История давно минувшего. Страница 22

- Меня не особо интересуют южане, пока они не мешают моему делу, - Фазис отпил чая и удовлетворённо кивнул. - Меня тревожит лишь одно. Если на престол взойдёт тот, кого народ невзлюбит - жди войны. Ибо отвлечь от смуты можно либо топя народ в празднествах и зрелищах, либо отправив за новыми завоеваниями. На острова они не полезут - страшно. На север не пойдут - далеко. А вот Самаг... После того как мы отказались платить налоги, казна Ниадиса недосчитывается приличных сумм. Даже по празднику видно, что они экономят. У Гарлура мы были, как кость в горле. Но, что было делать, если без рабов столица и недели не протянет. Он мирился. Будет ли мириться следующий правитель? Не думаю... Простите, лин Окуана, что утруждаю ваш слух своими посредственными мыслями.

***

- Муж? – удивился Талахай, подталкиваемый к окну дамой, кое-как натягивающей шёлковый халат.
- Да-да… Не знаю, почему вернулся. Не спрашивай, милый, - шептала она, словно мард, что разговаривал под окном со служанкой, мог её услышать. – Вот… - она взяла руку Тала и вложила в неё кольцо, усыпанное камнями. – Маленький подарок от меня за твой талант. Скоро я приеду в Сэх-Ру и куплю тебя на пару дней. А теперь уходи. Скорее же.
- Хоро…
Женщина резко притянула к себе арбарианца за одежду и страстно поцеловала.
- …шо.
- Всё. Иди.
Раздался низкий мужской голос, призывающий даму. Талахай толкнул женщину на кровать и навис над ней, уже слыша, как бешено колотится её сердце. На лице мардийки читался страх, граничащий с паникой.
- Твой страх приятно пахнет, - прошептал арбарианец на ухо женщине, хвост скользнул под халат, и она застонала.
Голос раздавался всё ближе. В нём уже слышались нотки возмущения. Мардийка вцепилась в Тала, теряя здравый смысл. Тело желало продолжения, а ум в панике требовал вышвырнуть арбарианца вон. Но, всё, что она смогла сделать, это расцепить пальцы и громко застонать. Тал услышал, как мужчина за дверью замер, но, в тот момент, когда мард ворвался в комнату, арбарианец уже скрылся на балконе, взобрался по стене на крышу, перескочил с неё на дерево и, рассмеявшись, понёсся в сторону дома посла, где его ждали и ненавидели.
На полпути Талахай решил перекусить в одной из таверн. Подкинув кольцо на ладони, отчего оно сверкнуло россыпью камней в лучах заходящего солнца, Тал сильно сжал его в кулаке. Во взгляде не осталось и тени похоти. Лишь хитрая насмешка над расстилающейся внизу столицей Тирмарда, которая в этот день неожиданно для себя вступила в неизвестность. Посмотрев на запад, где шумел невидимый отсюда лес Эн‘Ха, Талахай махнул рукой и быстро спустился с высокого здания в переулок между домами.

***

Альденг пристально смотрел на хозяина, тихо говорящего с несколько раздражённым посетителем. Он, конечно, ничего подозрительного в этом не видел, но взгляд почему-то зацепился. Когда посетитель вышел из таверны, северянин задумчиво почесал подбородок.
- Думаю, ты и сам с этой женщиной справишься. А я, пожалуй, сегодня покину Ниадис. И тебе того же советую.

