Клан: Последняя история Страница 227

Он вдруг отчетливо почувствовал, как потеют ладони, а по спине пробегается холодок. Такие чувства возникают, когда провинившееся чадо стоит, опустив голову, хмурится и ждет наказания, продолжая лелеять свою обиду. Он ни капельки не вырос. И сейчас со слегка приглушенной паникой понимал, что отговорку, использованную для Маалика, применить уже не удастся. Придется идти. Или бежать. Да, точно, сейчас же от нее сбежать... пускай у него и не было тела, однако он продолжал ощущать, как по коже бегают мурашки, в висках скапливается напряжение, а к горлу подкатывает горький ком. Нет. Только не к Нему. Ни за что. Он так тщательно прятался от Него всю свою жизнь, и что же теперь, как миленький, явиться?..
Проследив за взглядом сестры, одноглазый на секунду опустил свое волнение, а губы тронула его излюбленная высокомерная усмешка.
- Мы с Маа... я решил, что должен отплатить тебе той же монетой. Такой вот подарок в честь сего памятного дня, дня конца света, - одноглазый коснулся места свечения, сквозь пальцы скользнула все та же дымка, которая на секунду остановилась, а потом с полной решимостью рванула к Аделаиде, облегая все ее тело. Ян усмехнулся и глянул вбок. Тело сестры таки обуял огонь.

- Нет, Ада. Нет, - вот теперь его с головой накрыла паника. Липкое чувство страха. Спокойствие сестры, ее улыбка, все эти объятия только усугубляли его положение, кидая жар. Он никогда не испытывал подобного, все эти унизительные эмоции. Пытаясь оттолкнуть Аду, одноглазый с ужасом понимал, что внезапно оказался слабее нее. Руки просто опускались. Взгляд дрогнул и рванул к небу, ища хоть один просвет среди грозовых туч и почти черного дыма. И нашел. Казалось бы, Ян побледнел. Он помнил это ощущение, будто что-то давит на плечи, воздух слегка зазвенел. Пальцы вцепились в сестру. Ян закрыл глаза и опустил голову, все его существо начало противно ломать, пытаясь толи разрушить, толи сдвинуть с места. Но он лишь все плотней и плотней сжимал губы.
- Я не пойду.

Неудобство, дискомфорт и ужасная тяжесть, все это поглотило его, как только в голове разлился шелест крыльев. Он давно забыл это ощущение, но в данный момент был рад, что больше не имеет тела и не может чувствовать ту жуткую боль, которая бы сейчас разорвала всю спину. Не такие как у сестры, не такие, как были раньше, а тусклые, огромные и тяжелые крылья, дымчатого цвета перья, чью истинную белоснежность выдавали лишь их концы. На секунду он будто ушел под воду, видя все расплывчато и слыша лишь приглушенные звуки. Разум пытался отторгнуть ангельскую сущность, ангельская сущность же пыталась овладеть им всем. И если Аделаиду обволакивал свет, то он, наоборот, становился как-то темнее, все ниже и ниже опуская голову. Отвергал. Не желал поддаваться, мысленно кричал, проклинал Отца... и среди всего этого хаоса теплилась частичка чего-то светлого, напоминая о том, что там его ждут. Успокаивая тем, что там он не будет одинок. Что там его место. Ада придвинулась еще ближе, ее касания становились все мягче, усыпляя внутренние противоречия и поддерживая ту сторону, что пыталась вздернуть его с места и заставить взлететь. Отпустить все. Ведь какая уже разница?
