История давно минувшего: Хозяин пустыни Страница 92

Мэри, как обычно, оделась не под стать погоде и случаю. Казалось, то было уже делом принципа – наряжаться в южные платья, которые были совершенно не совместимы с пустыней: юбки мели по занесенным песком мостовым, а корсеты ощущались еще критичнее, чем черная ткань. Однако южанка упрямо продолжала ходить в них, пережив порыв пробовать восточную моду, который захлестнул ее по приезду.
Идрис ничего не сказал, и девушка была ему за это благодарна. Почти каждый раз, когда она его видела, ей хотелось выйти замуж поскорее; не потому, что она мучилась от сильной к нему любви, а затем, чтобы перестать думать о побеге.
- Молодой человек, будьте добры, подсадите, - обратилась она к огромной паре крыльев, замеченной у повозки. Синга, претендующая на подробное обнюхивание илана, обернулась, и лицо Лингрен вытянулось. Она чуть опустила веер и добавила. – Вас, сингов, не различишь. Не то мальчик, не то девочка, - по ясным только ей причинам южанка стала взбираться к Идрису сама, запутавшись в юбках, но не потеряв осанки. – Боюсь подумать, как вы выглядите когда…
- Мэрилайн-бай, - аккуратно прервал Прилежный, и Мэри пускай бросила на него острый взгляд, но замолчала. Взгромоздившись около него, девушка почти сразу начала жаловаться:
- А не дырявой рикши не было? Покатимся, как звери цирковые.
- А разве не для этого вы так нарядились? – усмехнулась синга, не задетая сравнением с мужчиной. Она вскочила на подножку сзади и расправила крылья, прикрыв тенью посла. Мэрилайн закатила глаза, отлично видя, как за ее драгоценным женихом галантно ухаживает мужественная дама-кавалер, однако никакой ревности и, в целом, эмоций это не вызывало.
- Я очень долго крутилась перед зеркалом и выбирала между платьем и кожаными шортами с варварским бюстгальтером, - проворчала она, имея в виду наряд их сопровождающей. Девушке не нравилось, что в их прогулке будет участвовать третья пара ушей, но, к счастью, если бы Мэрилайн хоть когда-нибудь беспокоилась о посторонних, ее бы не считали невоспитанной.
На следующую колкость синги южанка никак не ответила. Будь на ее месте восточница, крылатую бы уже костерили проклятиями и обещаниями нарядить в рабский ошейник, однако Лингрен одинаково терпимо относилась и к своим вольностям, и к чужим.
Мэри ехала, опершись на подлокотник и поддерживая подбородок ладонью, а второй рукой интенсивно обмахивала себя веером не то от жары, не то от мух. В какой-то момент Идрису, периодически сдержанно снимающему платочком капельки пота со лба, был вручен такой же веер – южанка всегда носила с собой запасной. Впрочем, более Лингрен никак не проявляла участия: она не вставила ни слова в завязавшийся странный диалог между сингой и Прилежным.
Баар-Шан был красочней Сэх-Ры. Менее роскошный, он не мог похвастаться частыми вставками золота и зелени, но зато с лихвой компенсировал недостаток красок цветными лентами, перекинутыми между высокими шпилями зданий. Эта отличительная черта города очень понравилась Мэри: все эти развевающиеся на ветру лоскутки напомнили ей столичные ярмарки. Она вздохнула. Девушка пыталась представить посреди всех этих улиц драконов – сама южанка считала, что, возможно, ящеры когда-то и были в этом городе, но точно не теперь. Она не верила, что какая-либо магия, даже самая сильная, способна скрыть нечто столь большое. Воображение рисовало секретные катакомбы, в которых могли жить драконы, но все это не выдерживало никакой критики. Мэрилайн просто не могла сосредоточиться: все это казалось ей немыслимым. Марды ее поколения уже мало думали о войне, давшей Драконису новое имя, отчасти потому, что не сталкивались с ящерами даже косвенно: в школах рассказывали лишь о том, как Фартун героически пронзил мечом легендарного Дуглура, самого большого и сильного дракона… подобные легенды не особо располагали к серьезному отношению и страху перед чудищами, потерявшимися в истории.
