любимая поэзия - оцениваем Страница 121

8
Меня тошнит от вас от всех,
Простите, слишком откровенно?!
Ваш жалкий и притворный смех
Больней чем кипяток по венам.

Я не желаю наблюдать,
Как вы ласкаете друг-друга,
И как кидаетесь в кровать,
Когда одолевает скука.

Мне не приятны ваши сны,
Которые полны разврата.
Когда в преддверии весны
Вы без стыда визжите матом.

Берете что попало в рот,
И нажираетесь до рвоты.
Для вас, тупоголовый сброд
Вся жизнь веселая суббота

Что не поступок — новый грех,
Что не любовь, то вновь измена…
Меня тошнит от вас от всех,
Простите, слишком откровенно?!

© Ах Астахова

10

Созвездие Гончих псов

Мимо созвездия Девы,
Созвездий Льва и Весов
Несется по темному небу
Созвездие Гончих Псов.
Клубится, шурша по следу их,
Космическая пурга.
Комету ль они преследуют?
Иль гонят во тьме врага?

Я видел их тени тугие
Сквозь дымку мальчишьих снов,
И были они как живые,
К тому же слова какие:
"Созвездие Гончих Псов"!

Детство прошло, умчалось,
Растаяло без следа,
А песня в душе осталась,
И, кажется, навсегда.

Несется собачья стая
Мильоны веков вперед.
И я, как в детстве, гадаю:
Куда они? Кто их ждет?

Какая их гонит тайна
Средь стужи и тишины?
А вдруг они там отчаянно
Ищут во тьме хозяина,
С которым разлучены?

Он добрый, веселый, звездный,
Но с очень дальних времен
Где-то во мгле морозной
Чудищами пленен.

В безбрежье миров и столетий,
Где не был ни звук, ни взгляд,
Он к черной гигантской планете
Магнитным кольцом прижат.

Там странные измерения:
Сто верст - только малый шаг,
Столетье - одно мгновение,
А озеро - жидкий мрак...

Чудища, плавая в реках,
И после, сушась на скале,
Звездного человека
Держат в пещерной мгле.

Столапые электриды -
В каждой лапище - мозг,
Внушают ему, чтоб выдал
Он все, что когда-то видел,
А главное - тайну звезд!

Как они загораются,
Стужу гоня с планет?
Чем они остужаются?
Как погасить их свет?

Так, молча и некрасиво,
Жуя студенистую тьму,
Волю свою терпеливо
Они внушают ему.

А он не дает ответа.
И только упрямое: SOS!
С черной, как мрак, планеты
Шлет светлому миру звезд!

Зов по вселенной несется,
И все, что хоть где-то живет,
Говорит: - Високосный год. -
Или: - Год активного солнца.
И только в бездонном мраке,
Где нет ни ночей, ни дней,
Огненные собаки
Мчатся еще быстрей!

Все ярче глаза сверкают,
Струной напряглись хребты,
И жаркие искры роняют
Пламенные хвосты.

Вселенная бьет клубами
Космической пыли в грудь,
И тонко звенит под когтями
Серебряный Млечный Путь...

Но сквозь века и пространства
Домчат они и найдут
Планету Черного Царства
И чудищ перегрызут.

Лапы - на плечи хозяину,
И звездный вздохнет человек.
Вот она, главная тайна,
Основа всего мирозданья:
В любви при любом испытанье
И преданности навек!

Невзгодам конец! Победа!
Гремите, звезд бубенцы.
Пусть волны тепла и света
Помчатся во все концы!

И вправо помчат и влево,
Неся серебристый гам.
И радостно вскрикнет Дева,
Поверить боясь вестям!

Рукою за сердце схватится,
Щекою прильнет к Тельцу,
И звездные слезы покатятся
По вспыхнувшему лицу!

Фантазия? Пусть! Я знаю!
И все-таки с детских лет
Я верю в упрямую стаю,
Что мчится за другом вслед!

Спадает с души все бренное,
Истории бьют часы,
Звенит серебром вселенная,
Летят по вселенной псы...

Горят причудливо краски,
И, как ни мудра голова,
Вы все-таки верьте сказке.
Сказка всегда права!

Эдуард Асадов

Печаль небес - 10
Сильно.
------------------------------------

В горах мое сердце... Доныне я там.
По следу оленя лечу по скалам.
Гоню я оленя, пугаю козу.
В горах мое сердце, а сам я внизу.

Прощай, моя родина! Север, прощай,-
Отечество славы и доблести край.
По белому свету судьбою гоним,
Навеки останусь я сыном твоим!

Прощайте, вершины под кровлей снегов,
Прощайте, долины и скаты лугов,
Прощайте, поникшие в бездну леса,
Прощайте, потоков лесных голоса.

В горах мое сердце... Доныне я там.
По следу оленя лечу по скалам.
Гоню я оленя, пугаю козу.
В горах мое сердце, а сам я внизу!

Роберт Бернс (перевод С. Маршака)

10

***
Ты - тьма, я рос в Тебе веками,
люблю Тебя я, а не пламя,
одевшее в границы мир
и чей эфир
в какой-нибудь из сфер прольет свой свет,
а тварь о нем не знает тыщу лет.

Но все гребет, все подгребает тьма:
меня и зверя, пламя и дома,
свечу - под спуд,
земное ли, небесное -

молюсь ночам: быть может, рядом, тут,
незримых сил непостижимый труд.
Ты - тьма чудесная.