Взмах рукой, шаг в сторону, движение бедрами. Прогиб в талии, взгляд через плечо, наклон. Хлопок, мелодичный звон, дурманящая улыбка. Четкий темп, ритмичная ему пластика тела, шелест лазурных шелков. Извивается, как змея, но все равно, чертовка, нравится – танцовщицы Гонто были совершенны. Заимствуя восточные техники, они дополняли их нируанской грацией, превращая свои выступления в минуты блаженства зрителей. Их плавные движения так и пьянили, лукаво говоря «смотри на меня, забывай о проблемах». И публика смотрела, и публика забывала. Один жест – на пороге туман? Какая разница? Дрогнули ресницы – ближе, красавица, они готовы отдать все. Корабли выныривают из алых облаков, заходя гавань, и все без лишнего шума. Берега атакуют морские гады, умирает народ, и все как бы мимо них. Это в ином мире, ведь оно за стенами дворца, пускай творятся кошмары, пускай гибнет весь мир… Взмах рукой, шаг в сторону, движение бедрами. Прогиб в талии, взгляд через плечо, наклон. Глубокая затяжка, а следом выдох, и в мутный воздух выплывают кольца их личного тумана.
Фейлон отнес трубку ото рта и отклонил голову назад, продолжая немигающим взглядом следить за танцовщицей. Седые брови короля были приподняты, а с приоткрытых губ стекала дымка дурмана. Она клубилась, не давая ему видеть танцующую нируанку во всех подробностях. Лицо его было неестественно расслабленно. Напряжение подавилось ложным удовольствием. Рядом с ним в том же настроении сидели несколько приближенных. Девушка все танцевала… Да, это была грань отчаянья.
По всему периметру берега расположились посты. С ними были и лучшие водные маги из Академии, и жрецы из Храма, специально привлекли сингов, кои водились на Анде. Все сложили так, как в прошлый раз, в итоге обернувшийся успехом. Но туман не уходил. Магическое воздействие в виде ветра и волн треклятая напасть терпела, и пускай не приближалась, к горизонту возвращаться не желала тоже. Склизкие черви, то и дело выныривающие из морских пучин, уже стали «родными»: их убивали сотнями. К ним присоединились существа крупнее, но подобные нападения были пока немногочисленны, и разобраться в природе нового врага пока не представилось возможным. Жрецы навсегда теряли зрение, пытаясь разобраться в иной сущности туманных тварей. Это была другая энергия, у нее был другой источник и другое предназначение. Даже самые опытные маги не могли разобраться логике энергетических потоков, а о том, чтобы совладать с ними, и речи не было. Все, как один, твердили «чужое» и опускали руки. Большинство судов не приходили в порт, поставки существенно снижались. Но те, кто все же причаливали в Гонто, оставались в ужасе и недоумении. Чужеземцы говорили, что на их землях царит мир. Вывод был очевиден: очаг беды не далек. Напротив, он вопиюще близок.
- Иди сюда, я тебя поцелую, - сказал нируанец справа от Фейлона, когда девушка закончила танец. Якобы смущенно улыбнувшись, она подошла и наклонилась к нему, получая обещанный поцелуй. В конце оного танцовщица дрогнула, и когда отстранилась, поднесла пальцы к окровавленной губе. Нируанец облизался и откинулся назад на подушки. Поклонившись, девушка спешно удалилась. – Я всегда думал, что бы сделал, если бы мне вдруг сказали «Парень, ты умрешь через неделю». Наверное… - он потянулся и прикрыл глаза. – Высказал бы сестре все, что о ней думаю. Что касается ее мужиков. Ну, их, значит, четверо. Первого убил бы однозначно, второго бы увел, третьему рассказал об остальных трех, а четвертый… а четвертый ты же, да, Мифаль?
Другой советник брезгливо поморщился, и говорливый нируанец улыбнулся. Фейлон в это время продолжал раскуривать трубку, совершенно их не слушая.
- А еще попал бы все-таки в Храм Лиифу. Меня туда жрецы не пускают, так и говорят «нечист». И это мне! Правой руке нашего славного короля!
- Даже не левой, - холодно прервал его Вивье. – Тебе сильно весело?
- Ооо, готов хохотать. По моим расчетам, черви начнут выпрыгивать из колодцев денька через два.
- Это возмутительно, - встрял Мифаль, специально наклонившись, чтобы посмотреть в глаза бессовестного. – Подумай о народе! Во имя Домуса!
- Народе? – ехидничал Ката, - А ты-то о нем думаешь или о своем домике на червивом побережье? Так ты не переживай, дорогой, не так страшно туманное соседство, как о нем малюют! Сживетесь.
- Заткни свой поганый рот-ха, - шипел Мифаль, - Рожден под знаком Туэ, а речи твои все равно пахнут гнилью.
Подобные ссоры были до ужаса привычны: когда нируанцы трезвы, они хладнокровны и учтивы, однако стоит захмелеть – самый разгульный синг подивится обилию ругательств. То же касалось стрессовых ситуаций. Если держать рассудок ясным, проблемы будут решаемы, но если поддаться искушению и отведать утешительной панацеи эффект будет обратным. Тогда амфибии, все как один, становятся как Туэ разговорчивы и как Криато сентиментальны. Вис в пьяные мгновения отворачивается, а Домус грустит.
- Думайте о чести, а не о семье и доме, - произнес Фейлон, останавливая взгляд в одной точке. – Справимся – без гордыни отпразднуем. Нет – откажемся от позорного бегства.
И пока Мифаль решительно кивал, Ката фыркнул и повернулся к ним спиной, удобнее укладываясь на тахте.
- Как это по-нируански: куча слов, ноль дела, - тихо шепнул он себе под нос и закрыл глаза.

