История давно минувшего: Хозяин пустыни Страница 19

Ришта дернула ушами еще когда начал говорить Кайрат, но виду не подала. Но после поднялась первая, растирая лоб, на котором остался след от стены, что она случайно подпирала. Медведь поднял осоловевшую морду чуть позже, уставившись за Хмурого, подобрал вытянутую лапу и причмокнул.
- Так Саграфт того, - она почесала подбородок и достала изо рта длинный жесткий волос, - не пережила сегодняшнюю ночь. Как и просили, женщина испугалась мыши, оступилась и решила упасть с балкона. Меня никто не видел, не слышал, не прикопаешься, Бай. - тут она, конечно, приврала, но кто запишет передвижения одного определенного акомиса на счет убийцы из гильдии.
Пока арбаро говорила, хвост медленно загибался в привычную дугу над головой. Потом она заглянула за спину Рагхуна, посмотрела на второго дияра, дух все время смотрел ровно туда же. Оба, не сговариваясь, улыбнулись, но у медведя получилось в разы дружелюбнее.

У мардийки, что готова была делить ложе с Беспокойной в прямом смысле слова упала челюсть.
- Ты с кем была всё это время? С этой чёрной головешкой? - девушка взмахнула руками, будто Асана должна была что-то в них положить, и это что-то крайне не маленькое. Наверное, своё раскаяние, которого наставница точно не испытывала в понимании Бархат. Руах тихонько закрыл дверь за спиной маленькой хозяйки, но та не заметила решительно возвращаясь к кровати, как и ушла от неё. Та покачнулась.
- Да ты в своём уме, Асана? Поднять дракона! А если Алриан-бай узнает, м? Не этот ненормальный будет отвечать, а ты! Потому что ты представляешь школу! Неужели тебе не жаль своих собственных трудов?!
Воровка, упирающаяся одним коленом в мягкость пледа, перекатилась на бок, присаживаясь на пятую точку и посмотрела на Руаха теперь уже смело охраняющего дверь от вторжения.
- Ты оставила иллюзию, в надежде, что я не замечу. Я волновалась за тебя, а ты даже не подумала об этом. 