Райнер Мария Рильке

9

Озеро

Я часто на рассвете дней
Любил, скрываясь от людей,
В глухой забраться уголок,
Где был блаженно одинок
У озера, средь черных скал,
Где сосен строй кругом стоял.

Но лишь стелила полог свой
Ночь надо мной и над земле
И ветер веял меж дерев,
Шепча таинственный напев,
Как в темной сонной тишине
Рождался странный страх во мне
И этот страх мне сладок был -
То чувство я б не объяснил
Ни за сокровища морей,
Ни за любовь, что всех сильней, -
Будь даже та любовь твоей.

Таилась смерть в глухой волне,
Ждала могила в глубине
Того, кто здесь, томим тоской,
Мечтал найти душе покой
И мог бы, одинок и нем,
У мрачных вод обресть Эдем.

Эдгар Алан По

10 Как будто почерк Толкиеновских Могильников или я брежу? о.О

Мб уже тыщу раз и было, но тут не грешно и повторить. Вечный Пауль Целан в своей вечно прекрасной уродливости:

ХВАЛА ДАЛЁКОМУ

В роднике твоих глаз
ставят сети ловцы обманных морей.
В роднике твоих глаз
море держит свои обещания.

Сюда я забросил
сердце, побывавшее средь людей,
одежду свою и блеск некой клятвы:

Чернее в черном, я стал обнаженней.
Прежде изменник, я верен теперь.
Я это ты, если я это я.

В роднике твоих глаз
я гребу и грежу о краже.

Сеть ловит другую сеть:
мы расстаемся в объятиях.

В роднике твоих глаз
повешенный душит веревку.

10



РОПОТЫ

Ну, всего вам доброго, солнце и господь.
Вы, блестя, вершите над душой восход.
Новою звездою в небесах взойду я.
Звезды — душ проклятья: смотрят, негодуя,
Ввысь они взметнулись, горестям назло,
Чтобы небу разом опалить чело..
Только копья молний бог нацелил в нас.
Для кого на свете пробил смертный час?
О, что молвлю, боже! Молнией и громом
Порази былинку — дума в ней огромна!
А не то былинка захлебнется небом
В странствии высоком, странствии нелепом.
Ты цари, владыка завязи, волны
И луча, и слога, и моей вины.
Но за что ты отнял трепет уст моих,
Розу лба и пламя взоров молодых?
День завесил тьмою, мрачной крутовертью
И сказал: «Тебе я улыбнусь пред смертью».
Впрок мне жизнь припрятал ты, господь, конечно.
Вечно жить молитве, луч и запах вечны.
Если ж мне надежды на дыханье нету
И мой дух исчезнет средь тумана где-то,
Лучше стану молнией, желтою и тонкой,
Твое имя выжгу, рык издам в потемках
И проклятьем ярым в твой вопьюсь :бип:.
Дай же нареку тебя «Мой заклятый бог»!
Нет, я трепещу — немощен я, грешный.
Пенься во мне адом, жги нутро кромешным!
Я стою под черной кипарисной сенью.
Опаду вот-вот я, точно лист осенний.
Дайте же мне искру, чтобы жил я, рос.
Что — обнять могилу в завершеньи грез?
Как судьба жестока, как она черна!
Иль могильной гнилью чертана она?
Дайте мне огонь — жить хочу я, жить!
Дайте мне огонь — я хочу любить!
Звезды, в душу сыпьтесь, звезды, сыпьтесь в кровь!
Дайте мне огонь, дайте мне любовь!
Розу на чело дарили весны.
Нету ничего — поздно, поздно, поздно!
Ночь, как черный гроб, тело принимает.
Лишь луна над бездной, бледная, рыдает.
Плачет тот, над кем плачущего нету.
Лишь луна за тем катится по свету.
Надо мною плачь, надо мною плачь!
Над моей душой меч занес палач!
Зря любовь мне звезды начертали праздно.
Соловей любить меня научил напрасно.
Зря любовью ветерок всколыхнул мне кровь,
Непорочная волна повела в любовь.
И напрасно чащи замолчали вдруг.
И напрасно листья затаили дух:
Чтоб дыханьем грезу не спугнуть случайно,
Дали о любви мне помечтать печально.
Завязь, сна касаясь ранью голубой,
Сладковатым ладаном окурила боль.
Все поиздевалось, жизнь сведя на нет.
СТАЛ ИЗДЕВКОЙ БОГА ДАЖЕ БОЖИЙ СВЕТ!

10

Сознание

Я не могу понять, как можно ненавидеть
Остывшего к тебе, обидчика, врага.
Я радости не знал — сознательно обидеть,
Свобода ясности мне вечно дорога.

Я всех люблю равно любовью равнодушной,
Я весь душой с другим, когда он тут, со мной,
Но чуть он отойдет, как, светлый и воздушный,
Забвеньем я дышу — своею тишиной.

Когда тебя твой рок случайно сделал гневным,
О, смейся надо мной, приди, ударь меня:
Ты для моей души не станешь ежедневным,
Не сможешь затемнить — мне вспыхнувшего — дня.

Я всех люблю равно любовью безучастной,
Как слушают волну, как любят облака.
Но есть и для меня источник боли страстной,
Есть ненавистная и жгучая тоска.

Когда любя люблю, когда любовью болен,
И тот — другой — как вещь, берет всю жизнь мою,
Я ненависть в душе тогда сдержать не волен,
И хоть в душе своей, но я его убью.

Константин Бальмонт