Конкурс прозы "Сага о вампирах". Голосование... Страница 2

Тайна туннелей под озером.

-Керид, присядь я все поясню, - глава клана вампиров Сетнегем бросил на стол, заставленный разными фигурками, газету, заголовок которой гласил: "Таинственные исчезновения людей в туннелях под озером Калуда". - Это причина слухов, способных сильно подорвать наши и без того не особо крепкие отношения с людьми. Вкратце, несколько идиотов решили спуститься в туннели и не вернулись, и человеческое воображение сразу обнаружило врага, то есть одного из наших. В неблагодарное пламя лжи подкидывают дровишки и разные секты, которые спят и видят, что бы избавится от нашей бескорыстной помощи по умерщвлению преступников. Нельзя, что бы ядовитый дым от этого костра затуманил пока ещё светлые головы, поэтому сходи и проверь, что там такого в этих туннелях, если и правда, кто из наших, то поговори, убеди. Всех прочих можешь пожалеть и избавить от тяжкого груза жизни.

Через несколько часов вампир уже стоял перед спуском в туннели. Их, казалось, вырыли огромные черви, а ведь они появились двести лет назад во время войны, когда магия ещё не была приспособлена для невоенных нужд. Спускаясь ниже, вампир начал различать рельсы, которые не были заметны под слоем земли - во время прокладки туннеля здесь были обнаружены мехениты, камни, высоко ценимые в магическом сообществе, и после войны началась масштабная добыча. Внизу забрезжил свет - магические фонари ещё не погасли, хоть и стали светить слабее. Первое, что бросилось в глаза, когда ступени закончилась, это несколько перевернутых вагонеток, преграждающих путь, словно предостережение - добыча мехенита закончилась бунтом рабочих, которые из-за огромных размеров туннелей были вынуждены жить под землей, даже ходили слухи, что они построили здесь целые города. Пол туннеля был залит водой примерно по щиколотку - защита установленная магами слабела, через несколько лет здесь все будет затоплено.
Керид перепрыгнул вагонетки и, вызывая всплески воды, побрел по туннелю. Он исследовал его несколько часов, но никаких следов пребывания здесь хоть кого-нибудь так и не нашел. И здесь не пахло кровью. Совсем.
Внезапно от лестницы донеслись голоса. Керид спрятался в, как ему показалось, столовой - длинное помещение заставленное скамейками и столами. Столовая находилась слегка выше общего уровня туннеля и поэтому вода там не задерживалась. Здесь будет легче скрыть свое присутствие.

-Место и правда поганенькое, - мужской голос.
-Как же воняет, - женский.
-Кас, да прекрати ты уже, - второй женский.
-Да в сапоге что-то колет, - ответил Кас.
-Потому что нечего подбирать обувь, которая валяется на обочине, - третий мужской.
-Номри, ну ты-то не начинай, - расстроено протянул Кас.
Дальше голоса стали повторяться, но Керид слышал шаги ещё одного человека. Шестеро, значит Охотники. Омерзительные мурашки промаршировали по спине, предрекая головную боль от этой радостной встречи, но лучше показаться самому и представиться, чем предоставить им удовольствие обнаружить себя здесь. И вампир вышел из своего укрытия.
-Прошу не атаковать, я... - Кериду не дали договорить.
-Вампир! - крикнула одна из девушек
Тут же в воздухе оказалось три болта, Керид увернулся от них, но тут прилетел четвертый и угодил в левое плечо. По коже прокатился нарастающий жар, Керид упал за, так кстати оказавшуюся здесь, перевернутую вагонетку и, терпя боль, стал вытаскивать опасный металл.
-Идиоты! Я из клана Олегиран. У нас действует Договор с охотниками!
-Да хоть из Бариса, кровь-то одинаково хлещете! - огрызнулся уже знакомый Кас. - Что же ты тут делаешь, Олегиранец?
-Меня послали сюда проверить слух про вампира. Наш клан еще дорожит отношениями с людьми.
-Чем докажешь, что ты такой хороший?
-Тем что ещё не разорвал вас на куски, хотя ты даже не представляешь как сильно я хочу это сделать! - крикнул Керид и вырвал болт из плеча. -Я сейчас выйду и если кто-то из вас выстрелит, то никакой Договор меня не удержит.
Керид создал иллюзорную руку и вытянул её из укрытия. Теперь доверия к ним он не испытывал. К его удивлению ничего даже отдаленно напоминающего звук арбалетной тетивы не прозвучало.
Он встал. На него были направлены три арбалета, но было видно, что никто не собирается стрелять. Один из мужчин подозрительно покачивался.
-Пьяный охотник, только этого не хватало, - Керид не скрывал своего отвращения.
-Какой правильный убийца-кровохлеб, - Кас сплюнул и чуть не упал.
-Трезв он, просто нездоров, - вперед вышел другой мужчина. - Мое имя Басфен, я командующий третьим отрядом Ордена охотников.
-Керид из клана Олегиран.
-Что-нибудь расскажешь?
-Бродил здесь несколько часов и ничего не нашел.
-Отлично. Фердж, - Басфен обратился к молчуну, -Свяжи его. Договор договором, но лучше подстрахуемся.
-И намордник не забудь! - иронично добавил Керид.
В столовую, куда посадили Керида, проскользнула девушка, она присела рядом и заговорила шепотом:
-Привет, я Кимла. Разреши я зарисую твои метки Смерти, - не дожидаясь согласия, она сняла намордник с Керида, достала альбом из сумки и принялась выводить странные узоры. - Я их изучать, хочу узнать, почему они иногда полностью совпадают, что означают прямые линии и закругленные.
-Объяснений церкви тебе не хватает? - так же шепотом спросил Керид.
-Пфф... "Это следы от рук Смерти на лицах тех, кто смог сбежать от неё". Смешно, да и только. Я явно знаю об этом больше святых отцов. Ух, я впервые вот так общаюсь с живым вампиром.
-Я мертвый, - Керид не смог сдержать улыбку.
Кимла улыбнулась в ответ и махнула рукой:
-Ну, ты понял. Готово, смотри.
Кимла показала зарисовку. На желтоватом листе черные линии образовали непонятный узор. Керид впервые с интересом смотрел на свою метку, до этого он никогда не придавал ей значения.
