История давно минувшего: Хозяин пустыни Страница 72

Идрис сдержал усмешку. Семье Лингрен расторгнутый договор о браке ничем не грозил, как не грозил он и Гостеприимному. Кайрат, вернувшись из Танааля, неожиданно вернул свой взор островам. Не афишируя это среди иланов и не оповещая Хозяина. Все знали его порочную любовь к ниру, поэтому ждать, что кто-то заострит внимание на подобном, не стоило. Но Прилежный слишком долго находился рядом с дияром, чтобы проигнорировать такой поворот. Проанализировав ситуацию на юге, Идрис решил, что Кайрат собирается поддержать материально кого-то, кто борется за независимость островов от мардов. Открыто подобным он заниматься, конечно, не мог. Поэтому Прилежный решил до времени воздержаться от вопросов.
- Вы неспособны держать обещания, мисс Лингрен. Я еду в Баар-Шан не развлекаться. У меня не будет времени следить за вами. Любой прокол спутницы посла может вылиться для Сэх-Ры в неприятности. К тому же, Руни-бай уже намекнул, что ваше поведение становится неуправляемым. Пока только мне. Но в следующий раз это услышит Кайрат-бай. Если вы считаете, что находитесь в полной безопасности, то смею вас расстроить - на востоке её нет ни у кого.
Идрис улыбнулся девушке столь же мило, сколь и она.

Бархат, слизнув сочную каплю с мякоти плода, хыкнула и покосилась на Асану. Осведомлённость Неназванного о её прошлом всё больше и больше удивляла, и откуда ему столько известно оставалось неясной загадкой, ведь ни Ярин, ни Асана не откровенничали с некромантом, в этом, сбежавшая из Муссана, была уверена, как в том, что Ссаар - варан. Последний, кстати, лениво шевелил языком, одним глазом наблюдая за вьющимся рядом духом в разваливающихся доспехах и Бархат даже позавидовала выдержке верного друга.
- Откуда вам знать, что я могу, Данав - бай? - кубик прокатился по примятой траве и вывел грань с тремя волнами. Ученица победно заулыбалась Беспокойной. - Мой ход.
- Третий глаз под чалмой, курящий, да еще и огнем плюется. - Асана подхватила второй кубик и покатала его между пальцев, будто от этого бросок автоматически становился удачнее. - А мне что прикажешь теперь делать, посланник дагларской воли? Выступление на носу.
Бархат усмехнулась и увлечённо взглянула на доску, снова принявшись за персик, чтобы не добавить чего лишнего о ворчливом компаньоне Беспокойной.
- Поединки завтра. Найди для Фимо кого-нибудь со второго года обучения, кто промокнуть не боится. Этого будет достаточно.
- Хорошо, когда всегда есть у кого спросить полезного совета. - Фигурка барса ожила под руководством иллюзионистки и поскакала на поле. - У меня такого в округе пока не наблюдается.
- Сса урр, я магов воды уже как облупленных знаю, - Эллея отклонилась от доски, спасая последнюю от брызнувшего сока, упавшего на молочную кожу южанки. Смачно втянув губами мякоть, мардийка подхватила пальцами капельку с подбородка и облизнула липкие подушечки, так же быстро, как её любимец треплет языком. - Сколько мы с ними выступление готовили! Фимо-бай за зрелище, а не смерть, так что моего мастерства хватит.
- Фимо за красивое зрелище, а такое возможно только между равными противниками. Сможешь ли ты выстоять против его ставленника, если бой предполагается против Ярина?
- Я может и не так сильна, как ваш Ярин, - хризоколловые глаза скептически прищурились, но тут же загорелись смешинкой, сбивая секундную обиду. - Но людей Фимо-бая знаю куда лучше, чем кто бы то ни было из нашей школы.
- Будешь уговаривать их сдаться по старой дружбе?
- А может и уговорю, сса урр, - мардийка перехватили кубик из рук наставницы и хитро улыбнулась. - Кто знает, на что я способна.
- Главное, чтобы в процессе в тебя не прилетела сосулька.
- Увернусь, сса урр, - Бархат прицокнула языком, при взгляде на кубик. - Эх, кажется, победа моя, Асана-бай. Что ж, схожу до Фимо-бая, порадую.
Беспокойная убрала последнюю свою фигуру, оставляя поле за победительницей. Сегодня удача оказалась на стороне последней, как и всегда в общем.
- Пожалуйста, не давай мне повод ворчать потом, а-ля : “Ну я же говорила”.
- Вакх зун, - младшая мардийка ловко вскочила на ноги, подхватив ткань, укрывающую её от солнечных лучей. Косточка от персика улетела в дебри кустов, а скульптурное лицо спряталось за плотной паранджой, с прорезью для глаз. - Будем потом снова салюты пускать. Ссаар, иди ко мне. Пойдём погуляем.
