Мир в рифме - стихи о жизни, о любви, о главном Страница 3

Миле

Мечтать не вредно, вредно не мечтать. В чужие мысли не залезет тать, но цензор не скрывает интереса. На лавке ведьма кутается в плед. Стряхнув извëстку, каменный атлет являет ей архитектуру пресса. Уймитесь, ах, оставьте, шалопай. Витрины предлагают — покупай — коллекцию дешëвого фарфора, и тыквы продаются, и балык. Под грустно-журавлиное "курлык" слезится глаз бедняги-светофора, поблескивая леденцовым льдом.

Она выходит, покидая дом, — красивая, весёлая, живая. Она и свет, и дерево, и медь. И, устыдившись, отступает смерть, танцуя или просто напевая под явное безносье: раз-два-три.
Такое детство у неё внутри, такие зазеркальные задворки. Ей дышит лес, ей нравится родник. Она из добрых мультиков и книг, прочитанных от корки и до корки. Асфальт пружинит под её ногой. Всегда была ненашенской, другой, — ворчат старорежимные горгульи (откуда? не встречали отродясь). Стоит октябрь, погодами гордясь. Нахохлившись, стоят людские ульи. Она и мëд, и звук, и тишина.
Ей звезды выбирают имена. Любой предмет уже очеловечен. В трубе мурлычет водосточный зверь. Кивает ветер флюгеру: поверь, пока она смеётся — город вечен, едва рождëн, беспомощен и наг.

Она проходит. Всё счастливый знак: и мелкий дождь, и обещанье снега.
Дороги только новое сулят. Присутствием ошеломляет взгляд разлитая диковинная нега. Мир для её желаний и угод. Разлегшийся на солнце рыжий кот вприщур следит за голубиной ссорой. Мы не умрём, мы точно не умрём. И Тоторо под скорбным фонарём, и где-то громыхает самый скорый.

(с) Резная Свирель.

Смеялись люди за стеной

Смеялись люди за стеной,
а я глядел на эту стену
с душой, как с девочкой больной
в руках, пустевших постепенно.

Смеялись люди за стеной.
Они как будто издевались.
Они смеялись надо мной,
и как бессовестно смеялись!

На самом деле, там в гостях,
устав кружиться по паркету,
они смеялись просто так, -
не надо мной и не над кем-то.

Смеялись люди за стеной,
себя вином подогревали,
и обо мне с моей больной,
смеясь и не подозревали.

Смеялись люди... Сколько раз
я тоже, тоже так смеялся,
а за стеною кто-то гас
и с этим горестно смирялся!

И думал он, бедой гоним
и ей почти уже сдаваясь,
что это я смеюсь над ним
и, может даже издеваюсь.

Да, так устроен шар земной,
и так устроен будет вечно:
рыдает кто-то за стеной,
когда смеёмся мы беспечно.

Но так устроен мир земной
и тем вовек не увядаем:
смеётся кто-то за стеной,
когда мы чуть ли не рыдаем.

И не прими на душу грех,
когда ты мрачный и разбитый,
там, за стеною, чей-то смех
сочесть завистливо обидой.

Как - равновесье бытие.
В нем зависть - самооскорбленье
Ведь за несчастие твоё,
чужое счастье - искупленье.

Желай, чтоб в час последний твой,
когда замрут глаза, смыкаясь,
смеялись люди за стеной,
смеялись, всё-таки смелись.

Евгений Евтушенко

пока тебе снятся снега Атлантиды, я письма пишу в поднебесные своды. не бойся, я Хроносу нити не выдам, которыми вышиты детские годы. я тени не трону янтарного утра, они за тобой незаметно ступают, но ты вырастаешь из них поминутно. все дети однажды в больших вырастают.

в обнимку с китом и созвездием Овна ты смотришь на завтра моими глазами. ты скоро узнаешь, что небо - условно, а глобус огромен, но осязаем.

здесь люди теряют в себе океаны, не чувствуют, как разрушаются горы. в нас спят континенты и древние страны, а мы упираемся в коридоры.

