История давно минувшего. Страница 36

- Что мне твоя регентша?! - практически прорычал Яман. - Или ты забыла, кто мой король? И твой, кстати, тоже. Неужели, живя среди этого отребья, ты заразилась мардийской болезнью праздности и глупости? Ты же ниру, Фимине! Если бы... - Яман огляделся и стал говорить тише. - Я видел тех тварей, что порождает новый Туман. Если бы ниру смогли управлять ими, никто на Тирмарде не мог бы им противостоять. Фейлон мог бы стать единоличным правителем.

Лицо Ямана вдруг изменилось и он поднялся.
- Идём, - нируанец приобнял Линне и быстро повёл вглубь парка. - Я понял. Забыли о господстве. Несколько лет я занимался тем, что собирал мифы, легенды, рассказы, предсказания, - Яман улыбнулся, когда Фимине посмотрела на него совсем уж как на ненормального. - Не смотри так. Это почти то же, что твои цифры и расчёты. Ты сверяешь их и получаешь результат. Так же и я. Так вот. Есть во всех текстах одно интересное совпадение. Я уже доложил лин Фейлону. Но проблема в том, что ему не до этого. Он просто отправил меня закончить начатое и...
Из глубины парка на них вдруг выскочила парочка влюблённых. Мардийка, хохоча, пробежала мимо Линне, задев её своей меховой шубкой. Мард понёсся следом, догоняя.
- Ммм... Помнится, мы так же бегали. Только на тебе было дивное бирюзовое платье и бежала ты от меня прямо в волну, - Яман вздохнул. - Муж твой дома сейчас?

Ветер подхватил волосы Фимине и одна из прядей лизнула лицо Ямана.
- Попробую... - на мгновение он прижал нируанку сильнее и склонился к её лицу, шепнув, - и в этот раз не буду таким дураком.
Продолжить не дала всё та же влюблённая парочка. Пока девушка собирала букетик из жёлтых листьев, парень подошёл к ним, и протянул папку, забытую Линне.
- Мы подумали, вдруг важная. И решили отдать.
- Лучше бы оставили, где лежала, - пробубнил Яман, выпуская казначея из объятий и забирая папку.
Парень, попятился под взглядом Ямана и почему-то извинился.
- Марды, чтоб их. Толстокожие варвары... - нируанец отвернулся и вгляделся в горизонт. - Отправил закончить начатое... Да. Так вот, во всех текстах упоминаются дети-близнецы, говорящие с духами. Они приходят в мир, когда существует угроза уничтожения, и, естественно, спасают этот мир. Есть лишь одно "но": если детей не распознают, силы их не пробудятся и они просто погибнут. Я искал. Среди ниру нет таких близнецов. У сингов тоже. У дагларов во Врране есть два одинаковых меховых шарика не способные к магии и слишком мелкие. Вазар же остался недоступен для меня. Мардов я в расчёт не беру. Остаются арбаро. Не так давно из леса выкрали близнецов Фух. Арбаро пытались их вернуть, но потерпели поражение. Дети исчезли. Полагаю, исчезли в Самаге. У тебя есть связи в Сэх-Ре? Я не хочу светиться там.

Последние слова Фимине запоздали. Как только имя было произнесено, Яман автоматически скривился, вызвав улыбку на лице нируанки.
- Пусть глаза и уши этой акулы пойдут на съедение морским червям! - оскалился мужчина. - Ты что, до сих пор с ним общаешься? И как часто? Он же... - Яман прикрыл рот рукой. - Извини. Моё отношение к нему ничуть не изменилось. К тому же, он снова перебежал мне дорожку. И ладно бы по делу! Так нет же! По прихоти своей развесёлой садистской натуры! Морские боги! Как, вообще, Криато мог стать мастером боли?! - мужчина глубоко вдохнул, выдохнул и сжал губы. - Всё. Выговорился. Другие варианты есть?