Варан повернулся на зов хозяйки и послушно потопал на выход из своего песочного уголка, и Бархат, хлопнув по доспеху Руаха на прощание, бодрой походкой направилась вслед за ним прочь из спасительной тени сада. Там, под пологом раскидистых арок пристройки, примыкающей к Башне, невидимая Асаной, она наскоро накинула на него плотный коврик и поводья, которых вполне хватало для управления вараном в условиях города, и покинула домашнюю территорию точно также, как предстояло теперь покинуть её и завтра.
В этом конкретном случае Асана сомневалась в Бархат, из-за слов Данава, из-за нескольких собственных надуманных страхов, и далеко не призрачной возможности увидеть вследствие боя израненную вдобавок поверженную иллюзионистку. Да, Беспокойная определенно любила быть уверенной в ситуации, чего она не могла утверждать про данную.
Но сейчас она также сомневалась в произошедшем на доске. Слишком много хороших бросков, принесших колоссальное преимущество сопернице. В фигурах смухлевать труднее, зато очень легко в другом маленьком, но далеко не самом последнем по важности предмете игры. Вторя нажиму подушечки пальца кубик повернулся на соседнюю грань, а потом еще на одну, но изображение на нем не изменилось. Восточница улыбнулась, одновременно рассеивая иллюзию. Быть может все не так и плохо, как рисует Неназванный.

Ссааш постепенно привык присматривать за странным мардом, бесконечно получающим от Байраха. Он даже находил это занятие забавным. Раздражал лишь один нюанс - после посещений Тихого, дух игнорировал арбаро. Ссааша не пускали на Арену, поэтому Байрах оказался единственным существом в Баар-Шане, с которым он мог устроить дуэль. Уголёк давно понял, что хвостатого не интересует ни он, ни дом, ни хозяин. В чёрных глазах пылала лишь страсть к огню, частью которого был дух. Ссааша устраивало, что не надо сдерживаться. Байраха не устраивало, что арбаро мешает его одиночеству. Они сражались и расходились удовлетворённые. Один выплёскивал скопившийся жар, другой получал несколько дней без посетителей. Имран разрушил равновесие своим появлением, и, похоже, не собирался его восстанавливать.
В этот вечер он снова припёрся с дневником и сияющими синевой глазами, словно за минуту до этого постиг смысл бытия. Он опередил арбаро всего лишь на несколько минут. И Ссааш решил, что сам подпалит кудрявое недоразумение, если сегодня Байрах снова откажется от дуэли.
«Я помню, как в начале он кидался на меня. Поначалу я отвечал, но после понял: он точно собачонка той расфуфыренной мисс Я-приехала-из-столицы – только лает, а как до дела доходит, так он сразу поджимает хвост, - писал Фейн небрежным, размашистым почерком. – Я, честное слово, могу говорить о нем вечно, вспоминать эти деликатные детали его воспитания: если так можно назвать добровольное получение ожогов разной степени и уродства».
Тихий не был уверен, что это сработает. Но уже достиг нужной кондиции: апогея своего безумного отчаянья, граничащего с настоящей манией, которая, однако, и помогала ему выживать на пару десятков фартов в неделю.
Граница, кою очертил Байрах, как черту между оживленным городом и его мертвым царством, оказалась упрямо преодолена Имраном. Он шагал точно прямо и даже не оглядывался – прохожие давно привыкли к его растрепанному, озабоченному виду, с которым он раз за разом врывался в мрачное царство взбешенного духа. Его давно окрестили самоубийцей, но никак не могли понять, отчего мальчишка раз за разом, подожжённый, но живой, возвращается с того конца; еще удивительней, конечно, был тот факт, что он добровольно идет навстречу смерти на следующий же день.
Бросив сумку на землю, Тихий уселся рядом с ней по-турецки и уставился на ставшую странно родной калитку. За ее острыми шпилями, как обычно, недружелюбно поскрипывали на ветру голые деревья, скребущиеся в окна пустого поместья.
- Я снова здесь, - крикнул Имран в мрачную, жаркую темноту двора за прутьями кованного забора. – И мне надоело драться. Если хочешь, наконец, от меня избавиться, это твой шанс.
Ссааш закатил глаза, припомнив арбарианских Сестёр не добрым словом. Мард, и без того считаемый ненормальным, заимел статус психа-самоубийцы. Когда Байрах выскочил из своего загона, шипя и раскидывая вокруг себя угольки, арбаро был готов ему помочь избавиться от надоедливого пацана. Но, к несчастью, приказ Данава держал крепко. Не имея в натуре потребности кого-либо защищать, огненный маг зарычал от безысходности. Воздух вокруг воспламениться, и между несущимся на Тихого Байрахом и мардом вздыбилась огненная стена. Дух, наконец, обратил внимание на Ссааша. На лице арбаро возникла клыкастая улыбка.
- Поиграем?
