История давно минувшего. Страница 65

- Ан,- без раздумий ответила синга. За всю свою жизнь она так и не смогла проникнуться симпатией к плоду изощренной фантазии родителей, поэтому для всех она представлялась лишь сокращенно, а на расспросы о полном имени отмахивалась и стоически хранила тайну.
Позади в небольшом кругу затянули балладу на диалекте крылатого народа, даже без инструментального сопровождения она была красива. Разные голоса, тональности и тихое раскачивающееся начало создали нужную атмосферу. Синги вклинивались, подвывали и создавали ритм: одни стучали каблуками сапог, другие кружками об стол, третьи хлопали певцам. Мотив же повествовал о давней баталии времен ранней Эры Драконоборства. Исполнители подходили к самой интересной части, когда Ан не выдержала и соскочила со стула, прихватив с собой кувшин огненной воды:
- Пойдем, пока тебя совсем не сожрали твои мрачные мысли.

Они бежали. Больше, чем нужно. Подгоняемые звуками, которые эхом долетали от входа в пещеру – харрум оказался существом либо слишком упорным, либо слишком кровожадным, а потому продолжал неистово кидаться на ледяную преграду. Юник всем своим существом чувствовал эти удары, вздрагивая и жмурясь от каждого, и вместе с тем мысленно умоляя духов выдержать, не сдаться, удержать лед.
Проход стал узким и снизился потолок. Зубцы снега угрожающе свисали над головами путников, и каждая упавшая под ноги самая маленькая льдинка заставляла троицу замереть, опасаясь, что наверху пошла трещина.
- Смерть от сосульки, - пробормотал Юн сокрушенно, а услышав в отдалении странный звук, дернулся и мгновенно впечатался Аррагу в бок. Барс повернул голову по направлению к источнику звука и некоторое время смотрел туда, не моргая, после чего фыркнул и продолжил шаг. Нируанец боязливо двинулся за ним, держась одной рукой за пушистый белый хвост, а другой – за рукав Рана. Он вертел головой так часто и так рьяно, что шапка постоянно слезала ему на глаза, и даглару приходилось поправлять ее, ибо сам ниру был слишком занят испытываемым испугом. – Эээй, Айан, а как то чудище ест? Я видел, конечно, зубы… но… нуждаюсь в подробностях. Ты понимаешь, а? Не понимаешь? Ну… ну как же мне тебе сказать, я не могу, э-это слишком. Он как бы раз и все, или там… на зиму запасает часть? Оооо, нет, не отвечай, я передумал! – в этот момент ему прямо на нос упала капля, и Юник, поскуливая, задрал голову. Прямо на него смотрело острие крупной, подтаивающей льдины. – Почему она тает? – хныкал нируанец, вынуждая спутников ускориться. Однако стремительно уменьшающееся пространство этому препятствовало, и у Вивье появилось страшное ощущение, будто они идут прямиком в тупик, а там эта щель вдруг захлопнется, и все, на том кончится не успевшая набраться подвигов биография нируанского принца. Снова раздался странный звук. – Ууу… - Арраг рыкнул на него, намекая, что на сей раз звук – урчание живота Юника. Тот выпучил свои синие глазищи и стал выглядеть еще несчастнее. – Ты всю мою рыбу съел… всю мою рыбу…

