
это традиция,
так надо, не волнуйся,
спейся, скурись, снюхайся,
если того требует улица,
рифма теряется вместе с сознанием чистым,
сто запятых поставь – мысли не станут мыслями,
двести точек не изменят положение,
когда ты пьян,
стесняется не только движение,
стесняется все, кроме тебя самого,
потому что быть пьяным уже не приговор,
стеснятся тут нечего, это не противозаконно,
так думает каждый в этом мире огромном,
мир стал одним городом,
а город убил вас,
ничего не вернув и не дав,
за исключеньем криминальных сводок в новостях,
опять ставлю запятую,
и мысли текут рекой,
пишу стихи до тех пор,
пока живой,
метафора за метафорой,
рифма за рифмой,
когда я буду мертвым,
вызовите такси мне…

Это самое непостижимое для меня произведение из твоих,но картинка в голове рисовалась,ты справился)Прибавлю звезд тебе в карман)

Небольшой такой арт-хаусный рассказ, можно сказать новое начинание)

Диалог двух интеллигентов , смиренно взирающих на закат

– Попробуй, не бойся. Представь себе пыльную разбитую дорогу посреди бескрайней пустыни. Представь себе, как ты смотришь сквозь нее в горизонт, и, не делая никаких шагов, отходишь назад. Я бы даже сказал «отплываешь», и это отнюдь не метафора, ибо теперь перед тобой океан и одинокая лодка, плывущая в его тихих водах. Но ты не останавливаешься, ты продолжаешь движение назад, ты падаешь вниз, за лодку, сквозь сотни небоскребов и ветер обдувает твое счастливое лицо. Хотя счастливое ли оно – решать тебе самому, ведь мы не видим того, как ты падаешь. Падаешь, чтобы попасть в кусты, медленно и безнадежно тянущиеся вверх к редким, пробивающимся сквозь огромные листья тропических деревьев лучам солнца, которые для них словно наркотик, который принимают исключительно наружным способом, ибо кровеносные сосуды, как известно, телесное приспособление, присущее лишь животным. Ты встаешь и снова видишь перед собой разбитый пустынный хайвей, покоцанный самой природой. Пойдешь ли ты по нему или вновь прельстишься плаванием в этом бесконечном рутинном потоке пусть и приятных, но уже столь приевшихся…
– А почему бы и нет? Если эта дорога так уж назойлива, что видишь ты ее чаще, чем свое же собственное отражение, то она вернется к тебе еще раз. К чему торопиться? К чему пытаться познать что-то новое, не познав старого? Ты ведь сам сказал – «мы не видим того, как ты падаешь». Так и я не вижу. Откуда мне знать вообще падаю ли я? Чувства обманчивы, не могу же я верить лишь своим органам? Сунь палку в воду – и глаза скажут тебе, что она кривая, потрогай ее – и руки скажут тебе, что она ровная. Каким чувствам ты доверишься? И зачем вообще доверяться чему-то, если можно отправиться в свободный полет, наслаждаться каждой его секундой, ловить потоки воздуха, падать в мягкие кусты и вновь прыгать, и вновь получать наслаждение. Это ли не счастье? Главное прочувствовать его. Да, оно повторяется, но какая лично мне разница? Быть может бесконечное повторение одних и тех же пейзажей, одних и тех же чувств лишь усилит этот магический эффект, эффект вечного бытия?
– Магический ли? То, что принято было веками называть магией отныне принято звать наркотиками, ибо ты становишься зависим от этого самого эффекта с подобными убеждениями. Ты непомерно глуп, если считаешь, что бесконечное повторение одних и тех же действий, пускание тебя же самого по кругу бытия может принести тебе счастье. Кинь в этот круговорот пса или птицу. Разве будут ли они счастливы? Не более чем напуганы, и то лишь если их нервная система выдержит такие мысленные парадоксы. Чем ты отличаешься от варящих в подполье крокодил маргиналов, которые так же, как и ты, становятся жертвами круговорота рутинных действий? Но если в их случае вся деятельность направлена на создание самого ощущения свободы от этого самого круговорота, вырывание из его рамок, то ты даже и не стараешься вырваться из него, а лишь принимаешь его таким, какой он есть и умудряешься при этом еще и получать от этого удовольствие. Не глупо ли?