Было бы героически, развяжись там схватка – не на жизнь, а на смерть, но вместо нее неожиданно несчастно, почти убито, чертовски устало прозвучало:
- Сса урр, нет! – Имран протянул это громко, из последних сил, буквально простонал, удивив тем самым даже Байраха: тот пыхнул, а после возмущенно затлел угольками, мигнув глазами в сторону марда. Тот вскинул голову и посмотрел на Ссааша, являя огромные, синие, грустные глаза. Пару мгновений Тихий смотрел на него, а после цыкнул, застонав снова, и встал, хватая с земли сумку. – Я ухожу, Байрах.
Дух недовольно засопел, взвившись и выпускай шквал искр, однако Имран уже к этому так привык, что даже не дернулся. Вновь глянув на арбарианца, он вздохнул и обхватил пальцами лямку сумки, после чего поплелся по улице. Байрах разразился огнем, плюясь в обоих гостей, однако Тихий легко защитился водой, не обернувшись. Взбешенный этим Уголек двинулся следом, грохоча доспехами, и Имран вдруг подумал, что сравнение его со злой собачонкой – самое верное.
Пока Байрах полыхал возмущением, Ссааш раскручивал в руках огненный сгусток. Черные глаза от близости пламени недобро сверкали. Арбарианца не особо заботил дух. Ему понравилось, как, наконец-то, повёл себя Тихий. Ссааш решил, что пацан имеет характер, и ему нужно немного помочь. Выкинув руки вперёд, арбаро направил бесформенный сгусток прямо на Имрана. Переживать о том, что мард может сгореть, он и не думал. Огонь нёсся быстро. Даже опытный маг с Арены без подготовки вряд ли бы справился. Одно Ссааш знал точно - для Байраха это не скорость. Синие удивлённые глаза, в которые смотрел арбарианец, в самый последний момент исчезли за чёрными латами. Дух принял на себя удар, предназначенный марду. Ссааш расхохотался.
- Ты дикий и дурной, Байрах. Но впервые принёс пользу.
Имран удивленно воззрился на Байраха, тут же выскакивая у того из-за спины. Дух, казалось бы, тоже растерялся, огоньки глаз замигали, а части доспехов с грохотом посыпались на тротуар, отчего Тихий даже отскочил. По мере осознания, на лице марда расцветала радость – даже засверкали будто в преддверии слез глаза; Уголёк же, напротив, загорался, крайне взбешенный.
- Спасибо, - пробормотал Имран и уже хотел приблизиться к духу, но тот зашипел искрами и подлетел высоко над их головами, после чего, наградив пепельной шелухой, он стрелой метнулся прочь – намереваясь, по всей видимости, спрятаться за родными шпилями. Тихий смотрел ему вслед шумно и счастливо дыша, разрумянившись, хотя румянец и проглядывался сквозь слой чумазости едва-едва. – Это прогресс! – воскликнул он восхищенно и подскочил к арбарианцу, хватая его за плечи и совершенно искренне благодаря. – Сса урр, спасибо за попытку меня убить. О, Мардек! Я сдвинулся с мертвой точки! – Имран засмеялся, отступив, и поднял руки, убирая ими спутанные кудряшки с лица и зачесывая их пальцами назад. Сердце его быстро билось, и хотелось прям-таки прыгать от счастья. – А вы кто? – удосужился, наконец, поинтересоваться Тихий, переводя улыбающийся взгляд на Ссааша.
Столь радостной благодарности за попытку убить Ссааш никогда не слышал. Проклятия, угрозы, ненависть, извергаемая в ругательствах - к этому он был готов. Но никак не ожидал увидеть сияющий искренней радостью синий взор на чумазом лице. А уж тем более, что кто-то решится приблизиться к нему, да ещё и за плечи хватать.
Подумав, что мард ослеп от счастья, арбаро усмехнулся.
- Добрый дух, походу, - Ссааш принюхался к Имрану. Сквозь душок поджарки ощущался запах марда, с тонким ореховым оттенком, напоминающим лес. Переносица арбаро сморщилась, и он фыркнул, доставая трубу и быстро раскуривая её. - Иди домой. Он должен пережить свой опрометчивый поступок.
- Расскажу Офелии-бай, - заверил его Тихий, не особо заботясь о том, знает ли вообще арбаро, кто это такая. – И Ярину, - Имран широко улыбался, рыская в своей сумке. Отыскав там, наконец, скромного вида тряпичный кошель, он с готовностью раскрыл его, чтобы ничего в нем не увидеть. Сглотнув, парень закрыл кошелек обратно и издал странный, по-прежнему, однако, счастливый смешок. Посмотрел обратно на Ссааша. Будь то какой-нибудь мард или иная персона обыкновенного внешнего вида, Тихий давно бы смущенно извинился и сбежал, но мужчину и арбарианцем-то трудно было назвать – грязного оттенка кожа, красные глаза и порубленный нос; Имран почувствовал себя так же, как в лавке Офелии перед покойницей: можно было общаться на равных, не смущаясь. – Не думал, что кто-то, кроме меня, торчит здесь. Вы маг огня? Удивительно, - Тихий посмотрел на его трубку. – Мне казалось, среди арбаро таких немного. Но вы с ним отлично обращаетесь. Хотя, знаете, как говорят: кхасы – лучшие маги огня, - Имран почесал щеку. – Очень здорово, - он посмеялся, и глядя на него, становилось очевидно, отчего сверстники считают его странным и даже жутким. – Эх, - вздохнув, Тихий опустил радостный взгляд в пол и покачался на пятках, не спеша уходить. Несмотря на то, что он давно не мылся, что в кармане не было ни фарта, что на теле не осталось живого места, Имран ощущал себя живее и счастливее всех живых и мертвых.