- Сегодня ветер на нашей стороне, Моэре арма, - обратился синг к Фейлону. Крылатый был ниже нируанца, но широкоплечая фигура смотрелась куда мощнее, чем статный образ морского короля. Семья Антава, так звали синга, уже давно променяла материк на острова. Его дед занимался виноделием, и добившись мастерства с южным виноградом, он обратился к «экзотике», переехав в Хидам, славящийся одним из самых крепких алкоголей в Тирмарде. Сам Антав тренировал будущих мечников в военном училище того же снежного города, но не на постоянной основе, ибо главным его занятием оставалась магия воздуха. Мужчины стояли на смотровой площадке одной из прибрежных вышек. – Главный поток, - синг махнул рукой, указывая на самый крупный сгусток тумана, висящий ближе всех. Море под ним виделось мутно-коричневым, - удалось частично рассеять. Вчера мы думали, что часть отошла, но вместо этого он просто раздробился, - дальше Антав обратил внимание нируанца на мелкие красные облачка, стелящиеся по водной глади. – В Хищных горах есть небольшое дагларское поселение. Мы нашли зачаровательницу, и она согласилась помочь.
- Вы же видите, что наши духи не помогают, - не взглянув на помощника, сказал король. – Какой резон подключать зачарование, если это, по сути, то же самое?
- Ну, попытка не пытка, - синг чуть криво улыбнулся.
- Узнаю пустую синговскую наивность. Хотя... - он призадумался, чуть прищурив глаза. – Что она предложила?
- Простые усилительные амулеты. Лишнем не будет… Но, к этому она изъявила желание попробовать поймать других духов.
- Других? Что, из тумана? – Фейлон приподнял бровь, посмотрев на Антава с явно скептическим отношением.
- Похоже, что так.
- Пустое. Где тот рыбак, что с пеной у рта вопил о надобности нового товара?
- Ну… ведь вернулся.
- Да, сросшись со своей мутированной рыбой. Ничуть не пожалел, что убил его.
Синг поджал губы.
- Считаете, туман действует так абсолютно на все живые материи?
- Нет. Думаю, он работает не с материей. Скорее, это сознание. В последнее время многие жаловались на агрессивность животных. Внутренние изменения влекут за собой внешние. В итоге получается это, - он кивнул вниз, где сторожевые боролись с очередным визжащим червем. – Не исключено, что и безумие того рыбака – тоже воздействие тумана. Даже в тебе… - нируанец повернул голову и взглянул на синга. Глаза жреца сверкнули темным огнем и чуть расширились. Перед его взором отсутствовало физическое тело, он видел лишь энергетические потоки, что протекают через него, - …я вижу сопротивление. Здесь, - пальцы короля коснулись груди синга и повели вверх, остро пройдясь по шее и царапнув за ухом. – Ты боишься и ищешь силы в непрерывном бодрствовании. Не позволяешь себе спать. Появляется паранойя. Ни минуты не проходит без того, чтобы обернуться и посмотреть на туман. И внутри будто чешется, да? – нируанец усмехнулся и резко убрал руку, отчего синг издал страшный звук при вдохе и часто задышал, взявшись за тронутую темным жрецом шею. И пока Антав приходил в себя, Фейлон глядел на него в задумчивости. Потом он повернулся, ничего не сказав, и встал спиной к морю, посмотрев на то, что творилось на берегу. Взгляд его узких глаз бегло перемещался с одного сгустка энергии на другой, которые представляли собой живые существа. Может, следовало не бездумно пялиться на эти багряного цвета тучи, висящие над морем, пытаясь разобраться в их природе и возникновении, а посмотреть на последствия их прихода? Это было действительно озарением. – Антав, ты очень помог мне, - сказал Фейлон и оставил синга, спешно спускаясь.