Лингрен заметила скопление белого цвета и пригляделась. У одного из домов толпились люди, и вскоре девушка заметила выносимый из дверей гроб. Следом за ним вышла безутешная женщина, так же облаченная в траур. Вместо слезливого сочувствия Мэрилайн издала чуть раздраженный вздох и резко распахнула веер.
- На востоке даже нет смысла травить мужа. Быть вдовой здесь еще хуже, чем просто незамужней… придворные леди рассказывали, что женщина даже не в праве унаследовать имущество. Оно передается сыну, брату или отцу, - Лингрен чуть поморщилась. – Они всегда слушают меня, раскрыв рты. Мне их так жалко, - девушка даже взглянула на Идриса, на этот раз на ее лице угадывалось искреннее сожаление. – Я удивлена, что до сих пор не нашлось такой женщины, которая бы заявила о себе. Даже Сагира-бай… она ведь такая… - южанка стала жестикулировать, подбирая слова, - Вольная! В самом деле, она впечатляет не меньше какого-нибудь мужчины. Знаете, на юге был целый бунт… вам знакомо имя Лирель Фичер? Легендарная женщина. Она подняла восстание против несправедливости, неравенства и женского бесправия. Она добилась того, чтобы женщины могли вступать в ряды гвардии, доказав, что сражаются они не хуже мужчин. Еще благодаря ей появились женщины-министры, появилось право вступать в торговые отношения, а еще она ввела в моду эти чудесные пиджаки… - Мэри вздохнула и отклонилась на спинку сидения. – А потом она со своей любовницей Белатрис купила шикарный дом на побережье пролива Лаан и прожила там в счастье и крайнем богатстве до конца дней. Потом, правда, оказалось, что она вела подпольные дела на черном рынке и занималась поставкой запрещенных алхимических ингридиентов с островов на материк, - Лингрен мечтательно закатила глаза. – Была два метра ростом, носила короткую прическу и ловко обращалась с мечом… - южанка задрала голову и посмотрела на сингу. – Прям как ты. Только симпатичнее. Как там у вас, сингов, обстоят дела? Твои права не ущемляют? Обожаю всякие революции, - она даже обернулась, положив локоть на спинку, а потом с задором глянула на Идриса. – Может, потом устрою такую в Сэх-Ре. Расскажу женщинам о том, что они могут справляться без мужчин.

Аин опустила взгляд на кольцо, которое заняло горячие руки парня, и на несколько секунд застыла, принимая тот факт, что бывший хозяин магического амулета и амулет находятся в непосредственной близости друг к другу.
- Оно...просто оно мне нужно.
- Просто нужно? – Сахо с сомнением изогнул бровь. – Что за новые фокусы? Тебя же за уши от магии было не оттянуть, - почувствовав, что в голос и поведение пробирается привычная грубая манера, Двуликий мгновенно осекся и на мгновение опустил глаза. Посмотрев на кольцо в ладони, он выдохнул. Вскоре украшение свесилось на цепочке у рук Аин. – Прости. Ты не обязана отвечать.
Принцесса перехватила его резче, чем следовало, но Сахо не выпустил цепь сразу же, чем снова обозначил их связь. Отвечать и впрямь не хотелось. Аин слишком хорошо помнила напутствие Имрана, сказанное не так уж и давно.
- Отец посчитал, что я не справляюсь с духами, - очень тихо выговорила Бесценная, сильнее сжимая пальцы на кольце, но по комнате не метнулось ни одного воздушного посланника. - Это не так, но он может наказать Амина, чтобы просто добавить мне наказания. А я не могу допустить, чтобы с ним что-то случилось против моей воли. - Губы мардийки дрогнули, но лицо не сменило выражения спокойствия, хотя на смуглой коже проглянулись ноты красивого румянца. - Кольцо...оно...просто успокаивает меня.
- Успокаивает, - повторил Сахо неоднозначно и почесал щеку, покусал кончик языка, цокнул им, но все эти ритуалы, призванные сбить градус смущения, лишь напротив повышали его. – Ты… твоя магия отличается от магии твоего отца. Одни маги справляются с духами, а другие – общаются наравне. Духи любят тебя, - он бормотал это неразборчиво, но искренне, всерьез надеясь хоть немного облегчить переживания девушки. – Амина жалко будет, конечно, - ляпнул Двуликий не подумав, - ну, если что-то случится. Ничего, конечно, не случится, но я просто… эм… ладно, понял, - он отвел глаза и сосредоточенно уставился на какую-то вазу. – Он ведь синг, - не удержался тем не менее парень, - для тебя это важно.
