История давно минувшего: Хозяин пустыни Страница 84

Нируанка приняла протянутый свёрток с чем-то хрустящим внутри и не стала дальше спорить с девочкой. Чему-чему, а скрытности и “вещевой жадности” она заразилась от Туэ. Семейная черта, с которой пришлось примириться, как и Ави пришлось примириться с любовью малышки к травяным чаям и запаху жжёной карамели.
Шли, как и ожидалось, с остановками. Киса упрямо хмурилась, передала в руки заклинательницы ещё два своих сокровища и теперь сосредоточенно снова сверлила взглядом короб, примостившись возле нируанки. Алэйа её не торопила, краем глаза замечая взгляды знающих арбарианку и её саму. Несомненно, если новость ещё не дошла до Тамо, то скоро точно дойдёт, а значит новый разговор о дальних походах не дальше ближайшего ручья.
- Держи, - уши арбарианки дёрнулись, уловив как тонкие пальцы протянули к лицу девочки карамельную палочку. - Энергия нужна.
- Алэйа-эн?
Обращение привлекло внимание обоих кратковременных путешественниц из одной части города к другой. Не низкий голос, но не дотягивающий до высоты, с которой привыкли эмоционально болтать восточные купцы на рынке, принадлежал дагларке, с улыбкой смотрящей на присевших у фонтана. Две маленькие дагларские девочки ютились подле длинной материнской юбки.
-Гирхири-эн, - заклинательница кивком поприветствовала зачаровательницу и чуть улыбнулась девочкам. - Кхари, Мирху. Хорошеют с каждым днём. К приходу Азалрана совсем взрослыми станут и по твоим стопам пойдут.
- Пока что пусть косички научатся плести, - со смехом отозвалась Гирхири, приближаясь к Гиэйн. - А ты Киса, видимо.

Авмаар согласно кивнул, вдумчиво взираясь на лицо посла.
- Те немногие выжившие из караванов тоже говорят, что Бес охотчив до сингов, охраняющих их. Если же сингов нет, то караваны пропадают среди песков без всякой вести. - Алриан шумно выдохнул носом и взгляд его ушёл в город. Уверенность в том, что синг бесцельно смотрит туда легко подтвердилась, когда ясные очи вернули взор к Прилежному. Каштановые брови нахмурились, призывая морщины на лоб, что только усиливало общее хмурое настроение, хотя в речи Авмаара не оказалось тяжести, только размышления.
- Есть предположение о том, что это за "бес" и скорее всего оно верно, хоть в него и трудно поверить. Знаете ли вы, посол, о Змее?

Авмаар поднял руку, мягко призывая Идриса к молчанию. Неповиновения от воинов он не принимал и Анзиал прекрасно знала, что прерывать беседу запрещено, однако, явилась, нарушая приказ, чем вызвала лишь холодное удивление.
- Анзиал, что привело тебя? - Алриан перевёл взгляд на сингу, отнявшую ладонь от нежных пальцев. Та тут же выпрямилась, меж тем не встав по струнке, как если бы была простой стражницей, но всё же чувствовалось в позе незыблемое уважение к старшему по званию.
- Я прилетала сообщить, что стража нашла убежище гулей вблизи города и разобралась с ними. Также взяты под стражу несколько некромантов, которые подозреваются в причастности к распространению этой падали. И ещё - на этом, в лице синги что-то изменилось. Неприметно напряглись плечи. - Лирель вместе с Беспокойной утром отправились в пустыню. Ещё не возвращались. На этом всё.
- Ясно, - губы Алриана сжались, выражая недовольство услышанным, но вопреки расслабились в улыбке. - Что ж, раз ты уже прилетела, будь добра рассказать господину послу то, что мы обсуждали на Совете о Пустынном Бесе. Вы не против, Идрис-бай?