-Такую метку я называю "лесной", видишь, нижняя часть полностью состоит из вертикальных прямых, а верхняя в основном из закругленных, но так же...
Их разговор был прерван, что-то тяжелое упало в воду.
-Касго! - донесся голос второй девушки.
-Азурена, что случилось? - Кимла выбежала из комнаты, бросив свой альбом на стол.
-Он просто упал, - Азурена наклонилась к Касу и обомлела. - Он мертв, его высушили... Но я всегда была рядом, к нему никто не подходил.
Вокруг Касго собрался весь отряд. Номри держал в руках устрашающего виду секиру и смотрел по сторонам, другие склонились над мертвецом.
-Смотрите! - Кимла указала на ногу Каса.
По сапогу текла одинокая капля крови. Басфен попытался снять сапог, но тот словно прирос.
-Твари изобрели что-то новое... Посмотрим, как ты относишься к этому.
И Номри обрушил удар своей секиры на сапог.
Ничего. Не произошло абсолютно ничего, лезвие просто отскочило от черной кожи.
-Нужно вытащить его наружу и разобраться что это такое, - предложил Фердж.
Азурена внезапно ойкнула, покачнулась и упала.
-Высушена! - после быстрого осмотра заключила Кимла. - И один сапог не снимается.
-Снять обувь, быстро! - проревел Басфен.
-Не снимается! - простонал Фердж. - Он меня как будто укусил!
-Номри, руби ногу! - приказал Басфен.
-Нет, подожди, - взмолился Фердж.
Номри занес секиру над головой и на какой-то миг заколебался, но только на миг. Лезвие разделило плоть.
Кимла бросилась перевязывать стонущего Ферджа, пытаясь не обращать внимания на ногу, торчащую из сапога.
-Нужно освободить вампира, это явно не его рук дело, - сказала она.
-Согласен, заодно и поможет, - прорычал Номри.
Басфен кивнул и уже собирался сделать шаг, как на него сверху что-то упало. Оно было полностью черным и в тусклом свете казалось, что оно обволакивает голову лидера охотников. Номри подскочил к другу и увидел сапог, который медленно словно удав натягивал себя на жертву.
Полный ужаса крик Басфена заглушала плотная кожа сапога, он выхватил нож, так быстро, что Номри, испугавшись, отпрыгнул от него, и принялся со всей силы бить лезвием по сапогу, но как и прежде металл не принес никакого результата.
Басфен упал замертво.
Кимла кинулась в столовую и развязала Керида.
За ней вбежал Номри:
-Фердж покончил с собой!
Все обернулись на внезапный всплеск воды.
Перед входом в столовую стоял сапог из светлой кожи с черными линиями образующими непонятный рисунок.
-Я так понимаю это и есть причина, собравшая нас здесь? - спросил у пустоты Керид.
-Не может быть, - осипшим голосом сказала Кимла. - Смотрите, это же метка смерти! Этот сапог создан из кожи вампира!
-Чушь какая, - Номри разглядывал сапог.
-Чушь или нет, но это его реальный вид, удивительно, до этого он копировал другую обувь и возможно перемещался между этими копиями. Сейчас он скорее всего сыт и не представляет опасности... но все равно не даст нам уйти, - она повернулась к Кериду. - Обрати меня, я хочу выжить, пусть и так!
-Кимла, ты с ума сошла!
-Ном, посмотри, они все мертвы, ты серьезно думаешь, что нам так повезет и этот монстр нас не убьет?
-О чем ты? Мы Охотники, мы убьем его!
-Нет, прости, но я сдаюсь. Есть ещё вещи, которые я не сделала и лучше я буду живым трупом, чем просто трупом. Керид, давай, не медли.
-Я не позволю! - взревел Номри.
Кимла повернулась к нему и её глаза все сказали. Она подошла к Кериду и оголила шею.
-После обращения ты потеряешь сознание, когда очнешься, будешь чувствовать невыносимый голод и не сможешь себя контролировать. Лучший вариант кровь человека, но в нашем клане принято отдавать кровь от учителя ученику, в данном случае от меня тебе.
Номри сплюнул от отвращения. Керид обнажил клыки и погрузил их в теплую плоть, потом аккуратно уложил девушку на скамейку.
-Теперь подождем, когда она очнется, уж вампир отсюда точно сбежит, да не дрейфь и тебя захватим, - Керид хлопнул по плечу Номри буравящего взглядом сапог.
Тот ничего не ответил, лишь мельком бросил полный печали взгляд на Кимлу. Из двух аккуратных ранок на её шее струились тонкие дорожки крови.
-Обрати и меня, - прохрипел Номри.
-Если единственная причина это быть с ней, то нет, - вампира явно не удивила его просьба.
-Что?
-Ты будешь ненавидеть и себя и её, поверь, я уже встречал таких как ты, просто забудь и живи.
Номри хотел что-нибудь возразить, но боль утраты сдавила горло.
Керид подошел к сапогу.
-Ты что... отойди!
-Слышал же, он сыт, - Керид осторожно приподнял его. - Нужно к тебе того газетчика привести, если выживет, напишет отличную статью.
В следующую секунду на голову вампира упал второй сапог и начал заглатывать её.
Вампир поначалу спокойно воспринял такую странную ситуацию, и жестом остановил Номри поспешившего на бессмысленную помощь, но с каждым моментом в нем все сильнее разгоралось отчаяние, он пытался рвать, растягивать, использовал разные заклинания, но сапог никак не реагировал. Тогда Керид ухватил его за подошву и начал тянуть.
Номри видел, как голова вампира отделилась от тела.
И внезапно какая-то неведомая сила, понесла его к выходу. Он бежал, взрывая воду и не оглядываясь.
Уже преодолев большую часть лестницы, он услышал из туннелей пронзительный вой. Кимла очнулась, и сейчас её терзал нечеловеческий голод.
Номри хотел остановиться, просто сесть и дождаться её, но неведомая сила продолжала его толкать. Выход был все ближе, но и Кимла приближалась.
Силы оставили его когда до выхода оставалось совсем чуть-чуть. Как вдруг он услышал сверху:
-Пли!
Мимо Номри пролетели болты, он обернулся и увидел, как они вонзились в Кимлу, протянувшую к нему руки.
Она взвыла от яростной боли, прокатившейся по всему телу. Номри протянул к ней руку, хотел схватить её, но она упала на ступени и заскользила во тьму. Для неё все закончилось.