- Так вы с Ониксом подружки, значит, - Ссааш глубоко затянулся и выдохнул дым чуть выше головы Имрана. - "Кхасы - лучшие маги огня", - повторил он слова Тихого, прислушиваясь к ним. Длинные уши дрогнули, выражая насмешку. - Люблю жареную рыбу... Я не маг огня. - Вокруг них вспыхнуло кольцом пламя. Оно поднялось выше их голов, выбрасывая длинные сполохи. Имран невольно подошёл ближе к арбаро. Дурманящий дым ласково погладил лицо принца. - Если бы на твоём месте был Фейн, Байрах бы уже прилетел. - Пламя приблизилось. - Как думаешь, к тебе тоже станет? - хвост скользнул по ноге Имрана, и обвился кольцами вокруг бедра. Едва запахло палёными кудряшками, бушующее пламя исчезло, словно и не было. Губы Ссааша растянулись в клыкастой улыбке. Байрах не прилетел. - Я буду болеть за тебя, пацан. Не сдавайся.
Имран испугался. Заглядывая себе за спину, он смахивал с волос маленькие огоньки, которые, благодаря воле мага, не распространялись дальше.
- Не маг огня? – уже возмущенно спросил Тихий, продолжая обтряхиваться – казалось, что-то до сих пор горит. – А кто же тогда? – он вскинул взгляд на Ссааша. – «Сам огонь»? Ребята в академии любили так выпендриваться, но, знаете, смотрится это совсем не круто, - он пробормотал это почти обиженно, а после поморщил нос. – За поддержку спасибо. В моей группе поддержки уже целых два человека, - Имран усмехнулся. – Думаю, это успех. Байрах преданный, а я – терпеливый. И пускай он по-прежнему хочет спалить этот город дотла, - Тихий посмотрел вдаль улицы, потерянной в дыму, - ничего страшного. Мне жаль его, - мард почесал затылок. – Вы много знаете о Фейн-бае? И с Ярином знакомы? – нормальный человек бы заподозрил неладное, но Имран лишь улыбнулся. – Это здорово. Мы познакомились с Ониксом не так давно, но… иллюзионисты удивительные, да? Даже самые неприятные из них, - он усмехнулся и пожал плечами. – Надеюсь, их школа выйдет за пределы Баар-Шана. О ней определенно должны узнать все. Асана-бай и Данав-бай, определенно, гении. Я рад, что они мои современники, - Имран вздохнул и все-таки поплелся прочь из задымленного безлюдного района.
- Куча вопросов. Вы, определённо, подружки... - прохрипел себе под нос Ссааш. Вариант "Сам огонь" его позабавил. Он мысленно прикинул, в каком случае может так сказать, но ничего в голову не пришло. Арбаро не идентифицировал себя как мага огня. Сам факт причисления к какому-то сообществу ему претил. Ссааш любил огонь, потому что считал, что это лучший способ массового убийства. К нему слетались самые кровожадные духи, чтобы участвовать в торжестве стихии.
Потянувшись, арбарианец зевнул, вытряхнул пепел из трубки и посмотрел на едва переставляющего ноги Имрана. Казалось, тот сейчас грохнется в обморок от голода и пережитых впечатлений.
И то было не далеко от истины: за последнее время Тихий сильно истощил организм, и теперь тому требовались самые обыкновенные благи – мытье, еда и сон; идти, однако, в общежитие совсем не хотелось, на еду не было денег, а смены в библиотеке начинались только через несколько дней. Имран думал о том, чтобы пойти к Офелии, но лишь представив коронный взгляд некромантки с приподнятой бровью, отмел эту затею. Был еще Ярин, однако Тихий совершенно не знал, где тот обитает, и постоянно задавался вопросом: так ли они близки, чтобы заявляться к нему и просить приютить?
Вздохнув, когда впереди уже показалась оживленная дорога со снующими туда-сюда повозками, Имран обернулся и улыбнулся Ссаашу.
- Ну, всего доброго.
- Лови! - Ссааш швырнул в Имрана фарт, и тому пришлось поймать, чтобы он не попал в лоб. - Не будешь есть - сдохнешь раньше, чем заполучишь Байраха. На рынке есть лавки с эротическими нируанскими книженциями. Знаешь о таких? - Ссааш усмехнулся, заметив смущение Тихого. - За перевод одной тебе заплатят больше, чем за сезон в библиотеке. Зачем там текст при таких картинках? - над ладонью арбаро вспыхнула огненная сфера, и он кинул её в марда. Она рассыпалась на искорки у ног Имми, опалив край штанов, и без того потрёпанных. - Иди. - Отвернувшись, Ссааш пошёл в сторону унылой обители Байраха.