Юник бывал у брата не так уж часто, но даже такой периодичности хватило, чтобы познакомиться с его кругом общения. Лидек в своей работе общался с огромным количеством людей, но девяноста девять процентов из них – выгодные знакомства. Кому, как ни Туэ, понимать их значимость и различать «удобных» от «нужных». «Нужные» как раз приходились на тот один процент, они были ценны и незаменимы, а главное, не имели никакого отношения к работе. Общению Юника с ними Лид не препятствовал, с удовольствием знакомя брата со своими дражайшими друзьями. Одним из наиболее близких являлся северный мард Ариам, управитель таверны. В его заведение, когда Юн приезжал погостить, Лидек водил его очень часто.
- Ариам! – возглас младшего Вивье заставил хозяина подскочить и резко обернуться.
- О, Фартун… еще и ты…
- Что? Он тут был, да? Да, да? – в своем рвении нируанец чуть не перевалился через стойку, пытаясь достать марда, который умышленно отходил, избегая цепких ручонок. Ариам опустил голову и сделал вид, что увлеченно протирает стакан. В ответ на это Юник нахмурился и собирался начать ругаться, как вдруг мимо проходящий посетитель взял его за шиворот и усадил на стул, стянув со стойки. Когда юноша обернулся и воспылав возмущением взглянул на обидчика, тот поежился и отшатнулся.
- Простите, не признал… - пробормотал он и ретировался. Ариам прыснул, забавляясь тем, как Юн страдает от своих миниатюрных размеров. Воин поднял его запросто, как какого-то щенка. Некоторое время, негодующе выпучив глаза, нируанец смотрел вслед наглому мужику, но услышав гнусное хихиканье марда, снова гневно воззрился на него.
- Ты надо мной смеешься?
- Нет, что ты.
- Надо мной?!
- Ну, если Ваше Высочество так желает, то конечно, именно над вами.
- Ариам!
- Да-да?
В следующий момент, когда северянин поднял голову, на него смотрели щенячьи глазки, наполненные трогательными слезами, вызвать которые легко удалось благодаря таланту артистичности.
- Нет, не пройдет.
Глаза стали больше, и нируанец снова навалился на стойку.
- Нет, нет.
- Если не скажешь, я вот прям сейчас на всю таверну закричу что-нибудь провокационное, и тебя посадят.
Мард тяжело вздохнул, зная, что Юн действительно может исполнить обещанное.
- Потерялся брат – пришел ты, потеряешься ты – придет твоя мамаша, потеряется мамаша – придет папаша, потеряется папаша – придет войско нируанское…
- Скажи, куда он пошел?
- Нннн… север. Я предложил ему идти на север. Но подчинился он или нет, понятия не имею.
- Север! – Юник просиял и широко улыбнулся. – Фестиваль! Я пойду на Фестиваль.
Ариам взглянул на него с подозрением.
- А мамка-то отпустит?
- Ой, да какая разница, - отмахнулся Юн и некоторое время смотрел в сторону с самодовольной улыбкой, но потом вдруг побледнел, и уголки губ поползли вниз. – Что я сделааааал…
- А?
- Пока! И спасибо! – свесившись через стойку, Юник крепко обнял марда, хоть длины рук и не хватило, чтоб обхватить его полностью. Потом, соскочив обратно на пол, юнец унесся, расталкивая всех и без умолку твердя «простите, извините».

