История давно минувшего. Страница 45

- Ох, польщён. Честно. Браслет? Из кого сделан не знаю. Что может кроме усиления магии - тоже не знаю. Нашёл его я в Баар-Шане. Странное место. И вещь мне досталась странная. Вот и всё, пожалуй. Или тебе подробности похода нужны? С эпическими приключениями и героическими свершениями?, - ответил мард, добираясь с помощью Фауло до комнаты. При виде стола, заставленного едой, у него в животе громко квакнуло. Сот положил себе немного странно выглядящей рыбы и осторожно попробовал, прислушиваясь к организму. Тот на удивление благосклонно принял то, что в него забросили и требовал ещё. Мард стал жадно, но аккуратно есть, посматривая на Фауло и раздумывая стоит ли ему рассказывать все подробности, если он попросит.

Эмилия Саграфт устало посмотрела на своего сына, развалившегося на троне в зале совета. После смерти Гарлура Алия никак не приходила в себя, погрузившись в глубокий сон, и он неожиданно изменился в худшую сторону. В один из дней, когда дыхание Азалрана наконец достигло южных берегов, он взгромаздился на трон и сказал, что будет править всея Тирмардом как законный наследник. Торвена, неожиданно для толпы родственников, жаждущих этого места, поддержала стража Ниадиса. Самых недовольных положением дел под покровом ночи выставили за северные ворота столицы. Некоторых припугнули. Других просто купили.
Ощутив сладкий вкус власти Торвен осмелел, но, к сожалению, не поумнел. Первым делом он официально объявил виновным в смерти отца посла Лидека Виса Вивье. Следующим указом изгнал из ближайшего окружения нируанцев. Королеве удалось уберечь лишь казначея от неминуемой потери должности. Тем не менее, Фимине теперь была под неусыпным оком сообщников Торвена. Город подчистили и от арбарианцев, которым теперь приходилось с трудом обосновываться за пределами Ниадиса. Бедных хвостатых косила бессмысленная революция в Эн'Ха, гнали марды, и накрывал холодами неумолимый Азалран.
- Сынок, - начала было Эмилия, но Торвен стукнул кулаком по подлокотнику кресла, как это любила делать его сестра в гневе. - Простите, ваше Величество. Давайте повременим с праздником.
- Нет! - скорее взвизгнул, чем сказал Торвен. - Мы должны узнать силу наших огненных магов. Я соберу всех! Турнир даст возможность выявить лучших. И тогда, - король мерзко похихикал, взглянув на сидящую недалеко от него Фимине, - рыбы поймут, что не им нам указывать!
Эмилия посмотрела на Фимине извиняющимся взглядом.
- Азалран у ворот, ваше Величество. Нельзя тратить деньги на подобное увеселение.
- Увеселение? Я не ослышался? - Торвен обвёл взглядом сидящих перед ним членов совета. - Старые пердуны! Вы ничего не смыслите в государственных делах. Я всех вас выгоню и заменю на своих друзей. - По залу пробежался шепоток. - Что? Затряслись поджилки-то? - король расхохотался. - То-то же. На сегодня всё. Казначей, готовьте смету. Я сам её проверю.

- И всего-то? - Фауло сделал глоток монта. - А я-то думал, всё было гораздо серьёзнее. После такого рассказа можно подумать, что в Баар-Шан можно прогуляться на досуге в качестве увеселения. Говорят, артефакты отдуда сами притягивают желанных хозяев. А потом входят в их жизнь и уже не отпускают, порабощая. Будь бдителен.
Файс позвал Бин'Ат и та тут же вошла в комнату. Он приказал рабыне всё убрать и вновь обратился к некроманту.
- Не желаешь ли проверить на ком-нибудь действие своей кровушки?

- Случается неловкость, когда после безумной ночи, не обремененной разумными поступками, ты после задумываешься об этом на трезвую голову и понимаешь, какой же на самом деле сумасшедший, - смотря в одну точку перед собой огромными, потерянными глазами, изрек Юник. Разумеется, по привычке и спросонья он сказал это на нируанском, и окружающим его мохнатым могло показаться, что чужеземец промычал что-то невнятное. Однако сразу после фразы взгляд его стал осмысленным, и Юн встрепенулся, а следом испугался чего-то волосатого, вцепившемуся ему в шею. Прямо там, где располагались жабры, и Вивье напрягся. Почувствовав это, пушистый малыш отстранился и заглянул ему в лицо в точности такими же, как и у самого Юника, глазами. Пару мгновений длились гляделки. – Это, типа, домашнее животное? – выпалил нируанец, не сводя с заморского создания взгляда.