Юн сидел и смотрел перед собой, обхватив колени руками. Глаза его были размером с блюдечки, и в них читалась вся скорбь этого мира. Они таки нашли его. Тупик. Узкая пещера в итоге вылилась в маленькую площадку, в которую через щель наверху еще и поддувало снегом. Карабкаться вверх было невозможно в виду отсутствия каких-либо уступов, возвращаться назад – было также рискованным решением. Барс пытался вскочить на единственный выступ, но лишь съезжал по идеально гладкой ледяной поверхности, издавая гадкий скрежет от когтей. Ран же обследовал этот маленький козырек, на котором они очутились, прощупывая каждый уголочек и камушек. А Юник, страдая, тем не менее ощущал попой странное тепло, идущее из горных глубин. Нируанец не придавал этому значения, будучи слишком озадаченным кое-чем другим.
Юн судорожно вздохнул и взял валяющуюся рядом льдинку, отколовшуюся от стены. Он принялся чиркать ей по снегу, а потом вдруг сообразил, что на могильных камнях обычно бывают гравировки и портреты, а потому принялся вырисовывать себя любимого на льду, выглядя очень озадаченным и вместе с тем несчастным.
Вдруг в нос ударил странный запах. Он был многогранным, не то терпким, не то сладким, но очень насыщенным. Юник, фыркая, обернулся на товарищей в некоторой растерянности.
- Не чувствуете? – судя по их реакциям, нируанец понял, что нет. Юн нахмурился и сел, повернувшись обратно. Попробовал продолжить рисовать, но не вышло. В голове нарастал неясных гул, и начиная от кончиков пальцев, по телу распространилось покалывание, словно от электричества. Маг без труда узнал это чувство – похожее просыпалось, когда уже созданное заклинание не получало выхода и подавлялось, множеством зарядов разбегаясь по коже. – Айан…
Вивье вскочил на ноги, озираясь вокруг. Не почувствовать присутствия множества духов было трудно. Единственное, чего не мог Юник, это определить их природу – он их слышал, но они не были водными, как не были огненными или какими-то либо еще. Это сразу поселило в него неуверенность и чувство опасности.
Из мелких щелочек в полу заструился пар. Он медленно белым туманом заволакивал пространство, и вскоре различить что-либо на расстоянии вытянутой руки было не возможно.
- Айан! – снова позвал Юн и снова с испугом. И мог бы пугаться и дальше, но ощутил воду.
Тихо шурша пеной, молочно-белая вода скользнула по босым ногам. Пар стал рассасываться, но по прежнему не было видно всего. К огромному своему удивлению Юник оказался в одной тунике, какую носил обычно дома, еще на островах. За довольно долгий срок пребывания на севере, где одежда славилась многослойностью, Вивье и позабыл это чувство легкости, а оттого ощутил мимолетный морозец и дискомфорт. Не видя ничего дальше одного метра, Юн опустил взгляд вниз. Он, действительно, стоял в белой воде. Она не была похожа на обычную, будучи плотнее, более тягучей. И, самое главное, горячей. От чуть пузырящейся поверхности поднимался пар, запах которого и ощутил нируанец прежде.
- О, Ниру, - прошептал он, ощутив сладчайшую истому, подкосившую колени. Юник опустился, вызвав негромкий плеск. Он эхом разошелся по высокому гроту, очертания которого теперь были более-менее различимы. Однако Юн не смотрел вокруг, полностью отдавшись воде. Она была точно молоко, и нируанец ощущал неясную жажду стать ближе к ней, стать ей. Все, что было, выветрилось из головы, оставляя место переливчатому шепоту духов. Они мелодично переговаривались между собой, но Вивье не мог различить их слов. Он как завороженный шел вперед, углубляясь в озеро, и когда вода скрыла его грудь, все перед глазами нируанца заискрилось – взвились огоньки, искрящиеся змейки, и духи перешли с шепота на окрепший голос, который, однако, Юн по-прежнему не мог понять.
Озеро забрало его в свою глубину, лаская жабры, и прикрывая сонно глаза, Юник видел перед собою чей-то силуэт.

Юн подорвался с постели, тяжело дыша. Взгляд его беспорядочно заметался по комнате, мазнув мимолетно по Лидеку, что занимал кресло около постели. Вис, осознав пробуждение брата, захлопнул книгу и посмотрел на Юника с осуждением.
- Нагулялся?
Юн словно бы и не заметил вопроса, схватившись за голову. Он ничего не понимал. Ничего не помнил.
- Тот даглар принес тебя.
- Принес? – пересохшими губами переспросил Юник. – К-когда? Я… мы же…
- Что?
- Я, - он сжал голову еще сильнее, силясь разобрать в комок сжатое воспоминание, но то не давалось ему, отвечая сопротивлением в виде вспышек боли. Последнее, что помнил Юн – ужас бегства от харрума. Причины того, почему он оказался в Карнхорне, нируанец не мог ни вспомнить, ни понять.

Мужчина, открывший дверь, посмотрел на Инми, прищурив один глаз, словно снимал мерки для будущего гроба. Ничего не сказав, он отошёл в сторону и пропустил её в сад перед домом. Указав на дорожку, огибающую дом, мужчина отвернулся от мардийки и исчез в доме.
Икрам стоял на террасе и смотрел на расстилающийся внизу Ас-Сур. Инми он услышал, но не повернулся, лишь поманив её жестом. Девушка робко подошла.
- Посмотри вниз, - негромко сказал он. - Что ты видишь?