Анзиал ещё раз взглянула на Авмаара, провела зубами по нижней губе, смачивая сухую кожу и скрестила руки за спиной. Чувствовалось, что синга не осталась довольна столь скорым уходом от темы её доклада, но противиться Алриану не собиралась, что лишь ещё раз подтверждало: синги ко всем относятся как к друзьям, но веяние воинских уставов выше этого. А может дело стояло за другим, но ни один из мужчин не знал других причин. Каштановые волосы, забранные в высокий хвост качнулись, исчезая за внушительным плечом.
- На Совете была упомянута легенда давно известная моему народу. Легенда о бескрылом драконе, предавшем небо и Авмира.
- Расскажи её, - Алриан немного склонил голову, призывая исполнить приказ. Синга дрогнула крылом, с сомнением посмотрела на правителя, но продолжила, глядя на Прилежного.
- Когда на Драконисе появились синги, арбаро и даглары, стали строиться первые селения, драконы помогали детям богов прижиться на плодородной земле. С дагларами они искали руды, с сингами кружили среди ветров, хранили границы арбарианских земель, но как и во все времена есть те, кто противится миру, так и тогда случилось тоже. На равнинах Фарран начались бесчисленные смерти. Синги исчезали целыми селениями и не было тому объяснения. Вскоре, исчезать стали не только они. Наши покровители воззрились на Драконис, ища того, кто сеет раздор на материке и увидели, что то чинит один из первых драконов. Жадный и алчный, он не хотел принимать новых жителей, но больше всего его сердце ненавидело тех, чей дом - открытое небо, а постель луговые травы. Тогда, Авмир отобрал у него крылья, лишив возможности прийти в его владения, Азалран снял каменную броню, чешуёй укрывавшую склизкое тело и имя дракона того затерялось среди шелеста деревьев Ар'Бо. Змей, как его окрестили, растворился во владениях Самага, но и тут он не успокоился. Под покровительством духа, он продолжал творить страшные дела, за что его и заточили вместе с Самагом. Считается, что Змей заточён там, где построилась Сэх-Ра.
- Был заточён. - Кратко добавил Алриан и вновь принял позу, целиком обращённую к Прилежному. - В библиотеках Баар-Шана много разных трудов и среди них есть история Дракониса от лица древних ящеров, которая теперь запрещена для огласки, но от того не становится лживой. - Авмаар улыбнулся и книжные полки за его спиной обрели более существенный вид, нежели просто украшение комнаты. - В древних текстах говорится, что Змея заточили под Сэх-Рой и есть вероятность, что он каким-то образом выбрался из темницы и принялся за старое. В города не идёт, потому что помнит, чем ему это обернулось, а вот караваны для него излюбленное лакомство. Вот кто Пустынный Бес по мнению Совета Баар-Шана, посол.

