История давно минувшего. Страница 17

- Путник, - ответил Итар. Он не испытывал страха перед лучником, но сила в глазах арбарианца заставляла проявить должное уважение. - Я бежал в лес от преследователей, которые напали на меня в Хёйне. Ваш шаман - мой старый знакомый. Он лечил меня. А даглар, - Высокий кивнул в сторону спеленованного по рукам и ногам плющом, но продолжающего смотреть на всё с нескрываемым любопытством Рана, - посыльный из Гранмора. Отпусти его. Он не причинит вреда.

Под грозным взглядом Гхарта арбаро принялись за работу без лишних вопросов. Кинжалами они ловко разрезали плющ, освобождая пленников от пут. Никто не собирался их связывать вновь, намного проще заставить идти их на своих ногах. Вот только с сингой, которая все еще находилась в бессознательном состоянии, пришлось повозиться. Ее огромные крылья аккуратно смотали веревкой, как это обычно проделывали с птицами, ведь, по сути, разница была только в размерах. Воительницу решили транспортировать на пантере, которую великодушно предоставил для этих целей командир заставы.
-Хорошо дерешься.- Когда все приготовления были закончены и колонна двинулась в сторону поселения, жрец, помогавший Рану, пробрался поближе к даглару и хлопнул того по плечу. Сам того не зная, парень тем самым поделился с горным жителем своей энергией и вселил в последнего заряд хороших эмоций, которых у молодого арбаро всегда было в достатке.
В то же время со всех сторон пленников окружили хвостатые, присутствовали даже разведчики с других застав, прибывшие разузнать о произошедшем. Лучники тихо переговаривались, обменивались информацией и, либо уходили обратно на свои посты, либо изъявляли желание составить компанию тем или иным своим друзьям. Так и продолжалось на протяжении всего пути, ведь происшествие такого масштаба трудно не заметить. Виднелись огни лагеря, проснувшегося из-за шума падающих деревьев, многие в нем уже были на ногах. Жители сетовали на разрушения, причитали о поломанных мостах и дорогах, искоса поглядывая на необычных пленных, когда те проходили мимо. На пороге своего дома ждала целительница, будучи медиком на пограничной заставе, она уже причувствовала пострадавших и знала, что к ней все равно придут, даже если просто требовалось перевязать ушиб какого-нибудь нерадивого арбаро.
-Быстрее заносите вон туда.- Распорядилась немолодая арбарианка, только завидев подходящий к ней отряд.
Женщина поделилась с сингой собственной кроватью, а крылья сразу же были развязаны. Восточнику же пришлось довольствоваться стулом, но и его вниманием в конце концов не обделили. Момо, пытавшегося прорваться за Амелией, приструнили без особых проблем, пригрозив скормить его пантере, на что последняя довольно заурчала и начала вдыхать воздух вокруг суетного марда. Когда с ранеными и бессознательными было покончено, даглара и Дофина усадили рядом с наспех разведенным костром, сами стражи садиться рядом не стали, боясь получить очередной нагоняй от старших.

- Не бойся. Всё будет хорошо. Мой так думать.
Ран не мог отвести взгляда от пантеры Гхарта, что лежала вдалеке. Хоть и старался это делать не напрягая животное откровенным вниманием. Он и раньше видел арбарианских пантер, но такую впервые. Наверное, она бы могла наравне сражаться с Шор'Тааном. Даглар прямо таки видел, как пантера мощными скачками несётся между стволами вековых деревьев. Как не слышно ступает по настилу из хвои. Как нагоняет в ночи жертву. Ран сидел и мечтал познакомиться с животным. Пантера была немногим меньше дагларовских барсов, но гораздо гибче.
- Арбаро справедливый. Просто надо ждать решений... решения.