Оказалось, что прибыл второй отряд охотников. Номри долго им рассказывал о случившемся, хотя и сам понимал, что в такое никто не поверит. Они сочли, что он сошел с ума из-за потери всего отряда. Номри не возражал, ему теперь было все равно.
Охотники начали спускаться в туннели, а Номри запрыгнул на коня и помчался по дороге прочь, он не хотел слышать звуки проигранного боя ещё раз. Хотя и испытывал какое-то странное удовлетворение - убийцы Кимлы будут наказаны...
В пути его одолевали разные мысли, про Кимлу, что он любил, про вампира, что его удивил, про друзей, что он потерял. Из-за слёз помутился взгляд, он уже не различал дорогу, голова кружилась... в ноге что-то кольнуло. Он все понял и слез с коня.
-Я иду к тебе Кимла, - прошептал Номри.
Он сделал несколько шагов и рухнул на землю, на его левой ноге был сапог из светлой кожи с черными линиями...

Сетнегем тяжело вздохнул и положил газету на стол. Статья, которую он прочитал, называлась "Герои погибают, когда все спят".
-Второй отряд охотников чуть нам не помешал. Ладно, черт с ними, я признаю, удивлен, твоя идея оказалась жизнеспособной, Керида сложно назвать слабым.
-Благодарю. Меня же сильно удивил сам Керид, такое саморазрушение, но к счастью его оболочка не сильно пострадала, так что потеря несущественна, заодно узнаем можно ли управлять объектом, не будучи его носителем.
-Знаешь, а мне его жаль, впервые такое. Мы потеряли действительно достойного.
-Пожалуй, оставлю вас наедине с вашей жалостью.
-Я всегда хотел спросить: тебе не холодно?
-Я оценил вашу шутку.
Вампир без кожи поклонился и вышел из кабинета.

Паразит.

Тьма наступала: проникала из разбитых окон, из-за неплотно прикрытой двери, просачивалась из каждой щели ветхого, хлипкого домика. Как нечто живое, вибрирующее, неотвратимое, она подбиралась к ослабшему человеческому существу.
- Довольно... Достаточно сопротивляться... Успокойся… Покорись... Ты слаб, ты устал... Ты так смертельно устал,.. - нашептывал ласковый голос, словно усыплял и укачивал маленького ребенка. - Твоя жизнь подходит к концу, твоя борьба со мной - тоже... Глупый, глупый человек, ты мог погубить меня. Ты почти это сделал...
Человеческое существо дернулось в отчаянии, делая последние попытки дать отпор надвигающемуся мраку, но силы были не равны. Тьма забралась под одежду, накинула непроницаемую пелену на глаза, набилась в рот и ноздри, оглушила. Но самое главное она отобрала последние крупицы воли у своего носителя и наконец-то обрела свободу.