- Дело не в том, что он синг, - запястье мардийки опустилось, потянув за цепочку и руку гостя, но ни один не обратил на то внимания, подбирая слова, неожиданно растеряв всё взращенное годами красноречие и сдержанность. Аин приоткрыла губы, толкнулась языком в щёку и сомкнула манящие половинки обратно, отрицательно качнув головой своим мыслям. – Не в этом.
Сахо вспомнил, как они уже обсуждали именитого синга после его столь же именитой проказы, обернувшейся следом пощечиной на лице принцессы; в тот раз Аин ясно дала понять, что Амин неприкосновенен, его наличие имело для нее какое-то символическое значение – он был как кусочек внешнего мира, неподвластного ей, и она стерегла его от любого восточного вмешательства.
Двуликий вздохнул, понимая, что очередное касание этой темы обернется лишь новой ссорой. Он вздохнул и сам себе кивнул, решив в кой-то веке не вмешиваться в дела Бесценной.
Мард услышал Бакира сразу – тот нарочно громко спрыгнул на пол балкона, чтобы предупредить о своем возвращении, не мешая возможным личным темам. Сахо поджал губы, вновь перехватывая ладонь девушки: ему столь многое хотелось сказать, что слова не укладывались в компактные предложения, и так и роились бесформенным беспокойством где-то в горле.
- Сахо-бай, - тихо позвал северянин, не заходя в комнату, и Двуликий поднял голову, посмотрев в глаза Аин. – Вас ищет Ваха.
- Знахарь? – Сахо чуть нахмурился и обернулся. На протяжении всего пребывания в Ла-Урре его навещал дворцовый лекарь: помогал справляться с бессонницей и тревожностью. Пережитые события сказались на состоянии Двуликого, и тот порой не находил никакого аппетита, что приводило к слабостям и головокружению.
Парень вздохнул и даже цыкнул с легкой досадой. Пару мгновений он стоял неподвижно, покусывая губы и не решаясь уйти. Бакир терпеливо ждал, более никак не выдавая своего присутствия, тем самым вновь подарив иллюзию уединения.
- Все будет хорошо, - прошептал Сахо, осознавая одновременно и банальность произнесенного, и его необходимость. – Пообещай мне быть осторожной и не лезть на рожон. Сейчас не лучший момент для любого рода выходок, - его пальцы от ладоней девушки скользнули вверх к ее локтям. – Даже за самой темной ночью следует рассвет. Как-то так ведь поют твои синги, верно? – он слегка улыбнулся уголком рта. Наклонился, но в последний момент чуть повернул голову, мягко целуя ее в щеку вместо губ.
Кивнув, он попрощался и вышел на балкон, приготовившись к головокружительному спуску в сад.

- Как вы сказали? – рассеянно переспросил Сахо. Он сидел на постели, расправляя только что надетую рубаху. На нем не было лица. Старый арбарианец, уже полвека несущий верную службу при Ла-Урре, покачал головой. Стоящий позади у дверей Бакир свел руки за спиной, сцепивший пальцы в замок до боли. Его ноздри чуть расширились, и у уголка рта пролегла жестокая морщинка.
- Такое случается, юноша. Нет оснований не верить духам, а тем более – святым травам, - старик сидел напротив марда. Облокотившись локтем на тумбу, он вздохнул. – Боюсь, вы не сможете продолжить род.
- Вам это духи рассказали? – уже на выдохе возмущения воскликнул Двуликий. – Интересно узнать, как они это проверили.
- Причиной могло стать долгое соседство с Вукхзулом…
- Моему отцу это не помешало сделать трех детей!
- Дух вашего отца силен и…
- Да что вы такое несете? – Сахо подорвался с постели. Бакир опустил руки, приготовившись к худшему. Двуликий распалялся, лицо его покраснело – за последнее время его психика стала неустойчивой и возгоралась от любого импульса. – У моего брата есть дети.