Кошка просто не могла не почувствовать взгляда. Утомленная суетливыми передвижениями, она думала вздремнуть, ибо на сытый желудок сон шел как нельзя лучше. Но постоянно чей-то взгляд тыкал ее то тут, то там, отчего хвост кошки уже стал недовольно метаться по земле, заставляя проходящих мимо арбаро перепрыгивать его. Наконец, не выдержав, она приоткрыла золотистые глаза, и острый кошачий взор прошелся по пестрой округе. Заметить того, кто так довольно смотрел на нее, не составило труда. Айсана фыркнула и снова закрыла глаза, прикрывая морду лапой. Но даглар оказался настойчив, продолжив пялиться, и она, недовольно сопя, все же посмотрела на него в ответ. Пантера тихонько зарычала.
Поднявшись, кошка медленно зашагала к нему. Взгляд ее был поддернут ленивым туманом, ступала она весьма вальяжно, а кончик хвоста слегка дергался от недовольства. Подойдя к даглару и Момо, кошка окатила питомца командира надменным ревом, и тот ответил ей не менее недружелюбным рычанием. Один из арбаро, карауливший пленников, потрепал командирскую пантеру по морде.
- Тише, тише, - произнес он, и животное отвернулось от Айсаны, заваливаясь набок. Сама же Айсана уже обнюхивала даглара, а когда тот пробовал шевельнутся, она очень угрожающе рычала.

Это было возмутительно. Арбарианка! Да на нируанской сцене! Вернее, конечно, мардовской, но из года в год нируанцы принимали непосредственное участие в подготовке концертов. Выход на сцену хвостатой был оскорбителен, ибо кого-кого, а арбарианцев амфибии на дух не переносили. Им не нравилось, что за последнее время все больше лесных выходили «в свет», вылезая из Эн`Ха. Так долго прятались, заявляя о неприкосновенности лесных ресурсов, а тут вдруг решили, что им дозволено преспокойно расхаживать по тирмардовской земле.
Взгляд Окуаны поледенел. Женщина распахнула веер и закрыла им часть лица, наблюдая за маленькой арбарианкой. Та не являлась ученицей Консерватории и была наряжена в пышное салатовое платье. Чувствуя неодобрение публики, девушка переминалась с ноги на ногу и теребила подол. Ей казалось, что музыканты готовятся к новой композиции невероятно долго. Даже смотреть на эту зашуганную, серую мышь нируанке было противно.
А потом она запела. Своим писклявым, мерзким голосочком, изрядно фальшивя и совершенно не попадая в ноты. По крайней мере, так казалось Окуане. Королева прожигала ее взглядом таким, словно хотела, чтобы бедняжка померла прямо на сцене. Пальцы ее стискивали веер все сильнее, пока тот, наконец, не хрустнул.
Женщина демонстративно поднялась, нарочито громко, с надменно вздернутой головой и взглядом, что выражал отвращение. Круто развернувшись, она покинула балкон. По залу пробежался шепоток. Некоторые, в большинстве своем нируанцы, также повставали со своих мест и направились на выход. Зал стремительно пустел.
Голос девушки, что так дивно, на самом деле, пела на сцене, стал срываться. Та едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Плечи ее вздрагивали, а лицо бледнело. Взгляд панически бегал по залу, слова песни стали путаться в голове. Иногда она замолкала, но потом начинала вновь, пообещав себе, что обязательно закончит. Арбарианка с трудом дожила до конца номера.
Когда музыка, вместе с последними словами песни, оборвалась, в полупустом зале нависла тишина. Из глаз девочки скользнули слезы, и она стала отступать. Смотря на зрителей, девушка искала поддержки хотя бы у кого-нибудь из них.
Суэйн поднялась с места и стала громко ей хлопать. На губах женщины покоилась теплая улыбка, и арбарианка окончательно расплакалась. Зал, пускай замешкавшись, подхватил, и лесная красавица получила свои заслуженные аплодисменты.

А потом неожиданно для Рана прямо перед его лицом клацнула клыкастая пасть. Айсана ненавидела, когда ее лапают, помимо прикосновений хозяина, она не выносила этого, сразу чувствуя себя уязвленной. Но Азагхаран все же заинтересовал ее. В отличие от сидящего рядом марда, от которого несло тонким ароматом страха, даглар не проявлял подобных эмоций. Ни когда ему рычали прямо в лицо, ни когда мусолили его плечо, игриво покусывая, ни даже когда когтистая лапа уперлась ему в живот. Пантера повалила Рана на спину, встав передними лапами ему на грудь, и склонившись к его лицу, снова оскалилась, тихонечко зарокотав. Но ни когти, ни клыки не пугали даглара. Тогда Айсана фыркнула и отпустила его. Кошка села возле бревна, на котором и покоились Момо с Раном, и безразлично посмотрела вокруг. А когда даглар поднялся и сел обратно, она развалилась, снова преграждая народу путь, и положила морду ему на колено. Взгляд чуть прикрытых глаз продолжал скользить по округе, а хвост опять мотался по земле, иногда отмахиваясь от насекомых. Поза была удобной, да и пузо приятно грел костер.