Талахай признал в Астароте синга. Лишившиеся крыльев всегда казались ему чем-то похожими друг на друга. Спины их словно не могли забыть потери.
- Ни то, ни другое, - с неопределённой интонацией в голосе сказал он. - Просто раб. С детства. - Он устало посмотрел на балкончик, что был виден за спиной Астарота, взмахнул пальцами, и, засохшие цветы, стоящие в кадках, расцвели. Пальцы перестало колоть от скопившейся энергии, но духи никуда не ушли, оставляя арбарианца под защитой. - Я видел тебя. На площади во время сражения. Впечатляюще. Ты некромант? Кажется, мне не стоит говорить своё имя, бывший раб, - Тал искренне улыбнулся сингу.

К моменту выхода из леса Ран успел подружиться с арбарианцами. И пусть они говорили друг с другом на жутко ломаном мардийском, это не мешало их доброму общению. Когда даглар, помахав охотникам рукой на прощание, уже хотел повернуться к лесу спиной, из чащобы тёмной молнией вылетела Айсана, повалила его на землю и, поставив лапы на его грудь, зарычала. Обнюхав лицо очень удивлённого Рана, пантера заурчала и лизнула его в щёку шершавым языком. Арбарианцы, уже собравшиеся хоронить нового друга, облегчённо выдохнули.
- Айсана твой признать, - сказал Шиму'И и хотел подойти поближе, но кошка угрожающе зарычала. - А мой нет.
- Пантера любить теплые камни, - усмехнулся другой охотник. - Ран, приходить в гости?
- Мой... хотел... бы, - улыбнулся Азагхаран, почёсывая Айсану за ушами. - Но Кхарм Мр сказать нельзя.
- Тогда приходить на границу, да?
- Да, - Ран поднялся и, последний раз погладив Айсану, покинул гостеприимный лес.

Покинув лес, Ран некоторое время пребывал в задумчивости, ведь Амелия и Момо остались в "плену". Он размышлял над тем, стоит ли их ждать или нет. Или лучше идти в Карнхорн и сообщить обо всём Алену. Решение пришло неожиданно и с неба. Арво, явно переживающий за хозяйку, заметив внизу Рана, метнулся к нему так же, как совсем недавно Айсана. Даглар, ни сколько не смущаясь того, что животное его не понимает, рассказал ему всю историю. Странно, но Арво успокоился и улёгся рядом с Раном. Они долго играли в гляделки, но потом сдались перед потребностью в движении и унеслись в небо, решив коротать время ожидания с пользой. В конце концов, сверху было видно лучше и больше.
На какой-то из фигур высшего пилотажа, что была вызвана совместным азартом, они чуть не сбили Алена, который появился перед ними слишком внезапно. Как из-за угла вылетел.
- Моэрэээээ... - только и услышал Алан, глядя на то, как стремительно падает вниз даглар, а следом несётся с громким клёкотом Арво.