- Ради тебя? Маалик тоже просил. И я его упустил. Он просто проскользнул сквозь пальцы, причем в прямом смысле, Ада, - тихо говорил Ян, вновь ощущая, как нарастает звон и скапливается напряжение. Однако на этот раз оно концентрировалась в совершенно другом месте. И от этого осознания накатывала тоска, - Я не могу... знаешь же, насколько я консервативен. От этого моя жизнь была скучна, но зато более менее безопасна. Не дурак, знаю, что мне Он устроит, поэтому и не хочу, - кареглазый прикусил губу и, слегка подняв голову, с легким прищуром посмотрел на один единственный просвет в небе. Неожиданно его рука дернулась и метнулась к лицу, пальцы, боясь, пробежались сначала по щеке, перескочили на лоб, медленно и неуверенно спустились к брови и, не веря, прошлись по закрытому правому веку, на коем не было и следа от шрама. В этот момент он понял, что окончательно потерял связь со своей прежней жизнью. Всевышний поджег все мосты. Яну вдруг захотелось поделиться этим с Паско, похвастаться и как лучшему другу сказать, что боится. Но этого старика уже давным давно не было. Не Набесах, не в Небытие, не тут. Он один. Хотелось отступить назад, в его любимую тень, но вместо этого его наоборот тянули на самый свет. Сестра, родное существо. Ян понимал, что она делает все с абсолютно чистой любовью к нему, но в то же время винил ее за нежелание понять его самого. Нынешний облик, ангельская оболочка, в которой он чувствовал себя пустым. Ведь ее прошлое, ее история, то, что должно заполнять ее, безвозвратно забыто. Ему внезапно стало все равно. Он потерял себя. Проиграл. Глупо теперь противится Его воле. Смешно верить в то, что он сильнее Его. Ян выпрямился, отчего луч света упал на плечо. Крылья посветлели, глаза налились былым цветом огненного виски, вызывающим блеском янтаря.
- Плевать.
Ян оттолкнул от себя сестру и глубоко вдохнул. Выдохнул.
- Веди, - он протянул ей руку, окончательно похоронив свою гордость.

Ян остался в тени, не решившись и шага сделать. Он физически ощущал Его взгляд, со всех сторон, такой пронзительный и принижающий, подкашивающий ноги и намекающий на слабость каждого, кто предстает перед Ним. Но он, забывший себя серафим, как когда-то давно, ровно стоял и упрямо, чуть ли не дерзко, отвечал на Его взгляд. Аделаида кончиками пальцев провела по священной воде, и его словно пронзили сотни маленьких игл. Ян шумно выдохнул и отступил. Из поля зрения исчезло абсолютно все, и сестра, и Оракул, и массивные колонны, словно придерживающие густой слой туч, что возвышался над ними. Все это превратилось в ослепительное свечение, общее яркое пятно. В какой-то момент в голове прогремел Его голос.
- Это лишь доказательство того, что ты все еще не способен здесь находится. Променявший себя, Ангела, на пустое место.
Кареглазого переполняло желание прикоснутся к Аде, получить успокаивающую дозу родного тепла, но он даже не мог видеть ее. Вновь его захватила паника, тело обдало ледяным ветром. Стойкое равнодушие, когда он утверждал, что уже все равно, вмиг исчезло. В голове белкой закрутилась мысль о побеге. Но она была неосуществима. Единственным выходом было отвечать.
- Ты сам притащил меня сюда.
- Для того, чтобы убедиться.
- В том, что я все также жалок?
- В том, что ты все также глуп и мал.
- В кого я такой, интересно?
- В мои ошибки. Сын, Я задам лишь один вопрос...
- Подожди, - Ян поджал губы и вдруг оробел, - Пап, зачем?.. отпусти. Довольно. Сотри меня, как стирал предыдущие свои ошибки. Прошу. Молю тебя.
- Ян, какое ты право имеешь о чем-то просить меня? Раскаяние. Способен ли ты на него?
- Нет, - он снова отступил, - Я даже не знаю, за что я должен раскаяться.
- За это, Сын мой... за слабость.
Глаза Яна расширились. Сначала что-то лишь защекотало мысли. Потом напор становился сильней, пытаясь пробить себе путь, ворваться, разлиться и снова ударится о берега своего давнего обитания...

- А Ада где?
- Нету Ады.
- Как нету?
- Ну вот так нету.
- Совсем нету?
- Совсем-совсем нету.
- А где есть тогда?
- Не знаю.
- Знаешь.
