Конкурс "Истории о НЕэльфах" Голосование!!! (Поэты)

Не нужно слёз, не нужно страха.

Не нужно слёз, не надо плакать:
Все беды позади…
Законченная мысль в голове:
Все беды - позади.

И эхом бьёт в груди твоей,
Гордыня, ужас и печаль,
Товарищей твоих здесь нет,
Уже их нет, а жаль!

Жаль то, что слаб ты и наивен,
Жаль то, что гнев свой подавил,
Жаль то, что вмиг последний
Ты свою слабость проявил.

Твои друзья лежат как все,
Как все, что пали сжав клинки,
А ты стоишь на четвереньках
И льёшь печали лепестки.

Туман в глазах и в голове,
Улыбки их в воспоминаньях,
И сердце бьёт сильней, сильней,
Не воспоют о них в сказаньях.

Всё в крови и ты в крови,
Друзья здесь так же: не исключенье.
Лишь шум в груди и в голове,
Как будто упустил мгновенье.

А ведь могло быть всё иначе,
Ты мог быть счастлив до конца.
Любимую любить иначе,
Детишек нянчить у крыльца.

Всё кончено и ты смерён
Судьба тебя сломила.
Стоишь и ждёшь ты смерть свою
И нить из рук уплыла.

Не нужно слёз, не надо плакать:
Все беды позади…
Законченная мысль в голове:
Все беды - позади…

Всё……..
Мыслей нет….
Лишь спичка в твоём сердце.
Что, догорая, дарит свет…

Она мертва, они мертвы,
Кругом лишь пепел красный.
Ты сжал свои клыки как пресс
И поднял взор опасный!

Одна лишь спичка? Что за вздор!
В тебе всегда горел костёр!
Пока ты жив и до тех пор,
Врагу всегда давал отпор!

Ты слаб, ты знаешь это, всегда ты знал,
Но верил в то, что ты сильнее,
Своих врагов и страха своего,
Что душу делают слабее.

Пронзительный душевный крик,
Пронзил врагов твоих стрелой!
И понял враг твой в тот же миг,
Что есть ещё один живой!

Рыча и скаля зубы ты,
Поправил свой доспех одной,
В другой сжимал ты свой клинок,
Что предан был тебе душой.

Враг был высок, он был силён,
И как божок смотрел с гордыней.
В своей руке сжимал он трость,
Что власть даёт над всей стихией.

За ним орда, за ним тьма тварей,
Они безжалостны и мерзки,
Не ведая пощады синей,
Их нервы – натянутые лески!

Струна сыграла свой аккорд,
И радуга пронзилась чёрным,
И после стихло всё на миг,
Само дыханье стало тёмным.

Слышны были и каплей взрыв,
Ногтями ямы ты разрыв,
И пот, и кровь перемешавшись,
И не затянутый в душе нарыв!

А ведь когда-то на земле,
Ты был героем среди равных.
Драконы кланялись тебе,
Приняв тебя своим, средь кровных.

Воспет ты бардами в сказаньях,
Земле принёс былую краску:
Когда прогнал короля Лича,
Задав ему лихую встряску!

Твой меч разил как молния в ночи
И светом тучи разгонял!
Доспех сверкал как алый шлейф,
Что близнецом луны назвал!

И где всё это?...
Где та доблесть?
Не уж-то пора заканчивать сей повесть?

Да, признаться стоит:
Из бездны враг на сей раз вышел,
И то, что он владыка тьмы,
Красавцем он отнюдь не вышел…

Не стоит забывать про честь,
Про доблесть и отвагу,
О том, чему тебя учил отец,
Присягу дав: гербу и флагу!

Почувствуй же в душе огонь,
Ту сталь, что годы закалялась!
Те пот и кровь, что проливал,
Горою за родных вставал!

Ты вспомнил всё, как плёнка пыли,
Что нужно ветром встрепенуть…
Избрал ты самый трудный путь,
Осознав его отмщения суть…

Ты боль приняв как долг земле,
Что пропитал чужой ты кровью…
С коленей поднял своё бремя,
Пропитанное чужой любовью.

Ты видишь боль и видишь страх,
И в голове вдруг стало пусто,
И сделав шаг вперёд, к врагу,
Проснулось дремлющее чувство.