- Ай! Айяяй! Шеор-эээн! Ну ты чё, серьёзно?!
- Серьёзней некуда.
Неуловимый тащил Оникса к позорному столбу, прихватив за косу. Во дворе гильдии, едва завидев провинившегося, собиралась толпа зевак, которых в это утро было много. Большинству ночью пришлось работать, отлавливая воришек, не принадлежащих гильдии, мородёрствовавших после драконьего полёта.
- Шеор-эн, да брось! Ну, не пришёл я сразу. Обстоятельства так сложились. Чё ж, сразу на цепь сажать?!
Вокруг улюлюкали, хохотали, высказывали всевозможные остроумные версии причины, по которой Оникс так попал. Вариантов скопилось огромное количество. Самые смешные смаковали, обогащая деталями и пикантными нюансами. Отношение к Ярину в гильдии однозначным назвать нельзя было, но ярых врагов за три года он не нажил. Зато завистники имелись.
Дияр самолично застегнул на щиколотке Оникса тяжёлый браслет, на всякий случай проверив, прочна ли цепь. Похлопав по деревянному столбу ладонью, Шеор посмотрел в жалобные серо-голубые глаза.
- Наслаждайся, Ярин-бай. Поразмышляй над своим поведением.
- Да над чем хоть размышлять?! Я же чист и невинен!
- Не важно. В твоём случае вариантов много.
Оникс, глядя на спину уходящего дияра, выругался на дагларском.
- За это ещё несколько часов накину, недоразумение безрогое.
- Да пошёл ты, - обиженно проворчал Ярин, пнув столб.
- Эй, Оникс! - выкрикнул кто-то из толпы, собравшейся перед позорным местом. - Подставляй зад, пинать будем!
- Зад пусть тебе твоя подружка подставляет, - огрызнулся Ярин. Подперев спиной столб он взглянул на толпу с вызовом. На этом месте случалось всякое. Если прикованным оказывался человек, предавший гильдию или подставивший её членов, такого могли и убить. Некоторых вовсе не трогали, ведь позорный столб и так бесчестил человека.
- Думаешь, если под рукой у дияра, то всё можно? - под одобрительный гул из толпы вышел парень - ровесник Ярина. Он появился в гильдии гораздо раньше и на нём не имелось кучи косяков, как на Ониксе. Тем не менее, парню никак не удавалось заслужить доверие Неуловимого.
- Воу! Чекмет. А ты тут как тут, - улыбнувшись, Ярин потряс ногой, цепь зазвенела. - Дождался, когда меня стреножат и припёрся повыпендриваться?
Чекмет ухмыльнулся.
- Жаль о тебя руки марать, недоделка дагларская. Отец недоковал, мать недозачаровала.
Ярин чуть оскалился. Он терпеть не мог, когда кто-то упоминал его родителей в неуважительном тоне.
- Что рычишь? - Чекмет заулыбался шире, довольный эффектом своей продуманной фразы. - Ни рогов, ни меха - на морде прореха.
Толпа засмеялась и загудела, предлагая другие варианты, описывающие натуру и внешность Оникса.
- Да ты рифмоплёт. Жаль бестолку в гильдии трёшься. Иди по тавернам выступать. Здесь всё равно выше головы не прыгнешь.
Чекмет завёлся мгновенно. Подскочив к Ярину, он впечатал кулак ему под дых. Оникс сложился пополам.
- Выше головы, говоришь? - схватив Ярина за волосы на затылке, он дёрнул его голову вверх и зашипел. - Скоро я стану иланом и доберусь до тебя, шутник.
- Ой, боюсь, боюсь, - хмыкнул Ярин.
Чекмет отскочил, размахнулся, желая вырубить противника, но вместо лица рука его впечаталась в отвратительное нечто. Толпа зафукала, кто-то особо впечатлительный не удержал в желудке завтрак.
Чекмет с ужасом взирал на белёсую массу, которой касалась его рука. Прямо перед его лицом надувался бордово-коричневый гнойник, прорывая тонкую склизкую кожицу, покрытую сетью фиолетовых капилляров. Гнойник затрещал, и выпустил в лицо Чекмета бледно-жёлтую слизь. Парень упал навзничь, пытаясь стряхнуть с себя вонючую жижу. Гнойники на отвратительно мерзком существе начали взрываться один за другим, из них посыпались черви. Они ринулись к парню, оплетая его ноги и руки. Тот истошно заорал, и иллюзия рассеялась, оставляя Чекмета кататься по песку в попытке сбросить с себя несуществующих тварей.
- Фу, Оникс! Что за гадость?! - возмутился один из воров.
- А? - невинно похлопал ресницами иллюзионист. - Вас что ль тоже задело? Я вроде только его страхи визуализировал.
- Да ты псих! Он же двинется щас.
- Не двинется. Будь на моём месте мой учитель - тогда бы точно двинулся. Я по сравнению с ним младенец, - в голосе Ярина не звучало восхищение. Он просто констатировал неприятный факт. Коснувшись седых прядей на виске, парень невесело вздохнул и сел возле столба. - Ну, кто следующий меня пинать? Времени полно, а солнце только набирает силу. Готов каждому пошатнуть психику.

- Мышиная форма - твой неоспоримый плюс. Разбазаришь его - лишишься преимущества перед другими. А бегая по гильдии можешь и на Теан-бая нарваться. Сомневаюсь, что тебе в этом случае что-то поможет... Даже медведь, - Рагхун подвинул на край стола листок. - Твоё следующее задание. Есть только рисунок.
Кай перехватил листок.
- О! Я его знаю. Это ж мой илан. Младший. Новенький. Как там его?
Рагх отобрал у брата рисунок и сунул в руки Риште.
- Текучка среди твоих иланов напрягает.
- Правда? А меня нет, - пожал плечами Гостеприимный. - Ты должен быть благодарен. Моя текучка приносит вам денежки. Скоро буду требовать процент.
- С Вукхзула.
Кай сморщился.
- Фи. Если ты закончил, идём. Ат'До приложит тебе травку к руке. И девочку возьмём, - он подмигнул Риште.
- Никаких девочек. Ришта, свободна. Запомни этого человека, - указал он на брата, - и не подходи. Даже если вкусности предлагать будет.
- А какие она любит?
- Ришта. Иди.