Сначала Тихий смотрел вслед арбарианцу, а после перевел взгляд на фарт у себя в руке. Очень пошарканная монетка приятно грела пальцы, и Имран сжал губы, подумав, что узнай Руни, насколько низко сын пал, тотчас запретил бы любое упоминание о нем и удалил из родословной. Впрочем, это и так практически произошло.
Подбросив фарт и поймав его, Тихий вздохнул, кивнул сам себе и перебежал дорогу. Предложение Ссааша на счет книг засело в голову, и Имран всерьез, пусть смущаясь, об этом призадумался.

Брови Лингрен приподнялись, и она чуть опустила вбок подбородок, не сводя вместе с тем взгляда с Прилежного, и все это получилось крайне красноречиво; девушка подняла руку и легким жестом очертила что-то в воздухе. Выражение ее лица похолодело, делая южанку копией отца, и Идрис не мог этого не заметить. 
- У Вас, господин Идрис, - елейно начала она, - нет никаких поводов сомневаться в силе моих обещаний. Я дала вам таковое всего однажды: поклялась, что никакого флирта, и попробуйте меня упрекнуть в его нарушении, - ладонь девушки опустилась на стол, чуть клацнув по нему ногтями, а следом – кольцом. – Я выросла в Ниадисе, и Вы, кажется, не понимаете, что это означает. Все это, - она обвела вокруг рукой, - переоцененный фарс, который я видала в самых убогих театрах столицы. Если вы считаете, что в моей голове ветер, а все мои желания сосредоточены у меня между ног, то я отчасти рада: все прошло точно по сценарию. Учтите, однако, что мой приезд сюда не спонтанное обстоятельство, и я к нему более, чем готова, как и ко всем опасностям, что поджидают меня за всяким уголком этого вашего востока, - она отклонилась назад и отошла, выхватывая веер. – Перейди я границы, я бы уже горевала, проплывая мимо Айна, но я, к сожалению, по-прежнему стою тут, перед Вами, и мне прекрасно известно, как обязана себя вести «спутница посла». Я еду с Вами, господин Идрис. И вот теперь мы закончили. 

- Дожди пришли из-за горных вершин - добрая весть, поединки сегодня будут по чести честь. - Арктикус усмехнулся в длинный ус, наблюдая за городом, раскинувшимся в долине перед чёрными вершинами Драконьих пиков. В горах стояла прохлада, уже рассеиваемая проблесками светила в растекающихся тучах, стремительно превращающихся в раздробленные белые облака, но основная тёмная масса ещё нависала над городом. С высоты плато, где расположился один из постов сингов, дракону виднелись и далёкие огни Сэх-Ры, а в сторону севера где-то за дымкой угадывался Алдарион. Хотя Алдариона с такой высоты точно не увидеть, но глава драконьего сообщества легко мог представить не покрытые домами крыши, высокую белую стену, как крепость огибающую столицу равнин Фарран, окрылённых её жителей и разномастных гостей. Баар-Шан очень сильно напоминал его, но мардийский колорит делал своё дело, отличая колыбель сингов от сильнейшего магического города Дракониса.
- Истину говоришь мне, друг мой. Дагларский мальчишка будет сегодня красоваться перед толпой.
Голос Авмаара насмешливым ветерком добежал до чешуйчатого стража Баар-Шана и ударился в усмешку, расширяя её на морде златорогого дракона. К Ярину Ониксу Арктикус относился с отеческим терпением, потому что талант молодого марда не мог не радовать того, кто всю жизнь посвятил развитию магии среди народов Дракониса, и умения мальчишки, как и его наставников, глубоко ценились им, пусть Оникс в своём поведении и несносен по сей день. За поучительные выволочки здесь отвечал Алриан, не раз устраивая Ониксу исправительные работы вместо словесных демагогий или же прибегая к богатым синговским выражениям, ёмко излагающим суть вещей, но Авмаар никогда не считал Оникса реальной политической угрозой тайне города, даже когда тот стал посвящённым. Другое дело, что дагларский отпрыск умудрился воткнуть палки в колёса любовной колесницы, а тут уже Арктикус мог лишь наблюдать за происходящим, впрочем, не забывая временами поддевать пернатого полководца с дружеской охотой.
- Но меня волнует вопрос совсем иной. - Авмаар, окончивший осмотр меча, одного из местных сторожил, вернул оружие хозяину и кивком отпустил того. Молодой воин, поняв без слов одобрение командующего, также кивком дал знать о том и отправился к своим товарищам, собравшимся в центре плато, оставляя управителей одних на краю вести свои беседы. Жёлтый взгляд Арктикуса проследил за ним с мягкостью. За дисциплину в рядах сингов он не переживал и всегда восхищался, прекрасно зная, что такова суть детей Авмира, но не умолял заслуги в том и их предводителя. Авмаар не торопливо прошёл мимо и присел на здоровый валун, раскурив трубку. Несколько минут они молча наблюдали за играми Ар'Бо в долине их оазиса.