И глядя Смерть, в твои глаза,
Она безмолвно ужаснётся,
Единственный из всех живых,
К кому она не прикоснётся!

Кровь Богов кипит внутри,
В глазах слепая ярость!
И нерв в висках стучит сильней,
И на губах застыла радость…

Ты поднял взор свой в небеса
И прошептал: «Благодарю»…
И Смерть с поклоном отстранится,
Не тронув пальцем жизнь твою.

Всё войско замерло в тиши,
Все твари молча наблюдали,
Как пред ними воскресает муж,
Чьё тело будто бы из стали.

Вся кровь с него стекла к ногам,
Доспехи снова светом слепят!
Улыбка на его устах,
Для этих тварей, словно яд!

Ты сжал в руке свой меч сильней,
Направил взор свой на врага,
И Дьявол понял в тот же миг,
Что битва будет нелегка.

Поднял он посох в небеса
И тучи вмиг сгустились!
Открылись адские врата,
На землю демоны спустились!

Они как будто бы один,
Все в пламени пылают красном!
А ты непоколебим,
Стоишь в прозрении весь ясном!

И не смотри, что ты один,
По-прежнему, ты в поле – воин!
И сделав шаг навстречу тьме,
Безумный и отважный ронин!

Все краски вмиг перемешались
И в тварях поселился страх!
Когда на них ас наступает,
Что сокрушает взглядом в прах!

Клинок блеснул кровавым бликом,
Он жаждет мести за своих.
Что пали жизни отдавая:
За честь, за близких, за родных.

Ты как титан, что топчет падаль!
Ты гром небес, что время рвёт!
Ты словно пламя, что всё вокруг сжигая,
По-прежнему идёшь вперёд!

Упоённая коктейлем алым,
Земля, дрожа, сбивала с ног!
А ты всё шёл, мечём сверкая,
Он будто ангельский клинок!

Оскал открылся за улыбкой,
В глазах по-прежнему лишь гнев,
Ускорив шаг свой на врага,
Ты зарычал как бездны лев!

Раздался смех твой в небесах,
Безумье разум твой затмил!
Стремглав обрушил на врага,
Всё то, что в сердце накопил!

Тут тишина…
Затихло всё…
И сердце, будто, не стучит…
И голос в голове одну лишь фразу говорит…

Не нужно бояться, не надо страха:
Все беды позади…
Законченная мысль в голове:
Все беды - позади…

Название:Полька.
Описание:Получилась трэш-полька, потому что отрывок и….да, вот так вот без конца.
Жанр: заявочка на мистико-филосовское фэнтези.
P.S. Мне просто понравилось название, как часто это бывает, «Мэри не было всю ночь», собственно, я даже не читала эту манхву.

Мэри не было всю ночь.
Она ушла вчера на пары,
Сегодня злые комиссары
Из речки выловили труп.
Мэри не было всю ночь.
Она обычно очень рано.
Встает до первого трамвая
Сегодня всё наоборот.
Мэри не было всю ночь.
Она домой не возвращалась,
Гуляла где-то, развлекалась.
Сегодня девушку везут
В халатах белых санитары
На опознание как труп.
Ведь Мэри не было всю ночь.
Она была со мной, ах Мэри,
Ты всё ещё со мной в постели
Встречаешь сонную зарю.
И люди все вокруг не правы,
Они не знают нашей правды,
Что ты осталась здесь, так странно
Внимать их бреду и молчать.
Ах, Мэри, больше не оставлю
Тебя я здесь одну торчать.
Мы вместе будем, мы лишь видим,
Как облака плывут над Ригой,
Как стонут чайки над водой,
Над гладью нежно – голубой.
***
Мэри всегда была очень послушной,
Делала так, как тогда было нужно.
Слушала маму свою беспрекословно,
Хоть и не была связана с нею кровно.
Ариса боялась того, что Мэри узнает,
Какую страшную тайну она скрывает.
Девушке же невдомёк всё было
Она просто свою маму любила.
Но по воле соседей, добром заклейменной,
Всплыло, что не Арисой она была рожденной.
Конечно закралось в сердце Мэри сомнение
И желание исправить семейное положение.