- Он не жил подле посоха столько, сколько вы. Ваш организм отравлен, Сахо-бай. Дух не раз нападал на вас, - знахарь указал на шрамы на руках Двуликого, и тот мгновенно дернул рукава вниз. – Это лишь предположительно… но я обязан сообщить Хозяину.
Рот, мгновение назад готовый искривиться в гневном восклицании, замер. Уголки рта опустились, а меж бровей пролегла морщинка. В глазах потускла искра.
- Ах, вот оно что, - лишь пробормотал Сахо и тяжело опустился обратно на постель, ставя локти на колени и зарываясь пальцами в волосы. – Я понял. Идите.
Арбарианец собрался довольно быстро. Тронув напоследок плечо юноши, он обронил:
- Возможно, мы сможем это решить. Вам нельзя нервничать. Пожалуйста, примите перед сном те лекарства, что я оставил вам. Доброй ночи, господин.
Старик вышел, у дверей обжегшись о взгляд Бакира. Когда дверь закрылась за ним, Двуликий обреченно поднял голову и посмотрел на слугу:
- Хозяин суеверен. Это конец.
В коридоре за поворотом знахаря кто-то ждал. Старик нервно остановился и, вздохнув, протянул руку. Ромунд опустил в нее увесистый мешочек фартов и благосклонно улыбнулся.

***
Линн был доволен, счастлив, окрылен и далее, далее… ему начало казаться, что Змей все-таки напал на него по пути в Сэх-Ру и сожрал, и нируанец теперь праздновал долгожданную смерть на Рие. Во всей этой истории не вязалось лишь одно: он бы никогда не попал на Рию, и потому вывод был очевиден: он все-таки жив, и все происходит по-настоящему.
Обычно Ави долго и болезненно принимал решения. Однако теперь ему все сильнее хотелось быстроты, спонтанности, эмоциональности; золотой бог такого не одобрял, но нируанцу одновременно на все и сразу стало плевать. Ему хотелось забрать Кисточку и отрубить ту часть жизни, что связывала его с Танаалем, навсегда. Виной тому было огромное несчастье, в котором он жил много лет до этого. Потому, оказавшись в среде, созвучной его желаниям, Линн потерял голову. На место повадок кровожадной пираньи неожиданно пришли привычки избалованного кота: Ави точно так же нежился на солнце и воспринимал себя хозяином, хотя на деле сам отдался в подчинение Кайрату. Однако даже это перестало трогать его высокомерную натуру – ему просто хотелось заниматься доставшимся ему Закрытым домом и привести его к успеху. Гостеприимный был влюблен в свое творение, и точно так же в него влюбился Туэ.
Черный танаальский камзол легко сменился на яркие летящие одежды Сэх-Ры. В них не было жарко, они чудесно развевались при шаге, а еще лишь слегка прятали прекрасные изгибы нируанского тела. Любой ниру обожал себя, но не каждый имел простор для этого обожания, и у Ави он теперь появился – он заглядывал в зеркала, часто улыбался и с удовольствием примерял все подарки, какими усыпал его Кайрат. Где-то в глубине души гнусный отцовский голос нашептывал: «продался!», но некрепкое сэхрийское вино отлично с этим справлялось.
Несколько дней пронеслись незаметно. Прогулка по улице Ценителей не прошла зря, и вскоре по указу Туэ в бордель доставили несколько новых рабов. В целом, прежде пустые стены Закрытого дома медленно наполнялись голосами, живостью и запахами.
- Куда спешишь?
Мальчик-слуга остановился и испуганно обернулся, посмотрев на нируанца огромными голубыми глазами. Линн вздохнул, в очередной раз отмечая дотошность Кая в отношении красоты слуг, даже столь низкого пошиба.
- Простите, к господину гость…
- Кажется, Кайрат никого не принимает, пока нет Прилежного.
- Но… он вошел и… - взгляд мальчишки упал за спину Линна, и он побледнел. Ави посмотрел назад.