Новая информация не давала Имрану покоя. Игнорируя суматоху Хозяйского дворца, он витал, не выныривая, в собственных мыслях, постоянно смакуя услышанный слух о том, что дракон прилетел из Баар-Шана. Облюбленный им дневник принадлежал как раз бааршановцу, и из его заметок, помимо строк о магии – которых было вопреки желанию Тихого неописуемо мало – мард знал, что именно этот странный и мало кем понимаемый город является родиной иллюзионизма. Кроме профессора Лималя, который и дал ему жетон, Имран не знал никого из Баар-Шана. Однако уцепившись за упомянутые иллюзии и некую Беспокойную, Тихий вспомнил парнишку Шеор-бая, который не так давно демонстрировал ему чудеса новой школы. Не интересовавший его прежде южанин вдруг наполнился смыслом и притягательностью, и Имран с досадным сожалением осознал, что даже не узнал его имени: ему захотелось немедленно встретиться, хотя Тихий не знал, что и как говорить, ибо не имел права раскрывать тайну дневника. Но мысль о том, что хитроглазый ворюга бывал в Баар-Шане, чей образ в голове Имрана походил на сказочный, селила в груди ликующий трепет и предвкушение.
Оттого прежде, чем осознать свое очередное безумство и будущее негодование матери, Тихий, рассеянно смотря в пол, уже стоял перед столь же озадаченным Неуловимым. Он явился к тому с неожиданной просьбой: дать встретиться с «тем странным седым танаальцем». На полученный ответ о столбе позора, Имран добил дияра просьбой отдать ключ от оков. Сказал он это ужасно неуверенным голосом, отчего рука с ключом протянулась к нему столь же неуверенно.
Залитый закатной краснотой двор пустовал. Все расходились, и лишь посреди, в гордом одиночестве, освещенный последним лучом солнца, сидел «позорник» – по-турецки, закрыв глаза и мужественно игнорируя несколько яблочных огрызков, что валялись рядом, явно брошенные в него кем-то из зевак. Имран узнал его и странно затормозил, ощутив то же сомнение, что и вчера перед стеной Муссана. Он замер в легкой растерянности, укрытый плащом и со сжатым в ладони ключом, который зазубринами больно впивался в кожу.
- Лучше не подходи, парень, - раздалось вдруг позади, и Тихий вздрогнул, не оборачиваясь. – Оникс не в духе. Сегодня пятеро наших из-за него в штаны наклали.
«Оникс», - выцепил имя Имран и, совладав с собой, шагнул навстречу вору, услышав вдогонку все тот же чей-то вздох:
- Ой дурак…
Когда он остановился рядом, встав против света, тем самым опуская Ярина в тень, парень даже не шелохнулся, сидя во все той же невозмутимой позе. Имран помялся на месте и обернулся, оглянувшись, но даже окликнувший его мужчина уже ушел. Раздался шумный вздох, а следом звяканье связки ключей, свесившихся из руки Тихого.
- Эй, - негромко позвал он. – Свобода взамен на несколько ответов.

Лед вырвался быстрее, чем слова: вода, словно следуя возмущению мага, прорвалась сквозь пробку фляги на поясе и захрустела, мгновенно леденея и утыкаясь острым концом сосульки в шею иллюзиониста. Удивление на лице Тихого сменилось негодованием, выразившемся в морщинках между бровей и недовольном прищуре глаз; он сразу отпрянул и возмущенно посмотрел на ключи в своих руках, потеряв всякое желание отстегивать Оникса. Имран тихо цыкнул и развернулся, быстро пойдя прочь, однако в паре метров от столба он остановился. Мгновение простоял, а после, насупившись, вернулся, молча присев у цепи и став просовывать ключ в скважину на кандалах у ног Ярина.

 - За нами? - в голосе прозвучала неуместная наивность, и Имран сразу же ее смутился, нахмурившись и натянув платок повыше. Пару мгновений понаблюдав, как Ярин разминается, Тихий кашлянул, словно вот-вот заговорит, но слов не последовало. Мыслительный процесс по составлению разумных человеческих фраз в его голове был настолько тяжёлым, что Имрану всерьез показалось, что голова нагрелась от такой нагрузки. Он покусал губы и облизал их, вдохнул и тяжело выдохнул воздух через рот, после покусал язык; добродушно улыбающийся ему Оникс казался целой толпой, перед которой предстояло выступать. В итоге Тихий уставился на свои ботинки, и в виднеющихся за капюшоном и платком глазах отразилась вся его паника. - Поговорить... - начал было он, но голос вдруг получился слишком высоким и неловким, и Имран кашлянул ещё раз, пытаясь исправить положение, пока смуглые щеки стремительно темнели от стыда. - ... надо.