***
Справедливость всегда торжествует,
Как бы человек не противился,
Она людей к истязаньям ревнует
И с их угнетеньем не мирится.
Случается она обретает форму,
Как в старинных приданиях сказано
Является девой из вайдовых вод
С гицинтовым плавником, связанным
С телом её вместо обыденных ног.
Она задает самый важный вопрос,
Окутана облаком влажных волос,
Жаждет услышать ответ…
-Может, ты хочешь жить?
-Нет!
-Сколько тебе исполнилось лет?
-Столько, что мне надоел этот свет.
-Ты так поспешила
- Пускай…
-Ты сама так решила.
- Давай!
И она согрешила,
В ил её отпустила.
Ведь Мэри дала свой ответ.
***
Опознан человек, и срочно
Звонят родителям, заочно
прикинув сумму похорон.
Звонок в просторной стильной спальне:
-Ало, нет-нет, не может быть, вы обознались,
Да-да, она, наверное, одна гуляет где-то до утра.
Зачем вы с нами-то связались? Ах, что вы говорите?
Вы старались?! Я, кажется, не верю, подождите…
Пожалуйста, пожалуйста, соврите….

Рыдания, истерика и всхлипы.
Полночные бессмысленные бденья,
КухОнно- коридорного хождения.
Бессонница открыла окна и зовёт
на рандеву с асфальтом. Наважденье.
Артрит на нервной почве дал о себе знать,
НогИ на подоконник не поднять.
А может это к лучшему, как знать?!
Здесь некому просить прощения…
В квартире этой всё ещё живут
Скупые на признанья приведения.

А на другом конце города,
Как на конце телефонного провода
Без автоответчика и кого-либо дома,
С потолка льётся сиропом истома.
В просторной комнате, за белыми занавесками
Мэри сидит одна, и ей одиноко в довесок
К тому, что Мэри не дышит уже три недели.
И лежит целыми днями в постели.
Мэри, к слову сказать, давно кремировали.
Имя той, кто сейчас в квартире, не выговорить.
Поэтому он зовёт её Мэри.
И как Аркадий в это поверил?!
Но поклялся в любви этой новой избраннице,
Как той, что ходила тут в ситцевом платьице.

Он безумно влюблён, как с новыми чувствами.
И его не смущает отсутствие пульса.
Есть такой тип людей – эгоисты махровые.
Их заботит лишь желание выгоды плёвое.
И заводит оно же, и успокаивает.
Это свойство характера универсальное.
Но не смотря на это всепоглощающее чувство,
Аркадий испытывает капельку грусти.
Ему необходимо извиниться,
Попросить прощение, чтоб убедиться
В собственной невиновности,
И наслаждаться уже своею молодостью.
Для этого он отправляется к матери той,
Чьи глаза закрывает своею рукой,
Когда спасает её от солнечного света,
Нашедшего в шторах лазейку где-то.
Он конечно ёй не расскажет,
Что каждую ночь, обнимает её дочь.
А она в ответ утаит,
Что под кроватью прах её хранит.
И у каждого свой виртуоз - таракан
Исполняет в голове на бис Кан-Кан.
Мать нашей Мэри госпожа знатная,
Нет, вовсе она не богатая.
Просто дама, которая лепит свои куличики,
И если ей надо, легко переходит на личности.
Зовут её пожалуй немного странно – Арисой.
Но это ей жить никак не мешает, актрисой
Она рождена была и преуспевает
На поприще этом. Аркадий пока не знает,
Но скоро ответ получит,
такой, что совесть его замучает.

Ариса его встречает, в гостиную провожает.
Выслушивает, зевает, и сходу ему отвечает.
-Тут уж точно никто виноват не был.
Просто есть тип людей такой - стервы.
Они в целом хорошие собеседницы,
Но я бы не хотела себе такую в наследницы.
Я всегда понимала, что Мэри как раз такая.
Хоть она мне и дочь, но душой не родная.
Как человека, я бы её не приветила.
Порой, я ловлю мысль одну, что совсем не заметила
Как исчез в квартире запах её духов, и разительно
Улучшилось состояние моей аллергии.