Глаза Юна снова расширились, в этот раз от изумления. Он именно удивился, ничуть не почувствовав себя виноватым, но вместо этого в нем проснулась врожденная тяга ко всему, к чему нируанца тянуть не должно, и юноша восторженно воскликнул:
- О, Ниру! До чего милое создание! А я думал вы лысыми рождаетесь, а потом обрастаете, - Юник говорил, не думая, однако обижаться на него не стоило, ибо в слова он не вкладывал ничего обидного. – Иди сюда, ты Аль? Я даже могу выговорить твое имя! Представляешь, твое! Даглара! Или с возрастом у вас и букв в имени прибавляется? Ооо, нет, ты только не уподобляйся этим скороговоркам, у меня этот вон, - юноша кивнул на Рана, тянясь тем временем к малышу, и тот легко дался в руки, - Айаном уже стал. У него же не имя, а ужас тихий! Туэ всемогущий! Ты ж просто комочек прелести!

Еще никогда на королевские балы не приходили за место цирка. Столько ряженной знати не объявлялось даже на пиршествах Золотого праздника, и Торвен был этим более чем доволен, ибо за неявку грозил он казнью. Все обязаны были поприветствовать нового короля и явиться на поклон с самыми лестными пожеланиями, так что все торжество было устроено именно в честь него, Нового Короля Всея Тирмарда.
Леди Майринна, стоящая поодаль вальсирующих пар, с благодарным кивком приняла от лорда Фарха бокал вина. И пускай она не участвовала в общем кругу веселья, не заметить ее было невозможно из-за огненно-алого платья.
- Вижу, в этот Азалран в моде будут меха, - благосклонно произнесла женщина, разглядывая светских модниц. Все, как одна, имели при себе теплое боа или меховую накидку. – Я все ждала, когда моя шубка покинет глубины шкафа.
- Погодите судить, еще не появилась принцесса. Как же предсказывать моду без первых дам?
- Вы ждете принцессу? Напрасно, - Грейя пригубила вина и небрежным жестом указала на трон, где вальяжно восседал Торвен. Рядом с ним стояла мать. – Посмотрите на голубушку-Эмилию, как она бледна. Разве так выглядит мать, с детьми которой все в порядке?
- Ох, бедная женщина…
- А хватит быть богатой, - Майринна подарила сестре весьма нежный взгляд. – Как можно ожидать долговечного счастья при таком глупом муже.
Фарх боязливо глянул в сторону, где у стены, прислушиваясь ко всему, стоял стражник. Пожилой мужчина нервно поправил ворот, следом манжеты.
- Они в порядке, вам незачем было их трогать.
- Леди Грейя, - горько вздохнул лорд, почти с осуждением глянув на женщину, и та мелодично засмеялась. – Быть может, танец?
- А вы еще в форме?
Мужчина даже показался обиженным, и Майринна с материнским теплом погладила его по плечу.
- Вы ужасно славный, лорд Фарх. Но увы, я отдам предпочтение вон тому кавалеру.
Лорд обернулся, следуя за ее взглядом, и наткнулся на нируанца.
- Лин Гонне?
- Чудесного ума человек, - согласилась Грейя. – Мой племянник поступил дурно, лишив его места при дворе. Он великолепный учитель, но теперь вернется на острова, и мы лишимся еще одного грамотного поколения.
- Вы что же, принижаете наших мардийских учителей?
- Покажите мне марда, чья кровь не мешалась с нируанцем, - с презрением отметила женщина. – Свое мы утеряли безвозмездно, а от их знаний отказались. Каждое утро, произнося молитву, я прошу Мардека не обращать свой взор на наши земли еще хотя бы пару лет.
Фарх смутился.
- И что за эти пару лет вы планируете сделать?
- Занять трон, конечно. А вот и его славные племянники, - лорд снова посмотрел на нируанца. Теперь рядом с ним оказались еще двое. – Запомните их, лорд Фарх. Его лицо и ее походку. Они здесь за нашей короной.