Маленький темноволосый серафим, которому с виду было лет десять, недовольно посмотрел на Яна. Тот, в свою очередь, состроил максимально серьезное лицо и уткнул руки в бока. Компания ангелят, окружающая брюнета, начала перешептываться и смеяться. Их с детства учили уважать первых детей Всевышнего, коими являлись Ян и Аделаида, но как бы они не старались, соблазн нарваться на грубость первого никак не хотел исчезать. А вот второй они могли лишь издалека восхищаться. Девочку, такую хрупкую и светлую, все любили. И именно это мешало остальным детям звать ее с собой. Всему виной было смущение.
- Где? – настойчиво повторил Ян, смотря на мальчишку сверху вниз.
- В Саду, - нехотя отозвался тот, отворачиваясь и обижаясь на то, что Ян может с ней играть, а он нет.
Светловолосый ничего больше не сказал и, расправив крылья, взмыл в воздух. Все завидовали его белоснежному оперению и размеру прекраснейших крыльев. Это льстило. И он старался как можно больше летать на виду у сверстников.
Вдалеке, в тени дерева, показался светлый силуэт сестры. Ян поджал губы. Аделаида показалась ему какой-то одинокой.
- Ада! – придав голосу как можно больше счастливых ноток, воскликнул серафим и опустился перед девочкой, - Ты чего тут одна сидишь?
Ада сидела под ветвями раскидистого дерева в своём любимом саду. Маленький серафим выводила какие-то узоры на облачной перине, когда раздался звонкий мальчишеский голос. Взгляд больших лиловых глаз устремился на подлетающего к ней брата, когда тот приземлился рядом, девочка опустила взгляд.
- Анна сказала, что мне нужно заниматься, поэтому я жду учителя Ивелиона, мы должны отправиться с ним в библиотеку, - голос был как всегда тихим и мягким, никак не выдавая грусти ребёнка, лишь лиловый взгляд всё убегал от золотистых глаз. Маленькая Ада всегда завидовала своему старшему брату, ведь он мог играть с кем угодно и улетать куда угодно, а она зачастую оставалась со своими учителями и прочими важными ангелами, так что когда выдавалось свободное время или же удавалось скрыться с глаз своих попечителей, девочка бродила по Саду, элементарно стесняясь спуститься вниз, потому что не знала как её примут другие ангелята, а брат её с собой не брал.
- Ада… эм… - Ян замялся. В результате, так и не найдя нужных слов, он плюхнулся перед сестрой и уселся поудобней. Сначала серафим пытался догнать взгляд девчушки, который постоянно убегал, не желая встречаться с ним. Вскоре это надоело. Янтарные глаза сузились в прищуре, а губы надулись от недовольства.
- Ивелион такой зануда! – наконец, выпалил мальчик, - Еще чуть-чуть и ты станешь такой же. А я не позволю. Так что пойдем, - Ян подскочил на ноги и схватил сестру за руку. Впрочем, тут же осекся и слегка ослабил хватку. Подхватив Аду на руки, что не составило труда из-за крохотного веса девочки, он присел и сорвался с места, скрываясь в кронах высоченных деревьев. Найдя самую крепкую ветку, серафим опустил на нее Аделаиду и сел рядом, свесив ноги.
- Вот, тут он нас не заметит, - улыбнулся Ян, - Так что сегодня весь день мы проведем вместе. И никто тебя у меня не заберет.
В первые мгновения полёта Ада удивлённо хлопала своими длинными ресницами.
- Они будут ругаться, Ян... - после на губах появилась счастливая улыбка. Внизу играли дети, их крики были слышны даже здесь. - Никто-никто? Обещаешь? - девочка аккуратно передвинулась и посмотрела своими огромными глазами на брата. - Я тебя совсем не вижу, - ангелочек состроила грустную мордашку, - Там внизу весело, да?
Маленькая ладошка указала вниз, на резвящихся ангелов.
Ян задумался, переводя взгляд то на сестру, то на то, что творилось внизу. Появилась идея познакомить Аду с остальными ребятами, но в мысли прокралась ревность и нежелание отдавать девочку кому-то другому. Но все же, пересилив себя и решив, что Аделаида наверняка обрадуется, Ян выдохнул и как можно беззаботней произнес:
- Весело. Хочешь туда? Я могу тебя со всеми познакомить.