– В чем глупость? Только если в сравнении диаметральных противоположностей. Упомянутые тобой субъекты имеют весьма посредственное отношение к рассказываемой тобой же истории. Подумай сам – им ведь известно, что они занимают низшую социальную ступень общества? Так почему же они травят себя еще больше, уж не от желания ли «вырваться из круговорота рутинных действий»? Вот что действительно глупо. Нет, эти люди для себя уже все решили, причем зная, что есть пути избавления от такой незавидной судьбы. А знаю ли я, находясь в этом психотропном сне с падениями сквозь спертый городской воздух, что есть выход оттуда? А что, если дорога, по которой я пойду, никуда меня не приведет? И можно ли сказать в данном случае, что я поступил правильно, пересилив себя и отправившись навстречу своей судьбе? А может быть эта судьба и не моя вовсе? Может моя судьба в том, чтобы чувствовать этот самый воздух, насыщенный городской безысходностью и в то же время невероятной свободой, наслаждаться холодной росой на листьях кустов, в которые сваливается в вечной рекурсии мое бренное тело; остановиться на миг, пока я еще в лодке и заглянуть за борт, чтобы увидеть свое отражение? Что правильно?
– Ты слушаешь лишь себя, так может тебе лучше спросить совета у своего отражения? В чем смысл той чуши, которую ты несешь? Нет, я конечно все понимаю, но как ты, человек, не приложивший руку к этому тексту, ныне обрабатываемому твоим мозгом, можешь судить о его художественной ценности и реальной смысловой нагрузке? Кому лучше знать о смысле, вложенном в него, мне как автору данного эссе или тебе, как покорному слушателю?
– Уж хорош ли автор, неспособный выслушать мнение своего единственного на данный момент слушателя? Уж не лучше ли тогда мне пойти в зоопарк и лично посмотреть на барана, нежели сидеть тут молча, пока за барана держат меня? Пожалуй ты прав, я не могу судить о художественной ценности твоего произведения, что дает мне, как необразованному быдлу, неприкосновенное право лично охарактеризовать его нехудожественную ценность одним словом. И слово сие «:бип:», ибо кроме красивых слов в нем нет ничего, и за художественными кружевами и литературными стразами прячется не более чем потрепанная крестьянская устная народная рубаха образца 1719 года.
– Уж стоит ли после таких слов говорить о каком-то культурном диалоге? И стоит ли вообще предполагать, что человек, столь ловко оперирующий жаргонами подъездной быдлоты, не слышал их на свой счет более одного раза? Уж кто-кто, а ты, насколько мне известно, знатная персона среди…
Впрочем, нам-то с вами какая разница?

peach-girl wrote:Весьма занятная.Вижу задумываешься над очень многими фундаментальными вопросами.Пришел к каким либо промежуточным результатам?)

Единственный вывод, который пока получил - в том, что у каждого своя правда и это даже хорошо, потому как огромное количество мнений как раз и складывают картину мира. Но несмотря на это, в этом мини-рассказе хотел показать, что люди разучились слышать и понимать друг друга, заострены на собственной иллюзорной правоте и, так сказать, дальше своего носа не смотрят. Ну а еще готовы даже самую пустяковую беседу перенести в сферу ожесточенного спора. Так собственно и живем, от конфликта к конфликту.

Генри Лонгфеллоу. "Стрела и песня"

Я выстрелил в небо блестящей стрелой,
Столкнулась она с безызвестной землей,
Так быстро летела по небу стрела,
Что я не увидел, где упала она.

Вдохнул я поглубже и песню пропел,
За ней, правда, тоже проследить не успел.
И кто же проявит такой чуткий дух,
Что сыщет ее, полагаясь на слух?

Но позже намного, гуляя в лесу,
Увидел я дуб, а в нем и стрелу.
А где была песня - спросите вы?
Все просто – в сердцах друзей и родных.