любимая поэзия - оцениваем Страница 132

10



– Береги её, Бог. Я молюсь за неё.
Сохрани наш семейный очаг.
И пусть ангел-хранитель укроет крылом
от потерь, что извечно горчат.

Не пошли испытаний разлукой сердец –
одинокий, мучительный скит.
Ты сплети наши души в единый венец,
крепко-накрепко, как монолит.

Подари постоянство теплу наших рук,
обнимающих нежно в ночи.
Отведи стороною предателей круг.
И мудрее нас быть научи.

– Я прошу за него. Ты его береги.
Пусть невзгоды осядут на дне.
Если с курса собьются в пути корабли,
приведи его, Боже, ко мне.

Пусть не кружит над ним ворон с чёрным крылом,
не затянут болезни петлю.
И старуха-беда не заходит в наш дом,
об одном тебя, Боже, молю.

_____________________________________
Помоги нам, Всевышний, достойно прожить,
рука об руку с верой в тебя.
Нашим счастьем единым всегда дорожить.
Встретить старость друг друга любя.

автор: Потерявший Солнце feat. © Аполлинария

10


Хуан Хименес:


Когда я был дитя и бог, Могер был не селеньем скромным,
а белым чудом - вне времен - сияющим, огромным...
Все на своих местах - вода, земля и небосклон,
церквушка - дивный храм, домишки - светлые хоромы,
и я, сквозь виноград, с веселым псом несусь тропой укромной,
и мы, как ветер, невесомы, беспечны, словно громы,
и детства мир от мира горизонтом отделен.

Прошли года, и после горестной разлуки первой
вернулся я в мой сказочный Могер и не узнал Могера.
Кругом - ни храмов, ни хором; в кладбищенской тоске безмерной,
в уединенье полном - средь лачуг - застыла тишина.
И я уже не бог, я муравьишка, жалкий смертный;
все пусто, лишь рассыльная Кончита, солнцем сожжена,
по знойной улице бредет, вся в черном и лицом черна,
а вслед за ней... ребенок-бог с божественной собакой верной;
в себя ребенок погружен, витает в облаках - волшебных сферах,
собака - так важна! - и в нужности своей убеждена.

А время... за ребенком-божеством умчалось время...
Кому из нас дано изведать чудо повторенья?!
О, если бы не знать, вовек не знать, не знать старенья,
и снова стать зарей, и оставаться божеством -
вне всех времен - и умереть в Могере сказочном моем!

9

Лиличка!
(Вместо письма)

Дым табачный воздух выел. Комната — глава в крученыховском аде.
Вспомни — за этим окном впервые руки твои исступленно гладил.

Сегодня сидишь вот, сердце в железе. День еще — выгонишь, можешь быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет сломаная дрожью рука в рукав.

Выбегу, тело в улицу брошу я. Дикий, обезумлюсь, отчаяньем иссечась.
Не надо этого, дорогая, хорошая, давай простимся сейчас.

Все равно любовь моя — тяжкая гиря ведь — висит на тебе, куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь горечь обиженных жалоб.

Если быка трудом уморят — он уйдет, разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей, мне нету моря, а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.

Захочет покоя уставший слон — царственный ляжет в опожаренном песке.
Кроме любви твоей, мне нету солнца, а я и не знаю, где ты и с кем.

Если б так поэта измучила, он любимую на деньги б и славу выменял,
А мне ни один не радостен звон, кроме звона твоего любимого имени.

И в пролет не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа.

Завтра забудешь, что тебя короновал, что душу цветущую любовью выжег,
И суетных дней взметенный карнавал растреплет страницы моих книжек...

Слов моих сухие листья ли заставят остановиться, жадно дыша?
Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг.
(Владимир Маяковский)

Уильям Блэйк Песни Невинности и Опыта (William Blake. Songs of Innocence and Experience). 

ТИГР

Тигр, тигр, жгучий страх,
Ты горишь в ночных лесах.
Чей бессмертный взор, любя,
Создал страшного тебя?

В небесах иль средь зыбей
Вспыхнул блеск твоих очей?
Как дерзал он так парить?
Кто посмел огонь схватить?

Кто скрутил и для чего
Нервы сердца твоего?
Чьею страшною рукой
Ты был выкован — такой?

Чей был молот, цепи чьи,
Чтоб скрепить мечты твои?
Кто взметнул твой быстрый взмах,
Ухватил смертельный страх?

В тот великий час, когда
Воззвала к звезде звезда,
В час, как небо всё зажглось
Влажным блеском звездных слёз,—

Он, создание любя,
Улыбнулся ль на тебя?
Тот же ль он тебя создал,
Кто рожденье агнцу дал?