***
- Постойте! Взгляните, это невероятно, но он все еще жив! – удивленно воскликнул ассистент.
Доктор отпрянул от аппаратов жизнеобеспечения, которые собирался отключить несколько секунд назад. Пациент действительно больше не собирался умирать: сердечный ритм и дыхание постепенно восстанавливались.
- Мистер Блум? Объясните мне, что произошло?
К постели пациента приблизился седовласый мужчина, под больничным халатом которого различался строгий дорогой костюм. Его выправка напоминала о былой силе, а голос еще не потерял властности. Маршал Янг был одним из самых блестящих и высокооплачиваемых адвокатов своего времени, но сейчас исполнял роль душеприказчика подле своего умирающего друга.
- Чудо, мистер Янг. Несмотря на неизлечимую болезнь и ослабленный иммунитет у мистера Гиннозе сохранилось чрезмерно сильное желание жить, - ответил доктор Блум. По его тону невозможно было понять - рад он этому или же сожалеет судьбе подопечного, которому не удалось отправиться в мир иной без дальнейших мучений. – Я могу ввести больше препарата или прекратить процедуру. Последнее даст ему отсрочку в несколько дней, может быть, неделю, но не больше. Вам решать, как поступить дальше.
- Если так, то не вижу причин продолжать. Прекратите, - со всей ответственностью, наложенной на него последней волей друга, заявил Янг. Видит создатель, он был с самого начала против этой богомерзкой затеи – проведения эвтаназии. – Скажите, он в сознании?
- Нет, - ответил доктор Блум. – Возможно, он не придет в сознание до самого конца…Но… о, Господи Иисусе!
Слетевшие с губ доктора слова совершенно противоречили тому факту, что мертвенно-бледный пациент медленно приоткрыл глаза и перевел взгляд с одного мужчины на другого. На мгновение и у Янга и у Блума создалось неприятное, тошнотворное ощущение, что этот, жаждущий жизни, взор и умирающее, ослабшее тело принадлежат совершенно разным существам.
- Гиннозе, старина, ты слышишь меня? Ты как? Прости, я не смог… - с раскаянием произнес Янг и осекся. Умирающий зашевелил губами, силясь что-то произнести. Седовласый склонится ниже, к самому лицу Гиннозе. - Да, я слушаю, Олби, чего ты хочешь?
Среди непонятного мычания было ясно различимо лишь одно слово - «дом».

***
Особняк Олби Гиннозе – известного магната и банкира - представлял собой четырехэтажное здание, по форме напоминающее букву «П» с удлиненным горизонтальным штрихом. Располагался он в окружении обширного парка, и возвышался над округой уже больше трех десятков лет. Последние годы Гиннозе предпочитал жить именно здесь. За особняком следил приличный штат слуг, поэтому с переездом у хозяина не возникло никаких проблем.
Разве что вечером разразилась настоящая буря. Небеса потемнели раньше положенного времени, их прорезали вспышки ветвистых молний. Гром сотрясал землю.

- Матерь Божья!.. Что же это такое творится? Заступись за нас грешных, Владычица! – восклицала Мария, осеняя себя крестным знаменем после каждого раската. Набожная служанка была в преклонных летах и боялась в своей жизни лишь двух вещей – дьявола и грозы.
- Ой, непорядок! Эта бесовская ночь. Бесовская ночь, как правда есть, - причитала старушка, шаркая по длинному, пустынному коридору третьего этажа в сторону замеченного ею распахнутого настежь окна. Тяжелые шторы вывалились наружу, пропитались водой и неистово хлопали по стеклу, бросаемые из стороны в сторону ветром. – Где же эта негодница Микаэлла?
Дождь лил нескончаемым потоком и хлестал в коридор, затапливая дорогие, искусно сделанные ковры на полу и паркет. Шепча молитвы, чтобы справится со страхом, Мария попыталась закрыть окно. Но ручки выскальзывали из старческих, ослабленных пальцев. Сверкнула молния, по округе прокатился раскатистый грохот.
- Мария, оставь их в покое, тебе это не по силам.
Старушка обернулась на голос. Мистер Гиннозе подъехал в своем инвалидном кресле к ней вплотную. Его бесшумное появление показалось странными. Пугающими.
- Но как же? – удивленно пролепетала служанка, неосознанно отступая от хозяина на шаг. – Гроза… Не гоже выхолаживать дом. А вы болеете, поберечь вам себя надо…
Олби Гиннозе поднялся с кресла, в его глазах промелькнул звериный, охотничий огонек. Мария не успела отступить или вскрикнуть, как оказалась в крепких руках хозяина.
- Поберечь? Нет времени на это. За последние пятьдесят лет еще ни разу не чувствовал себя таким живым! – торжественно проговорил он ей на самое ухо.
Горло Марии взорвалось нестерпимой болью, она хотела глотнуть воздуха, но вместо него в бронхи протекла вязкая жидкость. Старушка увидела перед собой дьявола во плоти. Ее душа, подстегнутая ужасом, в последний раз обратилась с самой искренней молитвой к Богу. Дыхание остановилось, сердце пропустило последний удар.
Раскат грома заглушил звук упавшего в сад тела. Дождь усилился.

Темная сущность, заключенная в тело Олби Гиннозе наслаждалась тем, чего была лишена долгие годы. За Марией в небытие оправились садовник и один из охранников. Но этого было мало. Недостаточно. Ни один из этих людей не подошел на роль вместилища. Найти новое тело - это была непростая и основная задача, которую необходимо было решить в ближайшее время. Этот строптивый старик Гиннозе знал, что вместе со смертью его тела монстр внутри тоже погибнет и поэтому сопротивлялся до последнего. Даже выдумал совершить эвтаназию. Эта уловка не сработала. Но очень ослабила монстра. И лишила его драгоценного времени на более тщательный поиск тела.
Под покровом ночи монстр собирался отнять жизни у всей многочисленной прислуги огромного особняка. Он был уверен, что хотя бы один человек из них должен подойти на роль вместилища.

Время двигалось к полуночи, когда в дверь спальни Гиннозе постучали.
- Войдите.
На пороге показалась Микаэлла – молодая горничная, которую взяли на работу в особняк несколько лет назад. Девушка плотно закрыла за собой дверь. Сделав несколько шагов вглубь комнаты и отыскав взглядом хозяина, она бесстрашно заявила:
- Я видела, что вы сегодня сделали с Марией.
- И что же я, по-твоему, сделал? – осторожно спросил монстр голосом больного старика.
- Убили, осушили, как пакет с соком… Кто-то называет вас вампирами. Но это не совсем так. Еще моя бабушка рассказывала о паразитах, вроде вас. Вы живете в телах людей, подчиняете их разум и пьете кровь других, чтобы поддерживать свое существование.
- И что же теперь? – уточнил монстр своим голосом, криво усмехнувшись. Не находя причин скрывать свою сущность он приблизился к девушке. Поразительно, но та не дрогнула. – Пришла разоблачить меня или убить?
- Хочу заключить сделку.
- Сделку?
Девушка кивнула:
- Да, сделку. Мое тело в обмен на деньги, власть и вечную красоту.
Монстр обошел вокруг Микаэллы. На самом деле он был не удивлен ее предложению. На протяжении долгой жизни слабые человеческие существа не только пытались его уничтожить, как Гиннозе, но и наоборот приносили свои тела в жертву, надеясь на щедрое вознаграждение в виде славы, денег и красоты. Именно такие вместилища приходились наиболее подходящими и приятными.
- Я не даю вечной молодости. Если ты примешь меня, то твоя молодость продлится несколько столетий, а потом твое тело все равно износится, - предупредил монстр, отмечая, что девушка недурна собой. – Но ты можешь не подойти мне.
- Я готова рискнуть.

***
Олби Гиннозе скончался в возрасте шестидесяти семи лет после тяжелой болезни. Через пятнадцать дней после похорон решилась судьба наследства магната, у которого не было ни детей, ни семьи. Завещание вскрыли в присутствии близкого друга и поверенного Маршалла Янга. Он же и засвидетельствовал, что абсолютно все состояние наследовала некая Микаэлла Эрнандес – одна из служанок в особняке Гиннозе.