-Удивительно!
- Подхватил Аркадий стремительно.-
-Я бы так, не сказал категорично,
Но мэрии и впрямь была немного двулична
Её поступки расходились с делом,
Порой, я спрашивал её за обедом
О её отношениях с матерью,
А она посылала меня матерными.
Но вы оказались такой милой женщиной.
Видать в мнениях Мэри была переменчива.
Ведь когда говорила обо всём на свете,
С лица не сходила улыбка, и ветер
Ласкал её губы, что, шепча, говорили,
И только слова любви мне дарили.

Ариса взглянула в ответ возмутительно:
-Непростительно!
Я правда держалась, но вы говорите,
Что дочь меня не любила?!
Она просто меня боготворила!
Я была для Мэри примером.
Вас я слишком долго терпела.
Вон! И это была последняя наша встреча!
Надеюсь, вас не ждут в водах местной речки!
***
Если чего-то хотеть безраздельно,
Всю душу вложить в одно единственное желание,
То оно исполниться непременно
Но какова тогда будет его окупаемость?
Стоит бояться такого благословления,
Вед мы научены опытом поколения,
Что ничего не дают просто так
За ножки прекрасныё голос?! – как бы ни так!
Ведь ещё каждый шаг-боль, в придачу…
А мы всё надеемся на авось и удачу.
Сможешь ли листик бумаги сложить больше чем 8-мь раз?
Если получиться, то я бронирую у тебя волшебства мастер-класс.
Хотя бывает в жизни особенные явления,
Не поддающиеся логическому объяснению.
Они древнее, чем все наши желания.
Они обоснованнее и оправданнее,
Чем большинство всех земных расс.
Их удел быть здесь до и после нас.
Мы лишь временные пользователи
Их бесчисленных благ. И не поздно ли
Пытаться найти их?! Как факт:
Они здесь давно, а впрочем, всегда.
Они бесчисленных смертей череда.
Они это – ты, я, мы и даже она.
Они повсеместно используют фарс.
А мы рьяно рисуем их портреты в анфас,
Не зная наверняка, какой глубины тоннель
Они прячут в левой мочке от нас.
***
Как в колыбели качает волна,
Солнце пронзает залив до песка,
Водную муть растворяет на балтике.
Белые яхты, прогулки на катере.
А по течению выше, так медленно
Скользит белоснежное что-то вдоль берега.
Сползая так плавно по склону
В Даугавы зелёную воду.
Резкий рывок, перекатилось -
Тело в пучину вод погрузилось.
Не без посторонней помощи
Изображает сейчас Мэри тонущую.
Сил у неё почти не осталось,
Она жизни не рада, уж просто сдалась.
Слабость, удушье, головокружение…
Голос..Голос, что предлагает спасение.
Чей же он? Чей? Он так сладко завёт,
Словно ей матушка песню поёт
На ночь, может быть даже обедню…
А не толкает её как последнюю
Шваль с обрыва да в воду.
Мэри простила, Мэри свободна,
Ей уж не надо туда возвращаться,
Мести не надо, не надо прощаться.
Может секунду другую задумалась
О милом. Но мысль её сорвалась.
Только лишь имя его с губ слетело
В тот момент, когда тело её онемело.
А в бликах искрящихся образ застыл
Девушки, с рыбьим хвостом золотым.

Есть на земле нашей славной поверие,
Что в солнечный день у скалистого берега
Самым удачливым можно увидеть,
Как расчёсывать косы выходят ундины.
В их воле исполнить твои желания.
Любые, и даже самые странные.
Только вот их не поймаешь как птицу.
Завидят людей – и сразу в водицу.
Но есть у них слабость одна, знай лишь только,
Что сердце лежит у них к доле утопленника.
А ежели нет у такого желания,
То последнее слово берут во внимание.
Такой в мире их уговор. Таковы правила.
Мэри подпала под них. И направилась
Наша русалка, что взяла имя Мэри,
К Аркадию, как желания воплощение.
***
Люди упорно думают бред
И от их упёртости спасения нет.
Просто потому, что так иногда бывает…
Мнимый псих свою сущность являет
В виде прелестнейшей дамы в летах.
А тот, кто видит мир шире, чем любой из нас
Предстаёт перед людьми в одеянии,
Заклеймённого душевным заболеванием.
От безысходности и рук опущения
Случаются с «мнимыми» преступления.
И куда им деваться, если давят обстоятельства?!
В себя закопаться, прибегнув к самоидентификации.
Спрятать убийцу где-то глубоко внутри
И ждать, когда снаружи утихнут волненья и бури.