- Отряд, отправленный выяснить, где пал дракон, не вернулся из Сэх-Ры. Зато к нам отправят посланника из дома Сэйры. - Алриан пожевал кончик трубки и вынул ту вместе с дымом, пустив руку на согнутое колено. Дымок волнистой струйкой потёк к небесам. - Полагаю, ответ перед нами держать за отряд будет он, как и мы в ответе пред ним поставим наш город на кон. Посланник на деле не тревожит меня, а вот ужас, испугавший Самаг, это да.
- Змей, - прошипел Арктикус, подняв голову со сложенных лап.
- Тот, что покоился во тьме и под стражей теней? - Синг вопросительно приподнял брови, тут же опустив, и вновь приложил трубку к губам, готовый внимать словам Арктикуса. Тот не остался в долгу, недовольно нахмурившись и прикрыв глаза.
- Верно мыслишь, друг мой, куда уж ясней? Я уверен: Змей помышляет бесчинством среди караванных путей. Кровожаден и дик, ему не писан закон, но в наших краях не появится он. - Арктикус отвёл взгляд на высокие шпили башен библиотеки. - Он связан с Самагом и в этом беда, если Змей на свободе, то начеку день и ночь быть нам тогда.
- Мы итак начеку каждый день и час, - Алриан усмехнулся, - ничего, посмотрим, что же ждёт нас. Раз Змей не сунется, то подождёт. А вот отпрыск Щедрого, чей интерес кружится подле недобрых мест, за шум и разруху может схлопотать и арест.
- Мальчишка не новый смутьян, не дорос, - назидательно произнёс Арктикус, - но согласен, тянет куда не следует холёный свой нос.
- Холёным его сложно назвать: чумазый, тощий, ни дать, ни взять...- синг хохотнул, вспоминая "платье" Курсе, понуро шатающееся по городу. - Однако признаться, упрямства ему не занимать.
- Ещё не потеряна эта душа, - Арктикус хитро прищурился. - Кстати, а разве на Арену тебе не пора?
- О чём это ты? Мне и эта вершина мила, - Авмаар хмыкнул. - На вертлявость сына даглара я ещё насмотрюсь, а в остальном на Арену я не стремлюсь.
- Отчего же, друг мой? "Арена укажет сильнейших", - сказано тобой? Купол иллюзорный - творение смело, но в открытом бою, есть ли прок от их дела?
Синг задумчиво посмотрел на собеседника и, похлопав трубку ладонью, вытряхнул пепел. Серые частички понеслись сквозняком внизину, а Авмаар заговорил:
- Ты говоришь мне, что есть и не мало.
- И скажу об этом ещё сотню раз: дай им свет и они обманут самый намётанный глаз.
- Иллюзия вправду небезопасная вещь, но чтобы в бой, - мужчина покачал головой, не веря в собственные слова
- Как нежданная весть. - Дракон пожал плечами и улыбнулся, обнажив ряд бритвенных белых станков. - Они быстры и умны, в этом их сила. Сходи, посмотри - это очень красиво. И ещё, мне сказали, Ярина на Арене сегодня не будет.
- Кто же интересно вместо него пребудет? - Алриан взглянул на друга, а тот усмехнулся в усы, явно зная то, о чём спрашивал Авмаар.
- Дама милая, нежная, но боевая. Асана её держит не отпуская.
- Что? - Синг удивлённо посмотрел в жёлтые глаза, которые не лгали.
- Эллея согласилась выступить, вот и всё. - Дракон заулыбался веселее, глядя на задумавшегося Алриана. - Надеюсь, её не подведёт там чутьё.
- Арена вся в воде...- Синг поднялся на ноги. - Против правил давать преимущество любой стороне. Я должен разобраться, что там к чему.
- Разумеется, я тебя подожду.
- Моэрэ, друг мой. - Алриан коротко кивнул, пряча трубку от глаз и расправив крылья, взмыл в небо, пикирующим орланом устремившись вниз, под негромкий смех Арктикуса.

-Ты только посмотри, какая она огромная, Руах! Сса урр, просто огромная, - Бархат приложила ладонь ко лбу и прищурилась, стараясь рассмотреть, что творится на том конце монументального сооружения, но ей это не удалось. Дух чёрным щитом возвысился за её спиной, шевеля листочками под остроконечными пластинами:
- Нужно закрепить броню до конца.
- Сса урр, ты прав, - мардийка вздохнула, отпрянув от прохода, и принялась с усердием застёгивать заклёпки на наручах, упрямо не поддающиеся её воздействию. - Как думаешь, я ещё успею на рынок за персиками?