«Эй? Эй, ты меня слышишь?» – Микаэлла мысленно обращалась к древнему паразиту, с которым теперь делила свое тело. «Знаешь, почему бы тебе не сказать мне свое имя? Не могу же я все время говорить тебе «эй»?»
«У меня нет человеческого имени. Я рожден в более древние времена, чем ты себе можешь представить.»
«Ладно-ладно… Знаешь, мне скучно… Не хочешь поохотиться? У меня на примете есть один выскочка. Пишет про меня разное. Вот, почитай. Говорит, что я путалась с этим дряхлым пнем Гиннозе и поэтому получила все его состояние!»
Монстр взглянул в разворот газеты глазами девушки и усмехнулся:
«Этот репортеришка хочет твоего внимания, Мика. Мы его видели, помнишь? Переспи с ним – он будет счастлив.»
«Да ни за что! Я хочу разорвать его горло, выпить кровь и видеть, как во взгляде, устремленном на меня, потухает его никчемная жизнь. Отныне и навсегда никто не посмеет обижать меня!»
Монстр одобрительно усмехнулся. Тьма торжествовала.

Мой мальчик,я расскажу тебе свою историю...

Вновь мы с ней были на берегу реки: она не чувствовала моего присутствия. Неправильные черты лица: нос с горбинкой, тонкая лента губ, немного раскосые глаза.
Все это придавало ей какую-то неизъяснимую прелесть, очарование несоответствия, красоту, недоступную пониманию простых смертных...
Да что эти смертные понимают!
Гонятся за одним общепризнанным идеалом, изменяя тому природному, истинному...
Не понимая, что они по сути своей прекрасны.
Чистые создания, благословенные небесами...
Светлые существа, одаренные Смертью...
Не знающие своего счастья глупцы...

Лёгкий ветерок оставлял рябь на воде и ласково трепал мои волосы.
А я всё смотрел на неё и видел: вот ещё одна морщинка, а вот рано поседевший волосок.
Скоро её время подойдет к концу, и она отправится в нежные объятия Леди. Та подарит ей счастье забвения.
Моя же жизнь будет продолжаться несоизмеримо долго.
Моя бесконечная вечность...
Моё вечное одиночество...

Так, изо дня в день, мы с ней были на берегу реки. А потом она не пришла. И я снова остался один.
Вернувшись домой, я долго сидел у себя в кабинете.
А потом отправился в свой стеклянный сад, который в этот день пополнился на ещё одну стеклянную розу.
Моя 1098 роза... Как много лет прошло...
Такова доля вампира, переживать всё, что тебе дорого...Жить воспоминаниями о некогда любимом...Я больше так не могу.

Ты плачешь, мой мальчик? Не нужно слёз. Тебя уже ничто не спасёт. Отныне я буду не один!

Выйдя из лифта на третьем этаже больницы, Каору направилась в палату №333. Палата находилась в конце этажа, и для того что бы до нее дойти нужно было пройти достаточно большое расстояние.
Освещение в коридоре было особо тусклым, так как этот этаж редко использовался. На этот этаж попадали лишь те больные, с которым врачи не знали как поступить. Ширина коридора позволяла пройти рядом двум, средним по комплекции, больным.
Дойдя до палаты Каору остановилась, не зная, что делать дальше. Зайти, как она обычно это делала, или сначала постучать. Поразмыслив над этим некоторое время, она все же решила постучать.
Подождав с минуту и не дождавшись ответа, потянула свою миниатюрную ручку к дверной ручке и открыла дверь. Из палаты сразу запахло лечебными средствами и свежестью с улицы.
«Он опять полностью открыл окно», произнесла про себя Каору.
Войдя в палату, Каору закрыла за собой дверь и направилась к единственному обитателю этой палаты, к своему, успевшим стать за тот короткий промежуток времени, что они провели вместе, брату.
В палате было четыре койки, каждая из которых между собой имела перегородки. Находились они по две на каждой стороне комнаты. У каждой койки стояла небольшая тумбочка с открываемой дверцей, в ней больные хранили свои вещи, пока находились в больнице.
На койке, к которой направлялась Каору, оперившись на подушки, сидел парень, лет 16-17. За время, проведенное в больнице, он слегка исхудал, и кожа потеряла свой яркий розовый оттенок. Парень страдал от болезни, названия у которой не было, у него в определённые промежутки времени пропадает часть крови, из-за чего он теряет сознание. Раньше это случалось редко, и не было основания класть его в больницу, но за последний месяц это происходило все чаще и чаще. И не оставалось другого выбора кроме как положить его на лечение.
Парень несколько отличался от всех и врачи не знали, как его лечить. И обратились с предложением к его опекунам о выборе дальнейших действий, пока не стало слишком поздно.
Каору приблизилась к койке и села на табуретку, стоящую возле койки, и проследила за взглядом парня сидящего от нее на расстоянии вытянутой руки. Парень же не обращал на нее внимания и продолжал смотреть в окно на цветущую сакуру.
Просидев так минут десять, парень обернулся и увидел, слегка печальное, лицо сестры.
- Привет Каору, я так залюбовался сакурой во дворе больницы, что не услышал, как ты вошла, - слегка наигранно произнес Парень.
- Да вид отсюда очень красивый, - подыграла ему Каору.
Это было его обычное приветствие, с тех пор как его положили в больницу. У него всегда был отличный слух, и то что он претворяется будто не слышал как она вошла из-за того что любовался сакурой, было наигранно и Каору это понимала, но всегда пропускала, так как любила его как своего младшего брата, пускай и не родного.
- Как результаты анализов? – спросила Каору.
- Как всегда, - ответил ей парень, - ничего не нашли и как лечить не знают. Похоже, такими темпами я останусь здесь надолго.
Паренек слегка улыбнулся Каору, и повернулся в сторону окна. Они оба понимали, что надолго он здесь не задержится.
- Хаято, а если бы появился способ тебя вылечить, ты бы воспользовался им? – с надеждой в голосе спросила Каору.
- Нет его. Я не из этих мест, да и в моих краях я не думаю, что нашли бы способ как-нибудь совладать с болезнью. Мне остается лишь только тихонько ждать…
- Нет, - громко произнесла Каору и вскочила со своего места, стул на котором она сидела, с грохотом упал.
- Успокойся, пожалуйста, Каору, - попытался успокоить ее Хаято, все также смотря в окно, - это хроническая болезнь, передающаяся из поколения в поколения в моей семье, от нее не убежать.
- Но, но… - проговорила Каору, чуть не плача, - я не хочу, что бы все так закончилось у нас с тобой.
- Каору, между нами ничего не было и не будет, мы лишь брат и сестра, так мы договорились относиться друг к другу, в тот самый день около года назад, - повернувшись и смотря в глаза Каору, произнес Хаято.
Каору не выдержала этот взгляд и отвернулась, что бы поднять табуретку и стереть появившиеся слезинки с глаз. Хаято же вернулся к изучению сакуры под окном.
Поставив табуретку на место и сев на нее, Каору поставила себе на колени сумку и стала в ней что-то искать. Спустя некоторое время она извлекла оттуда открытку и небольшой сверток и бросила на кровать.
Хаято взял сначала открытку, в ней было написано пожелания скорейшего выздоровления с подписями всего класса, и печенье без подписи. Хотя Хаято имел представления, кто их приготовил, но не стал спрашивать. Прочитав несколько раз пожелания, на его лице появились тоненькие дорожки слез. Он быстро стер их больничной рубашкой, не желая подавать вида, что эта открытка как-то тронула его чувства.
- Видишь, Хаято все хотят твоего скорейшего возвращения, даже та троица, которая постоянно над тобой издевалась, они все-таки не такие плохие ребята как кажется на первый взгляд. Так что не пытайся уходить, ты должен остаться, здесь с нами, ты нужен им всем Хаято, - громко произнесла Каору, - и ты очень нужен мне, - тихонько добавила она в конце.
- Каору, ты же зн… - Хаято прервался на полу слове, его внимание привлекло красное пятно на кончике открытки.
- Что такое Хаято, ты как-то изменился во взгляде, - забеспокоилась Каору.
- Прости Каору, не знаю, что на меня нашло, просто мне показалось, что я что-то увидел в окне, - улыбнувшись, ответил Хаято.
- Но ты же смотрел на открытку только что, а не в окно.
- Правда?.. – удивился Хаято, - тебе наверно показ...
- Нет, ты точно смотрел на нее, - оборвала его Каору, - я сегодня пришла к тебе, потому что у врачей появилась догадка об истории твоей болезни, хотя тебе она не понравится.
- Ха, и что же это?..
- Они предполагают, что твои далекие родственники пришли из нашего мира в твой, и то, что вероятно они были из дневного клана вампиров. По этой причине не ты не твои родители не боятся солнечного света.
- Ха?.. Это шутка?.. Я и вампир… Кору у тебя очень отвратительное чувство юмора. Я не хочу больше слушать это бред, так что если это все, можешь идти. И да можешь взять обратно свое печенье, он выглядит не аппетитно, - произнес Хаято, бросив ей печенье и демонстративно отвернувшись к окну.
- Как же ты не поймешь, - со слезами на глазах произнесла Каору, - мы все пытаемся тебе помочь, а ты ее отвергаешь.
- Вы предлагаете не помощь, а пытаетесь сделать из меня какого-то монстра, - огрызнулся Хаято, - даже если предположить, что я вампир, где клыки?..
Хаято открыл рот и показал его Каору. Проведя пальцами по всем зубам, что бы доказать свою правоту, он не нащупал ни одного клыка.
- Видишь, ни одного нету. Я читал про здешних вампиров, они уже давно отказались от питья человеческой крови, и нашли ей замену в томатном соке или донорской крови. И у них не бывает таких приступов. Хотя они и отказались, клыки у них все еще присутствуют, так что я никак не могу быть одним из них.
- Мы говорим не о нынешних вампирах, а о прошлых, - плача произнесла Каору, - Дневного клана не существует уже около тысячи лет. Не осталось ни одного достоверного источника, где бы хоть что ты было о них написано, одни лишь легенды.
- Тогда тем более это все вранье, - продолжал огрызаться Хаято.
- Почему ты не хочешь хоть раз мне довериться Хаято, и готова сделать все, лишь бы ты поправился и вернулся к нам…
- Я не хочу становиться монстром, хотя это и не возможно, - отрезал Хаято.
- Ты не станешь монстром, Хаято… у тебя лишь кончатся припадки…
- Они не прекратятся, я это чувствую, - тихо произнес Хаято.
- Какой же ты упрямец, Хаято.
Произнеся эти слова, Каору резко поднялась, опять уронов табуретку, и обняла Хаято.
- Что ты творишь, сейчас же прекрати, - произнес Хаято, пытаясь отодвинуть от себя Каору, но силы в руках не было и он не смог ее оттолкнуть.
- Хаято. Я Люблю Тебя, - произнесла Каору и поцеловала его.
Внутри Хаято, что-то проснулось, что-то, что спало в нем с самого рождения. Кровь, раньше плохо поступавшая во все части тела, заполнила их, и к нему сразу вернулись силы. Он обнял Каору своими руками и совсем не понимая что творит, приблизился к ее мягкой розовой шее.
Каору понимала, на что шла, и была к этому готова, она прислонила его голову ближе к своей шее, тем самым давая понять, что обратного пути нет.

