История давно минувшего. Страница 55

Мастера боли умели ступать тихо и неспешно. Ведь ничто не придавало такой сладости голосу жертвы, чем внезапность. В глубине души он и сейчас желал услышать голос. Но лишь в самой ее глубине. Ибо знал, что ни о какой внезапности не может идти и речи, ведь нет ничего более предсказуемого, чем его приход.
Что-то скользнуло в тени сада и тут же отразилось в окне. Створки едва слышно скрипнули, отворяясь, и темная фигура вскочила на подоконник, быстро исчезая в доме. В комнату проскальзывали лишь редкие лучи лунного света, обрамляя предметы мутной каймой. Яркие блики мерцали в бокале, скользили по сервизу, и все казалось спящим. Но в едва различимом зеркале у двери отражалась часть крыла, такая же неподвижная, как и окружение. В ночной тьме блеснули два глаза, и взгляд их был пойман другим, таким же спокойным и уверенным. Атей встретил гостя молчаливо, не шелохнувшись и не прогнав, на что Киам ответил таким же молчаливым кивком. Не встретив никаких преград, нируанец прошел мимо синга и вышел в коридор.
Найти комнату, в которой пребывал хозяин, труда не составило. Это была единственная комната, в которой горел свет. Вавион не торопился, давая Криато насладиться последними минутами упоительного одиночества. Скользнув в приоткрытую дверь, не издав при этом ни звука, Киам подошел к сидящему за столом Файсу и облокотился на спинку его стула. Заглянув через плечо Фауло, мужчина увидел нелепый детский рисунок и тут же убрал руки, словно от огня.

Тельм выругался вслед за королем лаконичнее, но столь же грубо и грязно, когда понял, в чем состояла проблема. Потер переносицу, придумывая экзекуцию для хвостатого, хотя и придумывать то было нечего, одно обещание, данное не столь давно, капитан так и не выполнил. Он вдохнул, призвал духов и почувствовал с их помощью каждую капельку вокруг брига. Те, что с небывалой скоростью перемещались против ветра и выдали местоположение Зая. Домус проделал пассы, сверху послышался резкий шум воды. Неожиданно для находящихся на мостике в воздух взмыл поток, сбивающий с ног арбарианца, который пытался словно пантера проследовать за уходящим королем. Вода подхватила хвостатого и утянула в море. Разговор с ним еще предстоит, но теперь он хотя бы перестанет носиться вокруг да около.
- Команда изъявляла настойчивое желание сбросить трофей за борт. Больше ничего. Завтра утром я собираюсь это сделать, если никто его не заберет. И мы пробудем здесь еще недели две, мало кто горит желанием выйти в море после такого. Можете приходить в любое время, только прошу без королевского эскорта.- Тельм проследил за взглядом Гуннара.- А вам она, кажется, по нраву?

- Если обещаете забрать, то хоть месяц.- Про месяц он, вероятнее всего, пожалеет, никогда нельзя ставить такие большие сроки.- Если вы нас найдете, конечно. И настоятельно не рекомендую появляться в приличных местах, аромат сразит наповал любого. - Нируанец жестом предложил подняться на палубу. Ведь вопрос был решен, а созерцать щупальце ему больше не хватило бы никакого терпения. Вся знать с радостью покинула пирс вслед за королевской особой, оставляя наконец порт в своем привычном грязном рабочем шуме. Домус проводил последнего гостя до твердой земли.
-А,- Тельм отмахнулся,- я тоже хорош. Распустил полудурка. Вам же удачи со своим.