- Мне неизвестно. - Руах сверкнул зелёными глазами и перехватил руку Эллеи. Веточки поползли к неподдающимся маленькой хозяйке заклёпкам. Бархат насупилась, но в ответ лишь вздохнула от безысходности в необходимости принятия протянутой помощи, и, вывернув шею, уставилась на Арену. Мокрая песчаная насыпь, поверх каменных плит, как куркума с зирой, окрашивали всё в оранжево-коричневый налёт, изрытый сотнями дорожек от ливня, окончившегося не более часа назад. Возможно, волнение Асаны и не напрасно о предстоящем представлении, и у мага воды действительно преимущество здесь. Хризоколловый взор прокатился по лужам и мардийка улыбнулась. Отражение Тильмы и светила, озаряли Арену тем количеством света, которого с лихвой достаточно будет для фееричных иллюзий. Девушка снова вздохнула, отклонившись назад и буквально повиснув на веточках, удерживающего её навесу Руаха. Вверх тормашками мардийка увидела краешек трибун со зрителями, находящийся ближе к их выходу.
- Ты не видел Оникса?
- Не видел. - Земляной дух подтянул иллюзионистку к себе, заставляя принять устойчивое вертикальное положение, а не вид заваливающейся под весом брони чугунной вешалки.
- Эх, не убил бы его Ссааш ненароком. Эти тренировки у Данава-бая до хорошего не доведут, сса урр.
- Вам тоже предстоит у него учиться.
- Нет! - Бархат выдернула руку у духа и пригрозила пальцем. - И ноги моей у него не будет, сса урр!
- От кого так бежит, Эллея? Не от нового ли поклонника?
Бархат резким поворотом, подняла пыль под ногами и уставилась на правителя Баар-Шана. Неудивительно, что в окружающем гвалте голосов и движения ей не довелось услышать шелеста крыльев, но присутствие Авмаара в данном конкретном месте более чем удивило.
- Я не...Да вы чтооо? Нет, нет, вовсе нет, - мардийка засмеялась, махнув рукой. - Здравствуйте, Алриан-бай. Что вы тут делаете?
- Да так...Решил лично убедиться, что подготовка к выступлению проходит, как надо, - синг добродушно усмехнулся и, пригладив бороду, сделал шаг к мардийке, ухватив её за руки чуть ниже плеч. - Ну ка.
- А? - веки широко раскрыли яркие глаза, когда синг методично прошёлся пальцами по наручам, подёргал их, затем внимание его отдалось нагрудной пластине, кожаной юбке, наколенникам. Тёмно-серое оперение взметнуло облачко пыли, как совсем не давно ноги Бархат, и тут же распахнулось, чтобы не подметать полы зааренья. Авмаар выпрямился и развернул мардийку кругом. Ладони его легли на спину, ещё раз тряхнув южанку, пробежались по плечам.
- Не болят? - Голос мужчины прозвучал совсем близко, так что Бархат не посмела обернуться с гулко бьющимся сердцем и взглянуть ему прямо в лицо, но Авмаар опять совершил её разворот и склонился низко. - Эллея, как плечи?
- Всё в полном порядке. - Иллюзионистка, застыв разглядывала синга совсем близко к себе, и в этот момент испытывала волнение разумно расценённое за привычный страх, хотя Алриан пусть и говорил с твёрдостью полководца, но как твёрдо, так и заботливо. Мужчина улыбнулся и, легонько поддев подбородок девушки в ободряющем жесте, вернулся на шаг назад, прекратив наконец нарушать личное пространство мардийки.
- Броня хорошо закреплена, - Алриан запустил пятерню в свои волосы, словно смутившись, тут же опустив её на рукоятку мяча. Бархат поймала жест с незнакомой жадностью, ещё немного глядя на каштаново-рыжие пряди, но, тоже одёрнув себя, перевела взор на глаза, переступив с ноги на ногу в нерешительности. - Что ж мне следует пожелать удачи и...Света? - Авмаар рассмеялся. - Право, ещё не знаю, чего желать иллюзионистам перед началом битв.
- Света и тени, - мардийка улыбнулась. - Благодарю, Алриан-бай.
- Да...- Синг смотрел на улыбку Лирель до первого зова труб, разорвавшего шарм момента. - Полагаю, пора на Арену. Будь осторожна.
- Разумеется, Алриан-бай, сса-урр.
Синг кивнул. Бархат тоже, перенимая такую привычку у крылатых соседей, и развернулась спиной к правителю.
- Мне сходить за персиками?
- Что? - Бархат вскинула лицо вверх и посмотрела на Руаха. Тот склонил голову и терпеливо повторил вопрос в более развёрнутом виде:
- Мне сходить за персиками на рынок, потому что вы можете не успеть?
- Аа...Руах, - Бархат одним движением крепко обняла прохладную броню, в которую упряталась духовная сущность и ответила шёпотом, - спасибо, если Асана отпустит, то можешь сходить, но лучше будь рядом с ней, а то мало ли что.
- Хорошо. - Чёрный рыцарь недвижимо завис, глядя на светлую макушку. Раздался второй зов труб и Бархат медленно выдохнув, выпустила его.