Икрам отвёл взгляд от города и посмотрел на лежащую у его ног девушку. Через мгновение рядом появился тот же мужчина, что открывал Инми дверь.
- Она ещё жива, - тихо сказал дияр и мужчина остановился. - Мехсан сделал интересный выбор. Но... по большому счёту, правильный. Лин Фауло ещё здесь? - в ответ кивнули. - Отнеси девушку ему. Мне пора.

Файс сидел в кресле и без отрыва смотрел на маленькую восточницу, которая вот уже полчаса бессовестно сопела, лёжа на тахте. Из окна её обдувал свежий ветерок, колышащий лёгкие занавески. В небольшом бассейне убаюкивающе журчала вода, а воздух был наполнен ароматами свежих фруктов. Эта комната была единственной в доме Икрама, где творческая натура Криато не бунтовала от аскетизма. В большей степени для Файса она и была создана.
- Просыпааайсяяя, - пропел Фауло. - Впервые вижу человека так беззаботно спящего в доме дияра Икрама. Твоя беспечность бьёт все рекорды, милая малышка.

- Всё испортить невозможно, - улыбнулся ей Файс. - Когда у тебя появятся подобные силы, я первым приду к тебе в ученики. - Он взял из корзинки на столе розовый персик и протянул Инми. - Держи. Он совершенно точно не отравлен. Хоть мне иногда и кажется, что после моего ухода дияр уничтожает всё, чего я касался... Так значит, ты решила составить мне компанию в путешествии в Гранмор? Чудесно. Девушка - это всегда приятно. А такая, как ты, ещё и непредсказуемо-забавно. Как там поживает наш общий злой друг?

- Ах... Всё из-за женщины, - Фауло взял ещё один персик и прижал его к щеке, прикрыв глаза. - Из-за прекрасной женщины. Как же иначе? Но, к несчастью для нас, она не досталась никому, и к счастью для неё - вышла замуж за прекрасного и надёжного человека. - Файс подкинул и поймал персик. - Наш общий знакомый не зануда. Просто в его голове ооочень много знаний. В Академии он был хорош, что уж тут скрывать. Кажется, больше книг, чем у него, ни у кого не было. Он был в Гранморе, ты знала? А теперь здесь, в Самаге. Видимо, нашёл что-то очень нужное? - Криато улыбнулся Инми и откусил персик.

- Да ты что?! - Файс наклонился вперёд, изображая крайнее любопытство. - Талахая? Наш Вис, видимо, стал очень богатым на службе Его Величества. Говорят, этот арбарианец ценный экземпляр. Только вот, - он прищурился и посмотрел на Инми с сомнением. - Наш знакомый консерватор крайней степени. Во первых, он любит женщин, во-вторых, как и любой Ниру, недолюбливает хвостатых, а в-третьих - дети, это совсем не его. Скажи мне честно... Ты всё придумала?

- А девочку Сумия зовут, - задумчиво произнёс Файс. - Значит есть ещё один.
Фауло вдруг вспомнил отдалённые события, которые наблюдал лишь краем глаз. И странное нападение арбаро на караван Фазиса на Последнем Пути. И ещё много всяких мелочей, которые запомнились, но им не придавалось значение. Итоговая картинка тем не менее не сложилась, но всё это уже заинтересовало Файса.
- Ты права. Синги в Закрытом доме жутковатые. Не то, что мой Атей милашка, - Криато лучезарно улыбнулся, вспомнив своего сурового синга. - Мы выдвигаемся через три дня. - Он вдруг сменил тему. - Мой проводник любит снежок. И я бы хотел, чтобы он застал его. Так что, если ты с нами, то у тебя есть немного времени, чтобы закончить свои дела. А если не с нами, то Икрам-бай даст тебе славных сопровождающих. С ними не пропадёшь! Сильные, выносливые... мёртвые, - Файс хлопнул ладонями по подлокотникам кресла и встал. - Ну-с, милая девушка, поболтали, пора и честь знать. Или ты задержаться у дияра в гостях желаешь?