"В гостях у пятницы" - оживи фантазией картинку! Расскажи историю! Страница 106

Укрылся дух глубин
Заката сладкой пеленой,
Забыв за долг, за чин,
Он ждал поры ночной.

А взгляд его скупой
Окинул все не видя,
Почти слепой, почти глухой,
Застыл на пирсе сидя.

И с тихой в сердце болью,
Невзначая - мимоходом,
Вдыхая хвою с солью,
Раскрасил небо йодом...

Эльза давно облюбовала набережную, уводившую её прочь от города. Ступая по каменной мостовой, она часто вспоминала родные края. У них в провинции тоже была набережная, выложенная из камней. Но если там камни использовались и большие, и малые, то здесь дорожка выложена из камешков примерно одинаковой величины. Каблучки не западали в глубокие щели и не скользили по укатанным булыжникам.

Молодая женщина привыкла к этой тишине, к умиротворяющему плеску воды. Особенно хорошо здесь утром. Когда еще город только-только просыпается и начинает суетливую, наполненную повседневными заботами, жизнь, Эльза покидает его. Она не слышит беготни и криков торговцев, не наблюдает за снующими туда-сюда школьниками, студентами, рабочими. Она тихо постукивает каблуками по аккуратно выложенной мостовой.
Вот и спуск. Он ответвляется от большой мощеной дороги и, омываемый рекой, проходит под пирсом. Здесь когда-то часто причаливали лодочники. Бывали дни, когда они с Эрастом тайком уплывали на одной из лодок под покровом ночи, а возвращались по утру, воровато скользя по воде, тихо прокладывая дорогу в рваном, но еще густом тумане.
Цок-цок-цок. Шаг за шагом её всё больше уносит в мир воспоминаний. С мостовой виднеется лишь шляпка. Она волнующе покачивается на иссиня-черных волосах, умело уложенных Жоржеттой.

Теперь в это время здесь всегда тихо. Об этом месте забыли, превратив его в чудесное место покоя. Пагода, расположившаяся на пирсе, некогда была складом. Складом, который сгорел. Взгляд её замер на черепичной изогнутой крыше небольшой постройки. Глаза быстро наполнились соленой влагой.
В те далекие дни этот склад был местом их тайных встреч. Она жила в хижине неподалеку с дядюшкой Куроки. Он оставил осиротевшую девушку при себе, пообещав её покойному отцу позаботиться о сироте. И заботился. Опекал, как родную. Спуску не давал, но и не обижал никогда. Работая на складе, разрешал ей ходить туда только с ним. Но как было не ослушаться, когда там ждал любимый? Как?
Но лучше бы ей было и не знать его. Лучше бы они не столкнулись на входе в чайную лавку. Лучше бы она никогда не смотрела в эти серые глаза.
Это было так давно... но она всё еще помнит запах горящей плоти, крики мужчин, запертых в этом складе. Помнит его голос, прорывающийся на фоне криков безумия и треска огня, быстро пожирающего сухое дерево. Дядя удерживал её, пугая расстрелом. Да, наверное, её бы сразу застрелили, как и женщину, что бросилась открывать ворота склада.
Люди, которых она считала своими соотечественниками, убили таких же, как она. Своих. Назвали предателями. Но разве это возможно?

Снова одинокая слеза потекла по щеке. Эльза поднялась обратно на мостовую и поспешила к городской суете.
Зачем? Зачем она каждый раз приходит сюда, зная, что не сможет забыть? Каждый вечер обещая себе больше не возвращаться к той пагоде, ложится рядом с грузным телом мужа. Но едва заходится заря, спешит туда снова... и снова... и снова...