Ромунд Саграфт шел прогулочным шагом, без стеснения разглядывая все вокруг. Руки его небрежно покоились в карманах заправленных в сапоги штанов с высокой талией, а свободная белая рубаха с широкими рукавами, забранная под пояс, трепетала от легкого ветерка из окна. Мужчина остановился, краем глаза замечая перед собой двух стоящих, но какое-то время продолжал рассматривать мозаику на стене. Линн приподнял бровь, весьма озадаченный таким нескромным поведением.
Наконец, южанин остановил свой взгляд и на нем. Загорелое лицо приобрело нотку легкого высокомерия, и кончик усов приподнялся, поддерживая полуулыбку.
- И сколько такое стоит? – поинтересовался Ромунд, окидывая Ави фривольным жестом. Мальчик стал белым, как стена, и отступил за нируанца, прячась. Линн, в свою очередь, настолько удивился, что какое-то время просто смотрел на Саграфта, не меняя выражения лица и иногда моргая.
Вдруг рука его плавно, но быстро поднялась, следом взметнулся легкий шифоновый рукав. Ромунд посмотрел на ладонь, явно ждущую рукопожатия, и уже было открыл рот, но нируанец опередил его:
- Линн Туэ Ави, управляющий Закрытого дома.
Наступившая немая сцена озадачила всех трех ее участников. Кончик языка скользнул по пересохшим губам Саграфта, пока он продолжал смотреть на протянутую руку, Ави же не сводил с него колкого взгляда. В конце концов, южанин ответил на рукопожатие.
- Ромунд Саграфт.
- О, я должен был догадаться по походке, что нас навестил именно Саграфт.
- У меня, в свою очередь, не было ни единой подсказки, противоречащей моему первому впечатлению, - в той же манере ответил Ромунд, когда пальцы их разжались.
- Очень грубо, - с улыбкой, не моргая, ответил Ави.
- Это все южные манеры. Я удивлен встретить здесь ниру. Хотя, зная торгового дияра…
- Вы его не знаете, - перебил Туэ. – Смею предположить, что вы пожаловали как раз к нему.
- Именно так.
- Что ж, пройдемте.

- О, - Ромунд с довольством принял конверт, поборов желание сразу вскрыть его содержимое. – Вы куда любезнее своего управителя, - поделился он, на мгновение глянув на Линна. Тот улыбался, но неприязнь к марду отлично читалась в изгибе приподнятых бровей. Южанин весело усмехнулся. – Уверяю вас, новость о вашем детище уже достигла Ниадиса и к открытию сюда съедутся самые богатые столичные извращенцы. К вашим услугам главный из них, - он повторил поклон, каким его наградил до этого дияр, и снова засмеялся. – Думаю, их не напугает даже страшная сказка о Змее. Сказать честно, я даже несколько удивлен, - он без стеснения оглядел террасу. – Настоящий восточный размах и шик. Я недавно овдовел, вы знаете, - мужчина прошел дальше, не задумавшись над тем, что хозяин ему этого не позволял. – Так что это настоящий бальзам, - Ромунд всунул конверт за пояс и обернулся к дияру, сведя руки вместе и заулыбавшись. – Но я к вам по другому поводу. Хотя, конечно, совмещать приятное с полезным никогда не вредило.
- Я не помешаю? – поинтересовался Ави, взглянув на Кайрата.
- Это… довольно личное дело.
- Насколько личное? – нируанец улыбнулся южанину настолько гадко, насколько умел, и Саграфт чуть криво усмехнулся, вспомнив как и насколько ненавидит рыб.

И если Саграфт с удовольствием принял бы участие в этом представлении, то нируанец мгновенно почувствовал ущемление своей гордости и бросил на Кайрата почти обиженный взгляд.
- Я тебе не клоун, - обронил он на нируанском негромко, и если бы Ромунд знал островной язык достаточно хорошо, то понял бы его слова; однако так мужчина лишь чуть наклонился вперед и прислушался, но речи не разобрал. Ави поклонился южанину и отправился на выход, постаравшись сделать так, чтобы Гостеприимный почувствовал себя максимально виноватым.
Когда бусины занавески зашуршали, сойдясь за его спиной, и двое мужчин остались наедине, Саграфт усмехнулся и прислонился к ограде террасы, облокотившись на нее и устремив взгляд в сад.
- Вести дела с рыбами довольно рискованно. Сегодня они тут, а завтра их уже нет, как и ваших денег.