Высокий и худощавый, с седыми волосами и вечно тусклыми глазами, с бледной голубоватой кожей, впалыми щеками и прочими признаками старого человека, Голмуд Домус Гонне оставался обладателем неясного обаяния. Он умудрялся весело и расслабленно улыбаться, сохранять в походке юношескую развязность, а в одежде вольную свободу. И несмотря ни на что он оставался спокоен, так что получив сюрприз в виде понижения, сказал лишь: «Как прекрасно, давно я дома не бывал», и также легко и просто явился на бал, на который многие другие нируанцы не пришли, следуя ущемленной гордости.
Он прекрасно видел все интриги, царящие вокруг, ровно как знал о причине приезда племянников, но вмешиваться мужчина не собирался никогда и ни за что. Ему так важен был покой и душевное равновесие, что за многие годы он научился подсознательно чувствовать, в каком направлении действовать, чтобы ненароком не наткнуться на сомнительную авантюру.
- Едемте домой, дети, - вещал он, - Прямо в Люних! Реки, леса, холмы бескрайние!.. Сдались вам эти потолки позолоченные.
- Нет, дядя.
- Ну нет, так нет.
- Ты склоняешь нас к политическому предательству, понимаешь? Я же по приказу.
- Ты же по приказу, - повторил Голмуд за племянником и вздохнул. – Что в Альфеллидионе в дворце торчал, что здесь киснуть будешь. В море пора вылезать, в море! А ты все по болотам.
- Что дурного в том, чтобы нести государственную службу во благо королевства?
- Отец воспитал тебя неправильно, да, Киата?
- Да, дядя, - улыбнулась девушка. – Едемте в Люних! Там реки, леса!
- Холмы бескрайние!
- Тебе лишь бы по мужикам шляться, - цыкнул Ката, а сестра, словно не услышав, уже подмигивала какому-то марду. – Ни туда, глупая. А прямо по курсу.
- Подождет твой Торун!
- Торвен!
Киата недовольно замычала и принялась гнуть пальцы на руках, как всегда делала, когда ей что-то не нравилось, но ответить было нечего. Девушка очень походила на дядю, но не внешностью. Она принадлежала к числу тех людей, кто родился в знатной семье, но кому этой знатности было не надо. Ей нравилось удобство, но не нравилась ответственность, а еще она очень любила любовные похождения, но имела право только на «нужные» из них. И вроде бы, как при таком раскладе можно доверять ей ответственное дело? Все просто: Киата зависела от комфорта и добросовестно делала все необходимое для его поддержания. Раз брат говорит, что это поможет сохранить кров и деньги, значит, так и есть. Этому она подчинялась беспрекословно.
Внешностью Криато обладала миловидной, вместе с этим имея дивный, почти детский голос. Для амфибий Киата была не слишком высока, но в остальном являлась воплощением своего рода: голубоватая кожа и иссиня-черные волосы, мягкие изгибы тела и плавные движения. Девушка, как приспешница богини Искусства, отлично разбиралась в красоте, и выигрышно смотрелась на фоне тех, кто имел лучшие параметры, но не умел их подчеркнуть.
Собрав множество мелких кос, что ниспадали вниз, как завершение замысловатой прически, Киата перекинула их вперед и любовно погладила свои волосы. Следом она слегка похлопала себя ладонями по нарумяненным щекам, чтобы легче было натянуть нужную улыбку. Она готовилась к своей завоевательной миссии, ибо Торвен спускался к гостям, где его ждало уже много юных заинтересованных дам.
- Он должен быть твоим, - шепнул Ката ей на ухо, и девушка кивнула.
Нируанец прочистил горло и отошел, вмиг приняв безучастный вид. Он глазами принялся искать себе партнершу, и к слову сказать, желающих потанцевать с ним нашлось не мало.
Киата сначала издали смотрела, как с надменностью на лице Торвен отказывается от предлагающих ему свою ручку дам, и в ней проснулся азарт. Поправив серьгу в ухе и колье на шее, она принюхалась, проверяя интенсивность аромата своих духов, мимолетом отклонив предложение какого-то мужчины, что с восхищенным лицом звал ее на танец.
«И чего я переживаю? – с недовольством подумала Киата. – Это же легче легкого».
К ней снова обратились с предложением, и девушка на мгновение замерла. Она почувствовала на себе взгляд Саграфта, а потому, глядя в глаза зовущему ее кавалеру, улыбнулась сладчайшей улыбкой и очаровательно покрылась румянцем смущения, робко подав мужчине руку.
- Я с удовольствием, - произнесла девушка, и мард просиял.

Ничего. Я там у тебя в подвале тоже изрядно "намыслил". А как я это обычно делаю?, - заинтересованно спросил мард. Ему и впрямь было интересно, как Фауло себе это представляет - некромант при нём ещё никого не отравил.
- Я ещё и иглы метать умею. Не сильно хорошо, конечно, но в шею с десяти шагов попаду. Хотя нет, сейчас я и вола не попаду. Попробовать я всегда рад - узнавать новое это так увлекательно, разве нет?, - мысли о предстоящем им новом эксперименте словно прибавили марду сил.