* * *

В тот день Хаято и Каору перешли черту дозволенного, и они больше не могли оставаться просто братом и сестрой, коими их все считали. Они попытались сохранить это в тайне от всех, но не смогли, так потихоньку начала разрушаться их обычная жизнь, но никто из них двоих не был против, они любили друг друга, и это в их жизни они считали главным.

Западня

Меня зовут Кая Такаямо. Я работаю частным детективом в Токио, но, недавно, я получила заказ на достаточно большую сумму. Заказ весьма необычен. Задача наблюдать за всеми постояльцами замка. Там проводиться какая-то бизнес-конференция. Честно говоря, не понимаю, что там может произойти.
Сейчас я еду в такси вдоль морского побережья. Сам замок находиться достаточно далеко от каких-либо городов, но находиться в очень красивом месте. Наконец, стал виден и сам замок. Он стоит на скалах, у самого моря.
Когда я подъехала к замку, то поняла, что постояльцев здесь очень много. Замок очень большой. Я представляла его несколько иначе.
Когда я вошла в замок, я будто попала в средневековье. Рыцарские доспехи, старые и очень красивые картины, которые расположены на стенах замка. Мебель так же сочетается со всем интерьером – всё сделано в викторианском стиле. Большая, даже очень большая гостиная. «Видимо, как раз здесь будет проходить конференция» - подумала я.
Меня отвели в мою комнату на втором этаже, и та не отличалась от всего интерьера замка. Двухместная, большая кровать, столик – всё как в средневековье, только розетки и светильники напоминали о том, что сейчас двадцать первый век.
Я вышла из комнаты. Решила осмотреть сам замок. Он оказался ещё больше, чем снаружи. Я обошла весь второй этаж и третий, а потом спустилась в гостиную. «Как бы сделать, чтобы меня не раскрыли? О, рояль». Там действительно стоял очень хороший и большой рояль, чёрного цвета.
Я подошла к нему и протёрла рукой. «Ни одной пылинки. За ним тут хорошо ухаживают. Только вот это не означает, что на нём постоянно играют» - я осмотрелась и открыла крышку рояля, потом села за него и начала играть.
Бетховен «Лунная» соната, третья часть. Самая живая часть из всего произведения и часть, которая мне больше всего нравиться. Я просто утопаю в этой музыке. Пальцы быстро бегают по клавишам, играя то белые, то чёрные. Я раскачиваюсь из стороны в сторону, наслаждаясь музыкой. По всему замку музыка разноситься эхом.
- Мадмуазель, чудесно играете, - и я резко услышала мужской голос и тут же перестала играть.
Я торопливо встала из-за инструмента и подошла к мужчине. По его лёгкому акценту можно было понять, что он иностранец и, возможно, француз.
Я протянула ему руку, чтобы поприветствовать. Он пожал её.
- Вы, как я поняла, Жак, так?
- Вы правы, а Ваше имя можно узнать?
- Кая.
- Хорошее имя. Где Вы так играть научились? Не уж то в консерватории?
- Нет, что Вы. Играть я научилась в музыкальной школе, а такие произведения я сама выучила.
- О, как это замечательно!
- А Вы ведь владелец замка, не так ли?
- Уи, люблю этот замок. Я не постоянно в нём живу. Он является моей
Загородной резиденцией.
- О, Жак, можно познакомиться с нашей новой постоялицей? -
прозвучал ещё один голос, тоже мужской. Я посмотрела на лестницу и увидела парня моего, примерно, возраста. Высокий, тёмные волосы, жёлтые глаза, красивые черты лица, в общем, одни словом – красавчик.
- Конечно, это Кая. Мадмуазель Такаямо, это месье Феликс Тиба, - названный Феликсом подошёл ко мне и протянул руку, я, конечно, её пожала.
- Приятно познакомиться, мисс Такаямо, - «Иностранец?»
- Мистер Тиба, Вы, ведь, откуда-то приехали?
- Да, из Великобритании, а Вы? Из Америки, не так ли?
- Да, я там жила пять лет.
- О, интересно, надеюсь, сегодня я Вас увижу в гостиной вечером, - что-то были не то в этом парне, да и во владельце замка. Они оба были… какие-то бледные. И обоих, руки были холодные. Я, кстати, заметила, что у обоих глаза одного цвета.
- Да, конечно, - я улыбнулась и пошла к себе.
Вечером я надела своё любимое тёмно-синее платье и спустилась вниз. В гостиной было полно народа. Больше всего меня удивило, что глаза были одинаковые, и у всех бледная кожа. «Что-то не то» - подумала я.
Я случайно наткнулась на Феликса:
- О, мисс Кая. Отлично выглядите.
- Спасибо, - я улыбнулась.
- Феликс! – послышался чей-то голос.
- Вы не против, я отлучусь?
- Да нет, конечно. Идите, - и тот ушёл.
Я просто бродила среди незнакомых людей, как половина на меня уставилась. Глаза у них были хищными. А потом на меня уставились все. Мне стало не по себе. Слишком странно они на меня смотрят. Я только и слышала слова «Человек, человек, человек». И разом на меня все направились, потом, в один момент я оказалась в другом месте. Подхватил меня Феликс.
- Что за… что происходит? Я где вообще?
- У меня в комнате.
- Что? А ну-ка, дай пройти.
- Хочешь пройти через толпу вампиров, которые просто обожают человечину?
- Через толпу… кого? – к тому моменту я уже была у входной двери, но остановилась.
- Вампиров. Слышала, кто это?
- Конечно, слышала, но я думала всё это сказки.
- Я думаю, ты уже заметила, что у всех нас одинаковые глаза и бледная кожа. Ещё одно доказательство покажу, - он широко улыбнулся, так, что были видны зубы, а там клыки.
- Кл… клыки? Погоди… ты… тоже вампир, так почему мне помогаешь, а не ешь? Всё хочешь оставить себе?
- Хм… логично, но нет. Я слышал, как ты играла.
- Что?
- На пианино. Мне очень понравилось. Я знаю, что ты никакая не бизнес - вумен, но я знаю, что ты не плохой человек. Ну… проще говоря, ты мне понравилась.
- Пон… понравилась? – я посмотрела на пол – но… ты же… хищник… зачем я тебе?
- Я не знаю. Одна часть моего полушария хочет убить тебя, а другая хочет, чтобы ты жила. Пока я прислушиваюсь ко второй.
Я села на кровать и закрыла лицо руками:
- Тц, вот я влипла. Попала в западню к вампирам, которые хотят меня убить и сожрать. Какая я дура. Мне помогает вампир, который тоже не прочь съесть меня… какой ужас. Я теперь не выберусь отсюда.
- Выберешься, - я почувствовала холодную руку на своём плече – я помогу тебе.
Я посмотрела на него и кивнула.
- Отлично. Теперь надо придумать, как тебе пробраться в свою комнату переодеться. Я ничего не имею против этого платья, даже наоборот, но бегать, я думаю, в нём не удобно.
- И как же?
- В замке есть потайные ходы, - он подошёл к стенке и нажал на один из кирпичей и открылся вход в освещённый факелами коридор – прошу.
Я прошла внутрь. Было жутковато, но терпимо. Мы минут двадцать проходили, чтобы найти мою комнату. Когда мы, наконец, её нашли, всё моё платье было истоптанное и грязное.
- Тц, как тебе в голову пришла идея воспользоваться потайным ходом, в котором ты ничего не знаешь!
- Ну нашли же мы твою комнату? Нашли! Вот и хорошо! Чем ты недовольна!
- В следующий раз, когда решишь спасти девушку, сначала изучи все ходы!
Я пошла в ванную. Через пятнадцать минут вышла в джинсах и толстовке.
- Так, кем ты работаешь? – Феликс сидел на кровати.
- Я частный детектив. Меня нанял мистер Реймонд.
- Ааа, ясно всё. Он обещал что-нибудь интересненькое послать нам.
- Отлично. Я тут изначально, как еда была. Что делать будем?
- Ночь наступит, сбежим.
- Сбежим, а вампиры спать будут?
- Да. То, что вампиры не спят ночью – распространённое заблуждение. Нам нужно спать, как и всем. И спим мы так же, как люди.
Мы стали дожидаться ночи. Из головы всё не выходил тот факт, что вампир, который должен вроде как видеть во мне еду, помогает мне. Да я ему ещё и нравлюсь! На самом деле, он хороший… А ещё я думала, что же в голове у Феликса. Ведь у него должен быть план для побега. Хотя проделки с тайным ходом показывали обратное.
На улице потемнело. Стало темно, и наступила ночь. Гул, который был до этого слышен, затих.
- Выдвигаемся? – спросила я его. Феликс сидел и клевал носом.
- А? Да… точно, да, выдвигаемся! – он будто ожил.
Феликс подошёл к двери и тихо открыл. Осмотрелся, сказал, что путь чист и пошёл. Я за ним. Мы тихо спускались по лестнице, и от каждого шороха у меня сердце чуть ли не выпрыгивало из груди.
Когда мы, наконец, дошли до запасного выхода, пришли вампиры. Мы с Феликсом посмотрели на них и я очень испугалась. Феликс встал передо мной. Лицо его было серьёзным. Весь замок стоял перед нами.
- Феликс, предатель ты! – послышался женский голос.
- Предатель? А чтобы вы сделали из-за девушки, которая вам нравиться?
- Ну, уж точно бы не отбирал у целой толпы вампиров их еду! Это глупо! И ты надеешься остаться в живых и спасти её? – это был уже мужской голос.
- Ну и пусть. Она жива, останется, а я нет. Таких как я полно! Нечисти и так много!
От этих слов мне стало не по себе. Я стала его дёргать за рукав:
- Нет, Кая, я на полном серьёзе! – он посмотрел на меня. Я удивилась насколько его глаза полны решимости, но одновременно и… любви что ли?
Он снова посмотрел на толпу:
- Ну ты сам захотел!
- Кая, беги! – прокричал он мне.
- Но…
- Беги, говорю! – и в тот момент на него напали вампиры. Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться ему. Я выбежала из замка и закрыла дверь, прислонившись к ней. Мне стало ужасно. Я оставила там вампира погибать из-за меня. Я хотела что-нибудь сделать и тут я услышала разговор людей.
Я пошла на их голоса. Когда дошла, то поняла, что это охотники на вампиров. Тогда я подумала, позвать их и показать замок, но Феликс же тоже был вампиром, так что, я передумала. Я просто взяла арбалет и револьвер и пошла обратно. Я начала думать, где можно незаметно появиться и, как будто специально, недалеко стояла лестница. Я взяла её и приставила к окну. Залезла и посмотрела внутрь.
Феликс ещё держался, но сил уже не хватало. Тогда я бесшумно открыла окно и крикнула:
- Эй, нечисть, я здесь! – все посмотрели на меня, включая Феликса. Ему я улыбнулась, а он мне и я начала стрелять в вампиров.
Позже, когда все патроны кончились, Феликс выбежал из замка и закрыл все двери. При его скорости это не составило большого труда.
Я слезла с окна. Он уже стоял около лестницы:
- Спасибо, что помогла мне, - проговорил он. Улыбался он во всю.
- Нет, спасибо тебе. Ну пойдём? – тот кивнул и пошёл – погоди ка, дайка я тебе кое-что скажу, - он остановился и повернулся ко мне.
Я подошла к нему, взяла за ворот, и потянула к себе, потом поцеловала в губы. Он явно этого не ожидал. Когда я отпустила его, он был очень удивлён, потом расплылся в улыбке:
- Как ты мог пожертвовать собой? Ради меня! Сделаешь ещё раз так, убью! – он взял меня за руку.
- Прости, просто что-то в голове щёлкнуло, вот и получилось так. Пойдём? – я кивнула, и мы пошли к машине, потом поехали в город.