8




Мартовский кот



Пою о гармонии мира,
О ласковых, тёплых ветрах,
О небе синее сапфира,
О светлых, прекрасных мечтах.

А звёзды блестят, как слезинки
На лике заоблачных сфер.
Я – бард, менестрель, меннизингер,
Поющий в ночи гондольер.

Мадам, затворите окошко!
Всё это поётся не Вам!
Пускай, я рехнулся немножко…
Не портите песню, Мадам!

Я счастлив, я болен весною,
Любовью, что ждёт впереди.
Мадам, я пою, я не вою!
Ужель у Вас камень в груди?

Судьба Вас накажет за это!
Вас молнией хватит с небес!
Во мне Вы убили поэта.
Вы – варвар, Мадам! Вы – Дантес!

Мадам, затворите окошко!
Всё это поётся не Вам!
Пускай, я рехнулся немножко…
Не портите песню, Мадам!

7

О ты, всех Ангелов мудрейший, славный гений,
О Бог развенчанный, лишенный песнопений!

Мои томления помилуй, Сатана!

Владыка изгнанный, безвинно осужденный,
Чтоб с силой новою воспрянуть, побежденный!

Мои томления помилуй, Сатана!

Ты, царь всеведущий, подземных стран владыко,
Целитель душ больных от горести великой!

Мои томления помилуй, Сатана!

Для всех отверженцев, всех парий, прокаженных
Путь указующий к обителям блаженных!

Мои томления помилуй, Сатана!

Любовник Смерти, Ты, для нас родивший с нею
Надежду - милую, но призрачную фею!..

Мои томления помилуй, Сатана!

Ты, осужденному дающий взор холодный,
Чтоб с эшафота суд изречь толпе народной!

Мои томления помилуй, Сатана!

Ты, знающий один, куда в земной утробе
Творцом сокровища укрыты в алчной злобе!

Мои томления помилуй. Сатана!

О ты, чей светлый взор проникнул в арсеналы,
Где, скрыты в безднах, спят безгласные металлы!

Мои томления помилуй, Сатана!

Ты, охраняющий сомнамбул от падений
На роковой черте под властью сновидений!

Мои томления помилуй, Сатана!

Ты, кости пьяницы, не взятые могилой,
Восстановляющий магическою силой!

Мои томления помилуй, Сатана!

Ты, дух измученный утешив новой верой,
Нас научающий мешать селитру с серой!

Мои томления помилуй, Сатана!

О ты, на Креза лоб рукою всемогущей
Клеймо незримое предательски кладущий!

Мои томления помилуй, Сатана!

Ты, развращающий у дев сердца и взгляды
И их толкающий на гибель за наряды!

Мои томления помилуй, Сатана!

Ты, посох изгнанных, ночных трудов лампада,
Ты, заговорщиков советчик и ограда!

Мои томления помилуй, Сатана!

Усыновитель всех, кто, злобою сгорая,
Изгнали прочь отца из их земного рая!

Мои томления помилуй, Сатана!


МОЛИТВА


Тебе, о Сатана, мольбы и песнопенья!
О, где бы ни был ты: в лазурных небесах,
Где некогда царил, иль в адских пропастях,
Где молча опочил в час страшного паденья, -
Пошли душе моей твой непробудный сон
Под древом роковым добра и зла познанья,
Когда твое чело, как храма очертанья,
Ветвями осенит оно со всех сторон!

Бодлер.

9
Легенда

Открой глаза, проникнись болью моей души,
Открой так широко, чтоб было видно все в деталях.
Преодолей защиты грубой рубежи,
Не заплутай, не потеряйся в этих гранях.
Внутри переплеты миров, касания одиноких реальностей,
Облачившись в хитиновый покров я приближаюсь к этим реалиям.
Моя защита крепка, но та атмосфера все разрывает на атомы,
Не спрятаться мне за преградами, я подбираюсь к ним перекатами.
Хочу повлиять на судьбу, хочу изменить все основательно,
Я к стыкам спешно ползу, осталось немного, нужно внимательно
Следить за этим процессом, чтоб до тянуться и остаться в живых,
Гонимый собственным бесом, я все же добрался до цели живым.
Скупое касание, но что то не так. Реакции ноль.
Меня медленно рвет на куски, но я больше не чувствую боль.
Я больше не чувствую страх, я больше не чувствую тела,
Мое сознание атрофировалось, я умираю, это грань апогея.
Если ты пробрался, то ты видишь это,
Но тебе не жалко, нет наверное.
Ты оденешь свой плащ, и уйдешь неспешно,
И забудешь, как миф, то что я легенда.