Серафим с надеждой посмотрел в огромные глаза сестры, желая увидеть в них счастье и хоть искорку интереса. И увидел. Крылышки маленького ангелочка затрепетали, а глаза так и загорелись.
- Да! Хочу, хочу, хочу! - Ада обняла Яна и прижалась к нему своим хрупким тельцем,- А вдруг я им не понравлюсь? Ты же будешь рядом, да?
Девочка немного отодвинулась и посмотрела в такие родные янтарного цвета глаза. Ада была далеко не глупой девочкой, но в плане разных знакомств была до жути стеснительной и пугливой малышкой.
У Яна аж дух захватило. Он редко когда видел сестру такой… живой, что ли. Поэтому, не сказав ни слова больше, а просто широко улыбнувшись, мальчик опять подхватил Аду на руки и слетел вниз, взмахнув огромными крыльями у самой земли. Затем резко набрал высоту и понесся над рыхлыми облаками, бегло смотря вниз и ища знакомую компанию, в которой сестре было бы комфортней всего.
- Вон они, - неожиданно воскликнул Ян, приметив четырех ангелят, среди которых были два серафима, херувим и нефилим. Правда всего лишь одна девочка, но в том, что она подружится с Аделаидой, он не сомневался.
Приземлившись поодаль детей, дабы их появление выглядело более эффектно, серафим ободряюще улыбнулся сестре, взъерошил ее белоснежные волосы и направился к друзьям, потянув девчушку за руку.
- Вы без меня тут соскучились совсем, как вижу, - самодовольно усмехнулся Ян, подходя к компании и окидывая всех присутствующих торжествующим взглядом. Аду, спрятавшуюся у него за спиной, заметили не сразу, так как юные ангелы были слишком возмущены заявлением кареглазого. И лишь одна, та самая девочка, по чьим плечам струились каштановые кудри, а за спиной шелестели серафимские крылья, улыбнулась Яну и, подскочив, протянула ему руки:
- Приветствие!
Светловолосый, усмехнувшись, хлопнул по протянутым ладоням, затем стукнулся с девочкой кулаками и толкнул ее локтем, после чего она сделала также. Синеглазый серафим, гордо сидящей на облаке позади, лишь фыркнул. А вот маленький херувим, по чьему самолюбию резанули слова Яна, окинул того холодным взглядом:
- Еще чего!
- Айден,- шикнула на возмутившегося ангела темноволосая, сверкнув изумрудного цвета глазами.
- Пернатик лысокрылый, - нагло улыбнулся Ян вышеупомянутому Айдену, отчего у того зачесались кулаки, у Бейзила на губах появилась усмешка, а у Лианы очередной приступ головной боли.
- Девочка, - огрызнулся в ответ херувим, прекрасно зная, что сравнение с прекрасным полом является для светловолосого слабым местом. Действительно, черты его лица были пускай и нахальными, но довольно миловидными. Пшеничные волосы, достигающие лопаток, не давала отстригать нянька Анна. Да еще и туника, которую та же Анна заставляла носить его и Аделаиду. Ян зашипел.
- Тупоголовый кусок мышц, - выдал он, недобро смотря на Айдена.
- Прекрасная дама.
- А Айдену нравится Бейзил.
Серафим на заднем плане задохнулся от возмущения, а херувим побагровел от злости. Лиана закатила глаза. Ян растекся в довольной улыбке.
- Ну я тебе сейчас… - угрожающе направившись в сторону серафима, пробубнил сероглазый, разминая пока еще маленькие кулаки. Светловолосый оскалился и отступил. Тягаться с херувимом в драке он бы точно не смог.
- Это же Ада, - раздалось под ухом. Ян вздрогнул и взглянул на нефилима, про чье присутствие совершенно забыл. Низкий мальчик, с пепельного цвета волосами и какими-то бесцветными глазами, стоял позади него и разглядывал сестру, которая вела себя настолько тихо, что Ян забыл и про нее.