Рьюго незаметно следовал за отрядом, что сопровождал пленников в лагерь. Старик запыхался, но продолжал уверенно бороздить землю посохом. Шаги его были беззвучны, лишь старый балахон шелестел, собирая всю грязь и постоянно цепляясь за ветки. Куда бы шаман ни ступал, вокруг раздавался шепоток, то отмечали его присутствие лесные духи. Они знали, зачем он так спешит. Возможно, поддерживали, возможно, осуждали, возможно и недоумевали, но помочь старику им придется в любом случае.
Он стал свидетелем использования сильного, необычного воздушного зачарования. И пускай та, кто его активировала, была неумела до ужаса, единственный глаз его хитро прищурился, что означало неподдельный интерес. Духи поведали ему, что это за девочка, и что ее гложет. Ведун тут же в предвкушении потер мозолистые ладони друг об друга: так ему нравилось вмешиваться в чужие судьбы. Он был одним из тех шаманов, кто не сдавался под грузом безграничных знаний и не прятался на болотах. Он не делился спокойно своей мудростью с другими. Он слонялся по миру, ища подходящую цель, и лепил ее жизнь, словно из глины.
Стоило травнице отвернуться, как Рьюго тенью проник в ее шатер. Задремавший Итар не заметил его, и ведун легко скользнул за темную занавеску, что едва заметно колыхалась у задней стенки.
Амелии обеспечили должный уход и подарили спокойный сон. Заботливо умытое лицо девушки было полностью расслабленно, длинные ресницы слегка трепетали во сне, словно синга вот-вот проснется. Но пробуждения все не случалось, она по-прежнему тихонько посапывала, погруженная в глубокий, очень глубокий сон…
Шаман улыбнулся своей беззубой улыбкой и слегка стукнул посохом об пол. Снова раздался шепоток. Старик вознес свою жилистую руку над лицом Амелии, отчего на него упала тень, скрывая красивые черты. Он закрыл глаза и тихонько что-то зашептал. Девушка начала хмуриться, на лбу проступил пот, дыхание ее сбилось. Она даже слегка застонала, но, благо, травницы в шатре не было. Тело синги напряглось, и крылья чуть задрожали.

Перед внутренним взором Амелии распустился величественный пейзаж равнины Фарран. Ее босые ноги опустились на мягкую траву, и в глаза ударили лучи солнца. Ощущения были настолько реальны, что могло показаться, будто все это происходит наяву. Повинуясь непонятному порыву, она резко обернулась и увидела перед собой шамана.
Лицо того было скрыто тенью от капюшона, он сильно горбился, а посох в его руках излучал едва заметный зеленоватый свет. Старик поднял руки и обвел ими окружающую их картину.
- Скажи, - произнес он гулко, - Зачем отца ищешь?

Рьюго растекся в улыбке и снова постучал посохом об землю. От этого из травы в разные стороны выскочило несколько кузнечиков. Старик стал медленно подходить к девушке, вальяжно отвешивая каждый шаг. В тени капюшона хитро поблескивал глаз, слегка прищурившись глядящий на сингу. Остановившись возле нее, шаман поднес руку к лицу и гадко захихикал.
- А зачем? – продолжал он свой допрос. Старик пригнулся, заглядывая ей в лицо. – Зачем тебе возвращать его домой, девочка? Что тебе, любви матери мало? – он вдруг схватил ее за руку и шумно втянул воздух у ее ладони, тут же, посмеиваясь, добавив. – Любви брата мало?.. А если ж он не хочет, отец твой, домой? Ведь если б хотел, девочка, давно б пришел, иль ты в силах его сомневаешься, а, девочка? Или, может… - Рьюго резко наклонился и сорвал невесть откуда взявшийся темно-бардовый цветок, в изящном жесте протягивая его Амелии, - …мертв он уже, а?