И пусть продолжается это мучение
Ведь Ундина искала мечты воплощение
Точною копией Мэри являет,
И тот, кто убийца, давно уже знает,
Может быть, чувствует иль понимает,
Что смерть уже близко.
Как водные брызги
На полотне,
На белой стене
Кровавые пятна.
Как круги на воде,
На совести клятвы.
Такое увидеть лишь может одна
Справедливости этой заступница.
Теперь она каждый день напоминает,
Что собою труп ходячий являет.
Окружение на Аркадия смотрит искоса,
Но ему всё равно.
Больше всех боится сама Ариса,
Что время пришло.
Сыграла последний спектакль актриса,
Погасли на сцене сафиты.
А дальше другое кино...

Дивный гарем
Безмолвною ночью в стране Альмаранте
В дворцовом саду, вздыхая с тоскою,
Раджа размышлял на любимой веранде,
Бородку щипая изящной рукою.

- Ах, как же мне скучно сегодня. Ей богу.
Обычные женщины так надоели.
Найти б интересных! Хотя бы немного,
Чтоб душу уставшую мне обогрели.

И так загорелся идеей своею,
Что тотчас собрал всех гонцов во дворце.
- Найдите мне женщин! И чтоб поживее!
Да пусть с красотой необычной в лице.

Хочу, чтоб в гареме русалки плескались,
Диковинок разных чтоб было с лихвой.
Дослушав приказ, все гонцы разбежались.
Раджа же довольно ушёл на покой.

Неделю он ждал, в мечтах пребывая.
Лелеял надежды, гордился собой.
Заснул под навесом, гонцов ожидая,
Но вскоре был срочно разбужен слугой.

Услышал галдёж. «Неужели дождался!»
Да только когда он вступил во дворец.
Кто блеял, кто ржал и раджа испугался.
Похоже покою настал сей конец!

И выпучив очи, да челюсть теряя,
Не верит глазам своим знатный жених.
«Куда я попал?» Первый «лот» выбирая,
Раджа кашлянув, в удивленье затих.

В парчовой накидке ступает несмело,
Красивая девушка с огненным взором.
Цепями гремит, а лицо словно мелом,
Настолько бледна. И смотрит с укором.

- Да как вы посмели сковать её?! Бесы!
Кричит возмущённо и брызжет слюною.
- Великий, так ведь улетит без повесы.
Ведь это же Гарпия с острова Трои.

- Ну что ж, покажись нам прекрасная дева.
Накидку сними, - раджа облизнулся.
Как вдруг, баба птицей к нему подлетела,
И чуть не вцепилась, да тот увернулся.

- Ты верно надеялся взять меня в жёны?!
Ты?! Низменный червь! Сухой старикашка!
Огнём изрыгает, срывает оковы,
- Да я раздавлю вас, как мелких букашек!

- Охрана сюда! - верещит до фальцета,
Она же хохочет, с толпой забавляясь.
Гонца подпалила и пнула при этом.
И в небо взметнулась, от пули спасаясь.

-Гонца в кандалы! - из-под лавки вставая,
Раджа отряхнулся, поправил одежды.
- Вторую ведите, и чтоб не зевали!
Охрану усилить! Что встали?! Невежды.

Сбежались вояки, кольцом вокруг встали.
Ведут к радже лошадь, попону снимая.
Гонца то, палённого, быстро убрали.
«Вот это невеста! Загадка чудная!»

И ходит кругами раджа у кобылы.
Изящные плечи, да статная очень.
Лицом хороша две руки, шелком грива.
-Да что ты за диво? Глаза черней ночи.

-Кентавром зовется - вещает прислуга.
-А как же я буду делить с нею ложе?
Ноги то четыре! - дрожит от испуга.
-Красива конечно, но лошадь ведь всё же!

Услышала пегая, вздёрнула бровью
И с силой лягнула в бочину строптиво.
Раджа отлетел, налились глаза кровью
-Узду на неё! И в конюшню, да живо!