- А, да, - опомнился кареглазый, поворачиваясь к Аделаиде и как можно обворожительней ей улыбаясь, - Знакомьтесь, это моя сестренка.
Ада не отводила взгляда от нифелима, так же как и он от неё, не обращая внимания на окружающих. Через полминуты мальчишка опустил взгляд, а Ада повернулась к остальным. Лиловый взгляд скользнул по девочке, дальше по синеглазому красавцу и остановился на херувиме. Последний же рассматривал девочку слегка приоткрыв рот и в явном изумлении. Сестрёнка сделала небольшой шажок вперёд и лучезарно улыбнулась ему.
- Как тебя зовут?
- А тебе какое дело?
Девочка удивлённо посмотрела на возникшего рядом с херувимом серафима. Тот же слегка прищурив глаза наблюдал за ней. Ада слегка растерялась от такого напора и замолчала. Собственно ей и не надо было отвечать, синеглазый получил увесистый подзатыльник от сероглазого.
- Бейзил, ты её напугал! Нарцисс несчастный...- херувим повернулся и мягко улыбнулся девочке, являя свою ангельскую доброту. - Меня зовут Айден.
Херувим сделал шаг вперёд и приблизился к девочке, на вид кажущейся младше него. Лиана тихо хмыкнула, надула губки и скрестила руки на груди, всё же она любила быть в центре внимания, а сейчас его взяла на себя их новая знакомая. Ада же наоборот замерла в нерешительности, так как привыкла, что с ней находится только Ян, и такое внимание других мальчиков было для неё в новинку.
Ян недовольно зыркнул на Бейзила и, мстя за грубость по отношению к любимой сестре, толкнул его локтем. Тот в ответе не остался, также толкнув кареглазого. Ян толкнул его еще раз. Синеглазый ответил тем же. И еще раз. И еще. И еще разок. И еще…
- Хватит вам уже, - фыркнула Лия и встала между серафимов, - Лучше на это посмотрите.
И Ян, и Бейзил, в последний раз послав друг другу убийственные взгляды, обратили внимание на Айдена, что уже несколько минут любезничал с Адой, которая так и светилась от счастья. Видеть херувима таким было непривычно. Все трое замерли, молча наблюдая за этой картиной. И только Руф, тот самый нефилим, не придал неожиданно доброму Айдену никакого значения, задумчиво уставившись в лазурное небо.
- Чего это ты ее привел? – вдруг спросила Лиана, переводя изумрудный взгляд на Яна. Мальчик опешил:
- А что такого?
Зеленоглазая нахмурилась.
- Весьма неожиданно, - усмехнулся встрявший Бейзил, облокотившись локтем о плече кареглазого, - Но нашей вредине она понравилась.
- А тебе, значит, нет? – поинтересовался Ян с гаденькой улыбочкой, скрестив руки на груди и покосившись на серафима.
- Не мой тип.
Ян расхохотался, согнувшись пополам и схватившись за живот. Лиана также хихикнула. Сладкая парочка, отвлекаясь от своих сладких бесед, обернулась на громкий смех.
Примерно так они и росли. Лиана и Ян то и дело взрывались смехом, причина которого была понятна только им двоим. Бейзил периодически подкалывал то одного, то другого, то другую, то вообще Аду, и молча восхвалял свое совершенство. Айден и Аделаида сильно сблизились. Со временем, херувим даже взял на себя одну из обязанностей Яна – оберегать девочку от всего подряд. Причем, выполнял он эту обязанность шибко хорошо, не подпуская к маленькому серафиму даже Бейзила, который в его глазах был главной проблемой. В те времена они и не думали, как все это может обернуться…

- Ян … - девушка, носившая звучное имя Лиана, уперлась руками в грудь серафима, чуть лукаво улыбаясь, - Это ведь запрещено…
Закончить ей не дали. Ян прижал руки партнерши к дереву, а ее губам подарил жаркий поцелуй. Одной рукой удерживая белоснежные пальцы Лии, а другой блуждая под туникой, серафим спустился к шее девушки и слегка прикусил ее кожу. Затем, оторвавшись, взглянул в изумрудные глаза:
- Все, что запрещено, это всегда самое лучшее. Чего ты боишься? – последние слова он прошептал ей на самое ухо, после чего прикусил мочку, - Неужто Его гнева? Не разочаровывай меня, Лиана.