Полдня экипаж и корабль отходили от королевского пришествия. Тельму пришлось отослать Зая развеяться, погулять и подумать над своим поведением в город, хоть нируанец и понимал, что Ниадис за такой промежуток свободы мог понести колоссальный урон. За это время капитан поставил корабль на уши, приказав перевернуть верх дном каждую мелочь, но найти все запасы арбаро. Когда приказ был выполнен, осталось самое сложное. Нужно поймать зверя.
- Может ну его? Он вон последнее время опять зашевелился, как раз закладывает на следующее плавание.
- Еще три месяца контракт. И хитрец сразу рассказал про свой «недуг», сказал, мол болеет и нужно лекарство. Я подумать не мог, что болезнь его весьма специфична. Сколько нашли?
- Четыре, до некоторых мы физически не доберемся. Идет.
Домус, чтобы не привлекать внимания, спрятался за бортом, а старпом как обычно уселся сматывать канат, однако теперь он наматывал его на руки, будто собирался задушить предмет ловли. Хвостатый прогулочным шагом преодолел трап и ступил на раскачивающуюся палубу.
- Здарова. Ничего интересного в вашем горо...
- Вяжи гада!- Линне притянул к себе воду под ногами Зая, заставляя того потерять равновесие. Капли начали прилипать к ногам и рукам, ограничивая действия и получая контроль над самым юрким членом команды. Мард вскочил по команде и крепко насколько мог, перетянул запястья, приплел к ним хвост и затянул все узлом.
- Вы что творите! Пустите, помогите, змеи подколодные!- После хвостатый перешел на арбарианские шипения и рычания, пока не выбился из сил и не сдался, смотря обоим прямо в душу маленькими звериными зрачками.
- Шагай.- Тельм достал из поясных ножен палаш и уткнул его в грудь арбаро. Зай быстро смекнул в чем дело, примерно так же его скидывали с прошлого корабля. Но тогда, он доторговался до необитаемого острова и смог милостью лесных богинь с него выбраться. Конечно, Сестры не имели никакого отношения к его спасению, просто напросто брошенного с бутылкой воды арбаро выловил сердобольный капитан проплывавшего мимо корабля, однако в вере спасенный укрепился пуще прежнего. Хвостатый обернулся, увидел узкую доску, на которой побывал больше раз, чем вся команда вместе взятая, и поплелся к ней.
Вокруг сразу собрались матросы, принимавшие участие в поисках, а в порту уже раздавались удивленные возгласы случайных зевак. Зай развернулся и представление началось.
- Только не под киль, капитан! Мы ж друзья, у меня жена, два сына. Красавица с вашей дружит.
- Нет у тебя жены.
- Но это ж поправимо.
- Выдавай все нычки!
- Дак вы об этом?- Наказуемый выдохнул и захотел рассмеяться, но быстро стянул улыбку с лица.- В смысле, нету у меня ничего, мне подбросили!
Тельм подпрыгнул на доске, отчего та закачалась и заставила арбарианца извиваться, удерживая равновесие.
- В гамаке, зашит в кармане!- Взвизгнул Зай, когда вибрация конструкции утихла.
- Еще!- Палаш погнал хвостатого к краю, последний засеменил, каждый раз пальцами ног меряя оставшуюся длину.
- Все скажу, только не махай своей шашкой! Сверток под книппелями.
- Парни, дергайте!
- Нет-нет-нет!- Как только руки повело за веревками, арбаро оживился.- Мне ж на лечение надо, не забывай… те, кэп!
- Ты живее всех живых, гад.
- От сестры подарок только не троньте, это ж святое!
- Где?!
- На грот-мачте, под металлическим крепежом. Еще под рыбой было, да ко дну пошло.- Зай на секунду сник, вспоминая одно из своих лучших мест.
Старпом покачал головой, говоря, что на мачтах никто ничего не находил. Тут хвостатый упал на колени и пустил слезу, настоящую, скорчив при этом самую жалобную физиономию. Он знал, чем грозит одно короткое, но насыщенное путешествие под дном судна, на котором уютно обжились острые ракушки и моллюски. Первый раз перетерпеть возможно, но второй или третий точно ставили крест на жизни провинившегося.
- Помилуйте!
- Рассказывай!
И тут вся воля его покинула.
- В трюме бочка с ромом. В кубрике, у Нома в книжке с голыми бабами. У кока в приправах…- Зай осекся, повел носом, всеми фибрами ощущая накал ситуации. - И в каюте вашей, под ковром под ножкой стола с картами.
- Дак вот из-за чего он качается. Дергайте!
- Но я же все сказал! Честно.
- Оглохли что ли?!- Домус выбил из под ног арбаро доску, а матросы взялись за канат. Арбаро с ужасом в глазах успел сделать несколько шагов по выскальзывающей поверхности, а потом перевязанные руки утащили его в море. Команда перевалилась за борт, отчего судно накренилось, а силуэт скрыло волнами.
-Не тащите, с него и так хватит. - Тельм уселся на место деревяшки, считая про себя секунды.- Отпустите.- С небольшой задержкой остроухая голова появилась из морской пучины.
- Я сколько раз с тобой говорил?- Давая отмашку матросам начал Линне. Зай пытался зацепиться за доску или корабельные снасти, но безрезультатно.
- Каюсь. Все пон…- Не успев набрать в легкие воздуху, арбаро снова скрыла вода. Пошли пузыри, он бился и вырывался, отплывая как можно дальше от опасности. Узлы, завязанные старпомом, не поддавались, узкие руки при всей ловкости не проходили, а зубы скорее бы вывалились сами, но не ослабили пут ни на йоту, затянуто действительно на славу.
- Понял он, ага.
- Не притронусь больше!- Задыхающийся, уставший и перепуганный хвостатый отплевывался, смотря вверх красными от соли глазами.
Когда матросы дернули в третий раз, по воде пошли кровавые разводы, канат все-таки дотащил Зая до моллюсков.
- Прополоскали и хватит, пусть бултыхается.
- Не помрет?
- Такой никогда не помрет.