"Гостеприимный? Не удивительно, что духи перестают слушаться тебя. Бесценная теперь дешевка?"
Губы, ещё не раздетые от карминовой красноты, поджались. Неприятные слова, как осколок засевшие в ушах, вызывали волны дрожи от гнева где-то между лопаток, каждый раз когда острые края проворачивались внутри.
- Мама, твоё присутствие здесь не обязательно. - Рука небрежно отбросила перстень на каменный столик перед зеркалом. - Азима, приготовь мне купальню.
- Да, госпожа.
Аин перевела на служанку взор через холод серебряной поверхности. Синга многому научилась и самое главное - тишине. Ответ прозвучал столь тихо и кротко, что даже сложно было представить, как эта девчушка краснеет и возмущается, оставаясь с хозяйкой один на один, стоило той задать очередной провокационный вопрос. Губы Бесценной расслабились, но до взгляда самой себе в глаза. Жгучее недовольство блеском отразилось под непроглядной карей темнотой и зубы резко прихватили губу с внутренней стороны. Диадема с волос ударилась о столешню не так громко, как кольцо, но куда более неприязненно.
- Мама, - с нажимом повторила принцесса, глядя на Сагиру через отражение.
Женщина пропустила ее слова мимо ушей, по-хозяйски проходя вглубь комнаты и опускаясь в кресло. Смуглая рука, опоясанная легким золотом браслетов и узорами из хны, подхватила из вазочки на столике персик. Опустив локоть на подлокотник, Вольная прижала пушистый бочок фрукта к губам и взглянула на дочь в зеркале. Аин продолжала смотреть упрямо, однако опыт Сагиры подарил ей победу, и девушка, сдавшись, отвела глаза, не теряя, впрочем, недовольства.
- Я знаю, что ты чувствуешь, - произнесла женщина, уже предвкушая бурное несогласие. – Находясь здесь, можно почувствовать себя оголодавшим зверем. И когда появляется он… - Вольная подумала о Кайрате и прикусила пухлую губу, - …такой притворно ласковый, бесспорно красивый, всегда знающий, что сказать… Будь я моложе на десять лет, я бы точно так же поддалась ему. Просто потому, что это приятно. Это незнакомо, - она легко надкусила персик, умудрившись не проронить ни капли ароматного сока. – Я не осуждаю тебя, - добавила Сагира спустя небольшую паузу. Слова дались неожиданно легко: произойди этот разговор до ее измены, она бы говорила ровно противоположное. Но теперь поступок дочери неожиданно селил в ней смешливое чувство торжества – ей было столь лестно, что Щедрый не сумел «приручить» дочь, что даже за ужином, когда тот отчитал Аин, Вольная позволила себе насмешливый взгляд в сторону мужа. – Однако, - она положила одну ногу на другую, всем выражая расслабленность, - дорваться до ласки обычно пытается тот, кто напрочь ее лишен. У тебя же под боком – пылко влюбленный в тебя мальчик. Недурен на лицо, знакомый тебе с детства, - Сагира облизала губы и посмотрела в сторону, казалось, задумавшись о своем. – Смотря на тебя, Кайрат видит ценник. Задумайся об этом в следующий раз, когда он будет рассказывать тебе о дивном романтичном мире.
Принцесса не обернулась. Говорить о том, что происходит между ней и Гостеприимным Аин не собиралась. Пусть лучше Сагира пребывает в слепоте, как и отец, полагаясь на пылкую страсть молодой дочери нежели на нечто более серьёзное, хотя в отношениях с отцом это послужило поводом для ссоры. Что ж, такой исход был ясен, когда Карим рассказал про Нила, но резкость Хозяина стала крайне грубой.
- А Сахо видит - навязанное судьбой несчастье, - довольно неприязненно отозвалась дочь, хотя с уже меньшим гневом. Чтобы приблизился Карим каких-то действий не потребовалось. Мард появился за спиной именно в тот момент, когда оказался нужен. Руки его тронули пояс, сдерживающий сари и Аин выдалась секунда, чтобы подхватить из шкатулки кольцо Двуликого. Камень похолодил пальцы, остужая порыв выпустить магию блуждать по комнате с лелейным ветерком. Нелепая глупость усмотренная каким-то слугой на занятии в саду и кусачие слухи о пропавших навыках принцессы управляться с духами уже приняты за чистую монету. Естественно, то лишь предлог для упрёка, но звучал он остро. Несправедливость отца возмущала и огоньку добавляло то, что Имран вновь оказался прав в своём воззрении на Ла-Урр. Здесь нет места вольностям и чувствам, неугодным Хозяину. Все должны делать то, что необходимо ему и Пустынный Лотос не исключение, а скорее яркое тому подтверждение.
- Хорошо, что Имран уехал...- задумчивый шёпот потонул в шорохе ткани. Обсудить нерадивого брата захотелось до остроты на языке, но Двуликого рядом, с коим такое времяпровождение приветствовалось, не наблюдалось и к лучшему. Сари сменилось на тонкое ночное платье и халат, а Сагира продолжила восседать, как в собственных покоях и Бесценной ничего не осталось, кроме как смириться с присутствием Хозяйки в комнате.
- Карим, иди помоги Азиме. - Аин развернулась к матери, дожидаясь, когда слуга исчезнет в соседней комнате и лишь после, снизив тон, заговорила, - В последний наш разговор он сказал, что кроме него никто не стал бы меня терпеть, так что не рассказывай мне о пылкой влюблённости, - Бесценная хмыкнула, скрещивая руки и отвела взгляд, - её я видела и не раз в лице Шеора-бая, а здесь лишь завет наложенный Чёрной и...
Аин замолчала. Воспоминание поцелуя отняло все слова, засевшие за несколько дней оформившейся обидой, перекрывшей недовольство решением Щедрого. Тот действовал из убеждения о её сохранности, Двуликий же руководствовался явным желанием извести суженую. И способ избрал куда лучший, чем яды и прочая ерунда, которой пользовались нынешние головорезы. Резко сжав в руке кольцо, принцесса пересекла комнату и, сев напротив матери, выхватила из вазы курагу.
- Он невыносим.