Яман забрал записку и пробежался по ней глазами.
- Сейчас не только восточники на звон монет откликаются. Скоро такими же станут даглары и мир рухнет. Никакие детишки его не спасут, если только не смогут вызывать золотые дожди, - мужчина мягко притянул к себе Фимине и обнял. - Ты мёрзнешь. Пойдём, купим тебе прелестную белую шубку, м? Тебе пойдёт... - он тихо рассмеялся, когда Линне забавно поморщилась. - Не хочешь? Я бы пригласил тебя к себе, если бы мы были в Альфеллидионе. Здесь же, место, где я живу, не достойно столь изящной особы. Так... твой муж дома?

Они ещё довольно долго гуляли, в большей степени вспоминая прошлые деньки, чем говоря о настоящем. Яман всё же купил Фимине красивую шаль, пусть и не меховую, но тоже очень тёплую. Вскоре у пары появился эскорт из местных дамочек, делающих вид, что гуляют в ту же сторону. Их шушуканье по поводу "нового кавалера казначея" быстро утомило тонкий слух нируанца, но присутствие Фимине не дало грубо отогнать мардийских сплетниц. Когда же их речь зашла о том, что казначей не такая уж святая дама, верная мужу, Яман повернул к дому Линне, теперь уже надеясь, что муж её не в отъезде. Мардийские квочки откликнулись на этот манёвр со злорадным энтузиазмом. В их устах Фимине неожиданно превратилась в сирену, завлекающую в свои сети бравых моряков и подводных красавцев. По их словам, в доме казначея, и многие из них это знали на все сто процентов, в отсутствии мужа частенько проходят оргии с участием молодых мужчин... а иногда и не очень молодых.
Несмотря на то, что кудахтающие за спиной курицы отнесли Ямана к подводным красавцам и наделили качествами совершенно ему не свойственными, но, по-видимому, являющимися обязательными для мужчины-мечты, он почувствовал лишь зарождающейся внутри гнев, на который не скупился в мардийском обществе. Фимине, идущая рядом, лишь загадочно улыбалась, глядя на своего спутника. Когда же на очередное высказывание в сторону казначея ноздри его задрожали и почувствовалось движение духов, она укоризненно покачала головой и погладила старого друга по руке, сказав несколько успокаивающих фраз.
Муж оказался дома. Яман учтиво поприветствовал его, но от приглашения пройти в дом отказался, сославшись на срочные дела. Поцеловав на прощание руку Фимине, он услышал тихий насмешливый шёпот нируанки: "Только не убивай их, мой "подводный красавец". Усмехнувшись, Яман шепнул в ответ:"Как прикажешь, моя "коварная сирена".

Расставшись с Линне, Яман отправился на поиски конторы, что была отмечена в записке нируанки. Фимине хорошо описала восточницу, так что мужчина не сомневался, что найдёт её до наступления ночи. Богиня Ниру была благосклонна к нему, направив его стопы по нужному пути. Девушку он увидел не доходя до конторы. Ему показалось, что Инми Поспешная похожа на бродячую актрису, отбившуюся от своей труппы. Восточница сидела на опоре забора, подпирая спиной вмонтированный в неё фонарь и жевала какую-то булочку. Неожиданно рука её взвилась и сотворила несколько пассов. Яман насторожился, ожидая появление огненной сферы, но та не возникла. Рука Инми опустилась и девушка вздохнула. Нируанец подошёл ближе. Огня он, в отличие от большинства собратьев, не опасался, но и любви к нему особой не питал.
- У меня к вам небольшое дело, Инми Поспешная, - начал он, не утруждая себя приветствием. - Казначей дала вам хорошую рекомендацию. И я надеюсь, что вы соответствует ей.