чему бы науки тебя ни учили, во взрослой реальности всё слишком просто. в большом сундуке под замками и пылью храни своё детство, легенды и Остров.

(с) анна сеничева.

Не завидуй другу

Не завидуй другу, если он богаче,
Если он красивей, если он умней.
Пусть его достатки, пусть его удачи
У твоих сандалий не сотрут ремней...

Двигайся бодрее по своей дороге,
Улыбайся шире от его удач:
Может быть, блаженство на твоей дороге,
А его быть может, ждут нужда и плач.

Плач его слезою! смейся шумным смехом!
Чувствуй полным сердцем вдоль и поперек!
Не препятствуй другу ликовать успехом:
Это - преступленье! Это - сверхпорок!

Игорь Северянин

***
Всё предельно понятно и ясно
/не расстраивайся по мелочам/.
Исправляй слово "плохо"
в "прекрасно".
И любимых не огорчай.

Это в Божьих законах прописано.
Только щёку свою, убери.
И не смейся над теми кто "снизу"...
Ты и сам раньше был на мели.

Не болтай "за глаза" - да, вернётся.
Бумеранг наготове... всегда.
Мы не вечны и всем воздаётся.
Никого не обходит беда.

Ил Тимофеев

"Первый снег".

Еще вчера, - как снимок дилетанта, -
Осенний день расплывчат был и слеп,
А нынче скрупулезно и детально
Его дорисовал внезапный снег.

Еще вчера проступки цвета сажи
И прегрешений серые мазки
Казались органичными в пейзаже
Чумазой и расхристанной Москвы.

А нынче смотрим в окна с изумленьем -
Весь мир присыпан белым на вершок!...
И кажется чернейшим преступленьем
Вчерашний незатейливый грешок.

Белым-бело!.. И в этом белом гимне
Приходит к нам, болезненно остра,
Необходимость тут же стать другими,
Уже совсем не теми, что вчера.

Как будто Бог, устав от наших каверз,
От слез и драк, от кляуз и нытья, -
Возвел отныне снег, крахмал и кафель
В разряд святых условий бытия.

И кончились бои, и дрязги стихли,
И тишина везде вошла в закон
Как результат большой воскресной стирки
Одежд, религий, судеб и знамен...

Леонид Филатов.

*** *** ***

жили-были, варили кашу, закрывали на зиму банки. как и все, становились старше. на балконе хранили санки, под кроватью коробки с пылью и звездой с новогодней ёлки. в общем, в принципе — не тужили. с расстановочкой жили, с толком.

берегли на особый случай платье бархатное с разрезом, два флакона духов от гуччи, фетра красного полотреза, шесть красивых хрустальных рюмок и бутылку китайской водки. а в одной из спортивных сумок надувную хранили лодку.

время шло, выцветало платье, потихоньку желтели рюмки, и в коробочке под кроватью угасала звезда от скуки. фетр моль потихоньку ела, лодка сохла и рассыпалась. и змея, заскучав без дела, в водке медленно растворялась. санки ржавились и рыжели. испарялся закрытый гуччи. жили, были, и постарели, и всё ждали особый случай.

он пришёл, как всегда, внезапно. мыла окна, и поскользнулась. в тот же день, он упал с инфарктом. в этот дом они не вернулись.

две хрустальные рюмки с водкой, сверху хлеб, по квартире ветер. полным ходом идёт уборка, убираются в доме дети.

на помойку уходят санки, сумка с лодкой, дырявый фетр. платьем, вывернув наизнанку, протирают за метром метр подкроватные толщи пыли. в куче с хламом — духи от гуччи.

вот для этого жили-были. вот такой вот «особый случай».

(с) Мальвина Матрасова.

*** *** *** 

Твой Новый год по темно-синей

волне средь моря городского

плывет в тоске необъяснимой,

как будто жизнь начнется снова,

как будто будет свет и слава,

удачный день и вдоволь хлеба,

как будто жизнь качнется вправо,

качнувшись влево.

И. Бродский.