- Мой нести сюда посылка, - улыбнулся Ран, кажется не понимая, что только что избежал "героической" смерти. - Амелия-эн решить идти вместе. - Он попытался пригладить шерсть, стоящую на голове торчком, но видимо, она, в отличие от своего носителя, понимала, чего избежала, и укладываться не хотела ни в какую. - А потом Амелия-эн надеть наручи и повыдирать деревья арбаро с корнями... И придавить шор-таана... И упасть в обморок. Потом нас схватить и вести в деревня. Меня выгнать, а Амелия-эн и Момо остаться там, - Ран махнул в сторону темнеющего леса.
Закончив, Азагхаран уселся на траву. Такой длинный монолог на сложном мардийском вымотал похлеще дня пути.

- Что? Амелия повыдергала деревья этим хвостатым недотрогам? - Ален раскатисто хохотнул, а после пристроился рядом с Раном на валун. Арво признав родных крылатых хозяев улёгся рядом, видимо сочтя, что за Раном теперь есть кому присмотреть. Синг в свою очередь посмотрел туда, куда махнул даглар и задумчиво почесал щетинистый подбородок.
- Ну и натворили вы дел, как нам теперь их оттуда вытаскивать? Арбаро, знаешь ли, народ любопытный, но жутко обидчивый и пугливый, а Амелия красноречием и обаянием не отличается.
- А ты тактичностью и пунктуальностью, - раздалось звонкое в ответ и ещё прилёт какой-то деревяшкой по кумполу. Ален выругался, но во взгляде поселилась добрая улыбка при взгляде на живую и здоровую Амелию, которая на своих двоих взлетела от кромки леса и через несколько мгновений приземлилась вместе с Момо перед ним и Раном.
- Даган будет не шибко рад твоему исчезновению, о котором ты никого не поставила в известность, дебоширка. Варлад так уже высказался о твоей непутёвости.
- Уверена, он будет в восторге, когда узнает, что арбарианцы мне шишек наставили, - усмехнулась Амелия и взгляд её тёмных глаз обратился к Рану. - Мой думать, ты уйти. Что ты здесь делать?

И ведь было чему удивляться, такое уж точно не каждый день увидишь да и лучше не видеть. Вмиг расслабившиеся крылья Авмаар примяли обширную площадку трав вокруг, загорелое лицо стало на несколько тонов бледнее, а закалённое боями тело сейчас безвольной тушкой повисло на руках даглара.
- Прямо вылитая нурианка, жаль живописца рядом нет, - по-тихому давясь смехом заговорил синг, а поймав шокированный взгляд Азагхарана и вовсе заржал, - Ран, а ты прямо вылитый кавалер, ещё ведь держишь её небось, как подобает, чтобы никаких намёков до свадьбы. Момо, а тебе в руки лепестков роз не хватает, ты итак уже вокруг новобрачных скачешь! Эй, Ран, ну ты присядь хотя бы что ли, а то я вас точно сейчас обвенчаю, повенчаю и повыповенчаю.
Ален, конечно, ржал над ситуацией в открытую, но воин быстро нашёл в прицепленной на боку Арво сумке флакончик с настойкой Арар, чтобы через несколько секунд откупорив бутылёк провести им пару раз перед лицом потерявшей сознание синги. Эффект последовал почти незамедлительный. Синга приглушённо застонала и уткнулась лицом в грудь даглара, пытаясь скрыться от противного запаха, ударившего в нос. Состояние наблюдалось при противнейшее, как-будто последний полёт отнял абсолютно все силы, грозя отправить Авира обратно в компанию хихикающего старца и его жутких кошмаров.
- Нам надо вернуться в Карнхорн, - ещё не раскрыв дрожащих ресниц чуть хрипло произнесла синга. - Мне надо поговорить с дядей.
То ли тон у синги был уж совсем забитый, то ли вид её бледный сделал своё дело, но Ален таки прекратил ржать и мягко скинул с её лба пшеничную прядку волос.
- Тебе сейчас отдыхать надо, старушка, а не разговаривать. Верно я говорю, Ран?