Сопровождающая нашу группу атмосфера, всеми своими проявлениями идеально вписывается в это утро. Во влажном воздухе царит духота, от которой даже охотничья повязка не помогает. В совокупности с регулярным курением это вызывает желание выплюнуть лёгкие и, судя по кашлю недовольного здоровяка, я не один страдаю от этого. Тропа являет собой сплошное грязевое месиво среди плотного леса, а в километре с востока сквозь лысые ветви виднеются плотные тучи, которыми в угоду своим несвоевременных капризов играется ветер. Ненавижу такую погоду, а следопыту она нравится. По моим наблюдениям в охотники на стригоев в основе своей идут бывшие военные, разнообразные преступники и изгои общества, хотя есть и исключения, каким я не являюсь. В случае ухода солнца за тучи, наш единственный шанс выжить на открытом пространстве улетает в трубу. Когда впервые мне пришлось столкнуться с этим, я перестал ненавидеть дождь и начал его боятся. Однако из-за перепалки с взбесившейся женщиной она исчезла не на долго. При повышенной влажности отметина на лице начинает болеть и выводить из себя, заставляя вспоминать тот случай.
На днях нашу сцену посетили очередные отбросы, доведя численность нашего сброда до шести человек. У шести немытых оборванцев в кожаном тряпье при себе помимо серебряных клинков, присутствует арбалеты и лук у нашего дезертира, у нескольких из нас, включая меня, разнообразные алхимические смеси, и разные инструменты. Новые люди прибыли от начальства, как они сами сказали, протянув какую-то бумагу нашему старшему, тот быстро пробежался по ней глазами и убрал за шиворот, так вошли в нашу группу Серджиу и Айорду. У охотников не принято интересоваться прошлым, в основном, потому что всем плевать. Вместе с Марку в связке мы почти полгода, он болтливый и просто отличный малый. Иногда мне кажется встреча с этим неотёсанным рыжим великаном хороший знак. Кажется, он забил до смерти сразу двух высокопоставленных лиц в пьяной потасовке. После уйдя в бега почти сразу попал к нам. С нашим усатым командующим мне удалось побродить год, но ничего кроме слухов о его дезертирстве. Нэдру же изначально был с Дорином, а его единственной темой для разговора является чтение лекций о морали и преданности. Позже мне стало известно, Нэдру- дезертир.
Следопыт остановил строй на поляне возле огромного валуна. Обошёл его, затем повернулся и произнёс:
- По рассказам местных пещера должна быть здесь,- многозначительно кинул он. А пока есть пара минут перевести дух, пока командующий не даст дальнейших распоряжений.
- Могли бы найти обходной путь, пускай дольше трястись, зато с какими никакими силами полезли бы туда, - сетуя, взбаламутился здоровяк Марку.
Повисшую тишину после недолгих раздумий прервал командир:
- Позже нам нельзя. Небо на восток не спокойное, мне не нравится. Готовимся, скоро заходить. Нэрду останешься на входе вместе с Айорду,- последние слова он произносил уже отстёгивая арбалет.
- Почему именно его, Дорин? Без него нам достаточно один раз не там свернуть, и мы попадаем в рацион местных упырей! – вырвалось из меня.
- Рэду, прекрати. Ты в конце концов охотник и знал на что идёшь, теперь твоя жизнь убийство чудовищ. Мы идём сейчас,- отрезал командующий, продолжая подготовку. – Неизвестно ещё, сколько эти тучи будут вертеться по округе.
Перед первой вылазкой он сказал то же самое. Именно потому, что это моя жизнь я предпочитаю думать о подобном. И самое приятное дополнение к моей жизни была бы полная свобода.
Группа зажгла факелы, достали оружие, приготовились к бою, и Дорин решил в статичной для себя привычке смотря в одно и то же никуда: «Рэду и Марку впереди, Серджиу замыкаешь».
Вход в пещеру само по себе негативное место. Каждый раз при проходе в тёмные помещения в дрожь бросает. Осматривая и оценивая ситуацию вокруг пещеры в моё поле зрения попали: человеческие кости, следы упырей и сопровождающий этих существ запах гнили.
Я было уже приготовился идти вперёд, как за руку меня схватил наиболее опытный из товарищей.
- Дай свой чесночные смеси Нэдру. Он замаскирует запах на входе.
- Зачем? Если пещера не глубокая?
- Просто сделай.
Слушаю тебя Дорин и не могу понять, что тобой движет? Перестраховываешься или тебе пришла замечательная идея подоставать меня из-за пререканий с более опытным охотником? Молча я подошёл к предателю и протянул ему склянку.
- У тебя только одна осталась?
Кивком я подтверждаю его догадку, но на всякий случай не упоминаю, что после того как одну отдал. Всякие ситуации бывают, стоит перестраховаться.
Следуя за здоровой освещённой рыжей головой, нам не удаётся сделать и десяти шагов через смердящую жижу, закиданную костями и телами полу сгоревших упырей, как шрам даёт о себе знать. Я не могу нарадоваться. Из подземных коридоров доносятся их крики, если так их можно назвать. Продолжайте шуметь, глупые твари, у меня для вас уже готова зажигательная смесь.
На фоне звуковой палитры шаги Марку звучат тяжелее всех, будто впереди идёт рыжий медведь с факелом и заряженным арбалетом в лапах. На сколько возможно осторожничая он продвигается между углублений, поворачивая к источникам мерзких звуков.
Повязка во многих случаях не помогает, она предназначена для предотвращения острого восприятия чесночного запаха, к чему даже прилагаются очки, но никак не кашля. Так и случилось в этот раз, в голове у меня даже не пронеслось мысли подождать, а эти чудовища вовсе ждать не умеют. Прямо на нас из-за угла вылетают на вид явно голодные твари. Марку, успевает отскочить в сторону, чтоб дать мне возможность поджечь их, и двое что были ближе друг к другу тут же оказываются объятыми пламенем. Третья особь много не пробежала и была ловко подстрелена прямо в сердце, кем-то из-за моей спины. В горящего стригоя попасть легче, чем в бегущую, даже при всех её неестественных подёргиваниях, сбитый глазомер великана вовсе усугубляет положение, заставляя промахнуться и приводя к невыполнению атаку на расстоянии.
Ещё по серебряному снаряду влетает в горящих. Со всех сторон начали в стремительном темпе нарастать и приближаться скорбящие по собратьям крики стригоев. Интересно, чувствуют ли они что-нибудь, когда в их дом вламывается агрессивно настроенная пища и начинает истреблять их вид? Вместо заинтересованности в подобных вопросах Дорин криком, и почти без ругательств, доносит до присутствующих, что партия охотников была проиграна и что была выбрана немедленная капитуляция. Среди многочисленных проходов мелькающие перед глазами огни, в одно мгновенье исчезают в одном из них, и я уже не догадываюсь куда подевались товарищи. От нарастающего напряжения отметина на лице снова проснулась, чтоб ещё больше накалять ситуацию. Нарастающая паника не даёт трезво мыслить. Я не слышу тяжёлых шагов позади себя. Куда я забрёл?
Я брожу по бесконечному лабиринту среди криков вампиров, сворачивая уже наугад.
- Куда же чёрт возьми мне идти?! – не в силах терпеть это я кричу во всю глотку. Меня наверняка слышали. Под страхом заменившем все мысли, руки сами кидают чесночную смесь и перестают трястись от прозрения. Я сразу последовал, за вальяжно вплывающем в проход облаком испарения, и посредством примитивного факела добрался до выхода. В пещере на ближайшей к выходу развилке пасёт чесноком, а возле почти рассеянной дымки с болтом в ноге лежит рыжий.
- Какого дьявола тут твориться? Как ты на это напоролся? – в недоумении не перестаю я задавать вопросы.
- Рэду, старшой нас продать решил!
Теперь причина странного поведения ясна. Не дослушивая до конца выкрики проклинающего род всех предателей, я кинул в сторону маячивших на свету силуэтов склянку с зажигательной смесью. Единственной подожжённой оказалась фигура командующего. Опыт не имеет значения при внезапном возгорании. В следующее пару мгновений я стремительно приблизился к Айроду. Даже кажется, что жизнь покидает его ещё до нанесённого удара. Стремительнее ночных чудищ, в пещеру залетел Нэрду на крики своего начальника, с красным от злости лицом. Расценив обстановку, он покидает тёмное замкнутое пространство.
- Убей всех, Рэду! – выкрикивает Марку, подталкивая в мою сторону плохо различимый в пламени горящего человека заряженный арбалет. Уже было, подняв его, мимо моего лица пролетает снаряд. Мне везёт! И как только я беру в руки арбалет, силуэт рядом с Дорином, как у последнего от жара взрываются все склянки, разбрасывая огонь вокруг Серджиу. С выстрелом в голову, прерываются крики нового члена команды. Перезарядившись, я избавил от последующих мучений некогда приходившегося мне наставника. Интересно сколько ему обещали за наши головы?
Я выхожу из пещеры и только сейчас понимаю, что клеймо разрывается от боли. Делаю пару шагов и тут же получаю прострелянное бедро. С вырвавшимся крикам моё тело падет на землю и получает вторую стрелу в левое предплечье, а моё оружие предательски запутывается в лохмотьях. Подходя ближе, он выпустил ещё одну стрелу в ту же ногу.
Не в силах подняться и не покидая идею воспользоваться оружием я могу лишь стонать. Он пристально смотрит на меня сверху вниз и произносит:
- Рэду, ты же у1род. Она ведь тебе не просто так лицо порезала. Уверен ты заслужил этот шрам. Таким как ты уготована собачья смерть,- он разворачивается и предпринимает попытку покинуть поле боя. Глупый моралист. Невероятными потугами я достаю арбалет. Моё желание материализовалось в виде попадающего в его копчик болта. Теперь все останутся гнить тут, и уже без исключений, которым я мог бы быть.
Я думал умру в жадных пастях вампиров, но никак не из-за жадных лап людей. С другой стороны, моё жадное желание меня сюда и привело. Всегда хотел делать чего хочется, сейчас же я впервые желаю не встречаться с этой женщиной.
Со стороны леса кричит от бессилия и своей глупости Нэдру, из пещеры на мгновенье я было слышал крик Марку. В попытках прислушаться, до меня донеслись лишь чавкающие звуки. Лицо горит, тучи близко. Вот Нэрду обрадуется.