Удивительно, как барс умудрился не выронить свою брыкающуюся, вырывающуюся, ругающуюся и угрожающую ношу, которая отчаянно мотала руками, ногами, иногда смирялась, успокаиваясь, а потом начиная дергаться вновь. Юник успел помолиться всем богам, попрощаться со всеми друзьями и родными, повздыхать о всем не сделанном, и пообещать себе, что если удастся выжить, он будет ценить каждую минуту времени, жить сегодняшним днем, не совершать плохих поступков, любить папу и маму, никогда на них не кричать. А потом он как всегда понял, что очень голоден.
Наконец, его высадили и улеглись рядом. Пару минут нируанец лежал неподвижно, боясь, что животное передумает, но потом все же приподнялся. Он поправил шапку, съехавшую на глаза, и поблагодарил судьбу за то, что она с веревочками, что завязывались под подбородком. Иначе бы его любимая шапочка с помпоном уже валялась где-нибудь в бескрайних горах.
- О, Ниру, - пискнул Юн и вцепился в шерсть Аррага, когда посмотрел вокруг. Не было видно ни одной живой души. – О, Ниру! А вдруг лавина! – его не смущало, что для данного обстоятельства рисков нет, ибо они находятся на вершине. – А вдруг хайн`ах! Мамочки! Папочки! Что ты лег здесь, глупое животное! – юноша в сердцах толкнул барса, но тот лишь приоткрыл один глаз и недовольно посмотрел на разговорчивую добычу. – Чего смотришь, чего?! Верни меня на место! Вставай! ВСТАВАЙ! – Юник налег на него плечом и стал изо всех сил толкать. Арраг поднял голову и зарычал прямо в лицо нируанцу, обдавая его жарким дыханием и весьма неприятным запахом. Вивье замер, боясь шевельнуться до того момента, как барс снова улегся. Пару минут он помолчал. – Ну, киса… Кыс-кыс-кыс, - Арраг снова открыл глаза, и Юн показал вниз. – Нам туда надо, - животное фыркнуло, и Юник обиделся, решив объявить забастовку-молчанку. Он как-то не подумал, что Аррагу это только в радость. Промолчал он минут десять. Громко заурчал живот. Барс посмотрел на засмущавшегося нируанца, спрятавшего лицо за варежками. – Отвернись, это не я.

Нируанец тут же подался к ней, слишком истосковавшийся по такому удовольствию. Он сильно сжал ее подбородок пальцами, отклоняя лицо девушки в сторону, и провел по шее арбарианки носом. Киам искал свой любимый аромат, но таковой окончательно выветрился за время пребывания у Файса. Втянув воздух еще раз, Вавион с разочарованием сжал кожу рабыни зубами, причиняя ей острую боль. Она дернулась, но руки Фауло ее удержали. Зеленая кровь тут же была слизана нируанцем.
- Зови еще. Есть свежие? Недавно купленные? Дикие? – вопросы произносились отрывистым шепотом, пока легкие укусы продолжали касаться ключиц и плеч арбарианки. – Эта не пахнет.