Упоминание Неуловимого чуть задело Сагиру, но то никак не отразилось на ее лице. Она негромко засмеялась на последние слова Аин, действительно умиляясь поведению дочери. Ей было приятно видеть, с какой живостью девушка реагирует, с каким жаром говорит; Вольная знала, что муж недоволен союзом дочери и Двуликого, однако сама она с недавних пор всецело его одобряла. Пересекаясь с Сахо, она радушно его приветствовала, закрыв глаза на его дурную репутацию, и юноша этому даже смущался, всегда отвечая Хозяйке неловкими комплиментами и кивками. Это очень смешило Сагиру.
- Неужели восемнадцать лет жизни здесь ничему тебя не научили? У любого слова в этом месте есть двойное дно, - Вольная покрутила в пальцах косточку персика. – Говоря, что никто иной тебя не стерпит, он лишь неумело выразил ревность. Ты так легко поддаешься его провокациям, неудивительно, что Сахо это использует. Он молодой, пылкий и глупый юноша, - Сагира мечтательно закатила глаза. – Невыносимый, быть может, но именно это вас и объединяет, - Вольная была готова к тому, что дочь надуется, и сразу рассмеялась. У нее, в самом деле, было отличное настроение. – Я слышала, он перестал показываться в компании других девиц и оставил Кайрата скучать… к тому же, на его долю выпало несколько несчастий подряд. Ты не задумывалась о том, что сейчас ты единственная, кто ему близок? Не считая, конечно, того черноволосого приведения. Забыла его имя.

- Размечталась, рогатая, - не открывая глаз пробубнил Тамо. - Я коплю силы на крик сирены, чтоб вы тут все оглохли. - Он потёр лицо и взглянул на Кихару помято. Взяв не глядя кружку с бодрящим, уже остывшим пойлом, одним глотком допил его. - Только не говори мне, что надо куда-то тащиться. Я надеялся сбежать от всех... - Тамо призадумался, выбирая вариант. Пришедшая в голову идея озарила недовольное лицо улыбкой. - В храм! Давно Туэ не молился. Ты вон каждый день на Кузнеца молишься, я должен соответствовать твоей камнедробильной святости.

С минуту Тамо просто пялился на дагларку, не находя, что ответить. В храм он, ясно дело не собирался, но сказать это напрямую Кихаре не решился.
- Вам, козлорогим, в наш храм ход закрыт. Но я, так и быть, визит свой отложу и схожу с тобой к главе. С праздника старого сома не видел. Заодно проверим, жив ещё или его тоже островные ребята в утиль, как и лорда Лиама списали. - Тамо нехотя поднялся, приглашая Кихару на выход. - Чую, сожрут эти надменные рыбы Танааль. Вы ещё отчалить собрались. Ты чё, старая, в Гранморе делать будешь?