- Но ведь, - последующие слова утонули в очередном поцелуе, и серафимка сдалась, выдыхая сладкий стон в губы Яну. Тот, сочтя это за согласие, стянул с Лии тунику, прикрывавшую идеальное тело. Спустился поцелуями по шее, груди, рука скользнула за спину, спускаясь к ягодицам. Девушка судорожно выдохнула, вплетаясь в пшеничные волосы серафима пальцами, которые он любезно отпустил.
- Прямо тут? – наконец, произнесла она хоть что-то внятное, - А если кто-нибудь заметит? Анна…Или сестра твоя…
При упоминании о сестре Ян поморщился и отстранился. Возбуждение вмиг улетучилось, отчего Лиане даже стало не по себе. Зеленоглазая, заправив прядь каштановых волос за ухо, приблизилась к лицу серафима. Закусив его губу и слизнув выступившую капельку крови, она прошептала:
- Пошли из Сада. На Уровень Солнца. Ко мне. Там никто не заметит.
Ян усмехнулся:
- Пошли.
Лия подняла тунику и, второпях накинув ее на себя, взлетела вслед за серафимом. Они даже не заметили, как добрались до дома девушки, не заметили удивленных взглядов окружающих. Оказавшись наедине, Ян тут же буквально накинулся на желанное, вновь оставляя ее без одежды. Лиана стянула с возлюбленного белую ткань, которую Яна заставляла носить Анна, и припала к его губам. Серафим поднял девушку, уложил на белоснежное рыхлое облако, заменяющее постель, и навис сверху. Рука скользнула вниз. Не дав девушке что-либо сказать, он тут же заткнул ее поцелуем. Со стороны окна доносились голоса, смех, шелест крыльев, ветер и прочий шум, благодаря которому никто не слышал стонов. Они уже не Ангелы.

Спустя несколько часов.
Лакорию обуяла вечерняя прохлада. Уровень Солнца утих, окунаясь в красные лучи заката, а Сад Пера и Духа заслонили рыхловатые облака, которые наполнялись розоватыми и более темными оттенками, предвещая скорое наступление ночи. Со стороны роскошных покоев, над которыми виднелась Обитель, доносились мягкие звуки виолончели. Прекрасная мелодия ласкала слух… а вот Яна уже раздражала. Да и вообще, его в этот момент раздражало абсолютно все, включая и новость, донесенную Бейзилом, и до безумия красивое небо, которое никак не хотело внимать его настроению и становиться темней. Оба серафима находились возле некого подобия клумбы, основой которой являлись вьющиеся каштановые корни высокого дерева, чьи кроны шелестели над головой. Бейзил молча сидел на той самой клумбе, раздраженно следя за Яном. А сам кареглазый расхаживал из стороны в сторону, кидая убийственные взгляды во все стороны.
- А какая вообще разница? – наконец заявил сын Всевышнего, останавливавшись и выжидающе посмотрев на друга. Который, в свою очередь, усмехнулся и ответил светловолосому каким-то диким взглядом.
- Прямо заметно, насколько тебе все равно.
Ян шикнул и отвернулся, пальцами зарываясь в свою пшеничную шевелюру. Он и сам не понимал, отчего так бесился, но тот факт, что его сестра и тот, кого он так сильно не любил, перешли на такие отношения, его просто выводил из себя. Да и вообще, со стороны эта проблема выглядела довольно смешно и несерьезно. Но в их с Адой отношениях было много того, чего окружающие никогда не поймут и чего не понимают даже они сами. Это было большим, чем просто братская привязанность. И даже тогда, когда они отдалились друг от друга, почти сведя общение на нет, узы оставались такими же крепкими. Однако причины, по которой так был взвинчен Бейзил, Ян не понимал точно. Правда спросить что-то мешало.