- Но у тебя же урчал живот? – уточнил Юник, но скорее из вежливости, чем из благих побуждений. Ему всегда было в тягость делиться своей едой. Это же не какая-то там вещь, это нечто, приготовленное с любовью специально для него, нечто вкусное и неповторимое. Даглар покачал головой, отказавшись принять кушанье снова, и Вивье не стал его уговаривать. Ловко подцепив палочками водоросли, он сунул их в рот, с удовольствием всасывая свисающий кончик. – Ну конечно, они тебе не понравились, - деловито сказал Юник. – Здесь это совсем не то… другое дело на островах! Ты бы знал! Я готов ими вечность питаться! А ты когда-нибудь пробовал рифовых крабов? Я готов душу на Тильму сослать, лишь бы есть их не переставая, но они дорогие, редкие, а еще очень калорийные, - Юн надул губы. – У меня от этого начинает болеть живот. У папы также, у дяди также, и они этим гордятся, мол, чистокровные, великие и могучие, но: ха-ха! Я вот, например, хочу есть. Заметил за собой такую особенность… - нируанец понизил голос и продолжил, загадочно поведя бровями, - …я хочу есть постоянно! Может, я тоже какой-нибудь особенный? Особенный из особенных? Возможно, я откармливаю в себе какую-нибудь силу, а потом в один прекрасный день такой: «Баааа!», и все падут к моим ногам… И папа меня будет слушаться, а не я его, - Юник нахмурился. К моменту конца речи он уже все съел и неудовлетворенно потер живот.

Если человек уже не раз ощущал на своей шее убийственную сталь, он узнает ее, даже пребывая в самом глубоком сне. Альфин тяжело вздохнул, отчего клинок плотнее соприкоснулся с кожей, и открыл глаза. Для любого темнота комнаты показалась бы беспроглядной, но не для жреца. Его слепой взор видел яркий алый огонь гнева, но в самой его сердцевине трепетало белое пятно. Мужчина глубоко вдохнул, смакуя знакомый запах.
- Мирис…
- Твой город захвачен, а люди убиты, - прошептала возвышающаяся над ним женщина.
- Как? Я все проспал? – тихо ответил ей Альфин, и пламя ее души разгорелось сильнее. Пальцы перехватили рукоять. – Так пусти меня. Народ, верно, в панике. Я обязан его успокоить.
- Ты думаешь, я шучу?
- Конечно, ты шутишь, - Альфин легко отвел клинок от своей шеи, и Мирис дрожащей рукой прикрыла глаза. – Как глуп твой хозяин, раз послал ко мне женщину. Я вижу, сейчас ты заплачешь. Ну что за комедия?..
- Он послал не меня, - она указала в сторону, в дверях, отмеченный слабым черным огнем, лежал мертвец. Альфин мгновение молчал, а потом поднялся, не получив никаких преград. – О, Мирис. Меня еще никто так нежно и преданно не любил, как ты. И никто еще не приносил столько проблем.
- Ненавижу…
- Да, я вижу.
- Всего тебя ненавижу.
- Уходи прочь. Или хочешь, чтобы твой хвост стал еще короче?
Женщина дрогнула и судорожно вздохнула. Если бы она обладала теми же глазами, что и Баро, она бы увидела, как мрачен и тяжел сейчас его дух.
Плащ жреца скользнул по каменистой тропе, собирая снег и листья. Вокруг мужчины, как занавес, светлело защитное заклинание. А потому никто из захватчиков, прячущихся в скалах и на крышах, не тратил на него стрелы, лишь провожая пристальным взглядом. Зато мирный народ, снова не тронутый мятежниками, завидев своего господина, обретал надежду. Не было крови и криков, как в Орн`Тересе. Город спал и продолжил спать, но уже отравленный, как прирезанный спящим в собственной постели. Ночные небеса также безмолвствовали, пуская звезды лишь в потоки водопадов, но не давая им касаться неверных.
- Выходи! – громогласно прорычал Альфин, остановившись перед пещерой Источника. Он видел, как перемещаются живые огни, но не мог знать, кто из них командир.