От войны до войны. Страница 2

Пятое. Весна; одно и то же.

Утро. Черепичные крыши. Солнце, облака и голуби. Шуршание грифеля по грубой бумаге переплеталось с редким хлопаньем крыльев голубей и игрой ветра на едва появившейся листве деревьев и ржавых флюгерах. Весна.
- Кёртц! Сэр Рианди Кёртц, Вам приказано явиться к маршалу, немедленно!
Поморщившись, мужчина отложил набросок и повернулся на звук своего имени. Семнадцатилетний парнишка спешно поднимался по крыше к своему хозяину, боясь оступиться. Растрёпанный вид парня заставлял печально вздохнуть смотревшего.
- Стой, я сейчас спущусь. В чём дело, Николас? Насколько “немедленно” явиться? И я же просил не называть меня полным именем, если мы не на людях! Я Риан, просто Риан. Чем ты занимался, что так неряшлив сейчас? Причешись и оправь наряд, ты не раб без гроша за душой, веди себя достойно, - взяв брошенный набросок, мужчина, пробежал по черепичной крыше к лестнице, затем прошёл по карнизу, влез в окно и спустился к насупившемуся парню.
Невольно рассмеявшись, Риан потрепал русые волосы парня, чем вовсе не улучшил его вид, но переменил настроение Николаса в лучшую сторону.
- Ну? Ты мне ответишь сегодня? – усмехнувшись, Кёртц всучил парню рисунок и жестом велел следовать за ним.
- А! Простите, сэр Риан! Немедленно – это через четверть часа точно быть на приёме у маршала, вот. Вы ещё не завтракали, и я подумал В-вас поторопить, - смущённо опустив голову, закончил парень.
- Ясно! Ну, так идём завтракать? – с той же улыбкой, весело спросил мужчина и, получив утвердительный кивок головой от Николаса, вошёл в столовую.

Повезло Риану со слугой) Хороший мальчик. Кстати, мне долго ждать, когда ты сведешь главных героев?) *делает вид, что сердится*
Я в нетерпении)))

Кстати, пришло на ум: герой у тебя рисует... Ты ж художник? Делаешь героя похожим на себя подсознательно?)

Мне этот момент понравился) Еще понравилось, как он хорошо обходится с прислугой. Положительный аристократ у тебя. Наверное, прошедшие годы повлияли. Но, надеюсь, рисовал не голубей) У него уже буквально вот-вот рядом натурщица появится - самое то)))

Хорошо сказано)

Та-а-к.
1) первые две части советую объединить как "Предисловие", т.к. для полноценных глав маловато.
2)Слишком резкие переходы от одного у другому.
Сейчас это похоже на отдельные наброски, а не на цельное произведение. Видно что разные главы писались в разное время.
3)Очень много слов в кавычках. Ближайший пример - светлая и просторная столовая на первом этаже “дышала” свежестью и солнцем - думаю читатель может понять этот оборот и так, а кавычки только мешают и заостряют внимание. Особенно много " в начале, читать немного проблематично.
4*) Пафос так, извините, и прёт!Хотя это почти совершенно точно лишь моя личная придирка, но я особо пафосные тексты читать не люблю.

Вот как-то так пока.
Основный моменты вроде указала...но у тебя есть просто огромные плюсы: вменяемая орфография, собственный стиль повествования и интересное начало.
Так что, Ксюхенц, твори!)

Не очень то видно, что стиль повествования изменён намеренно. Это из-за того что он (стиль то бишь) изменён три раза. Да, мы с тобой прочли множество книг-фэнтези, большинство из которых начинались рассказами о былом и стилистика была соответствующий,а когда переходило на описание самих событий то она заметно изменялась. Но, заметь, изменилась один раз, и да это придало произведению некой загадочности. Короче, мудрить с этим не стоит.

Шестое (первая часть). Мэр.

Солнечное небо, чистое, яркое, светится нежным ультрамарином. Лёгкие перистые облака на горизонте расцветают нежными розовыми и оранжевыми оттенками. Трава, цветы, земля – всё, наполненное ледяной утренней росой, стряхивает оную на землю, чуть зашелестит лёгкий южный ветерок. Мирно, сладко потягивается город, медленно просыпаясь, и всё оживлённее становятся все улочки, переходы, мостовые, торговые ряды, площади – все дороги города.
Один Риан выделялся среди прочих. Давно проснувшийся, чем ближе он был к дому маршала, тем больше напускной строгости и холодности читалось в его лице. Словно тот, романтичный и задористый мужчина, что пять минут назад завтракал в своём доме, и ныне скачущий на своём коне всадник – это два разных человека.
Фыркнув, конь остановился у дома маршала, и Рианди спрыгнул. Похлопав своего скакуна, он передал поводья подбежавшему слуге и направился в кабинет первого маршала Неирции.
Богатое безвкусное убранство дома заставляло поморщиться. Позолота, небольшие барельефы, статуи – всё скорее давало знать, что хозяин дома – не лучший маршал из существующих. Но кто хоть раз сражался под его командованием, тот знал, сколько строгости, обдуманных дерзких решений, сколько патриотизма в маршале Матео Алигьери. За свою жизнь он провёл более сорока боёв и не проиграл ни одного. Притом, этот вояка в свои тридцать пять лет был умопомрачительно красив: высокий и статный, с пронзительным взглядом серых глаз и упрямыми чуть нахмуренными бровями. Он заразительно улыбался, и была в нём какая-та непринуждённость, харизма и может даже детскость, когда он ухаживал за дамами на пышных балах или распивал вино с друзьями. Неудивительно, что многие девушки заглядывались на такого мужчину.

Слуга возвестил о приходе сэра Рианди Кёртца и, услышав позволение сему сэру войти, услужливо препроводил гостя в кабинет хозяина. Здесь всё было более сдержанно в отличие от основной части дома: никакой вычурности, никаких бесполезных показушных вещичек, сам по себе небольшой, он предназначен для разговоров с глазу на глаз. И наиболее важные секретные приказы отдавались именно в нём, как правило.
Первое, что бросается на глаза вошедшего, дубовый письменный стол. За ним кресло с маршалом в придачу и несколько кресел напротив. За спинкой маршальского кресла окно с тяжёлыми портьерами в один тон с тёмным полом оттенка крепкого кофе. Стены цвета плавящегося на солнце песка. У одной - длинный стеллаж во всю стену с книгами, письмами, небрежно свёрнутыми картами и прочим добром. Вся стена напротив представляла собой карту мира с пометками, стёртыми и написанными фразами, и солнечные зайчики скользили по этой карте, меняя место, как только ветер начинал колыхать ветви старого дерева у окна. На стене у входа в кабинет висят старые часы, и такое громкое в гробовой тишине “Тик-так, тик-так” убаюкивает по ночам уставшего хозяина. Под часами небольшой секретер, на нём поднос с нетронутым вторым завтраком. Каждый день его приносят, и каждый день он остаётся нетронутым, что в привычке и хозяина и его прислуги.
Против ожидания Рианди, одно из кресел напротив Матео Алигьери было занято.