- Что это? – усмехнулся синеглазый, отводя взгляд, - Любовь, что ли?
Пускай Ян и не понял, что это за чувство, но внутри остро кольнула ревность.
- Да ты шутишь, - издевательским тоном воскликнул русый, - Не любовь это. Ты о ней вообще ничего не знаешь, Нарцисс.
- Хватит меня так называть, - поморщился Бейзил, - Ну да, конечно. А ты знаешь. Еще вас с Лианой в пример поставь, вот я посмеюсь.
- И это тоже не любовь совсем.
- Оно и понятно.
- Ты это ей объясни.
- Просто хватит ее на каждом углу прижимать и под одежду лезть, вот и поймет.
- Она сама прижимается. И сама заставляет делать меня плохие вещи.
- А ты настолько безотказен?
- Я бессилен перед женщинами.
Бейзил хмыкнул. Потом усмехнулся. Потом хохотнул. Рассмеялся.
- Ничего глупее я пока не слышал, - фыркнул он под конец, напоровшись на холодный взгляд Яна.
- А я слышал. «Не мой тип», сказанное тем, у кого еще молоко на губах не обсохло. Да еще кому… Той, которая страдает комплексом старшего брата.
Бейзил опять хмыкнул. А у Яна, смотрящего на серафима, внутри проснулись странные мысли. В янтарных глазах мелькнул азарт, прежде чем на его губах появилась ухмылка, а сам он остановился перед ангелом и наклонился к его лицу, заглядывая в такие бездонные и вечно ледяные синие глаза.
- Завидно тебе, что ли? А то остался один одинешенька. Бьет по гордости первого красавца, да? У тебя ведь никого не осталось. Даже Айден теперь больше времени проводит с моей сестрой, чем с тобой. Раньше вас за уши друг от друга не оттащить было. Понимали друг друга с полуслова и все такое. Да и Лиана ведь раньше постоянно за тобой бегала. А теперь что? Ты жалок.
На секунду глаза Бейзила затуманились, и Ян пошатнулся, не успев справиться с гипнозом серафима. Не дав тому опомниться, синеглазый схватил ангела за грудки и ядовито произнес ему в самое лицо, в голосе так и сквозило чувство собственного превосходства:
- А теперь давай-ка послушаем меня. Вы, ты и эта слащавая девчонка, зазнались. Да в Совете только и зудят о том, что, мол, какие превосходные Верховные ангелы растут. «Аделаида, прекраснейшая из всех Серафимов, нашла тонкую связь с Лакорией. Ее слезы – наш дождь. Ее улыбка – наше солнце. Ян, решительный и неудержимый, уже в своем юном возрасте сумел превзойти всех Ангелов по мастерству полета. Его крылья рассекут все тучи и разобьют все грозы». Как же это раздражает, но они только об этом и говорят. Да если бы вы не были первыми душами, никто бы даже внимания на вас не обратил, - Бейзил притянул Яна еще ближе, прищурившись и продолжив уже тише, - Я был воспитан как приближенный Всевышнего. Для меня нет ничего важней Лакории. А вам двоим на нее все равно. Это мое имя должно постоянно звучать в Совете, это я должен быть на вашем месте!
Неожиданно Бейзил вздрогнул и выпустил Яна, поняв, что сболтнул лишнего. Ну а кареглазому все сразу стало понятно. Нет, он не стал развивать тему по поводу Лакории. Его заботил лишь он сам.
- То есть, ты считаешь себя лучше меня? – заключил серафим, вновь кидая взгляд на так называемого друга. Тот лишь шикнул.
- Тогда докажи.
Несколько секунд висело молчание, а после Бейзил издал ехидный смешок и с вызовом посмотрел на Яна:
- Давай поспорим? Если я смогу заполучить Лиану, то ты проиграл. Если же не смогу, я навсегда отстану от вас двоих.
- Так скучно. Если она тебе все-таки отдастся… добровольно, то я убью ее. Если нет, то ты выйдешь на Арену после одного из поединков Айдена, когда там полно народу, и прилюдно вырвешь себе два крыла.