Это было только здесь. В пределах этого дома и в пределах этого человека. В обществе он исправно говорил, что ненавидит арбарианцев. Ведь нельзя же, чтобы от него отвернулся собственный народ. Но можно поддаваться своим щекотливым соблазнам ночью, в чужом городе, в чужом доме, на чужой совести. А утром оказываться на своем месте все тем же человеком, порядочным и достойным. Лишенным мелких слабостей…
Верх платья спустился с груди Бин`Ат, ткань скользила по коже медленно, заставляя покрываться мурашками. Вслед за ней двигались горячие кончики пальцев, так нежно, словно их хозяин не причинял девушке боль всего пару секунд назад. Эта нежность не тешила и не была приятна, она лишь настораживала, и Киам всецело наслаждался, чувствуя напряжение и страх арбарианки. Который многократно усилился, когда она ощутила те же пальцы на собственном хвосте. Рабыня умоляюще застонала, посмотрев на нируанца мутными глазами, но взгляд ее был ему безразличен. Он провел рукой от основания до конца хвоста, изо всех сил стиснув самый кончик. Бин`Ат закричала, забившись в судорогах, и Киам пару мгновений просто наблюдал за ее лицом, пока Фауло ласкал дрожащее тело девушки самыми приятными ласками, на которые был способен лишь Криато.
- Больно или приятно? – тихо спросил Вис, но рабыня не смогла ответить, захлебываясь в стонах. Он не ослаблял хватку, и хвост бился, извиваясь, однако усилие арбарианки было тщетным. Чуть подумав, Киам надавил еще и ногтем, и с беззвучным криком из глаз Бин`Ат брызнули слезы.
Со стороны двери раздался шум, и нируанец быстро поднял голову, посмотрев на пришедших. Несколько девушек покорно скользнули из-за спины Атея, с кошачьей грацией став ластиться к хозяину, но была еще одна рабыня, и ее синг держал за локоть. Серая кожа лесной жительницы слегка поблескивала в свете свечей, а глаза, смотрящие на нируанцев, пылали гневом и отвращением. Она едва слышно шипела, оскалившись, и кончик хвоста хаотично метался по полу, свидетельствуя о крайнем недовольстве хозяйки. Киам выдохнул с наслаждением. Его губы коснулись ласковым поцелуем хвоста Бин`Ат, которая уже едва дышала, и он поднялся, быстро подходя к серокожей рабыне. Арбарианка стала вырываться рьянее, рычать громче, совсем как дикарка, но ничто не могло стереть улыбку с лица Виса.

Как только дверь закрылась за Атеем, арбарианка отскочила вбок, увернувшись от Киама. Она притаилась в тени, ощетинившись, и своим тигриным взором наблюдала за каждым движением нируанца. Девушка бы проявила свою звериную ловкость и легко бежала через окно, но к ее хвосту, к самой кисточке, крепились два тяжелых металлических шарика, ограничивающих передвижение. Мужчина расставил руки и стал подходить ближе, словно охотник, загнавший добычу в угол. Верхняя губа серокожей задрожала, обнажая клыки, и раздалось угрожающее рокотание. Оно отозвалось в груди Киама вибрирующим наслаждением.
Только он дернулся к ней, как арбарианка проскочила под его рукой и отбежала к противоположной стене. Нируанец обернулся, смеясь.
- Ты что, будешь от меня бегать?
Девушка поглядела на него исподлобья. Но тут в его руках блеснула игла. Самый ее кончик был смазан синеватой жидкостью, и арбаро, учуяв ее резкий запах, фыркнула. Киам вновь стал подходить. Рабыня пыталась вскочить на стол, но цепочка с шариками зацепилась между ним и стулом, заставив ее чертыхнуться и завалиться назад.
Однако упасть ей не дали, пускай и не из благородного порыва. Нируанец схватил ее за талию и притянул к себе, сильно прижав. Не успела рабыня начать вырываться, как игла вошла ей в шею. Мгновение, и тело девушки парализовало.
- А теперь еще, - прошептал Киам, все также придерживая ее. В пальцах появилась новая игла. Она была длиннее и толще, также источая аромат, но теперь совершенно другой. Нируанец приоткрыл губы арбарианки, выманил ее язык и провел по нему иглой. - Дыши глубоко... И не пугайся. Противиться этому затратно и бесполезно.
Кончики пальцев девушки стали подергиваться, говоря о свободе, что возвращалась телу, но рассудок начинал темнеть, наполняясь сладким дурманом. Киам подхватил со стола бокал монта, сделал глоток, а потом напоил им ее. Арбарианка хрипло застонала, и Киам, улыбаясь, бережно заправил прядь ей за ухо.