Скрутили ретивую целой толпою.
Та гордо молчала, но с глаз слёзы лились.
И сердце наполнилось странной тоскою.
Раджа отмахнулся. И с ней удалились.

Вдруг слух потревожило тихое пенье.
«Мне это почудилось? Или же снится?»
Мелодия словно в минуты забвенья,
А голос невиданной сказочной птицы.

Прислушался, кто-то плескается тихо.
-А ты что за диво? - мурлычет раджа.
Как вдруг из фонтана зелёное лихо,
Хвостом стегануло, и смотрит в глаза.

Раджа побледнел и рукою прикрылся.
Русалка же тоненьким голосом шепчет:
-Пусти... пока сам чешуёй не покрылся
-Чего это бестия нам там лепечет?

-Зови ко мне повара! - топнул ногою,
-Сегодня отменная будет похлёбка!
Всех знатных особ накормлю я ухою
Так что там ещё? Ну? Погромче красотка!

-Пусти - умоляюще плачет сирена,
-Нельзя к человеку любовью коснуться.
Я стану лишь мёртвою белою пеной.
Зачем тебе пена? Позволь мне вернуться.

-Эй стража, засуньте пока её в бочку.
Я после подумаю, что делать с нею.
Пускай поплескается там одну ночку.
Быть может с утра слегка поумнеет.

Как только русалка пропала из виду,
Над ухом раздались шипящие речи:
-Ах женщины… Что не скажи, лишь обиды.
С мужчиною проще - и обнял за плечи.

Раджа обомлел и слегка повернулся.
Увидев «невесту» чуть чувств не лишился.
Мужчина лишь мило ему улыбнулся,
Змеиным хвостом вокруг тела обвился.

-Ну что ты дрожишь? Я почти не кусаюсь
Раджа только в ужасе хлопал глазами.
-Да кто ты такой? - и уже заикаясь,
Как мог оттолкнул ледяными руками.

-Я наг. И пришёл добровольно на встречу
-А где твой гонец? - раджа огляделся.
-На этот вопрос я тебе не отвечу
Змей злобно хихикнул и ловко разделся.

-Убрать! - заорал раджа, кинувшись к страже
-Избавьте меня от такого позора!
Наг лишь засмеялся, не взяв одежд даже,
Уполз прочь. Оставив следы как узоры.

Настойкой от сердца лечил потрясенье,
Но всё же решил осмотреть весь «зверинец»
Раджа проклинал своё невезенье,
Так сильно задел его гадкий паршивец.

Чем дальше, тем хуже. Одна испарилась,
Другая волчицей на стражу завыла,
То вдруг неоткуда вампирша явилась
И чуть раджей голод свой не утолила.

Была демонесса с хвостом и рогами,
Да с синею кожей природная нимфа.
От первой пришлось отбиваться ногами,
Вторая обидевшись, вызвала грифа.

Дворец был похож на поле сраженье,
Гонцов решено было срочно казнить.
Такое пришлось пережить униженье,
Да только что это могло изменить?

Уставший раджа разогнал своих пленниц,
Расстроенный столь неудачной затеей.
Он вздрагивал, вновь вспоминая изменниц,
Ведь предали. Не оценили идею.

Как вдруг кто-то ласково голову гладит.
Икнув от испуга, раджа встрепенулся.
-Зачем ты печалишься? Най всё поправит.
Раджа не дыша, не спеша повернулся.

Стоит перед ним тёмнокожее диво.
Упругие бёдра, фигуркой изящна.
И кожей обтянута грудь так красиво,
«На личико ангел, но может опасна?»

-Откуда ты? Что от меня тебе нужно?
Раджа недоверчиво глянул с прищуром.
-Не бойся меня. Я совсем безоружна.
Из дальней страны, что зовётся Манулом.

-А где же гонец твой? - слугу ищет взглядом.
-Не выжил несчастный. Сморило болезнью.
-А может его отравила ты ядом?
-Иль душу сгубила чарующей песней.

-Ах, мой повелитель я женщина только.
Немного строптива, но страстна на ложе.
И лжи за словами не прячу, нисколько.
Загадка моя, лишь в смуглости кожи.

Ну вот наконец и нашёл он невесту.
Телом стройна и красива безбожно.
Только не знает с какого та теста,
Ведь с амазонкою жить невозможно.