Синеглазый замолчал. Он понимал, что Всевышний все видит и убийство ни за что не простит своему любимому сыну. Понимал, насколько будет жестоко наказание кареглазого. И также он понимал, что если останется с четырьмя крыльями, то станет насмешкой для всех ангелов, не только Серафимов.
- По рукам.
Вздох обреченности. Руф закусил губу и тихо взмыл вверх, скрываясь в кронах деревьев. Его так и не заметили те, чьи души стремительно чернели.

Ну а сама Лия, как только серафим скрылась за покровом облаков, резко оттолкнула от себя Бейзила и с нескрываемым отвращением взглянула на него, так и требуя объяснений по поводу его неожиданного поведения. Синеглазый улыбнулся настолько обворожительно, насколько позволяла его драгоценная гордость:
- Почему ему можно, а мне нельзя?
Лиана прищурила свои изумрудные глаза, окунаясь в глубину океанического взгляда. Она никогда не страшилась его синей бездонности и какой-то опасной загадки.
- Что за очередная игра, Бейзил?
- Я не играю, - холодные пальцы серафима пробежались по щеке девушки. Однако его рука была грубо откинута.
- Это все, что ты хотел мне сказать?
- Почему же ты так жестока ко мне? – на губах ангела появилась насмешливая улыбка, руки обхватили шатенку, крепко прижимая к себе, а кончик языка пробежался по ее губам, увлекая в долгий, какой-то дикий поцелуй, на который, как бы не старался Бейзил, Лиана не ответила. Под конец серафим попросту прикусила язык, а затем и нижнюю губу внезапного партнера, заставляя его поморщиться от боли и отстраниться. Бейзил облизал свою окровавленную губу, раздраженно глядя на девушку, на что она ему отвечала высокомерным взглядом и такой же высокомерной позой, упирая руки в грудь синеглазому, тем самым не давая вновь приблизиться. В этот момент ангел сомневался. Нет, он и не думал отступать. Он размышлял над тем, а не пойти ли другим, более удобным, пускай и подлым, путем?..
- Лия, кто лучше – я или Ян?
- Ян.
Бейзил прикусил губу. Именно этот выбор поставил точку в жизни девушки. Глаза серафима опасно сверкнули, а изумруд глаз Лианы затуманился, теряя свой живой блеск. Шатенка сама подалась вперед.
- Лия… кто лучше – я или Ян?
Гипноз подействовал мгновенно. Серафим самодовольно усмехнулся, когда девушка, пускай и с небольшой заминкой, но все же ответила:
- Ты.
- Вот. Запомни это, Лия…
Не проснулось и совести. Дальше шло все как по маслу, за исключением того, что в постели Бейзил не смог дойти до конца, все же ставя ангельские законы выше, чем Ян, пренебрегающий ими во всем. А в конце, когда все тело девушки горело от поцелуев, а губы так и налились алым цветом, серафим наклонился к самому ее уху и прошептал: «Он не достоин быть ангелом. Позорит ангельский род, не уважает Отца, унижает сестру, искушает на грешные деяния. За всеми улыбками фальшь и злость. Глупый фарс. Он не настоящий. И его крылья… они ослепляют. Всех. Все просто слепы».
Эта ночь была самой долгой. И оба не спали. Два, таких неудержимых, наполненных юношеской страстью, верящих, что каждый из них – лучший. Пылкие, нахальные, но еще совершенно глупые. Два друга, что бы о них не говорили и как бы о них не думали. Они либо копали друг другу яму, либо вытягивали из самых трясин, вместе смеялись, даже дрались. Такие разные и такие одинаковые. И на этот раз заигравшиеся. Они навсегда останутся детьми. Именно эти двое. Даже Ада, такая наивная, и то подрастет. Руф еще тогда вырос, в самую первую их встречу. Айден же, впервые причинив боль и увидев кровь, стремительно уходил от образа ребенка, крепчая быстрее всех остальных. Но речь не о них… речь о двух. Двух друзьях. Не лучших вовсе. У Яна лучших никогда не было, а для Бейзила существовал только Айден. Но все же… почему именно так?