- Так, я пошла. Ух, что за денёк. Если бы кто-то узнал, ни за что бы не поверил.
Мардийка обернулась к Алриану, помахала пальцами и, набравшись храбрости, последовала на место встречи с оппонентом этого знаменательного вечера. Дождевые слёзы хлюпали под ногами и шуршал песок, словно Самаг, забравшись своими сухими руками в плодородный оазис, решила лично посмотреть на происходящее. В воздухе пахло дождём и непривычной свежестью, к которой Бархат так и не могла привыкнуть, но каждый раз наслаждалась, как настоявшимся вином.
- Ничего-ничего, это всего лишь представление. - Мардийка принялась огибать лужи, перепрыгивая одну за другой, пока наконец не добралась до организатора поединка. Сам Кедар-бай сегодня объявлял о его начале. Не дойдя нескольких метров, Бархат остановилась. - Чего? Эй ты, лупоглазый сын дойной козы, что ты тут забыл?
- Мисс Лирель! - Кедар-бай возмущённо, но не так, как если бы по-настоящему оказался задет высказыванием участницы, вздохнул и поманил девушку к себе. - Зераббабель Бесстыжий участник поединка тоже. Шёл дождь, а по законам Арены, ни одна из сторон не должна иметь на своей стороне преимущества, сса урр. Вы будете сражаться против ученика Нилая Огненного.
- Поняла? - Мард, о коем шла речь, хмыкнул и презрительно сплюнул. - Сейчас посмотрим, на что ещё твой язык способен, поганка дворцовая.
- Хватит! - Кедар поморщился, но мардийка скорчила такую гримасу, что мужчина усмехнулся. - Всё-всё. Правила просты, думаю, вам известны. За Арену не выходить, зрителей не калечить по возможности. Победит тот, кто первый заставит молить противника о пощаде или не убьёт. Ясно?
- Сса урр, - Эллея кивнула. Бесстыжий ограничился смачным щелчком языка по губе. Кедар кивнул и отступил к сингу, который спустил его на уровень сражающихся. - По третьему сигналу труб, бой начнётся. Ждите.
Синг подхватил восточника и взмыл на трибуны.
- На месте не сиделось, Бель? - Эллея развела руки в стороны и усмехнулась, с недовольством глядя в выпученные глаза оппонента. Обращение, перенятое с южных берегов, звучало истинной насмешкой.
- Это вас нужно усадить на место, фокусники базарные. - Парень нахмурил свои кустистые брови, делая картину своего лица ещё хуже и Бархат обречённо махнула на него рукой, отходя на должное расстояние до зова горна. Бой обещал быть не таким простым, как казалось ещё две минуты назад.
- Бхаг та, - шёпотом выругалась илллюзионистка и уставилась на оппонента. - Азалран, я не дочь твоя, но помощи просить готова. Пусть его снегом засыпет, ко всем алразам.

Спрятавшись от недовольства Неназванного и огня Ссааша у Трёхглавых, Ярин развлекался почти сутки, поэтому не знал, что Поединки перенесли на вечер и изменили соперников. Выбравшись из тюремного логова, когда дождь оставил Баар-Шан, он с удовольствием втянул влажный свежий воздух и глянул на умытые Драконьи пики. Заходящее солнце сверкало в лужах вокруг, наполняя сердце иллюзиониста нестерпимым желанием что-нибудь учудить, но улицы почему-то не отличались мнголюдием. Купив в уже закрывающейся лавке персиков для Бархат, он уселся на каменном заборе, оперевшись спиной на витой столб, и решил побаловать себя сочным розовым плодом. Когда уже мохнатый бок коснулся губ, раздался неприятный голос.
- Эй, ссыкло из света и тени! Испугался выйти против нас на Арену?
Ярин опустил глаза вниз на стоящих парней из школы Огненного. Сейчас они должны были быть выпускниками.
- Приятного аппетита, - сказал он, и укусил персик. Сок брызнул в разные стороны.
- Игноришь нас?
- Чудесный вечер. Судя по тому, что вы не празднуете, Икер надрал вам зад.
Парни переглянулись.
- Леер ещё не выступал. Да и не дойдет до него дело. Зер отымеет южанку прямо на песке, а потом сожжёт.
- А что, теперь и так можно? – удивился Ярин. – Хорошо я свалил. Не хотелось бы кого-то прилюдно иметь. Стойте-ка, какую южанку? – Оникс свесил ноги вниз, пристально уставившись на одного из магов.
- Лею... Аллею. Как её там? Эллею.
- Не понял? – расслабленное состояние быстро покидало Оникса. – Повтори.
- Чё повторять?! Сожгут сейчас фаворитку Беспокойной. Жаль. Я б её…
Парень не успел договорить. Оникс спрыгнул прямо перед ним и засунул в рот надкусанный персик.
- Не подавись.
Из персика стали появляться щупальца и облепливать лицо жертвы. Два оставшихся мага отпрянули от орущего собрата, а Ярин исчез, кинувшись к Арене кратчайшим путём через дворы.