 - О, нет, спасибо, я постою, - чуть задумчиво ответил Ромунд. Он думал, как подвести тему к вопросу о бастарде: ему не были свойственны долгие прелюдии, но в этот раз мужчина сильно боялся ошибиться, ибо не знал точно, кто стоит за его собеседником. Связи в верхушке Ниадиса всегда были предельно ясны, в то время как Сэх-Ра неприятно удивляла своими хитросплетениями. В конце концов, Саграфт решил, что бояться особо нечего. - Думаю, по роду деятельности вам интересны выгодные сделки. Мне бы хотелось послушать про мальчика, что обитает при Хозяине. Южанина. Я слышал, в Ла-Урр его привели вы.

 - Да... виноградники Айна, - Ромунд подошел и легко подхватил кубок со стола, после чего вернулся к краю террасы – солнце там прекрасно играло в листиках крон, накрывая южанина пятнистой теплой тенью. – Какое совпадение. В самом деле, самые чудесные плоды, - Саграфт покачал вино в бокале и поднес его к кубам, притворившись, что делает глоток. Он давно перестал пить и есть, будучи не у себя дома. Мужчина помнил о рассказе брата: Роан упоминал, что мальчишка родом как раз из деревушки близ форта Айн. – Раз вы не получили ни фарта, какая тогда была цена? Я не любитель мужчин, но людскую красоту оценить, тем не менее, в силах. В отличие от вас, Хозяин не выбирает слуг по лицу – что же тогда заставило вас отдать столь ценный товар ему? – задавая вопросы, Саграфт не отводил взгляда. Голос его был неизменно спокоен и доброжелателен, а на губах лежала мягкая полуулыбка, подчеркнутая изгибом ухоженных усов. – Конечно, - вдруг резко добавил он после небольшой паузы, - я не могу требовать с вас ответов за просто так. Но мне есть, что предложить. Несмотря на то, что Сэх-Ра – столица работорговли, - Ромунд умышленно игнорировал существование Танааля, мысленно давно похоронив его, - ни один публичный дом еще не сравнился со столичными борделями. Южане знают в этом толк, - улыбка стала чуть шире, обнажая белизну зубов, - но мардийское тело быстро надоедает. В сингах никакой грации, нируанцев, к сожалению, на рынке нет, а у дагларок, как мне думается, для подобных утех даже нет нужных приспособлений, - Саграфт уже думал пошутить шутку про рождение из камней, неизменно следующую за горным народом, но воздержался, не став еще пуще демонстрировать свой расизм. – И у всей этой проблемы есть восхитительное экзотическое решение. Арбарианцы, - мужчина поймал зеленый листок, опавший с дерева и кружившийся около него в воздухе. Приложив его к губам, он вновь посмотрел на дияра. – Конечно, они есть и здесь. Но это то же, что волочь варвара на светский ужин. Не так много мастеров, способных сделать из отловленной дикарки умелую кудесницу. Однако...  - он поставил бокал на широкие перила, - думаю, вам знаком Золотой сад. Пока это самый именитый бордель в Тирмарде. И там есть арбарианки. Лучшие в своем роде. Сохранившие свою дикость и лесной шарм, но выучившиеся щекотливому разврату, - Ромунд прикусил губу, не переставая улыбаться. – Им сохранили хвосты и уши. Есть даже серенькие. И все, как одна, великолепны. Я знаю, о чем говорю. У того управителя особый поставщик, работающий только с ним. Но я могу достать торговый контракт и для вас. 

 - Значит, в ваши руки он попал по чистой случайности? – Ромунд внимательно следил за изменениями на лице дияра. – Кажется, до Сэх-Ры он уже служил в доме какой-то вдовы на юге. Весьма странный расклад, что далее мальчик угодил в восточную торговую гильдию... - Саграфт быстро облизал губы и обновил улыбку, боясь спугнуть и без того осторожничающего Гостеприимного. – Больше похоже на частный заказ. Вам нужен был именно этот раб... такое складывается впечатление. Откуда же вы узнали о нем? – южанин чуть опустил голову, но не отвел взгляда от собеседника. – Просто крупица информации за право обладания дивными арбарианками.