Она открыла глаза. Ночь. Тишина. Безмолвие. Стрёкот цикад. Луна, наполовину скрытая облаками, выжидает. Чувствуется удушливый запах ладана и пота. Одеяло больше не согревает, оно плотным саваном облепляет тело и мешает двигаться. Даже отбросив раздражающую материю, она всё ещё чувствует жар. По тонкой шее стекает капелька пота, ведя влажную дорожку к ключице. Исчезает под воротом сорочки так и не сумев остудить разгорячённое тело. Губы девушки приоткрываются в немой просьбе о глотке воздуха. Кажется, что лёгкие не способны полностью раскрыться. Она вдыхает и выдыхает маленькими рывками.
Встаёт. Рука тянется к выключателю, и девушка заранее зажмуривается, готовая к ослепительной вспышке. Но, уже коснувшись пластика, останавливается, вспоминая режущий глаза свет. Отыскивает на ощупь металлическую панель. На маленьком экранчике пляшут светящиеся неоновым буквы, складываются слова и, казалось бы, через целую вечность – "Добро пожаловать". Вход осуществлён. Девушка нажимает комбинацию цифр. На экране появляется столбик температур. Указательным пальцем тянет курсор вниз. Кажется, что ничего не меняется и это выводит её из себя. Кулак врезается в экран. Стекло не ранит кожу, а рассыпается маленькими льдинками. Они, как уродливые снежинки оседают на пол. Ни одной пролитой капельки крови, ни одного пореза на белой, как бархат ладони. Долгожданная прохлада не наступает, и девушка делает несколько шажков в сторону окна. Отодвигает лёгкие, почти полностью прозрачные, как крылья мотылька, парчовые шторы и резко распахивает окно. Молодой ветер нежно перебирает светлые волосы девушки, ласкает её стан, приводя её в чувство умиротворения и покоя, остужая каждый нерв. Странница чуть прикрывает глаза, прислушиваясь к себе, на её губах витает призрак улыбки.
***
Эрика просыпается в ту же секунду, как слышит мамины шаги. Слышит скрип просевших досок и сразу открывает глаза. На прикроватной тумбочке радостно попискивает будильник и 7:59 сменяется на более благозвучное 8:00. Это уже не первое утро, когда её биологические часы настраиваются ровнёхонько на время пробуждения. Девушка переворачивается на живот, чтобы выключить эту адову машину, но резкое повышение кислотности в её организме не дают ей такой возможности. Всю полость живота будто охватывает огнем, и маленькие пожары вспыхивают и пульсируют сразу в нескольких местах. Девушка непроизвольно съёжилась, руки покрылись мурашками и словно онемели, рот наполнился слюной, а в горле сразу запершило. Эрика закусила губу, так сильно, что выступила капелька крови и кончиком языка девушка почувствовала привкус железа. Спустя несколько минут боль стала затихать, пока полностью не исчезла. Осталось только неприятное воспоминание.
- Чёртово недоразумение, - прошептала она обескровленными губами, перекатываясь к краю кровати. Делая попытку аккуратно встать, потерпела фиаско, но, не теряя надежду на светлое будущее, она всё-таки приводит себя в порядок.
Сегодня, как впрочем, и последние полгода занятий у Эрики не было. Были посещения врачей, группы, бесконечные консультации и осмотры. Центральная больница стала для неё вторым домом, если можно так сказать о том пыточном месте.
Последнее время она уходит не попрощавшись, родители только слышат звук закрывающейся двери. Кажется, что они вздыхают спокойно: перед их глазами больше не маячит объект их ежеминутных забот и переживаний.
***
Мирка раздражённо распахнула глаза, стоило ей почувствовать прикосновение мужской руки к её оголённому плечу.
- У тебя спала бретелька, - невозмутимо сообщает ей Лоррен.
На это девушка лишь вздыхает. Тяжело. Словно бремя ответственности лежит на этих хрупких плечах, а аккуратненькая светлая головка сплошь забита политическими вопросами или пуще того – вопросами жизни и смерти.
- Ты же нашла её?
Странница обводит взглядом комнату. Стены и потолок все в узорах, дивная мозаика, несколько гобеленов и лепка, шикарные ковры, изысканная люстра и прекрасно-сработанная мебель сплошь изрезанная фигурами давних времён. На лице девушки появляется унылая гримаса, всё это ей уже приелась. Стоило ли становиться бессмертным только лишь за тем, чтобы видеть эту древность изо дня в день.
- Конечно, нашла, - Мирка проводит кончиком языка по клыкам и многозначительно улыбается Лоррену, - но сначала… Разве не видно, что я голодна?
***
Безумный день в ряду таких же безумных. Спешащие люди. Суетятся и бегут. Безостановочно. Шум проезжающих машин. Песня визжащих покрышек. Стойкий запах выхлопных газов, от которого пытаешься спрятаться, задерживаешь дыхание, но всё без толку. Он ведь всюду. Вовсю палит солнце, и пара облаков на горизонте отнюдь не внушают надежды о дожде. Где-то работает сварка, и противный скрежет метала доноситься до чувствительных ушей Эрики.
Всё как всегда. За исключением двух незнакомых людей, стоящих прямо перед ней и уверенно лепечущих о другом мире и чудесной находки в её лице. Красивая блондинка явно желала убедить Эрику в её избранности, мужчина, назвавшийся Лорреном, уверенно кивал на слова своей подруги, но скорее подозрительно часто посматривал в сторону декольте девушки, чем прослеживал нить разговора.
День явно задался.